Иллариошкин с н болезнь паркинсона

• КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Болезнь Паркинсона, мозг, экстрапирамидные нарушения, паркинсонизм, болезнь Альцгеймера

– Сергей Николаевич, как родилась инициатива проведения I Национального конгресса по болезни Паркинсона и расстройствам движений?

– Расстройства движений и болезнь Паркинсона занимают особое место в клинической неврологии в связи с высокой распространенностью, социально-экономической значимостью, разнообразием, значительной тяжестью клинических проявлений и нередко трудностями лечения. Неудивительно, что этой проблеме уделяется большое внимание в мировой неврологии: успешно работает Международное общество двигательных расстройств, проводятся крупные ежегодные научные форумы, выходят специализированные и весьма авторитетные журналы по данной тематике. До недавнего времени в нашей стране не проходило значительных мероприятий, посвященных этой проблеме, как не существовало и профессионального общества для врачей, занимающихся двигательными нарушениями. Именно поэтому своевременной выглядела инициатива Научного совета по неврологии РАМН и Минздравсоцразвития России совместно с его головным учреждением – Научным центром неврологии РАМН – организовать и провести I Национальный конгресс по болезни Паркинсона и расстройствам движений. Он с большим успехом прошел в сентябре 2008 г.

– Как известно, на первом конгрессе было принято решение о создании профессионального сообщества для специалистов, занимающихся изучением болезни Паркинсона.

Одним из важных и необходимых направлений деятельности общества, в соответствии с современной тенденцией перехода на информационные технологии, является ведение электронного регистра болезни Паркинсона. Электронный регистр позволит собирать, накапливать, хранить информацию о состоянии пациентов, прослеживать динамику, обрабатывать данные и осуществлять длительное проспективное наблюдение различных групп больных. Мы внедряем в практику специально созданную компьютерную программу и обучаем российских врачей заполнять и вести электронные медицинские амбулаторные карты пациентов с болезнью Паркинсона.

Другое значимое направление нашей работы – активное взаимодействие с недавно созданным Обществом помощи пациентам с болезнью Паркинсона, болезнью Гентингтона и другими инвалидизирующими расстройствами движений, председателем которого является доктор медицинских наук, профессор Н.В. Федорова. Необходимость создания пациентского общества тоже назрела давно. Больные с расстройствами движений должны знать современные возможности лечения, реабилитации, обладать полной информацией по профильным заболеваниям, им нужно помочь адаптироваться к активной жизни в сложившихся условиях и обеспечить достойное качество жизни. Наша задача – поддержать эту инициативу. Опыт показывает, что для достижения положительного результата работу с пациентской организацией на местах должен курировать врач-специалист. Мы надеемся привлечь внимание общественности, средств массовой информации, частных фондов, наладить взаимодействие с органами власти и здравоохранения для совместного решения проблем профильных пациентов и членов их семей.

– Верно ли, что II Национальный конгресс по болезни Паркинсона и расстройствам движений проходил уже под эгидой Национального общества?

– Что, по Вашему мнению, отличало второй конгресс от первого?

– Прежде всего, в этом году конгресс длился не два, а три рабочих дня. В первый день на базах ведущих клинических и научных центров Москвы состоялись учебные циклы по наиболее значимым проблемам двигательных расстройств. Были рассмотрены вопросы лечения ранних и поздних стадий болезни Паркинсона, недвигательные расстройства при болезни Паркинсона, редкие формы экстрапирамидных заболеваний и психогенные двигательные расстройства. Включение подобных школ в программу научных форумов активно практикуется во всем мире. Кроме того, учебные циклы получили хорошие отзывы участников второго конгресса, поэтому, скорее всего, возьмем этот опыт на вооружение. Второй и третий дни были посвящены научным докладам, состоявшимся в рамках пленарных, симпозиальных, сателлитных заседаний. Как и во время первого конгресса, так и в этом году были проведены специальный киносеанс (художественный фильм по проблеме двигательных расстройств) и видео-сессия, посвященная дифференциальной диагностике расстройств движений.

– Какие темы, выбранные в этом году для обсуждения на конгрессе, по Вашему мнению, были наиболее актуальны?

– Наши ведущие специалисты регулярно участвуют в зарубежных форумах, поэтому научная программа конгресса формировалась с учетом мировых тенденций. Особое внимание было уделено возрастным особенностям болезни Паркинсона и других двигательных расстройств (эта проблема приобретает все большую значимость в связи с постарением населения в развитых странах), а также немоторным проявлениям болезни Паркинсона. Можно выделить также доклады, представляющие новые уникальные технологии нейровизуализации и нейрофизиологии, а также сообщения о молекулярных основах и экспериментальных моделях паркинсонизма.

Однако лейтмотивом конгресса, естественно, были и остаются все аспекты диагностики и особенно лечения болезни Паркинсона. На данный момент существует семь групп разрешенных в клинике противопаркинсонических средств. Ежегодно на российский рынок выходят один-два новых лекарственных препарата, в производстве находятся еще несколько десятков (!) групп препаратов. В последнее время активно осваиваются хирургические способы лечения, к сожалению, они не всем доступны. Такой эффективный вид хирургического лечения, как электростимуляция глубоких структур головного мозга, применяемый с 1990-х гг., в России выполняется только в трех учреждениях г. Москвы. На эти центры выделяется всего несколько десятков квот в год (1 квота стоит 1 млн руб.). По этой причине лечение, которое способно кардинальным образом изменить существование больного, его физические и социальные возможности, получает только один из 2000 нуждающихся. В Москве, Санкт-Петербурге, Казани проходит апробацию другой инновационный метод лечения, используемый у тяжелых больных, – установка микрогастростомы в 12-перстной кишке для непосредственного ввода леводопы в виде суспензии. Это позволяет достичь равномерного поступления леводопы в течение дня и нормализовать состояние больного. Методика дорогостоящая и, скорее всего, также будет распределяться по квотам.

– На конгрессе Вы уделили большое внимание ранней диагностике болезни Паркинсона.

– Проблема заключается в том, что у всех нейродегенеративных заболеваний существует длительная латентная стадия, которая длится несколько лет и даже десятилетий. Только когда в участках мозга, страдающих при том или ином заболевании (будь то болезнь Альцгеймера, Паркинсона и др.), погибает уже больше половины нейронов, появляются первые внешние симптомы. Получается, что самые ранние проявления болезни, которые позволяют поставить клинический диагноз, свидетельствуют уже о далеко зашедшей стадии давно запущенного процесса нейродегенерации. Именно поэтому перед исследователями стоит приоритетная задача – как можно раньше распознать предикторы заболевания. Речь идет не о тех двигательных проявлениях, которые всем известны, – повышении мышечного тонуса, скованности, малоподвижности, дрожании, а о немоторных симптомах: нарушении обоняния, расстройствах сна определенной модальности, деятельности вегетативной нервной системы, депрессии, определенном болевом синдроме и т.д. Если каждый из них отдельно неспецифичен для болезни Паркинсона, то, диагностировав эти нарушения в совокупности, можно говорить о том, что пациент входит в группу риска развития болезни Паркинсона. В диагностике этих проявлений могут помочь некоторые специальные лабораторно-инструментальные методы обследования (например, полисомнография, сцинтиграфия миокарда и др.). Думаю, что возможность выявления таких пациентов появится в течение ближайшего времени, когда будет поставлен вопрос о скрининге населения с помощью клинических и параклинических инструментальных тестов. Естественно, это будет способствовать повышению эффективности лечения, потому что терапевтические и профилактические мероприятия наиболее успешны на ранних стадиях. Подобные исследования ведутся и для осуществления диагностики максимально ранних форм и минимально выраженных проявлений болезни Альцгеймера. Например, позитронно-эмиссионная томография или методы тестирования когнитивных функций по тонким шкалам позволяют еще до развернутой стадии деменции определить, относится ли человек к группе риска. Превентивные меры при такого рода заболеваниях, несомненно, очень значимы с социальной точки зрения.

– Это становится особенно актуальным в связи с тем, что заболеваемость болезнью Паркинсона, по прогнозам, будет расти.

– Заболевания, ассоциированные с пожилым возрастом, такие как болезнь Паркинсона, играют крайне важную роль, потому что, по прогнозам, число людей с болезнью Паркинсона к 2030 г. удвоится, в том числе в нашей стране. Сейчас в России прирост заболевших составляет примерно 15 тыс. новых случаев ежегодно. Всего в нашей стране проживают около 200 тыс. пациентов с болезнью Паркинсона, и эти цифры будут только расти. Отметим, что увеличивается число больных не только пожилого, но и, в силу ряда причин, молодого возраста. Болезнь Паркинсона у 40-летних, к сожалению, уже не редкость.

– Какие задачи сейчас стоят перед Национальным обществом по изучению болезни Паркинсона и расстройств движений?

– Необходимо расширять электронный регистр, организовывать учебные школы и локальные конференции в регионах страны, активно взаимодействовать с пациентским обществом. Естественно, будут продолжаться клинические исследования и апробация новых методов и технологий лечения. Глубокое и широкомасштабное изучение болезни Паркинсона на разных уровнях уже позволило значительно увеличить возможности помощи больным. При адекватном лечении продолжительность жизни пациента с болезнью Паркинсона приближается к общепопуляционному, теперь идет борьба за качество жизни пациента. Важно, чтобы особенно на поздних стадиях болезни пациент не был обездвижен, мог обслуживать себя, по возможности оставался когнитивно сохранным. Еще предстоит сделать многое, чтобы этого добиться.

С.Н. Иллариошкин
доктор медицинских наук, профессор, заместитель директора по научной работе
ГУ НИИ неврологии РАМН

В начале XIX века, в 1817 году, английским врачом Джеймсом Паркинсоном была описана новая болезнь, которую он же сам обозначил как дрожательный паралич. Такое название было связано с тем, что у пациентов обычно наблюдаются дрожание конечностей, замедленность движений и скованность мышц, напоминающая паралич (хотя истинного паралича, т.е. слабости мускулатуры, при этом страдании нет). Термин "болезнь Паркинсона" появился позднее и стал, как это нередко и бывает, достойным признанием заслуг врача-первооткрывателя. Интересно, что указанный клинический симптомокомплекс - паркинсонизм -может носить вторичный характер и наблюдаться не только при болезни Паркинсона, но и осложнять течение ряда других заболеваний мозга (таких как сосудистая энцефалопатия, "энцефалопатия боксеров", интоксикация марганцем или окисью углерода и др.).

Кто из обычных людей, живущих в наше время - не врачей и вообще не медиков - хотя бы однажды не слышал о болезни Паркинсона? Действительно, этот диагноз, что называется, на слуху у самого широкого круга населения. Кто-то имеет самые отдаленные и отрывочные представления о данном заболевании -например, лишь из репортажей о Папе Римском Иоанне Павле II, страдающем на протяжении многих лет этим тяжким недугом. Кто-то, весьма вероятно, сталкивается с таким пациентом почти каждый день, поскольку в роли пациента выступает ближайший сосед по подъезду или даже по лестничной площадке. Наконец, возможно, что у кого-то из читателей среди ближайших родственников или друзей - увы! - есть больной с этим заболеванием. Такая ситуация не является редкостью.

Поскольку болезнь Паркинсона относится к числу наиболее распространенных заболеваний в современном обществе и встречается с частотой около 2-3 случаев на 1000 человек. Ежегодно примерно 30 000 наших соотечественников заболевают болезнью Паркинсона. Более того, болезнь Паркинсона является возраст-зависимым заболеванием, т.е. с годами ее частота заметно возрастает: так, у лиц от 55 до 65 лет частота болезни Паркинсона составляет 1%, в следующее десятилетие - уже 2%, а в группе пожилых лиц старше 75 лет эта цифра может достигать 3% и более. К сожалению, в последние годы во всем мире отмечена печальная тенденция к "омоложению" болезни Паркинсона (не редкость начало симптомов уже в 40 и даже 35 лет), что принято связывать с генетикой, изменением стиля и ритма жизни, а также неблагоприятными экологическими факторами.

В основе изменений, приводящих к развитию болезни Паркинсона, лежит постепенная гибель нервных клеток в особой и сравнительно небольшой области среднего мозга - так называемой черной субстанции, названной так вследствие большого числа пигментных клеток, содержащих нейромедиатор дофамин. В норме дофамин обеспечивает химический контакт между различными отделами "двигательной" системы мозга, поэтому при его недостатке возникает целый ряд специфических проблем в двигательной сфере пациента. Основные из них - ритмичное дрожание рук (а иногда также ног и всего тела), которое отмечается обычно в покое и уменьшается при активных движениях; общая скованность мышц; малоподвижность и замедленность движений; неустойчивость туловища и склонность к падениям. У пациентов отмечаются характерная "согбенная" поза туловища, ходьба мелкими шажками ("шаркающая" походка) и с "прилипшими" к туловищу руками, тихий немодулированный голос, скудность мимики и "маскообразное" лицо с редким миганием. Все это придает больному весьма характерный вид. Весьма рано начинает ухудшаться почерк (он становится мелким, неразборчивым), больной не может застегнуть пуговицы или выполнить другие тонкие операции пальцами pyк. Очень неприятный симптом, затрагивающий повседневную активность пациента и принуждающий его искать помощи - невозможность самостоятельно встать с низкого кресла или дивана.

Часто болезнь начинается с одной половины тела ("гемипаркинсонизм"), и лишь спустя несколько лет симптоматика распространяется на другую сторону. У разных пациентов могут быть диагностированы разные клинические формы болезни Паркинсона - например, преимущественно дрожательная форма (с преобладанием дрожания в клинической картине) или акинетико-ригидная форма (с преобладанием мышечной скованности и замедленности, бедности движений).

При болезни Паркинсона весьма часто и достаточно рано развивается депрессия, а у пациентов на определенной стадии болезни начинают отмечаться некоторые типичные изменения психики (замедленность мышления и умственная истощаемость, избыточная обстоятельность, ограничение круга интересов, фрагментация сна и извращение его суточного ритма с дневной сонливостью и т.п.). Все эти симптомы также связаны с недостатком дофамина и дисбалансом важнейших химических нейромедиаторов в различных отделах головного мозга.

Наконец, пациентам с болезнью Паркинсона свойственны и другие, "немозговые" клинические проявления - упорные запоры, изменение аппетита, нарушение функции мочевого пузыря, сальность кожи и другие изменения со стороны кожных покровов и потоотделения, склонность к снижению артериального давления (особенно при резком переходе из положения лежа в положение стоя).

Некоторые клинические проявления, свойственные поздней стадии болезни Паркинсона, являются ничем иным, как нежелательным осложнением проводимой сложной терапии заболевания. К ним относятся:
а) так называемый феномен "включения-выключения" - резкие переходы от состояния активности к полной обездвиженности и фактической беспомощности, что сопровождается чувством паники и подавленности, сердцебиением, "вегетативной бурей" (такие перепады в состоянии пациента случаются несколько раз в сутки и обычно переносятся крайне болезненно как самим больным, так и его родственниками);
б) разнообразные насильственные движения (гиперкинезы, дискинезии), которые возникают "на высоте" действия лекарств или, напротив, в момент снижения действия очередной дозы;
в) внезапные "застывания" при ходьбе, для преодоления которых бывает необходимо переступить через реальный или воображаемый предмет либо задать четкий отрывистый счет ("раз-два-три-шаг!");
г) галлюцинации и иные проявления гиперчувствительности рецепторов мозга к применяемым препаратам и др.

Все указанные проявления свидетельствуют о глубокой перестройке химических процессов в мозге на фоне болезни и проводимой терапии. Их адекватная коррекция или, во всяком случае, сведение к минимуму являются важнейшей задачей лечащего врача, которая осуществляется путем тщательного подбора наиболее рациональной комбинации тех или иных противопаркинсонических препаратов, имеющихся в распоряжении современной неврологии.

Появление симптоматики при болезни Паркинсона свидетельствует об уже далеко зашедших процессах в центральной нервной системе: считается, что первые симптомы манифестируют, когда погибло не менее 70% нервных клеток в черной субстанции. Однажды начавшись, болезнь Паркинсона характеризуется хроническим течением и неуклонным прогрессированием в определенном темпе на протяжении жизни. Именно поэтому при лечении таких пациентов особенно важным является применение не только симптоматических средств, облегчающих отдельные проявления болезни, но и препаратов, обладающих защитным (протективным) действием и замедляющих нарастание неблагоприятных дегенеративных изменений в головном мозге.

*Импакт фактор за 2018 г. по данным РИНЦ

Журнал входит в Перечень рецензируемых научных изданий ВАК.

Читайте в новом номере

Болезнь Паркинсона – хроническое прогрессирующее заболевание головного мозга, обусловленное дегенерацией дофамин–содержащих пигментных нейронов черной субстанции и характеризующееся нарушением функции базальных ганглиев. Как показывают результаты многочисленных эпидемиологических исследований, с возрастом частота болезни Паркинсона в популяции неуклонно увеличивается. Так, в возрастной группе до 65 лет она составляет около 1%, от 65 до 75 лет – 2% и, наконец, у лиц старше 75 лет болезнь Паркинсона встречается с частотой 3–4%. Можно заключить, что в связи с общемировой тенденцией к постепенному постарению населения актуальность данной проблемы в будущем будет постоянно возрастать.

Препараты леводопы

Агонисты дофаминовых
рецепторов (АДР)

Ингибиторы МАО–Б

Моноаминооксидаза типа Б (МАО–Б) является одним из ключевых ферментов, обеспечивающих метаболизирование дофамина в мозге до его конечного продукта – гомованилиновой кислоты. Ингибирование данного фермента позволяет, таким образом, пролонгировать эффекты синаптического дофамина, в чем и состоит теоретическое обоснование использования данного класса препаратов при болезни Паркинсона. Важно добавить, что ингибиторы МАО–Б являются антиоксидантами, защитное действие которых было неоднократно воспроизведено на различных экспериментальных моделях паркинсонизма. В связи с этим в течение длительного времени основным показанием к назначению ингибиторов МАО–Б относили их возможное нейропротекторное действие у пациентов с болезнью Паркинсона. Тем не менее следует констатировать, что до настоящего момента не было получено убедительных доказательств наличия или отсутствия у них данных свойств.
Наибольшей известностью из ингибиторов МАО–Б пользуется препарат селегилин. Традиционная роль селегилина в терапии болезни Паркинсона – лечение начальной стадии заболевания (в том числе в виде монотерапии, средняя суточная доза – 5–10 мг). Однако в связи с достаточно слабым симптоматическим эффектом и недоказанностью нейропротекторного действия ингибиторы МАО–Б в последние годы стремительно теряют свою популярность, уступая место другим классам противопаркинсонических средств (в первую очередь – препаратам из группы АДР).

Ингибиторы КОМТ

Холинолитики
(антихолинергические препараты)

К числу наиболее распространенных антихолинергических препаратов относятся: тригексифенидил, бипериден и трипериден. Механизм их действия связан с восстановлением баланса между активностью холинергической (относительно преобладающей) и дофаминергической систем в нейронах полосатого тела. В настоящее время препараты этой группы применяются достаточно редко. Их назначение лимитируется большим количеством побочных эффектов – как периферических (нарушение аккомодации, мидриаз, сухость во рту, запоры, задержка мочеиспускания), так и центральных (галлюцинации, нарушение когнитивных функций в связи с усугублением холинергического дефицита в полушарной коре на фоне прогрессирующего атрофического процесса). Прямыми противопоказаниями для назначения холинолитиков являются аденома предстательной железы, глаукома, ряд форм сердечных аритмий, расстройства памяти и атрофические изменения головного мозга по данным нейровизуализации. К числу преимуществ холинолитиков можно отнести их относительно низкую стоимость и достаточно высокую эффективность в отношении тремора покоя – одного из наиболее труднокурабельных симптомов болезни Паркинсона. Рекомендуемая среднесуточная доза для большинства препаратов составляет 4–8 мг.
В целом холинолитики предпочтительнее использовать на ранних стадиях заболевания (главным образом, при преимущественно дрожательных формах болезни), у относительно молодых пациентов (до 65 лет). В настоящее время проведение длительной антихолинергической терапии, а также прием данных препаратов пожилым пациентам не рекомендуется.

Лечение ранней стадии
болезни Паркинсона

Лечение поздней стадии
болезни Паркинсона

В.В. Полещук, С.Н. Иллариошкин, ФГБНУ Научный центр неврологии, Москва

Долговременная терапия болезни Паркинсона (БП) с помощью дофаминергических средств закономерно сопровождается появлением флуктуаций симптомов и дискинезий, причем эти осложнения являются чрезвычайно важным фактором, неблагоприятно влияющим на качество жизни. В патофизиологии лекарственных дискинезий большую роль играет гиперактивность глутаматных NMDA-рецепторов полосатого тела, поэтому в настоящее время общепризнанным способом борьбы с дискинезиями является применение антиглутаматергических средств, и в первую очередь амантадина. В настоящей статье обобщаются современные представления о механизмах действия и клинических эффектах амантадиновых производных у пациентов с различными стадиями БП, с акцентом на антидискинетическом действии данной группы противопаркинсонических средств. Представлены преимущества амантадина сульфата (ПК-Мерц) над другими лекарственными формами (фармакокинетика, длительность эффекта, переносимость, возможность внутривенного инфузионного применения), в том числе при проведении терапии острой декомпенсации БП.

V.V. Poleshchuk, S.N. Illarioshkin, Scientific Center of Neurology, Federal State Budgetary Research Institute, Moscow

Amantadine in parkinson’s disease: modern possibilities of long-term therapy

The long-term therapy of Parkinson’s disease (PD) with dopaminergic drugs is naturally accompanied by the fluctuations in symptoms and dyskinesia, and these complications are an extremely important factor that adversely affects the quality of life. The hyperactivity of glutamate NMDA receptors of the striatum plays an important role in the pathophysiology of medicinal dyskinesia, so the use of anti-glutamatergic agents, primarily amantadine, is currently the common method of combating dyskinesia. This article summarizes the current understanding of the mechanisms of action and the clinical effects of amantadine derivatives in patients with different stages of PD, with an emphasis on the antidiskinetic effect of this group of antiparkinsonian agents. It also presents the advantages of amantadine sulphate (PK-Merz) over other dosage forms (pharmacokinetics, duration of effect, tolerability, possibility of intravenous infusion administration), including those in the treatment of acute decompensation of PD.

1. Parkinson J. An essay on the shaking palsy. London: Sherwood, 1817.

2. Jenner P, Morris HR, Robbins TW et al. Parkinson’s disease - the debate on the clinical phenomenology, aetiology, pathology and pathogenesis. J Park Dis, 2013, 3: 1-11.

3. Poewe W, Seppi K, Tanner CM. Parkinson disease. Nat Rev Dis Primers, 2017, 3: 17013.

4. Литвиненко И.В. Болезнь Паркинсона. М: Миклош, 2006.

5. Olanow CW, Schapira AHV. Therapeutic prospects for Parkinson disease. Ann Neurol, 2013, 74: 337-347.

6. Левин О.С., Федорова Н.В. Болезнь Паркинсона. М.: МЕДпресс-информ, 2014./

7. Fahn S, Poewe W. Levodopa: 50 years of a revolutionary drug for Parkinson disease. Mov Disord, 2015, 30: 1-3.

8. Hornykiewicz O. L-DOPA. J Parkinson’s Dis, 2017, 7: 3-10.

9. Руководство по диагностике и лечению болезни Паркинсона (под ред. С.Н. Иллариошкина, О.С. Левина). М.: МЕДпрессинформ, 2016.

10. Jenner P. Pathophysiology and biochemistry of dyskinesia: clues for the development of nondopaminergic treatments. J Neurol, 2000, 247(Suppl.2): II43-II50.

11. Hauser RA, McDermott MP, Messing S. Factors associated with the development of motor fluctuations and dyskinesias in Parkinson disease. Arch Neurol, 2006, 63: 1756-1760.

12. Chase TN, Engber TM, Mouradian MM. Contribution of dopaminergic and glutamatergic mechanisms to the pathogenesis of motor response complications in Parkinson’s disease. Adv Neurol, 1996, 69: 497-501.

13. Нодель М.Р., Яхно Н.Н. Двигательные флуктуации и дискинезии при болезни Паркинсона: новые возможности терапии. Неврологический журнал, 2007, 2: 26-33.

14. Иллариошкин С.Н., Федотова Е.Ю., Селиверстов Ю.А. Современные высокотехнологичные методы лечения болезни Паркинсона. В кн.: Болезни мозга - медицинские и социальные аспекты (под ред. Е.И. Гусева, А.Б. Гехт). М.: Буки-Веди, 2016: 543-552.

15. Brotchie JM, Lee J, Venderova K. Levodopainduced dyskinesia in Parkinson’s disease. J Neural Transm, 2005, 112: 359-391.

16. Schapira A. Present and future drug treatment for Parkinson’s disease. J Neurol Neurosurg Psychiatry, 2005, 76: 1472-1478.

17. Иллариошкин С.Н. Производные амантадина в лечении болезни Паркинсона. Нервные болезни, 2016, 3: 14-19.

18. Cersósimo MG, Micheli FE. Antiglutamatergic drugs in the treatment of Parkinson’s disease. In: C. Koller, E. Melamed (eds). Handbook of Clinical Neurology, Vol. 84: Parkinson’s disease and related disorders. Part II. Elsevier, 2007: 127-136.

19. Schwab RS, England AC, Poskanzer DC et al. Amantadine in the treatment of Parkinson’s disease. JAMA, 1969, 208: 1168-1170.

20. Stoof JC, Booij J, Drukarch B. Amantadine as N-methyl-D-aspartic acid receptor antagonist: new possibilities for therapeutic applications. Clin Neurol Neurosurg, 1992, 94: 4-6.

21. Kornhuber J, Quack G, Danysz W et al. Therapeutic brain concentration of the NMDA receptor antagonist amantadine. Neuropharmacology, 1995, 34: 713-721.

22. Butzer JF, Silver DE, Sahs AL. Amantadine in Parkinson’s disease. A double blind, placebo controlled, crossover study with long term follow up. Neurology, 1975, 25: 603-606.

23. Schwab RS, England AC, Poskanzer DC et al. Amantadine in the treatment of Parkinson’s disease. JAMA, 1969, 208: 1168-1170.

24. Fahn S, Isgreen WP. Long term evaluation of amantadine and levodopa combination in parkinsonism by double blind crossover analysis. Neurology, 1975, 25: 695-700.

25. Savery F. Amantadine and a fixed combination of levodopa and carbidopa in the treatment of Parkinson’s disease. Dis Nerv Syst, 1977, 38: 605-608.

26. Jankovic J, Stacy M. Medical management of levodopa-associated motor complications in patients with Parkinson’s disease. CNS Drugs, 2007, 21: 677-692.

27. Elahi B, Phielipp N, Chen R. N-methyl-Daspartate antagonists in levodopa induced dyskinesia: a meta-analysis. Can J Neurol Sci, 2012, 39: 465-472.

28. Oertel WH, Quinn NP. Parkinson’s disease: drug therapy. Baillieres Clin Neurol, 1997, 6: 89-108.

29. Metman VL, Del Dotto P, van den Munckhof P et al. Amantadine as treatment for dyskinesias and motor fluctuations in Parkinson’s disease. Neurology, 1998, 50: 1323-1326.

30. Blanchet PJ, Konitsiotis S, Chase TN. Amantadine reduces levodopa-induced dyskinesias in parkinsonian monkeys. Mov Disord, 1998, 13: 798-802.

31. Da Silva-Junior FP, Braga-Neto P, Sueli Monte F, De Bruin VM. Amantadine reduces the duration of levodopa-induced dyskinesia: a randomized, double-blind, placebo-controlled study. Parkinsonism Relat Disord, 2005, 11: 449-452.

32. Luginger E, Wenning GK, Boesch S, Poewe W. Beneficial effects of amantadine on L-dopainduced dyskinesias in Parkinson’s disease. Mov Disord, 2000, 15: 873-878.

33. Rajput AH, Rajput A, Lang AE et al. New use for an old drug: amantadine benefits levodopa induced dyskiensias. Mov Disord, 1998, 13: 851-854.

34. Ruicka E, Streiova H, Jech R et al. Amantadine infusion treatment of motor fluctuations and dyskinesias in Parkinson’s disease. J Neural Transm, 2000, 102: 1297-1306.

35. Del Dotto P, Pavese N, Gambaccini G et al. Intravenous amantadine improves levadopainduced dyskinesias: an acute double-blind placebo-controlled study Mov Disord, 2001, 16: 515-520.

36. Metman VL, Del Dotto P, Lepoole K et al. Amantadine for levodopa-induced dyskinesias: a 1-year follow-up study. Arch Neurol, 1999, 56: 1383-1386.

37. Thomas A, Iacono D, Luciano AL et al. Duration of amantadine benefit on dyskinesia of severe Parkinson’s disease. J Neurol Neurosurg Psychiatry, 2004, 75: 141-143.

38. Wolf E, Seppi K, Katzenschlager R et al. Longterm antidyskinetic efficacy of amantadine in Parkinson’s disease. Mov Disord, 2010, 25: 1357-1363.

39. Грачев И.С., Федорова Н.В. Лекарственные дискинезии при болезни Паркинсона: классификация, влияние на качество жизни и подходы к лечению. В сб.: Болезнь Паркинсона и расстройства движений. Руководство для врачей по материалам I Национального конгресса (под ред. С.Н. Иллариошкина, Н.Н. Яхно). М.: 2008: 88-92.

40. Ilzenberg R, Bonuccelli U, Schechtman E et al. Association between amantadine and the onset of dementia in Parkinson’s disease. Mov Disord, 2006, 21: 1375-1379.

41. Uitti RJ, Rajput AH, Ahlskog JE et al. Amantadine treatment as an independent predictor of improved survival in Parkinson’s disease. Neurology, 1996, 46: 1551-1552.

42. Mizuno Y, Takubo H, Mizuta E, Kuno S. Malignant syndrome in Parkinson’s disease: concept and review of the literature. Parkinsonism Relat Disord, 2003, 9: 3-9.

43. Onofri M, Thomas A. Acute akinesia in Parkinson’s disease. Neurology, 2005, 64: 11621169.

44. Левин О.С. Феноменология и лечения декомпенсации болезни Паркинсона. Неврол. журнал, 2007, 1: 8-15.

45. Федорова Н.В., Ветохина Т.Н. Нейролептические экстрапирамидные расстройства. В сб.: Болезнь Паркинсона и расстройства движений. Руководство для врачей по материалам II Национального конгресса (под ред. С.Н. Иллариошкина, О.С. Левина). М., 2011: 275-280.

46. Pappa S, Tsouli S, Apostolou G et al. Effects of amantadine on tardive dyskinesia: a randomized, double-blind, placebo-controlled study. Clin Neuropharmacol, 2010, 33: 271-275.