717 школа дети с дцп

Каких детей обучают в коррекционных школах. Белый список специальных школ.

Большинство родителей (особенно пап) с трудом выносят сами слова "нарушение", "коррекционный" применительно к своим детям. Но что же делать, если в вашей семье растет особый малыш? Чем ближе к 6-7 годам, тем острее встает вопрос о получении образования и тем мучительнее дается ответ на него.

По закону. Виды коррекционных школ

Закон об образовании гарантирует всем гражданам страны право на обучение. И выбирать, где и как учиться ребенку, могут сами родители. В принципе.

Для детей с проблемами развития, как гласит тот же закон, государство должно создать подходящие условия для обучения. Коррекционные школы и классы и есть те самые "условия". И получить там можно полноценное среднее образование. Или просто — читать, писать и ориентироваться в быту. Выбор программы зависит от тяжести случая.

А если коррекция прошла успешно и ребенок догнал ровесников, можно перевести его в обычный класс.

• 1 вида — для глухих
• 2 вида — для слабослышащих и позднооглохших
• 3 вида — для незрячих и детей с остаточным зрением
• 4 вида — для слабовидящих и поздноослепших
• 5 вида — для детей с тяжелыми нарушениями речи
• 6 вида — для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата
• 7 вида — для детей с задержкой психического развития
• 8 вида — для детей с умственной отсталостью

Для детей с тяжелыми соматическими заболеваниями создаются школы надомного обучения. Для ослабленных детей и детей с психоневрологическими заболеваниями — школы санаторного типа.

Трудный выбор

В теории все звучит хорошо, правда? Так почему же родители, как от чумы, бегут от коррекционных школ и готовы нанимать репетиторов чуть не с первого класса, лишь бы пойти в "обыкновенное" учебное заведение?

Нередко папы и мамы просто не готовы смириться с особостью своего ребенка. "Это учителя не умеют его учить" (и они зачастую действительно не умеют). "С ним надо больше заниматься" (да — если знать, как именно). "Надо просто построже спрашивать" (а вот это может кончиться очень печально). Записывать ребенка в "отстающие" не хочется. Да и страшно — вдруг "слабый" старт захлопнет перед ним двери в большой мир?

Не будем забывать еще о том, что нередко коррекционные школы — это интернаты. Ребенок живет там пять дней в неделю, возвращаясь домой только на выходные. Почему? Мало специалистов, умеющих работать с "проблемными" детьми. Возить особого ребенка два часа в одну сторону — мучение. А оставить одного — мучительней втройне.

Многие родители все-таки решаются отдать ребенка в "спецшколу" или класс коррекции. В массовой школе ребенку с задержкой в развитии придется нелегко: в ней нет специалистов, знающих и понимающих, как с ним работать. Маленький, не очень здоровый человек должен в одиночку справиться со своими проблемами. В жертву предполагаемому успешному будущему приносится настоящее, в котором поселяются страхи, неврозы, тревоги, частые болезни. Самое страшное, что может подстерегать особого ребенка в обычном классе, — не насмешки детей и не жадное любопытство взрослых, а постоянное ощущение "я хуже всех". То, что у других получается играючи, от него требует напряжения всех сил. Долго ли ребенок сможет догонять одноклассников без надежды сравняться с ними? Тревожность ("Продержаться бы сегодня. сейчас. еще один урок. ") переходит в апатию ("А зачем стараться? Все равно не получается!"). Апатия перетекает в депрессию ("У меня никогда ничего не выйдет!") или протест ("Все плохо? Так пусть будет еще хуже!"). В результате ребенок не просто останавливается в развитии, но и теряет с трудом завоеванные крупицы знаний и умений. Происходит то, что психологи называют "тотальным регрессом". Уверенность "я — неудачник" остается с человеком на всю жизнь, нередко определяя все ее дальнейшее течение и ставя под угрозу то самое светлое будущее, ради которого все и затевалось.

Хорошая коррекционная школа предлагает ребенку то, чего не найдешь больше нигде, — от дефектолога и психолога до фитобара, кислородных коктейлей, иппотерапии и специального массажа. Маленькие классы, спокойный темп, учитель со специальной подготовкой — очевидные плюсы.

Но — клеймо "класса для дураков". Но — искусственная среда, никак не готовящая к выходу в большой жестокий мир. Но — ограниченность общения ("За кем он будет тянуться?" — спрашивают родители). Наконец — "Мой ребенок учится в школе для детей с задержкой психического развития". Для многих — невыносимо.

Доктор, дай лапу!

В борьбе за будущее подходят все средства. В комплексе. В хороших спецшколах это прекрасно понимают и стремятся по мере возможностей (у частных центров их побольше, у государственных поменьше) уделять внимание не только учебе. Самое простое и эффективное средство для поднятия иммунитета и работоспособности — фитобары с лечебными чаями и кислородными коктейлями — доступно всем. Бассейн, специальная гимнастика и массаж — тоже не редкость. "Конек" 532-й школы — занятия по методу Монтессори. Специалисты из "Святого Георгия" делают ставку на экзотическую пока эвритмию. "Ковчег" обещает арт-терапию и исцеляющее общение с лошадьми — иппотерапию. А еще можно отправиться к "собачьему доктору" в кинологический центр "Ордынцы" на сеанс канистерапии, или к белухе Касперу — на "лечение дельфинами".

Все вместе: инклюзивные школы

Довольно симпатичный вариант, который только-только начинает появляться в России, — это школы интегрированного обучения. Здесь учатся вместе все дети, независимо от наличия или отсутствия диагнозов. Все движутся в общем потоке, но каждый в своем темпе — по здоровью и по способностям.

Ну, где вы еще найдете команду специалистов (врач, психолог, нейропсихолог, дефектолог), которая к каждому ребенку подходит индивидуально и разрабатывает план действий для педагогов, родителей и учеников? А семейный психолог помогает папам и мамам понять и принять особенности ребенка.

Казнить нельзя помиловать

Вбросить особого ребенка в массовую школу, где никто не знает, что с ним делать, — поступок бесчеловечный. Учебное заведение должно быть готово принять ребенка, а тот — следовать школьным порядкам и учебной программе без ущерба для психического и физического здоровья. Задача родителей — привести эти непростые требования к общему знаменателю. И сделать этот выбор придется с открытыми глазами.

Прямая речь

Екатерина, мама Златы Левченко (у Златы аутизм):

"Когда пришло время отдавать Злату учиться, я, как и большинство родителей, не хотела даже думать о коррекционной школе. Однако больше никуда нас не брали. И мы решили попробовать. Я не жалею совершенно. Дочка каждое утро радостно бежит на учебу, где ей уделяют много внимания. В классе всего 6 человек, и подход к каждому ребенку индивидуальный. Программа, конечно, слабовата, но у Златы проблемы с мелкой моторикой и речью, поэтому ей пока достаточно нагрузки. Когда решим наши проблемы, тогда, конечно, будем искать что-то другое".

Статья предоставлена сайтом "Health News"

Фото: из личного архива

У нас не отличают детей с легким церебральным параличом и с тяжелыми нарушениями. Например, дети, у которых ДЦП в нетяжелой форме, которые могут осваивать все навыки, которые осваивают обычные люди, — бег, прыжки и так далее.

Такой ребенок в большинстве случаев везде в России идет в обычную школу, потому что они своими ногами ходят, бегают, прыгают. Тем не менее в 90% случаев их не берут на физкультуру, и все 40 минут урока они сидят на лавке. Почему? Потому что у всех в голове — у директора, завуча, учителя — стереотип, что раз ребенок плохо бегает, некрасиво бегает, значит, ему бегать нельзя. Он больной, ему нужна специальная группа по физкультуре, пусть он ходит на лечебную физкультуру. Заметьте, если обычный ребенок не умеет, например, лазить по канату — его журят, ругают, могут двойку поставить, но никому и в голову не придет, что он не должен ходить на физкультуру.

Это ужасное представление, что для специальных людей нужны какие-то исключительно специальные вещи. Корни этого мифа тоже понятны и на самом деле не ужасны, а даже правильны: например, если у человека есть ограничения в активности и какие-то проблемные области, то ему должны предложить какие-то технологии, подходы, способы поддержки для того, чтобы человек мог функционировать на максимально высоком уровне. У нас же это все бюрократизировано, из-за чего происходят совершенно идиотские ситуации.

Представьте себе маленький город в области. В нашей системе образования придумано восемь типов образовательных учреждений: отдельно для детей с нарушением зрения, с нарушением слуха, с нарушениями движения, для умственно отсталых, для детей с задержкой физического развития… По закону эти образовательные программы реализуются в специальных коррекционных образовательных учреждениях. Разве в каком-нибудь маленьком районном центре наберется детей на целую школу для детей с нарушениями слуха? Конечно, нет.

Да, многим детям нужна специальная поддержка, может быть, даже в специальных местах, но есть дети, которым нужна просто среда, и эта среда их разовьет гораздо больше, чем коррекционная школа. Вот пример среди моих пациентов: парень, учась в обычной школе, выучил английский и испанский до продвинутого уровня и сейчас учится на факультете международных отношений в Санкт-Петербургском государственном университете, куда, кстати, сам ездит.

В рамках традиционных представлений в нашем обществе ребенок с ДЦП воспринимается как интеллектуально недоразвитый — особенно неговорящий ребенок или ребенок со странными движениями. У меня был пациент, Ваня Бакаидов, у него дискинетический церебральный паралич, и он не может говорить понятно: его понимают только близкие или хорошо знакомые с ним люди, но он действительно очень умный, такой юный гений. Сам делает программы, которые помогают в коммуникации неговорящим людям, сам перемещается по городу на трайке — трехколесном лежачем велосипеде. И вот он пошел в Сбербанк получать карту, а его мама ждала его возле банка с велосипедом.

Когда он туда пришел со своим коммуникатором разговаривать по поводу получения карточки, его спросили: а где ваш опекун? Он говорит: у меня нет опекуна, я дееспособный. Ему говорят: а кто вас сопровождает, с кем мы можем поговорить по поводу вашей карточки? У кого ваш паспорт? И они совершенно не могли взять в толк, что человек со слюнотечением, который весь дергается, может быть дееспособным. При том что Ваня нормально коммуницирует с людьми, встречался на первом Всемирном гуманитарном саммите ООН с ее генеральным секретарем Пан Ги Муном.

Им этого не понять, потому что никогда в жизни у этих людей не было опыта игры, взаимодействия с людьми с ДЦП. Потому что людей с ДЦП всегда где-то лечили, для них всегда где-то были специальные места.

Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.

Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.

На Ваш почтовый ящик отправлено сообщение, содержащее ссылку для подтверждения правильности адреса. Пожалуйста, перейдите по ссылке для завершения подписки.

Исключительные права на фото- и иные материалы принадлежат авторам. Любое размещение материалов на сторонних ресурсах необходимо согласовывать с правообладателями.

По всем вопросам обращайтесь на mne@nuzhnapomosh.ru

Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter

• О фонде
• Контакты
• Отчеты
• Для НКО
• Персональные данные
• Пожертвовать
• Стать волонтером
• Частые вопросы

• ВКонтакте
• Facebook
• Twitter
• Telegram
• Instagram
• Youtube
• Flipboard
• Дзен

Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter

(Протокол № 1 от 20.01.2020 г.)

Благотворительный фонд помощи социально-незащищенным гражданам "Нужна помощь"

Адрес: 119270, г. Москва, Лужнецкая набережная, д. 2/4, стр. 16, помещение 405
ИНН: 9710001171
КПП: 770401001
ОГРН: 1157700014053
Номер счета получателя платежа: 40703810238000002575
Номер корр. счета банка получателя платежа: 30101810400000000225
Наименование банка получателя платежа: ПАО СБЕРБАНК РОССИИ г. Москва
БИК: 044525225

Персональные данные обрабатываются Фондом для целей исполнения договора пожертвования, заключенного между Вами и Фондом, для целей направления Вам информационных сообщений в виде рассылки по электронной почте, СМС-сообщений. В том числе (но не ограничиваясь) Фонд может направлять Вам уведомления о пожертвованиях, новости и отчеты о работе Фонда. Также Персональные данные могут обрабатываться для целей корректной работы Личного кабинета пользователя Сайта по адресу my.nuzhnapomosh.ru.

Персональные данные будут обрабатываться Фондом путем сбора Персональных данных, их записи, систематизации, накопления, хранения, уточнения (обновления, изменения), извлечения, использования, удаления и уничтожения (как с использованием средств автоматизации, так и без их использования).

Передача Персональных данных третьим лицам может быть осуществлена исключительно по основаниям, предусмотренным законодательством Российской Федерации.

Персональные данные будут обрабатываться Фондом до достижения цели обработки, указанной выше, а после будут обезличены или уничтожены, как того требует применимое законодательство Российской Федерации.

Фото: из личного архива

У нас не отличают детей с легким церебральным параличом и с тяжелыми нарушениями. Например, дети, у которых ДЦП в нетяжелой форме, которые могут осваивать все навыки, которые осваивают обычные люди, — бег, прыжки и так далее.

Такой ребенок в большинстве случаев везде в России идет в обычную школу, потому что они своими ногами ходят, бегают, прыгают. Тем не менее в 90% случаев их не берут на физкультуру, и все 40 минут урока они сидят на лавке. Почему? Потому что у всех в голове — у директора, завуча, учителя — стереотип, что раз ребенок плохо бегает, некрасиво бегает, значит, ему бегать нельзя. Он больной, ему нужна специальная группа по физкультуре, пусть он ходит на лечебную физкультуру. Заметьте, если обычный ребенок не умеет, например, лазить по канату — его журят, ругают, могут двойку поставить, но никому и в голову не придет, что он не должен ходить на физкультуру.

Это ужасное представление, что для специальных людей нужны какие-то исключительно специальные вещи. Корни этого мифа тоже понятны и на самом деле не ужасны, а даже правильны: например, если у человека есть ограничения в активности и какие-то проблемные области, то ему должны предложить какие-то технологии, подходы, способы поддержки для того, чтобы человек мог функционировать на максимально высоком уровне. У нас же это все бюрократизировано, из-за чего происходят совершенно идиотские ситуации.

Представьте себе маленький город в области. В нашей системе образования придумано восемь типов образовательных учреждений: отдельно для детей с нарушением зрения, с нарушением слуха, с нарушениями движения, для умственно отсталых, для детей с задержкой физического развития… По закону эти образовательные программы реализуются в специальных коррекционных образовательных учреждениях. Разве в каком-нибудь маленьком районном центре наберется детей на целую школу для детей с нарушениями слуха? Конечно, нет.

Да, многим детям нужна специальная поддержка, может быть, даже в специальных местах, но есть дети, которым нужна просто среда, и эта среда их разовьет гораздо больше, чем коррекционная школа. Вот пример среди моих пациентов: парень, учась в обычной школе, выучил английский и испанский до продвинутого уровня и сейчас учится на факультете международных отношений в Санкт-Петербургском государственном университете, куда, кстати, сам ездит.

В рамках традиционных представлений в нашем обществе ребенок с ДЦП воспринимается как интеллектуально недоразвитый — особенно неговорящий ребенок или ребенок со странными движениями. У меня был пациент, Ваня Бакаидов, у него дискинетический церебральный паралич, и он не может говорить понятно: его понимают только близкие или хорошо знакомые с ним люди, но он действительно очень умный, такой юный гений. Сам делает программы, которые помогают в коммуникации неговорящим людям, сам перемещается по городу на трайке — трехколесном лежачем велосипеде. И вот он пошел в Сбербанк получать карту, а его мама ждала его возле банка с велосипедом.

Когда он туда пришел со своим коммуникатором разговаривать по поводу получения карточки, его спросили: а где ваш опекун? Он говорит: у меня нет опекуна, я дееспособный. Ему говорят: а кто вас сопровождает, с кем мы можем поговорить по поводу вашей карточки? У кого ваш паспорт? И они совершенно не могли взять в толк, что человек со слюнотечением, который весь дергается, может быть дееспособным. При том что Ваня нормально коммуницирует с людьми, встречался на первом Всемирном гуманитарном саммите ООН с ее генеральным секретарем Пан Ги Муном.

Им этого не понять, потому что никогда в жизни у этих людей не было опыта игры, взаимодействия с людьми с ДЦП. Потому что людей с ДЦП всегда где-то лечили, для них всегда где-то были специальные места.

Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.

Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.

На Ваш почтовый ящик отправлено сообщение, содержащее ссылку для подтверждения правильности адреса. Пожалуйста, перейдите по ссылке для завершения подписки.

Исключительные права на фото- и иные материалы принадлежат авторам. Любое размещение материалов на сторонних ресурсах необходимо согласовывать с правообладателями.

По всем вопросам обращайтесь на mne@nuzhnapomosh.ru

Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter

• О фонде
• Контакты
• Отчеты
• Для НКО
• Персональные данные
• Пожертвовать
• Стать волонтером
• Частые вопросы

• ВКонтакте
• Facebook
• Twitter
• Telegram
• Instagram
• Youtube
• Flipboard
• Дзен

Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter

(Протокол № 1 от 20.01.2020 г.)

Благотворительный фонд помощи социально-незащищенным гражданам "Нужна помощь"

Адрес: 119270, г. Москва, Лужнецкая набережная, д. 2/4, стр. 16, помещение 405
ИНН: 9710001171
КПП: 770401001
ОГРН: 1157700014053
Номер счета получателя платежа: 40703810238000002575
Номер корр. счета банка получателя платежа: 30101810400000000225
Наименование банка получателя платежа: ПАО СБЕРБАНК РОССИИ г. Москва
БИК: 044525225

Персональные данные обрабатываются Фондом для целей исполнения договора пожертвования, заключенного между Вами и Фондом, для целей направления Вам информационных сообщений в виде рассылки по электронной почте, СМС-сообщений. В том числе (но не ограничиваясь) Фонд может направлять Вам уведомления о пожертвованиях, новости и отчеты о работе Фонда. Также Персональные данные могут обрабатываться для целей корректной работы Личного кабинета пользователя Сайта по адресу my.nuzhnapomosh.ru.

Персональные данные будут обрабатываться Фондом путем сбора Персональных данных, их записи, систематизации, накопления, хранения, уточнения (обновления, изменения), извлечения, использования, удаления и уничтожения (как с использованием средств автоматизации, так и без их использования).

Передача Персональных данных третьим лицам может быть осуществлена исключительно по основаниям, предусмотренным законодательством Российской Федерации.

Персональные данные будут обрабатываться Фондом до достижения цели обработки, указанной выше, а после будут обезличены или уничтожены, как того требует применимое законодательство Российской Федерации.

ОВЗ и ГБСКОУ

В российском образовании сложилась довольно странная ситуация. Как известно, согласно новому стандарту образования ребенка с ОВЗ (на бюрократическом языке - с "ограниченными возможностями здоровья") должна принять любая школа, которую выберут родители. И "ОВЗ" - это не только ребята в инвалидных креслах, но и аутисты, дети с задержкой развития, особенностями психики или легкой формой детского церебрального паралича. Их-то и должны обучать "инклюзивно" - то есть в обычных классах. Однако на практике так происходит далеко не всегда.

- Директора действительно не имеют права отказывать в обучении ребенку с ОВЗ. Однако если он не успевает за сверстниками в классе, собирается комиссия, которая может рекомендовать перевести ребенка в коррекционную школу, - рассказывает учредитель и директор частной школы "Лидер" Лариса Петрова. - Либо назначить ученику персонального тьютора.

Тьютора (или по-русски наставника), естественно, придется искать в своем коллективе. Но учителя и так зачастую работают на нескольких ставках - притом что значительная часть времени тратится на заполнение бесчисленных бумаг. Вот и выходит, что неуспевающих учеников порой легче определить в заведение с непроизносимой аббревиатурой ГБСКОУ - Государственное бюджетное специальное (коррекционное) образовательное учреждение.

В Петербурге насчитывается около 90 коррекционных школ. В самом названии нет ничего зловещего, хотя некоторые родители боятся их как огня. Однако есть школы, которые могут служить наглядной рекламой прогрессивного подхода к коррекционному образованию.

Положительная "Динамика"

Что может быть безрадостнее, чем специальное учебное заведение для детей с тяжелыми нарушениями опорно-двигательного аппарата? Так примерно думал и я, когда ехал в центр "Динамика" на Курляндской улице. Обстановка там действительно непростая - пока пытался добраться от раздевалки до кабинета руководителя психологической службы Татьяны Ветвицкой, меня оглушали визги, крики и хохот (в спортзале играли в баскетбол), в меня врезались бешено мчащиеся младшеклассники (сначала врезался Коля, а потом в Колю врезался Петя), кто-то бежал и ехал на танцы - приходилось вжиматься в стенку. А по кругу с последнего на первый этаж вился наклонный пандус, похожий на гоночную трассу.

- Конечно, устраивать гонки нельзя. Здесь можно ехать только в сопровождении взрослых. Хотя попытки были, - замечает Татьяна Ветвицкая.

Школа была основана 25 лет назад по инициативе "снизу". Родители детей с ДЦП поняли, что в городе для них нет условий, да и вообще их мало кто может обучить. Тогда начали обивать пороги и в итоге добились своего.

- Конечно, были попытки включить ребят в программы инклюзивного образования, но это оказалось невозможно, - рассказывает Татьяна Ветвицкая. - Все-таки нашим детям нужны специальные лифты, пандусы, коляски, оборудование, педагоги со спецподготовкой и психологи. В городе всего три таких школы. Но мы, помимо прочего, являемся экспериментальной площадкой для введения новых методик.

Отдельная гордость школы - "внеклассная работа". Местная сборная по игре бочче (смесь петанка с керлингом: две команды стараются забросить свои шары как можно ближе к главному белому шару, выбив подальше все "снаряды" соперника - паралимпийский вид спорта) завоевала Кубок России, а ансамбль "Динамика" - единственный в городе танцевальный коллектив колясочников, где выступают дети с ДЦП. Сегодня они колесят по всей стране и каждую осень и весну привозят множество призов.

- Раньше был такой дремучий стереотип, что ДЦП - заразная болезнь. Слава богу, сейчас так уже не думают. Это просто дети, у них такие же детские увлечения и мечты, - говорит хореограф ансамбля Светлана Кукушкина. - Конечно, есть определенные нарушения - особенно в эмоциональном плане. Им действительно непросто воспринимать музыку и выражать свои чувства. Например, часто спрашивают, почему наши ребята не улыбаются. На самом деле они улыбаются, просто это не все видят. А мы замечаем.

В школе порядка 250 учеников из семей самого разного достатка. На уроки и с уроков их везут специальные автобусы. "Внучка буквально бежит в школу. У нас есть машина, мы можем ее подвозить в восемь утра. Но она сама готова вставать на час раньше, чтобы ехать вместе со всеми на автобусе", - рассказывает бабушка одной из учениц.

Те, кто посередине

Понятно, что лишь немногие школы в России могут позволить себе такую материальную базу на волне всеобщей оптимизации. Здесь даже есть свой физиокабинет и здравпункт с неврологом, стоматологом и ортопедом.

Другой вопрос - как быть детям, оказавшимся "посередине" - тем, кому не угнаться за сверстниками в обычной школе, но и в специальной делать нечего. Варианты есть, хотя их немного. Например, частные школы. Правда, обучение в них платное, но цены самые разные - от 30 до 300 тысяч рублей в месяц.

Добрый вечер, уважаемые форумчане и юристы! Прошу Вашей помощи!

Моему сыну с ДЦП сейчас 8,5 лет. Собираемся в школу в сентябре 2019 г. , ему будет 9,1.

Сын самостоятельно не ходит, речи нет. Умеет читать, печатает на спец. клавиатуре с моей помощью (поддерживаю за локоть). Решает простые примеры (сложение и вычитание) в пределах 100. Это все на компьютере со специальной клавиатурой и с моей помощью в виде поддержки за локоть. Сейчас мы готовимся пройти ПМПК. Очень переживаю по этому поводу.

Подскажите, пожалуйста, могу ли я просить для такого ребенка программу 6.3? Я много думала, про 6.2, но сын неговорящий и не социализирован.

Что делать, если ПМПК не пропишет нам программу 6.3?

Мы живем в СПБ, у нас здесь всего 4 школы для детей-опорников, соответственно, попасть туда очень сложно. Куда обращаться, если в школах не будет мест, а сыну очень нужна социализация?

ПМПК требует заключение психиатра из ПНД. Могу ли я предоставить им заключение другого психиатра, например из ин-та им. Бехтерева? Честно говоря, сомневаюсь, что примут. Что делать в этом случае?

• Права

• школа
• дцп
• психолого-медико-педагогическая комиссия (ПМПК)
• юридическая помощь

Комментарии

Отвечает юрист Анна Басова:

Не имеет значения, какой именно психиатр выдаст Вам заключение, важно лишь, чтобы медицинская организация, в которой работает врач, имела соответствующую лицензию. Если ПМПК по какой-то причине откажется принимать заключение – делайте на этом акцент с записью в протокол для последующего возможного обжалования.

Обратите также внимание, что рекомендуемая ПМПК образовательная программа не есть что-то постоянное и неизменное. То есть, если в процессе обучения обнаружится, что ребенок в состоянии осваивать более сложные задачи, на очередной ПМПК программа может быть пересмотрена с учетом его актуальных возможностей. И, конечно, учитывая большое количество детей, которым нужны спецусловия для обучения, рекомендую заблаговременно обратиться в местный департамент образования с запросом о предоставлении информации о наличии мест в школах.

Кроме того, поскольку заключение ПМПК является основанием для создания образовательной организацией условий, указанных в заключении (в том числе помощь тьютора, ассистента и т.п.), даже при отсутствии мест в специализированной школе данные условия могут быть созданы и в обычной школе. В департаменте образования обязаны предоставить информацию о том, в каких близлежащих школах это может быть реализовано.

Следует также отметить, что диагноз ДЦП при наличии тяжелых двигательных нарушений, затрудняющих нахождение и (или) передвижение на инвалидной коляске, отнесен к заболеваниям, наличие которых дает право на обучение на дому (п. 33 Перечня заболеваний…, утв. Приказом Минздрава России от 30.06.2016 N 436н). Если Ваш случай подпадает под данную классификацию (а это, опять же, скажет только ПМПК), возможно, часть уроков он сможет осваивать на дому с приходящим учителем, а частично будет посещать школу для социализации, но эти вопросы будут решаться уже при составлении индивидуальной программы обучения в школе.

Анна, извините, что с опозданием, спасибо Вам большое за разверный ответ.

Мы прошли ЦПМПК, заключение получили. Теперь столкнулись с новой проблемой- нет мест в школе. Собираюсь в Департамент образования, но по телефону, мне предварительно ответили, что при отсутствии мест в школах для опорников, мы можем получить только надомное обучение в массовой школе. Я своего ребенка в массе не представляю совсем (если даже для социализации ходить туда 2 раз в неделю). Так как ребенок в коляске и при виде бегающих-прыгающих вокруг него детей он сильно комплексует, может даже заболеть.

Подскажите, пожалуйста, могу ли я требовать в Департаменте предостваить ребенку место именно в коррекционной школе для опорников?

Зена, добрый день! Ответ Анны Басовой на Ваш вопрос:

Ваша ситуация, конечно, очень непростая, однако сдаваться не стоит. Прежде всего, необходимо потребовать от департамента письменный ответ на Ваше обращение.

Возможно, что на основании обращения (или некоторого количества сходных обращений) могут быть открыты дополнительные классы и предоставлены дополнительные места.

Если же неоднократные обращения в орган образования не дали необходимых результатов, можно направить жалобу на бездействие органа или недобросовестное исполнение им обязанностей в вышестоящий орган образования, а также обратиться в прокуратуру, к уполномоченному по правам ребенка региона (или человека, если отсутствует уполномоченный по правам ребенка).

Возвращаясь к описанной Вами ситуации, я бы все-таки не исключала опцию инклюзивного образования, если в школе созданы соответствующие условия для ребенка. Зачастую родители переносят свои страхи и опасения на детей, и скорее всего, со временем ребенок вольется в коллектив, появятся друзья и т.п. Инклюзия показала очень хорошие результаты на Западе и, не умаляя Вашей боли и тревоги за ребенка, прошу посмотреть на ситуацию немного с другой стороны.