Клещевой энцефалит в ссср

Содержание:

• 1 Легендарная экспедиция: в поисках невидимого убийцы
• 2 Разработка вакцин в СССР

↑ Легендарная экспедиция: в поисках невидимого убийцы

С начала 1930-х годов началось активное освоение Дальнего Востока. В приморскую тайгу приехала масса жителей европейской части СССР – пограничники, геологи, рабочие, спецпереселенцы и т.д. И почти сразу приезжие жители столкнулись с неизвестной напастью - весной и ранним летом в некоторых таежных районах Дальнего Востока врачи обнаруживали тяжелые острые заболевания, часто заканчивавшиеся смертью больных, так как поражалась центральная нервная система.

Болезнь развивалась по-разному, но почти всегда с воспалением головного мозга. Треть заболевших быстро умирала (практически независимо от того, чем их лечили и лечили ли вообще). Все указывало на инфекционную природу недуга, но непосредственно от человека к человеку он не передавался. О путях заражения было известно одно: заражаются только те, кто ходит в лес. Этот факт серьезно осложнял освоение Дальнего Востока.

Но ограниченные возможности Панова и его коллег не позволяли провести полный цикл исследований и выделить возбудителя болезни, а также определить способы заражения. Врачи Дальневосточной Пастеровской станции пытались выделить вирус, вводя мышам эмульсию мозга погибших от энцефалита людей, однако эта попытка не увенчалась успехом.
Люди продолжали погибать, и руководство края обратилось в Москву. Здесь необходимо сделать еще одно небольшое отступление.

Дело в том, что вирусология в то время только начала развиваться, было слишком мало специалистов, практически отсутствовали методы диагностики. Лишь в 1934 году была организована Центральная вирусная лабораторию Наркомздрава РСФСР. Лаборатория стала первым самостоятельным вирусологическим учреждением нашей страны, заслуженно вошедшим в историю отечественной науки. Правда, ее работа была не только яркой, но и краткой (1934 – 1937 г.г.), но о причинах этого позднее.

Возглавил лабораторию Лев Александрович Зильбер. Много лет занимаясь микробиологией, он постепенно пришел к изучению вирусов, поскольку и бактерии и вирусы, сосуществуя в высших организмах, должны были, по мнению Льва Александровича, взаимодействовать между собой, причем это взаимодействие могло быть как симбиотическим, так и антагонистическим. Так родилась его концепция вирофории, постулировавшей симбиоз вирусов и микробов. Зильбер подчеркивал, что это явление имеет не только общебиологическое, но и важное практическое значение, так как может серьезно влиять на эпидемиологию некоторых вирусных инфекций. Он считал, что в отдельных случаях вирус проникает в клетки микроорганизмов и в них размножается, поскольку опыты указывали на такую возможность. Эти воззрения Зильбера настолько обогнали свое время, что надолго оказались вне поля зрения современных ему исследователей.

Но вернемся в 1936 год. Центральная вирусная лаборатория успешно работает уже два года. Лаборатория состояла из очень молодых людей, да и их руководителю исполнилось только 40 лет. И именно про них вспомнили в Наркомздраве, когда получили тревожное письмо от властей Дальневосточного края. Вот как сам Лев Александрович впоследствии писал об этом событии: «Когда Наркомздрав того времени формировал экспедицию, он хотел сделать комплексную группу, в которой должно было быть 10 профессоров.

Он взял в экспедицию исключительно молодежь, и сделал это совершенно сознательно. Молодые сотрудники лаборатории имели в глазах Зильбера огромное преимущество — они не были связаны старыми заблуждениями в отношении этого заболевания. Для многих из них эта экспедиция стала

Все три плана были детально разработаны. И с самого начала Зильбер настаивал на параллельном ведении исследовательской работы по всем трем направлениям. Это уменьшало риск увлечься одним (возможно, неверным) путем в ущерб остальным, считал он.

Сначала членов экспедиции разделили на мобильные отряды, направлявшиеся на место возникновения очага инфекции – северный и южный. По мере поступления данных о подозрительных случаях было решено работу экспедиции сосредоточить в поселке Обор, там же развернули лабораторию.

Но уже первые выезды в места очагов заболевания дали полезные результаты. Изучив карты заболевших, хранившиеся в небольшой больнице местного леспромхоза, установили, что энцефалитом болеют преимущественно весной и только люди, работающие в тайге и часто не имеющие никакого контакта между собой. Эти данные никак не увязывались с теорией контактной или капельной инфекции.

В этой же таежной больничке находилась пациентка, которая заболела энцефалитом 4 мая и уже поправлялась. Она была первой больной этого сезона, и установление источника ее заражения могло иметь решающее значение для последующих исследований. Но задача оказалась совсем не простой: женщина оказалась домашней хозяйкой, два года не покидавшей таежного поселка, где жила, и не имела контакта ни с больными, ни с их семьями.

После долгой беседы больная вспомнила, что за пару недель до заболевания собирала в тайге прошлогодние кедровые орехи и, вернувшись домой, обнаружила у себя впившихся клещей. Это был единственный факт, с которым можно было связать ее заболевание и, естественно, он привлек внимание Зильбера.

К сожалению, прежде клещи не попадали в сферу его научных интересов, и знал он про них немного. Пришлось ехать за консультацией во Владивосток. Там он нашел в работе одного ветеринара кривую укуса коров клещами, которая совершенно совпадала с кривой нарастания заболевания у людей, только с опозданием на две недели (Зильбер предположил, что это был инкубационный период).

Разработка первой вакцины состоялась в 1938 году. И тогда тоже не удалось обойтись без жертв. Для работы в тайге организовали эпидемгородок, его сотрудник Гуцевич специально голым сидел на пне, и с него собирали по 200 клещей за день для исследования. Риск был огромный, но для него все обошлось, а вот другой сотрудник – Померанцев - умер через 10 дней после укуса. Погибали исследователи и в московских лабораториях: при изготовлении вакцины в ноябре 1938 г. заразилась клещевым энцефалитом и погибла Надежда Каган. Вскоре заболела и погибла лаборант Наталья Уткина.

Клещевой энцефалит продолжает оставаться опаснейшим заболеванием, которое уносит ежегодно десятки жизней. А исследования вируса и поиск более эффективных вакцин продолжаются по сей день. Но это уже совсем другая тема.

↑ Разработка вакцин в СССР

ПОД БЕЛОЙ МАНТИЕЙ

Часть — 3. Спроси с себя строго

"В 1935 году Смородинцеву была присвоена степень доктора медицинских наук без защиты диссертации; в 1938-м его утвердили в звании профессора.

Молодой учёный продолжал напряжённо трудиться. В некоторых районах нашей страны в лесах встречается клещ — переносчик вирусного энцефалита. Вирусы, размножаясь, проникают с кровью в различные органы, в том числе и в мозг, вызывая у больных тяжкие параличи, а то и смерть.

Страшная болезнь! Нужны были срочные меры. И Анатолий Александрович приготавливает вакцину против этого заболевания, за что в 1941 году ему присуждают Государственную премию СССР.

Работы Смородинцева привлекли внимание медицинской общественности. Вирусологическая лаборатория преобразовывается сначала в отдел, затем, в 1944 году, — в самостоятельный Институт вирусологии. На посту его директора Смородинцев пробыл пять лет.

Вакцина нашла широкое распространение во многих странах. В 50-х годах нас настигла огромная опасность — вспыхнула эпидемия полиомиелита, которая бродила по всему миру. Болезнь для многих оказалась смертельной, а оставшихся в живых парализовала или покалечила. И по сей день есть учреждения, где лечатся жертвы этого злого в прошлом недуга.

В конце 50-х годов А. А. Смородинцев в Ленинграде и М. П. Чумаков в Москве развернули активную работу по профилактике полиомиелита. Только за 1960 и 1961 годы их вакцину получили 77 миллионов детей. И эта массированная атака сразу же приостановила распространение эпидемии.

Болезнь отступила, о ней начинают забывать. А ведь было время — и не столь давнее, — когда полиомиелит зловещим призраком маячил перед всеми людьми на земле.

Руководя отделом вирусологии Института экспериментальной медицины. Анатолий Александрович превратил своё подразделение в крупный научный центр, и вполне закономерно встал вопрос о том, чтобы организовать на его основе Институт гриппа. Смородинцев возглавил это новое учреждение, где с большим размахом развернулись исследования. Результаты не замедлили сказаться. Вскоре врачи получили в своё распоряжение более эффективные препараты для профилактики гриппа; усовершенствовались методы их применения. Американцы, скажем, вводят вакцину с помощью уколов, наши же учёные превратили её в специальный порошок, и каждый может просто вдыхать его через нос. Академик Смородинцев создал к тому же иммунную сыворотку от донора — человека, перенёсшего данную форму гриппа."

"Мне тоже давно был симпатичен Чумаков, нравились его смелые, принципиальные выступления на сессиях академии, которых был виден не только незаурядный ум, но и государственный подход к решению научных проблем. Когда же я узнал, что он, изучая клещевой энцефалит, заразился и чуть не умер, потерял руку и слух на одно ухо, что он, поправившись, не бросил эту опасную стезю, а продолжал борьбу с грозными вирусными заболеваниями, я проникся к нему громадным уважением.

При первой же возможности решил навестить Михаила Петровича, познакомиться с ним поближе. Приехав в Москву, я как-то позвонил Чумакову, и он пригласил к себе.

Михаил Петрович встретил меня в довольно просторной (у него большая семья), но скромно обставленной квартире, провёл в кабинет, где кроме письменного стоял внушительных размеров круглый стол, — очевидно, комната служила и гостиной. У дверей, наблюдая за нами, сидел крупный дог бело-чёрной масти. Михаил Петрович взглянул на него, и тот, поняв мирный характер встречи, удалялся.

В возрасте 28 лет Чумаков в составе экспедиции по изучению клещевого энцефалита выехал в Хабаровский край. Здесь в августе 1937 года, вскрывая трупы умерших, он заразился и тяжело заболел. Последствия — полный паралич правой руки, ограниченные движения левой, потеря слуха с одной стороны и атрофия плечевого пояса. Казалось бы, удар, нанесённый болезнью, совсем выведет из строя учёного, оставит его пассивным инвалидом. Однако не такой это человек. Михаил Петрович вновь принимается за дело.

В 1938 году он попадает к Смородинцеву в отдел вирусологии. Оба наделены недюжинным дарованием, настойчивостью, энтузиазмом. Прекрасный творческий союз! В 1941 году за работу по клещевому энцефалиту Чумакову тоже присуждена Государственная премия СССР.

Вскоре он становится заведующим лабораторией. Его знания и опыт нужны фронту. На ленинградском и волховском направлениях в войсках вспыхивает эпидемия энцефалита. Чумакову с группой учёных удаётся предупредить её распространение.

В 1950 году Михаила Петровича назначают директором Института полиомиелита. В мире одна за другой возникают новые вспышки заболевания, унося множество жизней, превращая миллионы людей в инвалидов. М. П. Чумаков выпускает монографию о полиомиелите. В книге много ценных сведений, изложены методы профилактики и лечения, но проблема ещё далека от разрешения. В 1955 году на земном шаре опять обнаруживаются очаги Инфекции. Институт по изучению полиомиелита преобразовывают в Институт полиомиелита и вирусного энцефалита.

В то же время, как известно, А. А. Смородинцев и М. П. Чумаков создают вакцину против полиомиелита. И можно смело сказать: трудами двух наших соотечественников эта коварная болезнь была побеждена.

Михаил Петрович Чумаков и Анатолий Александрович Смородинцев за изготовление вакцины и внедрение её в практику были удостоены Ленинской премии."

Клещевой энцефалит впервые был описан учеными именно в советское время, но при этом случаев данного заболевания на всей территории СССР за все время его существования было очень мало. Почему сегодня каждое лето от клещей страдают почти все регионы России, в то время как в СССР проблем с этими насекомыми почти не было?

Количество укусов возросло

Россияне, которые застали жизнь в СССР, отлично помнят, что укусы клещей являлись большой редкостью. Подобные ситуации возникали, когда туристы или дачники забредали в исключительно глухую часть леса или даже в тайгу. Но и в этом случае, когда насекомое все-же присасывалось к открытому участку тела и затем его удаляли, вариант развития у пострадавшего таких заболеваний, как клещевой энцефалит или боррелиоз, был минимальным. Чаще всего болезненный укус проходил на протяжении пары дней без последствий и о нем благополучно забывали.

Последние 15 лет каждую весну и лето все регионы Средней полосы России и Сибири охватывает настоящая паника. Укусы клещей регистрируются не только в лесополосах вблизи сел, но и в городских парках и скверах. По этой причине, например, жители Красноярского края давно отказались от посещений даже лесных опушек. Согласно данным Роспотребнадзора, в 2014 году к врачам обратились 440 тысяч укушенных клещами россиян, в 2015 — 530 тысяч человек. И это – официально зарегистрированные случаи, а сколько граждан не стали ждать медиков и сами удалили с кожи паразита? Специалисты предполагают, что ежегодно порядка 2 000-3 700 человек заражаются от этих кровососущих паукообразных клещевым энцефалитом, причем 25-37 пострадавших погибают. Случаев заражения боррелиозом или болезнью Лайма в России выявляется до 9 900 в год. Ветеринары уверяют, что ежегодная гибель собак после укусов иксодовых клещей, даже если животное было обработано репеллентом, вообще не поддается исчислению. Так почему каждое лето происходит одно и тоже, практически масштабное бедствие в каждом регионе страны?

Сегодня обработка стоит дорого

Ныне живущие, бывшие граждане СССР вспоминают, что уже весной, порой не дожидаясь таяния сугробов, власти проводили обработку от клещей парков, пионерских лагерей, санаторно-курортных лесистых зон и даже охотничьих угодий. Чаще всего ядовитым средством опрыскивали территории с самолетов и никаких проблем с этими опасными паукообразными в дальнейшем не возникало.

Сегодня в России весной или ранним летом тоже проводят обработку городских парков, кладбищ и территорий детских лагерей (о лесах речь не идет никогда). Сотрудники НИИ дезинфектологии Роспотребнадзора рассказывают, что в этих целях используют препараты для противоклещевой обработки короткого остаточного действия на основе пиретроидов. Они действуют всего 30–40 дней, но главная проблема это – не сроки, а финансирование. Данные препараты, как и услуги специалистов весьма дороги, они финансируются из местного бюджета. Например, в Московской области противоклещевые работы стоят чуть более 7 700 рублей за 1 гектар. А территория обычного летнего детского лагеря, в среднем – 10–15 гектаров, кладбища – 30–40 гектаров. В регионах цены на услуги дезинсекции еще выше, да и лесистых территорий там больше. Поэтому ситуация с нападением иксодовых паукообразных зависит от того, как часто проводятся противоклещевые обработки, которые, к тому же действуют весьма ограниченное количество времени. Но неужели в СССР было иначе?

Яд действовал на всех

Первое клиническое описание клещевого энцефалита еще в 1935 году создал советский невропатолог, доктор медицинских наук, профессор Александр Панов. Вирус клещевого энцефалита был выделен в 1937 году выдающимся советским иммунологом и вирусологом, Львом Зильбером. Проблема тяжелых болезней от укусов опасных членистоногих предстала перед властями остро, причем по всей стране, и ее стали активно решать.

Битва с клещами проиграна

Поскольку самки иксодовых клещей откладывают до 17 тысяч яиц, новые особи кровососущих паукообразных появляются очень быстро, заполоняя собой любую пригодную для жизни площадь, в том числе городские парки и скверы. Ведь несколько раз за сезон проводить дезинсекцию никто не будет, в первую очередь из-за высокой стоимости работ. Соответственно, заболевания, которые с укусом передают клещи, ныне обитающие практически во всех травянисто-лесистых зонах, включая городские скверы, в количественном соотношении только увеличиваются, особенно по сравнению с советским периодом жизни страны.

• отрывок
• медицина
• книги
• что почитать
• врачи
• здоровье

Когда Чумаков оканчивал 1-й Московский медицинский институт, его отец, ветеринарный фельдшер, погиб от сибирской язвы. И Михаил выбрал специальность бактериолога, чтобы бороться с инфекциями. С радостью принял он предложение поехать в Хабаровск, где началась эпидемия непонятной болезни, поражающей нервную систему.

В мае 1937 года прибыли на место. Руководитель экспедиции Лев Зильбер сразу предположил, что это вирусный энцефалит и переносят его клещи. Смертность среди заболевших была велика: умирал каждый четвёртый, а выздоравливающие оставались калеками. Михаил вскрывал трупы, чтобы изолировать вирус, и брал сыворотку крови у выздоравливающих, чтобы ввести её больным.

В первую очередь спасали детей. В июне добились уже нескольких излечений. Препаратом мозга погибших заражали мышей. Чумаков откормил на больных мышах толпы клещей и показал, что они могут заразить других мышей.

Последнее, что он успел сделать, пока не заболел, — это вызвать пассивный иммунитет у козла. Вечером 29 июля умер больной особо тяжёлой формой энцефалита, а прозекторский набор в это время увезли в другой отряд. Вскрывать же надо было срочно: стояла жара, пропадал ценный препарат.

Орудуя подручными инструментами, Чумаков поранился осколком черепа. Через три дня он уже был на краю гибели. В спинномозговой канал ему вводили сыворотку выздоровевшего пациента. Нашлось применение и козлу.

Спасённый Михаил вызывал всеобщее сочувствие: обе руки парализованы, голова свёрнута набок, слух исчез вовсе

Без особых надежд на реабилитацию его направили лечиться в Крым. Через некоторое время органы обвинили Зильбера в том, что он специально открыл энцефалит, чтобы заразить лично товарища Сталина.

Пока главу экспедиции терзали на Лубянке, Чумакова расхваливали в газетах как главного героя. Вся страна узнала, что он научился двигать левой рукой и левое ухо сохранило 5% слуха. Его приняли на работу в Институт экспериментальной медицины и дали лабораторию.

Уже в 1939 году этот инвалид устроил грандиозную экспедицию на Урал, где нашёл энцефалитного клеща. Более того, он установил, что клещи передают вирус по наследству своим личинкам. Это значило, что болезнь гнездится в природных очагах. Нужно было составить карту энцефалитной опасности в СССР и соседних странах, чтобы знать, где нельзя без подготовки начинать большое строительство.

За это Чумаков получил Сталинскую премию 1-й степени и квартиру в Москве, в новом доме на улице Чкалова. Правда, его тут же уплотнили: в двух комнатах поселился новый любимчик вождя Андрей Громыко, который готовился стать послом в США. Соседи подружились, и, уезжая за границу, Громыко оставил Чумаковым ключи от своих комнат.

Попытки найти еврейские корни у сына епифанского мещанина и украинской крестьянки оказались бесплодны, поэтому Чумакову не запретили заниматься наукой. Ему разрешали приходить в институт и работать. На два года его сфера деятельности ограничилась Московской областью. Но он и здесь обнаружил клещевой энцефалит.

Мало того, он установил, что дачники заражаются как от укуса клеща, так и через молоко энцефалитных коз

В 1955 году инфекции вторглись в большую политику. Прибалтийские республики охватила эпидемия полиомиелита. Уже пошли разговоры, что советская власть не способна одолеть вирус. Соседняя Польша вовсю бунтовала. Не хватало ещё, чтобы волнения перекинулись на территорию СССР.

Чумаков довёл эту мысль до Громыко — без пяти минут министра, тот организовал ему разговор с Микояном, отвечавшим в ЦК за питание и здоровье населения. Будто из-под земли вырос для Чумакова Институт полиомиелита. Как Михаил Петрович одолел эту страшную болезнь — отдельная грандиозная сага. Покончив с полиомиелитом, он опять взялся за личного врага — энцефалит.

Технологии уже позволяли сделать живую вакцину. В 1960-х годах вирусологи занялись Кемеровской областью, самым важным промышленным районом Сибири. Сочетая массовую вакцинацию с обработкой лесов дустом, энцефалит в Кузбассе уничтожили. Параллельно Чумаков готовил вакцину от кори, чтобы прекратить эпидемию на Украине.

Тогда Чумаков двинулся по трассе БАМа во главе бригады, вооружённой безыгольными инъекторами. Их взяли у военных. Теперь мы знаем, что лучшего инструмента не найти: при подкожной иммунизации вакцина контактирует с антигенпредставляющими клетками. Тогда же это была догадка Чумакова. На первой остановке во время обеда Михаил Петрович пришел в столовую посёлка Звёздный и рассказал строителям историю своей болезни. Да так красноречиво, что мужики потеряли аппетит. На следующий день они организованно, под началом бригадиров, пришли на прививку. В других посёлках трудностей с вакцинацией не возникло.

В центральной нервной системе активизировался вирус, и пошёл прогрессирующий процесс. Значит, вирус не исчезает, а ждёт, пока носитель ослабнет. Уникальный случай — известна дата заражения, и пациент всё время под наблюдением. Раз отнимаются руки и ноги, вирус надо искать в сохранных участках двигательной коры головного мозга. Чумаков завещал сотрудникам исследовать свой мозг: это будет важный эксперимент.

Когда Михаил Петрович в 1993 году умер от пневмонии, его мозг увезли в институт, который ныне носит имя Чумакова. ПЦР обнаружила молекулы РНК вируса клещевого энцефалита — их нашли именно там, где было предсказано. Чумаков снова угадал.

Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.

Ежегодная обработка

Примечательно, что травили в СССР не только клещей. Подобные мероприятия на Дальнем Востоке также проводились против комаров, которые являются разносчиками разнообразной заразы. Подобные меры требовали серьезных вливаний ресурсов, однако они во многом помогали сдерживать натиск членистоногих.

Бесплатная медицина

Как уже было отмечено, подход к защите населения от энцефалита и других подобных заболеваний был комплексным. Бороться с носителями заразы – это даже не половина дела, а в лучшем случае его треть. Важнейшим элементом противодействия инфекциям были прививки. В регионах, где свирепствовали опасные насекомые и членистоногие, население регулярно прививалось от того же энцефалита в обязательном порядке. О, ужас, но такая тоталитарная мера давала положительные результаты и помогала защитить укушенных от тяжелых последствий и различных осложнений.

Средства массовой информации, а не средства массового психоза

В Советском Союзе СМИ работали иначе – они в первую очередь были именно средством информирования и пропаганды. А потому, если проблемы не было, то о ней и не говорили. Так, в какой-нибудь Московской области в 1970-е проблема энцефалита не стояла и близко, а потому и почитать о нем в местных газетах было, мягко говоря, сложно. А вот, например, в Сибири и на Дальнем Востоке, где проблема клещевого энцефалита всегда стояла остро, СМИ регулярно сообщали населению о датах проведениях химической обработки, о необходимости делать прививки, а также о порядке предпринимаемых мер в случае укуса клеща.

Даже если бы сегодня не было шумихи в СМИ, а меры по сдерживанию клещей
принимались максимально возможным комплексом, то мы скорее всего все равно имели бы увеличение количества клещей. Когда политики и общественные деятели говорят о том, что экология планеты ухудшается, чаще за всем этим стоит некий коммерческий интерес. Однако, все это не отметает факта объективной реальности. Неважно, в чем причина изменения климата и ухудшения экологии, происходит это как по причине деятельности человека, так из-за вполне естественных причин. Важно лишь то, что в мире действительно становится теплее. Во всем мире.

Клещей становится больше во всем мире: в Европе, в Северной Америке, в Азии. Происходит это главным образом потому, что они приспосабливаются к новым условиям, в том числе к применяемым химикатам. Но самое главное – зимы становятся мягче. А долгое время именно крепкий мороз был главным врагом клещей, находящихся в спячке.

Что со всем этим делать и как быть – ответ могут дать только ученые. К сожалению, сегодня естественная наука финансируется не так хорошо, как следовало бы, что у нас, что на западе. Зато мы имеем множество бесполезных гендерных исследований и по парочке новых айфонов каждый год.

Если хочется узнать еще больше интересного, то стоит почитать о том, как спастись от зуда после укуса комара при помощи обычной ложки.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

В мае 1937 г из Москвы на Дальний Восток срочно отправили экспедицию. Цель - ликвидировать эпидемию загадочного недуга, от которого люди часто умирали или становились паралитиками.

С БОЛЕЗНЬЮ БОРОЛИСЬ МАРГАНЦОВКОЙ

5 мая 1937 г. он получил в столице мандат № 1-17 начальника экспедиции особого назначения Наркомздрава СССР с просьбой ко всем организациям и учреждениям оказывать профессору всякое содействие в выполнении возложенных на него задач. А уже через две недели развернул исследовательские работы в глухой дальневосточной тайге.

В той же больничке 19 мая профессор встретился с первой жертвой сезона, слегшей 4 мая. Домохозяйка два года никуда не выезжала из родного таежного поселка, не общалась с другими больными, их семьями. Никаких комаров в районе в это время еще не было. Тупик!

На свободу ученый вышел досрочно после письма Сталину.

Но Зильбер вцепился в домохозяйку, как клещ! После долгих подробных расспросов москвича та вспомнила, что за две недели до болезни собирала в тайге прошлогодние кедровые орехи. А вернувшись домой, нашла на теле впившихся клещей.

Зильбера озарило: клещи – вот источник заразы! Про этих кровососов ученый ничего не знал. Тут же вылетел во Владивосток . В работе одного ветеринара нашел график укуса коров клещами. Он полностью совпадал с графиком роста заболевания у людей, но с опозданием на две недели. Ясно, это был инкубационный период развития болезни в человеке.

Сам же профессор поспешил к маршалу Блюхеру. Доложил о клещах. Уже 10 июня на специально созванном совещании местных органов здравоохранения профессор предложил в корне изменить все мероприятия по борьбе с загадочным заболеванием, сосредоточив внимание на противоклещевой профилактике. До того солдаты и командиры Дальневосточной армии защищались от неведомой таежной болезни… марганцовкой. Регулярно полоскали ею рот. Совершенно напрасно.

Меры, предложенные Зильбером, остановили эпидемию на Дальнем Востоке.

Военные врачи подчинились приказу Блюхера. Хотя Зильберу не верили, уповая на марганцовку. Ведь клещи были лишь его версией. Требовались доказательства. И Лев Александрович получил их. В невиданные в мировой вирусологии сроки, всего за два месяца, экспедиция обнаружила не известную ранее форму энцефалита, 29 штаммов возбудителя, переносчика вируса – иксодных дальневосточных клещей, изучила эпидемиологию, клинику заболевания.

Увы, грандиозный успех был омрачен трагедией. Один сотрудник погиб от энцефалита, другой ослеп. Третьему заболевшему, Михаилу Чумакову , успели ввести сыворотку крови выздоровевшего лесоруба. Он продолжил работу, пусть и оглохший, с парализованной правой рукой (позже Чумаков станет академиком, создаст Институт полиомиелита и вирусных энцефалитов , носящий ныне его имя. )

Действительно, поиск загадочного вируса шел не в стерильных лабораториях, а в суровых таежных условиях. Однажды даже пришлось вплавь спасать в наводнение клетки с зараженными животными.

Эти люди совершили подвиг! «Их работа, - писал позже профессор –иммунолог Г. И. Абелев, - создала советскую медицинскую вирусологию, она остается классическим исследованием в этой области."

20 августа 1937 года на совещании в Москве Зильбер предложил назвать открытую экспедицией болезнь весенне-летним клещевым энцефалитом.

А в ноябре 37-го профессора и двух его сотрудников арестовали чекисты.

В Москве повторилась дикая бакинская история 1930 г.

"ДИВЕРСАНТЫ ВСКРЫВАЮТ МОГИЛЫ!"

Устроив поголовный карантин, спецобработку, Лев Александрович за две недели ликвидировал в районе страшную эпидемию. И сам слег с высокой температурой. Сотруднице передал пакетик с морфием: « Накормите меня им, если это действительно чума. Здесь более пяти смертельных доз. Вполне достаточно, чтобы умереть без мучений". К счастью, он подхватил туляремию. Выкарабкался. Заодно доказал - диверсанты ни при чем. В старых медицинских журналах нашел сведения, что чума уже была когда-то в окрестностях города Гадрута. "Спящий проснулся."

А как же обезглавленные трупы? Местный учитель, немного говоривший по-русски, раскрыл ему тайну. В их краях было поверье: если начинают умирать семьями, значит, первый усопший жив, он и тащит к себе родных. Надо привести на его могилу коня, дать овса. Если конь будет есть овес ( а какой же конь откажется?!) – мертвец жив. Нужно отрезать ему голову, а сердце и печень дать родственникам.

В Баку Зильбер вернулся победителем. Его представили к ордену Трудового Красного знамени.

ОТБИЛИ ПОЧКИ И СЛОМАЛИ РЕБРА

Теперь же, в 37-м, профессора обвинили в распространении на Дальнем Востоке японского энцефалита и замысле устроить подобную эпидемию в Москве. Вениамин Каверин пишет, что донос сочинил прямой начальник Зильбера, директор Института микробиологии АН СССР Музыченко . То ли мстил за нежелание ученого взять в экспедицию профессоров, то ли завидовал успеху. Со штаммами вируса, привезенного Львом Александровичем, работать отказался.

Заступника Горького уже не было в живых. На этот раз профессор провел в НКВД полтора года. Ни в чем не сознался, никого не оклеветал. Короче, не сдавался. Дальневосточные экспедиции медиков 1938-39 гг. полностью подтвердили правоту Зильбера по поводу клещевого энцефалита. По его наработкам была создана профилактическая вакцина. Не сиди профессор на Лубянке, спасительное лекарство появилось бы раньше. Группа ученых из новых экспедиций получила за клещей Сталинскую премию. Но первооткрывателя вируса в списке лауреатов не было. Враг народа!

БЫВШАЯ ЖЕНА ЛЮБИЛА ВСЮ ЖИЗНЬ

Как-то начальник следственной части объявил Зильберу, что на ходатайство наркома здравоохранения СССР о пересмотре его дела отвечено отказом. Дескать, сидеть тебе от звонка до звонка.

Академик Ермольева была создателем советского пенициллина. В 1943-м получила Сталинскую премию и передала на строительство истребителя, носившего ее имя. В марте 1944 г, когда официально признали роль ее лекарств в спасении тысяч и тысяч раненых бойцов, она организовала письмо Сталину в защиту Зильбера. Вместе с ней его подписали главный хирург Красной армии Николай Бурденко , другие видные академики, сталинский лауреат Каверин. Неизвестно, прочитал ли письмо сам вождь или на Лубянке испугались столь серьезной защиты, но в ту же ночь профессора спешно освободили без документов и привезли к бывшей жене. Документы доставили через три дня.

После лагерей профессор стал академиком, получил Госпремию, орден Ленина, Трудового Красного Знамени. Фото: Олег Кузьмин/TASS

Академик Зинаида Ермольева умерла в 1974 г. Одинокой.