Авиадиспетчер должен иметь крепкие нервы

15 фактов об одной из самых ответственных профессий в мире – авиадиспетчер

Знаете ли вы, что без авиадиспетчеров пилотам пришлось бы летать в прямом смысле вслепую? Без сложной наземной системы диспетчеров путь в небо человеку заказан. Вот как работают диспетчеры: 15 интересных фактов об управлении воздушными судами, в простонародье называемыми самолетами.

1. Авиадиспетчер и диспетчер по наземному управлению самолетом – это разные профессии

Согласно международной авиационной литературе, авиадиспетчер отвечает за осуществление безопасного, регулярного и быстрого движения воздушных судов в воздушном пространстве страны. Например, авиадиспетчеры направляют самолеты , чтобы последние держались на безопасном расстоянии друг от друга, помогают скоординировать действия экипажа воздушного судна в непогоду и выставляют эшелоны передвижения.

2. Не все авиадиспетчеры работают на вышке

Вик Вектор, диспетчер, объясняет:

3. Сотрудники башни выполняют свои обязанности, визуально отслеживая обстановку

Авиадиспетчеры, находящиеся на смотровой площадке, напротив, в основном отслеживают происходящее визуально.

Два голландских работника диспетчерской службы из авиакомпании KLM Airlines описывают следующее:

«Значит, так, мы сидим там и часто смотрим в окно. Фактически, когда мы видим происходящее своими глазами, мы можем контролировать гораздо больший трафик, чем используя технологии.

4. Работать сверхурочно и под большим психологическим прессингом – это нормально для диспетчера

5. Стрессоустойчивость – как билет на работу

Да, ответственность диспетчеров просто невероятная. От их скоординированных действий зависят жизни сотен, тысяч человек. Стрессы здесь нешуточные! Лишь единицы смогут выдержать такой прессинг и не сломаться морально. Они остаются в профессии – остальным там не место.

6. Зарплата высокая, профессиональные льготы, отпуска

В США ежегодная зарплата авиадиспетчера в 2016 году составляла 128000$. Таким образом, в месяц у них получают чуть более 10 500 долларов США – серьезно выше, чем средняя зарплата по стране.

У нас в среднем по стране диспетчеры авиационных линий получают 120-130 тыс. рублей ежемесячно, что также является высоким результатом . По-другому и быть не может – за риски нужно платить людям вдвойне.

7. Крайне важно делать перерывы в работе каждые 75-90 минут на 20 или 40 минут

За это время можно набраться сил для дальнейшей кропотливой и сложной работы

8. Одна из самых сложных задач по управлению воздушным движением – это процесс набора персонала

Мировой опыт таков:

могут пройти месяцы или годы от заявки до допуска профессионала к управлению реальными полетами.

9. В России авиадиспетчеров учат в специализированных высших учебных заведениях (наследие СССР)

В частности, на диспетчера можно выучиться в:

Ульяновском институте гражданской авиации имени Главного маршала авиации Б.П. Бугаева

Ейском высшем военном авиационном училище (военный институт) им. В.М. Комарова

Краснодарском высшем военном авиационном училище летчиков (военный институт) им. А.К. Серова

Санкт-Петербургском государственном университете гражданской авиации (Университет ГА)

10. В некоторых странах для того, чтобы стать диспетчером, предусмотрен возрастной ценз

Соискателю на место должно быть не менее 30 лет.

11. У диспетчеров существует свой язык

12. Несмотря на то что данный вид деятельности признан в любой стране чрезвычайно стрессовым, официально диспетчерам запрещается ругаться в эфире и на рабочем месте

13. Диспетчеры не ответственны за задержки рейсов

Поскольку задержки из-за погодных или любых других условий продиктованы объективными факторами, для противодействия которым, в том числе, и посажен диспетчер, винить его в умышленной задержке рейса никто не будет.

14. Видят ли диспетчеры НЛО?

Говорят, что видят! Например, в одну из ночей в марте 2004 года несколько авиадиспетчеров в аэропорту Канады заявили, что видели неопознанный летающий объект, который не был виден на радарах. Совсем недавно в США, штат Орегон, также заявили, что видели несущийся на огромной скорости неопознанный летающий объект, скрывшийся затем из поля их зрения.

15. Подвидов авиадиспетчеров много:

Диспетчер руления
Диспетчер старта и посадки
Диспетчер круга
Диспетчер подхода
Диспетчер районного центра
Диспетчер пункта местных воздушных линий
Диспетчер местного диспетчерского пункта
А также диспетчер аэродромного диспетчерского пункта

У каждого из них свои задачи, но одно остается неизменным – ответственность, быстрота и точность принятия решений!

Данияр Бостонов был самым молодым авиадиспетчером в истории Кыргызстана. Он рассказал в интервью Kloop.kg, как управляют самолетами, сколько всего диспетчеров в стране, и почему самолёт — самый безопасный вид транспорта.

Повествование ведется от лица Данияра Бостонова:

Я стал самым молодым авиадиспетчером в истории Кыргызстана. В 2004 году в 17 лет я поступил на ускоренные 9-месячные курсы из-за острой нехватки диспетчеров.

Курсы я закончил в 18 лет, и, конечно, мне не сразу дали управлять самолетами. Некоторое время я занимался бумажной работой, но через год я доказал профпригодность и меня посадили за локатор. Позже я закончил авиационное училище, и сейчас до сих пор учусь, правда, на заочной основе в Академии гражданской авиации в Санкт-Петербурге.

Я мечтал стать авиадиспетчером с детства. Сначала хотел быть врачом, но приоритеты изменились. Мой брат работал авиадиспетчером, я много времени проводил у него на работе, так и втянулся. Мне повезло — я работаю по той профессии, которая мне нравится, и после стольких лет не хочу уходить.

Учиться было трудно. В течение 9 месяцев я просыпался в 5 утра и возвращался домой в 6 вечера. Было тяжело именно с графиком, учеба давалась легче, потому что был интерес, несмотря на специфические уроки: аэронавигацию или авиационную метеорологию.

Обучаться на авиадиспетчера тяжело. Понимаете, от большинства профессий не зависит жизнь людей. Можно ошибиться, исправить ошибку, посмотреть инструкцию в интернете. У авиадиспетчеров нет времени на это, мы принимаем решения ежесекундно, а в это время тебя внимательно слушают 5-6 экипажей самолетов.

У нас очень жесткий отбор, в 99 процентах случаев те, кто плохо учился, сами отказываются работать. Они не проходят экзамены, не проходят отбор. Я видел людей, которые приходили и говорили, что ни за какие деньги не будут отвечать за жизнь стольких людей.

На один поток могут поступить человек 20, остаться 10, но устраиваются на работу только двое. Я видел отличников с красными дипломами, которые не могли справиться с волнением, со стрессом, с коллективом.

Там идет проверка на стрессоустойчивость, первые три года ты должен беспрекословно слушать, что тебе говорит старший авиадиспетчер. Людям может быть непривычно, что им приказывают и командуют. У нас строгая иерархия, как в армии.

Выпускников-диспетчеров хватает, даже стоят в очереди. Иногда люди ждут четыре года, пока освободится место.

Я объясню, в чем заключается наша работа. Весь процесс от запуска двигателя до посадки самолета контролируется авиадиспетчерами. Само воздушное пространство представляет собой перевернутую пирамиду, состоящую из слоев разной толщины.

Все начинается с перрона — места остановки самолета. Следующий слой — рулежные дорожки и взлетно-посадочная полоса. Они контролируются диспетчерами вышки, они подразделяются на диспетчеров старта и руления. Прежде чем запустить двигатели, пилоты должны запрашивать разрешение у вышки, затем спрашивают маршрут руления.

Задача диспетчера подхода — выстраивать самолеты на посадку и разводить их, чтобы они не столкнулись.

Потом идут диспетчеры районного центра, они управляют большим воздушным пространством, они могут перекрывать всю Иссык-Кульскую область, например. В воздухе у диспетчера районного центра много воздушных трасс. Есть места пересечения, где проходят множество судов, и диспетчер разводит их как регулировщик. Он говорит курс полета, снижать высоту или нет.

Когда самолет проходит границы районного центра, диспетчер отдает самолет как эстафетную палочку другому диспетчеру. Например, говорит экипажу переключиться на частоту Алматы. И там проходит обратный процесс. Сначала к диспетчеру подхода, потом вышки.

Работа одинакова в любой стране мира, этим она и хороша. Нет принципиальной разницы, если диспетчер из Кыргызстана вдруг окажется в Нью-Йорке и попадет работать в аэропорту имени Кеннеди. Ему будет тяжелее из-за большого количества самолетов или языка, но он обеспечит безопасность по всем стандартам, я уверен.

Авиадиспетчер полностью управляет всеми, кто находится в воздухе. Если не управляет, то должен быть в курсе, где кто летает, чтобы туда не залетели другие суда.

Все воздушное пространство от земли до 40000 футов управляется нами. Также есть отдельное воздушное пространство у вертолетов, военные зоны или регионы, где выполняются метеорологические испытания.

Смена состоит из 12 человек, 9 диспетчеров, 2 старших авиадиспетчеров и руководителя полетов. Он руководит всей сменой, ему подчиняются много других служб в аэропорту.

Старшие контролируют работу диспетчеров. Если авиадиспетчер умрет или ему станет плохо, а в мире был такой случай, его нужно заменить, потому что самолеты нельзя остановить в воздухе.

О рабочем месте и нагрузке

— Сколько самолетов контролируете за смену?

— Смотря о каких самолетах идет речь. Если говорить о районном диспетчерском центре, который обслуживает транзитное движение, — там достаточно значительные потоки, доходит до 1100 воздушных судов ежедневно. Что касается аэродромного диспетчерского центра, то максимум у нас был во время чемпионата мира по хоккею — порядка 220 рейсов в сутки.

В летнее время, конечно, гораздо больше самолетов, чем зимой. Прошлым летом в некоторые дни доходило до 190—200 взлетов и посадок в сутки. По этому показателю мы уже опередили любимый многими белорусами аэропорт Вильнюса. В последние годы пассажиропоток и количество рейсов постоянно растут.

Одномоментно под контролем авиадиспетчера сектора подхода или круга — они обслуживают воздушное движение при снижении и заходе на посадку, а также после взлета и в процессе набора высоты — иногда может находиться около восьми бортов. Считается, что это довольно много. Но на тренажере создаются пиковые нагрузки, когда бортов намного больше. Кроме того, отрабатываются нестандартные ситуации.

— Раньше диспетчеры использовали что-то вроде плашек с названиями рейсов. Как теперь устроено рабочее место?

— Да, это были так называемые стрипы. На современных системах, включая нашу, от этого отказываются. Кроме локационной обстановки, когда диспетчер видит, где какой самолет находится, с какой скоростью летит, есть ли тенденция к набору или снижению высоты, в системе представлена также плановая информация. Еще до начала полета приходят сведения по каждому рейсу — указан тип воздушного судна, маршрут, высоты, скорость и другие данные. Можно заблаговременно прогнозировать количество рейсов, потоки.

Рабочее место диспетчера руления, который отвечает за безопасность движения на перроне и выруливание на магистральную дорожку, состоит из трех основных секторов. На одном дисплее показан общий план воздушной обстановки вблизи аэропорта. Далее приведена схема аэропорта: отмечен весь транспорт, который может выезжать на полосу и в так называемую контролируемую зону. Автомобили оборудованы маячками: видно, где какая машина находится.

Последний экран — пульт управления рулежными огнями. С вышки все кажется простым и понятным, но если сесть в машину у перрона и выехать в туман на рулежную дорожку, то сложно сообразить, где что находится. У диспетчера также есть пульт управления средствами связи — и наземными, и радиостанциями авиационного диапазона.

Похожим образом оборудовано и рабочее место диспетчера старта. Он отвечает непосредственно за взлетно-посадочную полосу и все происходящее на ней, а также контролирует конечный этап захода на посадку, собственно посадку, разбег и взлет воздушных судов.

Также крайне важно визуальное наблюдение: на дисплеях вы не увидите, выпустил ли самолет шасси. Или, например, если во время разбега с судном происходит что-то нехорошее вроде пожара двигателя.

— Допускается неформальное общение с пилотами?

— Неформальным оно может быть только в духе приветствия и прощания. В основном все более-менее регламентировано. Это сделано для однозначного толкования любых фраз, терминов. В основном радиосвязь ведется на английском языке. Все находящиеся на одной частоте, независимо от национальности экипажа и принадлежности воздушного судна, должны понимать друг друга.

Английский стандартизирован — используется авиационная фразеология. Она достаточно формализована. Опять же, это сделано во избежание недопонимания слов и их значений.

— Иногда говорят, что пилоты из некоторых регионов говорят на английском с сильным акцентом — так, что едва можно их понять. Встречались такие ситуации?

— В принципе, я бы не сказал, что у авиакомпаний и граждан определенных стран есть какие-то серьезные проблемы. Все знают английский в достаточной мере для понимания друг друга. Что касается акцента, то он, конечно, присутствует. У китайских пилотов акцент свой, у французских — тоже. Иногда понять французов сложнее, чем китайцев. Но не могу сказать, что это доставляет сложности.

— Сейчас мы слышим переговоры: много помех, гул двигателей. Как вообще можно разобрать такую речь?

— Конечно, все это требует привыкания. Нужен опыт, чтобы сразу выловить нужный смысл из переговоров, особенно когда на связь выходит несколько экипажей. Также необходимо видение самой ситуации: когда знаешь, что происходит, легче понять, о чем говорит экипаж.

Если вырвать из контекста фразу и дать послушать студентам лингвистических вузов, далеко не все разберут ее. А сидящий здесь человек поймет сложные обороты, сказанные с сильным акцентом, просто видя обстановку.

— Слышали о столкновении Boeing 757 и Ту-154М в 2002 году над Боденским озером?

— Конечно, все об этом слышали.

— Катастрофа случилась из-за противоречий в инструкциях диспетчера и системы TCAS (предупреждает экипажи обоих самолетов об опасном сближении и подсказывает, как избежать столкновения. — Прим. Onliner.by). После этого приоритет отдали командам TCAS. На ваш взгляд, правильно ли это? Может, последнее слово должно остаться за человеком?

— Та катастрофа значительно повлияла на процедуры, которые предписано выполнять экипажам и диспетчерам. Да, с тех пор экипаж обязан следовать TCAS. Все-таки люди склонны ошибаться. Без этого, к сожалению, наша жизнь невозможна. Может ошибиться и пилот, и диспетчер, что способно привести к неприятным последствиям. Вероятность выхода из строя такого оборудования, как TCAS, хоть и не исключается, но она меньше, чем вероятность ошибочных действий человека.

— Возникают ли конфликтные ситуации с пилотами? Например, они хотят занять одну высоту, а вы не разрешаете.

— Конфликтов такого рода, как правило, не бывает. Любой экипаж понимает, что, допустим, мы не разрешаем занять высоту из-за пересекающего борта — ведь это ради их же безопасности. Если названа конкретная причина, то все всегда понятно и однозначно.

Бывает, что кто-то недоволен очередностью захода на посадку: хотел первым, а приходится идти четвертым. Это рабочие моменты, которые не влияют на воздушное движение в целом.

— Как определяется приоритет захода на посадку?

— В первую очередь — по воздушной обстановке. Как правило, пассажирские суда имеют приоритет перед грузовыми, более скоростные — перед менее быстрыми и так далее. Собственно, для этого и нужен авиадиспетчер: оценить воздушную обстановку, метеорологическую ситуацию, понять, какой самолет выйдет на посадочную прямую раньше или позже, и отрегулировать весь поток судов, создать необходимые интервалы.

— В крайнем случае экипаж может нарушить указания диспетчера?

— Важна причина. Если у командира экипажа есть веский повод нарушить очередность, то, конечно, диспетчеры обеспечат приоритет. А когда это собственное желание, к тому же ничем не обоснованное — в общем, никто скандалить не будет. Пилоты понимают, что все происходящее нацелено на безопасность экипажа, пассажиров и воздушного движения в целом.

О терминологии и лексике диспетчеров

— У пилотов и моряков рейс не последний, а крайний. Что-нибудь такое встречается у авиадиспетчеров?

— А правда, что не бывает ухода на третий, четвертый круг? Всегда на второй, независимо от номера попытки.

— Безусловно, только второй круг.

— С чем это связано?

— Хотели бы стать пилотом?

— Это, наверное, мечта любого мальчишки. Не могу сказать, что меня отталкивает профессия авиадиспетчера и привлекает работа пилота. Наша профессия не менее интересна. Хотя, конечно, романтики меньше. Но у каждой работы свои плюсы и минусы.

— Назовете их?

— Начнем с минусов. Это достаточно тяжелая работа в плане стресса. Любая нестандартная ситуация и осознание, что речь идет о жизни людей, накладывают серьезный груз ответственности на любого специалиста. И чтобы не допустить совсем уж серьезных последствий, необходимо справиться со своим стрессом, принять грамотные решения. Существует чек-лист: он упрощает работу и систематизирует действия. Даже в стрессовой ситуации человек способен все сделать правильно.

Еще один минус — из-за чередования ночных и дневных смен сбиваются биологические часы, режим сна и бодрствования. У нас сокращенная рабочая неделя — с привычных 40 до 35 часов. Профессия считается вредной: как в психологическом плане, так и по причине обилия оборудования с электромагнитными волнами — пользы здоровью они все же не несут.

Но плюсов больше. Авиация вообще интересная сфера, если не относиться к работе просто как к отбыванию времени, а изучать нюансы, следить за новостями. Все время происходит развитие: появляется новое оборудование, процедуры, воздушные суда. Все это действительно очень интересно.

Кому-то покажется, что работа диспетчера достаточно монотонная: самолеты идут и идут друг за другом. Но когда примерно в одно время прилетает много судов, то каждый раз это настоящая головоломка. И решения все время разные. В шахматах фигуры одни и те же, а сценарии различные — у нас аналогично. Если настроен позитивно, решать эти ситуации очень интересно.

Утро из окна диспетчерской вышки. "Добрай раніцы"

Залы, в которых работают авиадиспетчеры Минского аэродромного диспетчерского центра, находятся на высоте в 56 метров, в диспетчерской вышке. Утром пятницы здесь идет обычная работа. Нам кажется, что за огромными окнами – слишком туманно, однако по меркам профессионалов видимость сегодня не самая худшая – 3200 метров. Минский аэропорт и служба движения обеспечивают работу при видимости 350 метров по огням на взлетно-посадочной полосе, что соответствует второй категории ИКАО.

Абонент с позывными "Свет-2" (светотехники, которые занимаются огнями взлетной полосы) просит у диспетчера разрешения пересечь полосу. Но им не разрешают: до посадки самолета из Москвы осталось четыре-пять минут, кроме того, выруливает на вылет борт в Амстердам.

Чуть раньше на связь с диспетчером вышел экипаж самолета из Москвы. "Добрай раніцы", – здоровается с экипажем диспетчер и продолжает диалог уже по-английски. В основном весь радиообмен происходит именно на этом языке. Экипаж докладывает, что готов к посадке, диспетчер описывает пилотам метеоусловия, ситуацию и разрешает посадку.

Приземлится борт Москва - Минск, улетит борт в Амстердам, и только потом машина светотехников сможет пересечь ВПП. В такие шахматы диспетчеры играют во время каждой своей смены, причем порой приходится разыгрывать и куда более сложные комбинации.

Провожатые самолетов

Комментирует происходящее диспетчер-инструктор Минского аэродромного диспетчерского центра Михаил Деревяго. Диспетчера руления и диспетчера старта прямо сейчас отвлекать нельзя.

На всем пути от подготовки ко взлету до "парковки" самолета после посадки борт ведет беспрерывная цепочка диспетчеров, каждый из которых отвечает за свой участок работы.

Диспетчер руления должен контролировать обстановку, которая складывается на перроне. Именно у него просят разрешения на буксировку к запуску, он же контролирует, чтобы в то же время там же не проруливал другой борт. Он также проверяет, есть ли у экипажа самолета обновленная метеорологическая информация. Если все отлично, он "доводит" самолет до полосы и передает своеобразную эстафету диспетчеру старта.

- Если ухудшается погода – безусловно, напряжение растет, – рассказывает Михаил Деревяго. - На случай, если диспетчер не может увидеть полосу ни просто в окно, ни в бинокль - есть отработанные процедуры. Все знают четко, что делать, но напряжение, конечно, выше в таких ситуациях. Диспетчер переживает за исход посадки, ведь самолет он может увидеть только на экране. И только когда экипаж доложил, что посадку произвел, диспетчер вздыхает с облегчением.

Выполнять указания диспетчеров – обязанность пилотов, которой они следуют неукоснительно. Один из собеседников объясняет почему.

– Дело в том, что на контроле у диспетчера круга может находиться одновременно пять-шесть самолетов. Три из них заходят на посадку, а два - взлетают. Экипаж слышит, что на связи много бортов, но не знает их взаимного расположения. А диспетчер всю информацию анализирует, следит за тем, чтобы соблюдались интервалы движения, и дает команду пилотам. Пилот обязан выполнять команды, потому что здесь уже главный – диспетчер. За безопасность отвечает он.

– Ближе – уже условия безопасности выполнены не будут. Как правило, и до десяти стараемся не доводить. А вот по высоте интервал – минимум 300 метров, – рассказывает Виктор Чепуленок.

Стадия "тревога" и стадия "бедствие"

Иван Корбут, исполняющий обязанности руководителя полетов, сидит в одном зале с диспетчерами подхода и круга. Он контролирует воздушную обстановку, работу смены, он же принимает решение о прекращении полетов - например, в связи с погодными условиями. Решения об объявлении "тревоги" или "бедствия" тоже за ним.

Есть проработанные сценарии под любое развитие событий. Молодые диспетчеры раз в три месяца отрабатывают действия при происшествиях на тренажерах, а те, у кого больше опыта – раз в полгода. Вообще, чтобы диспетчера можно было назвать профессионалом, должно пройти достаточно много лет. Собеседники объясняют: сначала специалисту, который сдал экзамены и получил первоначальный допуск, присваивают третий класс. Через три года, сдав экзамены и зачеты, пройдя квалификационную комиссию, он может стать диспетчером второго класса, и только еще через три – первого.

Не на вышке, но на высоте

Из диспетчерской внутри вышки самолет "передают" коллегам. Рабочие места диспетчеров Минского районного диспетчерского центра, которые работают с самолетами на самой большой высоте, находятся пониже – в основной части здания аэропорта. Окна в помещении есть, но их не видно – закрыты оборудованием и особой перегородкой. Про это место из-за кажущегося отсутствия окон здешние диспетчеры, шутя, говорят: "Наше казино". Здесь обслуживают движение в верхнем воздушном пространстве. Это и транзитные рейсы, и те, что взлетают или совершают посадку в Беларуси. Районные диспетчеры ведут самолет дальше по всей Беларуси, до границы, или передают его потом коллегам из областных аэропортов - в случае, если воздушное судно будет совершать посадку там.

– Если бы какие-то сомнения были в безопасности, надежности систем, с которыми имеем дело, я бы не продержался здесь 32 года. А так я бы тут работал и еще 32. Но есть возрастные рамки. К сожалению, нашей любви приходит конец и однажды надо будет уйти.

– Зимой такое состояние атмосферы, что после самолета след создается яркий, белый, долго не разрушается. Летом его практически не видно. Так что даже в выходные – всегда глаза в небо. Смотришь за 230 километров и любуешься, как твои коллеги из Минска работают.

Сам Виктор Чепуленок родом с Браславских озер, там и любит отдыхать. Многие коллеги его тоже выбирают отдых на природе.

– Когда был на учебе в шведской академии управления полетами, в городе Мальме, тамошний инструктор сказал, что у шведских диспетчеров любимый вид отдыха – рыбалка на озерах. Приятно было услышать, что совпадаем не только профессионально, но и по способам отдыха.

Без отдыха в этой работе никак. Помимо таких качеств, как усидчивость, пунктуальность, диспетчеры должны иметь еще и очень обостренное внимание. В самом начале работы и потом, во время переаттестаций, диспетчеры проходят всевозможные психологические тесты с сотнями вопросов, при помощи которых специалист оценивает их состояние, устойчивость к стрессам.

– Был случай, по-моему, в США, что самолет приземлился, практически не управляемый. Пилоту удалось его посадить, но порядка 180 человек погибло, порядка 100 человек выжило. А диспетчеры продолжали работать в состоянии стресса еще в течение шести часов – им не нашлось подмены, а полеты продолжались. После этих шести часов практически все они написали заявление об уходе. Такой вот эмоциональный шаг, связанный с перенапряжением, – рассказывает Виктор.

Руководитель полетов обязан следить, чтобы каждый диспетчер, отработавший два часа (а в интенсивной ситуации и один), уходил отдохнуть на 20-30 минут. Более того, каждый диспетчер обязан сообщать, если чувствует усталость и перенапряжение. Полные 12 часов смены без отдыха никто не выдержит.

В своей работе диспетчеры постоянно помнят, что имеют дело и с самолетами, и с теми, кто находится внутри них. Среди тех, кто сейчас сидит в зале, – диспетчер Олег Долбик. Именно он "вел" самолет "Белавиа", который в этом году попытался захватить горячий пассажир из Грузии. За очень грамотную работу в сложной ситуации диспетчера отметило руководство.

Начальник районного диспетчерского центра Александр Барташевич проработал диспетчером 29 лет. На просьбу сравнить условия работы диспетчеров в прошлом и сейчас говорит:

– Конечно, условия различаются. Взять даже сами средства отображения. Ну, представьте: смотреть черно-белый телевизор старый, с аналоговым воспроизведением и помехами, или смотреть телевизор с изображением в высоком качестве. Когда я начинал работу, еще были индикаторы с разверткой воздушного судна. Надо было определять среди всех помех воздушное судно. Сейчас, конечно, отображение улучшилось, есть всевозможные автоматизированные системы. Но, с другой стороны, теперь диспетчер еще и контролирует правильность работы автоматизированной системы. Выходит, что, в любом случае, последнее слово за человеком.

Читайте также: