Кто это он весь составлен из костей мускулов и нервов
Перед изучением нового литературного произведения советую коллегам проводить проверочные работы, напоминающие викторину. Обычно вопросы викторины касаются знания текста произведений, они позволяют обращать внимание детей на очень важные детали при чтении (портрет героя, интерьер, новую лексику). Ребята быстро привыкают к такого типа заданиям и, начиная читать новое произведение, уже невольно вглядываются в детали, про которые их “могут спросить”. А это развивает умение многое замечать в тексте. Учителю же викторина позволяет узнать, кто как освоил текст произведения — без этого начинать изучение невозможно. Можно попросить ребят и самих придумывать вопросы для викторины. Им это очень нравится.
1. Дайте толкование выделенным словам.
А) Скаредное житьё.
Б) Получу прогонные на пять лошадей.
В) Любить ростовщика, ханжу.
Г) Господин, заросший весь бакенбардами, усами и эспаньолкой.
А) …пожилой человек, в сером сюртуке, с прорехой под мышкой, откуда торчал клочок рубашки, в сером же жилете… с голым, как колено, черепом и с необъятно широкими и густыми русыми с проседью бакенбардами.
Б) …смотрел на всё угрюмо и с полупрезрением, готов бранить всё и всех… Движения его были смелы и размашисты, говорил он громко… точно будто три телеги едут по мосту.
3. Каков чин Обломова?
4. Куда Обломов, будучи на службе, отправил по ошибке письмо?
5. Главная и первая жизненная забота в Обломовке — это…
1. Дайте толкование выделенным словам.
А) О, баловень, сибарит!
Б) Докучливое любопытство.
В) Любить ростовщика, ханжу.
Г) Что это сегодня за раут у меня?
А) …обрюзг не по летам… тело его, судя по матовому, чересчур белому цвету шеи, маленьких, пухлых рук, мягких плеч казалось слишком изнеженным для мужчины.
Б) …Был ему по сердцу один человек (какой?): тот тоже не давал ему покоя; он любил и новости, и свет, и науку, и всю жизнь, но как-то глубже, искренне… (Обломов) любил искренне его одного, верил ему одному, может быть, потому, что рос, учился и жил вместе с ним.
3. Как долго Обломов проживает в Петербурге?
4. Какие сёла входили в имение Обломова? Выпишите. (Малиновка, Сосновка, Вавиловка, Верхлёво).
5. Кто был последним посетителем Обломова в первой части романа?
1. А) Скупой, жадный.
Б) Плата за проезд на почтовых лошадях.
В) Человек, который даёт деньги в рост под большие проценты.
Г) Короткая и узкая остроконечная бородка.
2. А) Слуга Захар.
Б) Михей Тарантьев.
3. Коллежский секретарь.
4. В Архангельск вместо Астрахани.
1. А) Человек, склонный к праздности.
Б) Надоедливое, навязчивое.
В) Лицемер, прикрывающийся показной добродетелью.
Г) Большой званый вечер, приём.
2. А) Илья Ильич Обломов.
4. Сосновка, Вавиловка.
1. Соотнесите выделенные слова и их толкование (cм. табл. 1.)
Не любила кичливости; впрочем, он не был педантом; флёр; (в ней не было) ни жеманства, ни кокетства; и чем больше оспаривал его, тем глубже “коснел” он в своём упрямстве; а ещё дока.
2. Продолжите крылатое выражение.
Хитрость — всё равно что мелкая монета, на которую…
3. Переведите на русский язык выражение. К какому персонажу из романа оно относится?
4. Кому принадлежат эти высказывания?
А) Грамотность вредна мужику: выучи его, так он, пожалуй, и пахать не станет.
Б) Жизнь есть поэзия.
В) …Ты нежен… голубь, ты прячешь голову под крыло — и ничего не хочешь больше, ты готов всю жизнь проворковать под кровлей.
Г) Это… какая-то обломовщина.
5. Чьи это портреты?
А) (Она) в строгом смысле слова не была красавица, то есть не было ни белизны в ней, ни яркого колорита щёк и губ, и глаза не горели лучами внутреннего огня… губы тонкие и большею частию сжатые: признак непрерывно устремлённой на что-нибудь мысли. То же присутствие говорящей мысли светилось в зорком, всегда бодром, ничего не пропускающем взгляде тёмных, серо-голубых глаз.
Б) Ей было лет тридцать. Она была очень бела и полна в лице, так что румянец, кажется, не мог пробиться сквозь щёки. Бровей у ней почти вовсе не было, а были на их местах две немного будто припухлые, лоснящиеся полосы, с редкими светлыми полосами. Глаза серовато-простодушные, как и всё выражение лица; руки белые, но жёсткие, с выступившими наружу крупными узлами…
6. Ответьте на вопросы.
А) Какое растение стало символом любви Обломова к Ольге?
Б) Кто это произносит и в какой ситуации?
Кто проклял тебя, Илья? Что ты сделал? Ты добр, умён, нежен, благороден… и гибнешь. Что сгубило тебя? Нет имени этому злу?
1. Соотнесите выделенные слова и их толкование (см. табл. 2).
Патетическим голосом воскликнул; слышите, какой диссонанс звучит в этом; он в своём упрямстве; (в ней не было) ни жеманства, ни кокетства; а ещё дока; дилетантизм; пуританский.
2. Продолжите крылатое выражение.
3. Переведите выражение на русский язык. К какому персонажу из романа оно относится?
4. Кому принадлежат эти высказывания?
А) Труд — образ, содержание, стихия и цель жизни.
Б) Да, кум, пока не перевелись олухи на Руси, что подписывают бумаги не читая, нашему брату можно жить.
В) Жизнь моя началась с погасания.
Г) Жизнь — долг, обязанность, следовательно, любовь — тоже долг.
5. Чьи это портреты?
А) Он весь составлен из костей, мускулов и нервов, как кровная английская лошадь. Он худощав; щёк у него почти вовсе нет, то есть есть кость да мускул, но нет признака жирной округлости; цвет лица ровный, смугловатый и никакого румянца; глаза хотя немного зеленоватые, но выразительные.
Б) Она была живая, проворная баба, лет сорока семи, с заботливой улыбкой, с бегавшими живо во все стороны глазами… Лица у неё почти совсем не было: только и был заметен нос; хотя он был небольшой, но он как будто отстал от лица и притом нижняя часть его была вздёрнута кверху или неловко был приставлен…
6. Ответьте на вопросы.
А) Сколько лет Штольцу?
Б) Кто это говорит и в какой ситуации?
И этот ангел спустился в болото, освежил его своим присутствием.
Комментарий. Лексика романа.
2. …не купишь много.
Комментарий. Крылатое выражение.
3. Непорочная богиня; Ольга Ильинская.
Комментарий. Сноски в романе, внимательность.
4. А) Обломов. Б) Обломов. В) Ильинская. Г) Штольц.
Комментарий. Речевая характеристика героев (узнавание).
5. А) Ольга Ильинская. Б) Агафья Матвеевна.
Комментарий. Портретная характеристика.
6. А) Ветка сирени. Б) Ольга при прощании с Обломовым.
Комментарий. Деталь.
1. Дилетантизм — А
3. Неизвестная земля; Штольц.
4. А) Штольц. Б) Мухояров (брат Пшеницыной). В) Обломов. Г) Ольга Ильинская.
5. А) Штольц. Б) Анисья.
6. А) За 30 лет, ровесник Ильи Ильича. Б) Обломов о приезде Ильинской на Выборгскую сторону.
Оценка самостоятельных работ:
“5” — ученик выполнил все задания верно;
“4” — выполнено правильно не менее 3/4 задания;
“3” — в работе правильно выполнено не менее 1/2 задания;
“2” — в работе не выполнено более 1/2 задания;
“1” — ученик не выполнил ни одного задания.
"Перемен требуют наши сердца,
Перемен требуют наши глаза,
В нашем смехе и в наших слезах, и в пульсации вен:
"Перемен!" - мы ждем перемен!"
Виктор Цой, группа "Кино".
"Обломов" - вторая часть трилогии Иван Александрович Гончарова о российском обществе середины XIX века. "Русское общество прочитало роман с наслаждением" - писал Александр Васильевич Дружинин. Книга написана о повседневной жизни, хорошо знакомой читателю, понятным языком и большинство читателей нашли в образах героев многие черты своих характеров. В этом произведении автор показывает свое отношение к образу жизни дворян, описывая жизнь главных героев: Обломова и Штольца. Они - люди одного класса, общества, времени. Казалось бы, что, живя в одной среде, их характеры, мировоззрение должны быть похожи. Но, читая роман, мы находим в Обломове и Штольце большие различия. Проследим за развитием их личностей с самого детства и постараемся дать ответ на вопрос, который является темой сочинения: "Кто нужен России: Обломов или Штольц?"
Андрей Иванович Штольц воспитывался в небогатой семье. Отец его был обрусевший немец. Мать - русская дворянка. Все дни семьи проходили в работе. Когда Штольц подрос, отец стал брать его в поле, на базар, заставлял выполнять необходимую работу. В то же время он обучал его наукам, учил немецкому языку. Дальше Штольца стали отправлять в город с поручениями, "и никогда не случалось, чтобы он забыл что-нибудь, переиначил, недоглядел, дал промах". Мать учила его литературе и сумела дать прекрасное духовное воспитание сыну. Штольц сформировался сильным, умным, активным человеком. "Он весь составлен из костей, мускулов и нервов, как кровная английская лошадь. Он худощав, щек у него почти нет, то есть есть кость да мускул, но ни признака жирной окружности; цвет лица ровный, смугловатый и никакого румянца; глаза хотя немного зеленоватые, но выразительные. … Как в организме нет ничего лишнего, так и в нравственных отправлениях своей жизни он искал равновесия, практических сторон с тонкими потребностями духа. Две стороны шли параллельно, перекрещиваясь и перевиваясь на пути, но никогда не запутываясь в тяжелые, неразрешимые узлы," - это авторское описание Штольца. Гончаров показывает Штольца, как настоящего "немца", "железного" человека, то есть идеального физически, но чёрствого душевно.
Илья Ильич Обломов родился в дворянской семье. Жизнь в селе Обломовке проходила по своим особым законам. Самое главное в жизни Обломовых была еда. Ей посвящали много времени. Они всей семьёй решали, какие блюда будут на обед или ужин. После обеда следовал продолжительный сон. Весь дом засыпал. Так проходили все дни: сон и еда. Когда Обломов подрос, его отдали учиться в гимназию. Родителей не интересовали знания Илюши. Они мечтали получить справку, доказывающую то, что "Илья прошёл все науки и искусства". Что касается физического воспитания, то его даже не выпускали на улицу, боялись, как бы он не убился, не заболел. Обломов превратился в доброго, ленивого барина, которого больше всего заботил собственный покой. "Обломов любил уходить в себя и жить в созданном им мире. Ему доступны были наслаждения высоких помыслов; он не чужд был всеобщих скорбей. Он горько в глубине души плакал в иную пору над бедствиями человечества, испытывал безвестные, безыменные страдания и тоску," - так характеризовал уже взрослого Обломова автор. Но знал кто-нибудь об этом внутреннем мире Ильи Ильича? Обратимся к тексту: "Никто не знал и не видал этой внутренней жизни Ильи Ильича: все думали, что Обломов так себе, лежит да кушает на здоровье, и больше от него нечего ждать; что едва ли у него вяжутся и мысли в голове. … О способностях его, об этой внутренней вулканической работе пылкой головы, гуманного сердца знал подробно и мог свидетельствовать Штольц". Обломов стал лежебокой, человеком добрых мыслей, но абсолютно не готовым к их воплощению в жизнь.
Повседневной труд для Штольца был частью его жизни, удовольствием. Он не гнушался даже самой чёрной работы. Для Обломова любая деятельность - это бремя. Ему было даже лень встать с дивана, выйти из комнаты, чтобы там убрались слуги. О характере героев говорит и их образ жизни. Обломов проводит свою жизнь в существовании на диване. Он ничего не делает, ничем не интересуется, он до сих пор не может заставить себя дочитать книгу "Путешествие в Африке", даже страницы этой книги пожелтели. Штольц ведёт деятельную, активную жизнь. Благодаря своему труду, силе воли, терпению, предприимчивости, он стал богатым и известным человеком. Счастье для Обломова - это полное спокойствие и хорошая еда. И он достиг этого: спокойно спал на диване и хорошо ел. Но, несмотря на все имеющиеся между ними различия, они с Обломовым друзья, друзья с детства. Их сближают самые хорошие черты характеров: честность, доброта, порядочность. Можно ещё упомянуть о любви Обломова к Ольге Ильинской, если это, конечно, можно назвать любовью. Для достижения её любви он стал больше читать, ездить по музеям, гулять, но это изменение только внешнее. Внутри Илья Ильич остаётся прежним Обломовым. Одна из главных мыслей романа в том, что бездействие может погубить все лучшие качества человека, разрушить его личность, а труд на благо людей с выгодой для себя может принести счастье в жизни.
В настоящее время России необходимо преодолеть кризис и развиваться, не стоять на месте. Из романа видно, что Штольц, по своим убеждениям - либерал, он понимает необходимость перемен, без которых любое развитие невозможно. Обломов консервативен, он считает, что перемены не нужны вообще, так как они, по его мнению, принесут смуту и нарушат покой, значит, можно оставить всё как есть. А оставлять всё как есть нельзя, потому что в моей стране накопилось множество нерешенных проблем, поэтому я считаю, что России нужен современник, больше похожий на Штольца, развитый физически, обладающий созидательным умом, творческой энергией и душевной добротой Обломова.
Ответы: Вариант 1
А) Ахилл Б) апатическим В) Корделии Г) Обломов Д) Швейцарии
А) Штольц Б) Тарантьев В) Ольга Г) Обломов Д) Захар
А) Пенкин Б) Обломов В) Штольц Г) Ольга Д) Тарантьев
Вариант 2
А) Гороховой Б) Галатея В) Милитрисе Кирибитьевне Г) честное Д) Штольц
А) Алексеев Б) Штольц В) Захар Г) Тарантьев Д) Штольц
А) Штольц Б) Пенкин В) Обломов Г) Тарантьев Д) Захар
А) диалог Обломова и Штольца (ч2) Б) встреча Штольца и Ольги в Париже (ч4) В) Сон Обломова (ч 1) Г) Письмо Обломова Ольге (ч2) Д) описание дома вдовы Пшеницыной (ч3)
Вариант 3
А) Обломов Б) Ольга В) Агафья Матвеевна Г) мать Штольца Д) Иван Матвеевич
А) родители Обломова Б) Ольга В) Обломов Г) Штольц Д) Штольц
А) письмо Обломову из деревни (ч3) Б) Сон Обломова (ч 1) В) Свидание Обломова и Ольги в Летнем саду (ч 3) Г) Диалог Обломова и Штольца (ч1) Д) Письмо Обломова Ольге (ч2)
б ) Он весь составлен из костей, мускулов и нервов, как кровная английская лошадь. Он худощав, щек у него почти вовсе нет, то есть есть кость да мускул, но ни признака жирной округлости; цвет лица ровный, смугловатый и никакого румянца; глаза хотя немного зеленоватые, но выразительные. Движений лишних у него не было.
А . В каком году – рассчитывай,
В какой земле угадывай,
На столбовой дороженьке
Сошлись семь мужиков.
Б . Ой, тени! Тени черные!
Ой, избы, избы новые!
В. Пришла пора – сказался снег!
Он сирен до поры;
Летит – молчит, лежит – молчит,
Когда умрет, тогда ревет.
Г. Шли долго ли, коротко ли,
Шли близко ли, далеко ли…
7. Восстановите из приведенных ниже существительных и прилагательных названия произведений русской литературы. Справа укажите автора каждого произведения:
а) бахчисарайский, самоотверженный, первый, доходный, бедный, тупейный, каменный, обыкновенный;
б) художник, любовь, место, фонтан, гость, люди, история, заяц.
8. Из названных предметов гардероба составьте костюмы для литературных героев, имена которых приведены. Какие вещи не принадлежат ни одному из ниже перечисленных персонажей?
Пестрая рубашка с тугими воротничками, серый сюртук с прорехой под мышкой, летний светло-коричневый пиджак светло-коричневого оттенка, утренний в английском вкусе костюм, сиреневые жувеневские перчатки, фрак брусничного цвета с искрой, шинель на больших медведях, шерстяная радужных цветов косынка, небрежно повязанный галстучек, маленькая феска, серый жилет с медными пуговицами, круглая щегольская шляпа.
а) стихотворный размер – трехстопный анапест;
б) строфическая форма – катрен;
в) рифмовка опоясывающая;
г) использование анафоры.
ОТВЕТЫ на школьную олимпиаду по литературе, 11 класс
1. А.А. Фет – 1 балл.
2. Н.С. Лесков – 1 балл.
3. Береги честь смолоду. – 1 балл.
4. За каждый правильный ответ - 1 балл, всего – 7 баллов.
5. За каждый правильный ответ - 1 балл, за автора и название – 1 балл, всего – 4 балла.
6. За каждый правильный ответ:
А. анафора - 1 балл
Б. риторические восклицания - 1 балл
В. олицетворения - 1 балл
Г. анафора, синтаксический параллелизм - 1 балл
7. За каждый правильный ответ - 1 балл, всего – 8 баллов.
Оставшееся: фрак брусничного цвета с искрой, шинель на больших медведях, шерстяная радужных цветов косынка.
9. За соответствие перечисленным критериям – 4 балла.
Штольц ровесник Обломову: и ему уже за тридцать лет. …Он весь составлен из костей, мускулов и нервов, как кровная английская лошадь. Он худощав; щек у него почти вовсе нет, то есть есть кость да мускул, но ни признака жирной округлости; цвет лица ровный, смугловатый и никакого румянца; глаза хотя немного зеленоватые, но выразительные. Движений лишних у него не было. Если он сидел, то сидел покойно, если же действовал, то употреблял столько мимики, сколько было нужно. Штольц ровесник Обломову: и ему уже за тридцать лет. …Он весь составлен из костей, мускулов и нервов, как кровная английская лошадь. Он худощав; щек у него почти вовсе нет, то есть есть кость да мускул, но ни признака жирной округлости; цвет лица ровный, смугловатый и никакого румянца; глаза хотя немного зеленоватые, но выразительные. Движений лишних у него не было. Если он сидел, то сидел покойно, если же действовал, то употреблял столько мимики, сколько было нужно. 
Энергичен, активен, умен, расчетлив, благоразумен, рационалист, честен, благороден, целеустремлен, волевой, резок, бесстрастен, всегда весел, оптимистичен, предусмотрителен, сдержан, экономен, от него веяло какой-то свежестью и силой, тверд, физически и духовно силен. Энергичен, активен, умен, расчетлив, благоразумен, рационалист, честен, благороден, целеустремлен, волевой, резок, бесстрастен, всегда весел, оптимистичен, предусмотрителен, сдержан, экономен, от него веяло какой-то свежестью и силой, тверд, физически и духовно силен. 
Принципы: иметь простой, то есть прямой, настоящий взгляд на жизнь вот что было его постоянною задачею…,Выше всего он ставил настойчивость в достижении целей…, …измерит бездну или стену, и если нет верного средства одолеть, он отойдет. Принципы: иметь простой, то есть прямой, настоящий взгляд на жизнь вот что было его постоянною задачею…,Выше всего он ставил настойчивость в достижении целей…, …измерит бездну или стену, и если нет верного средства одолеть, он отойдет. 
Любовь. Штольц любил не сердцем, а разумом, в каждом движении души и сердца искал рациональное объяснение. Поэтому и в молодости среди увлечения чувствовал землю под ногой, так как везде искал ум, а не страсть. Тем не менее, он не отрицал это чувство: выработал себе убеждение, что любовь, с силою Архимедова рычага, движет миром; что в ней лежит столько всеобщей, неопровержимой истины и блага, сколько лжи и безобразия в ее непонимании и злоупотреблении. 
Дружба. Дружба. Друзей у Штольца всегда и везде было много люди тянулись к нему. Но он чувствовал близость только к людям-личностям, искренним и порядочным. Действительно, настоящих друзей, таких как Илья Ильич и Ольга Сергеевна, у него было не так уж и много. Друзей у Штольца всегда и везде было много люди тянулись к нему. Но он чувствовал близость только к людям-личностям, искренним и порядочным. Действительно, настоящих друзей, таких как Илья Ильич и Ольга Сергеевна, у него было не так уж и много. 
Отношения с окружающими. Отношения с окружающими. Все знают его, он знает всех. Он никого не оставляет к себе равнодушным его или уважают и ценят или боятся и ненавидят. Все знают его, он знает всех. Он никого не оставляет к себе равнодушным его или уважают и ценят или боятся и ненавидят. 
Больше всего боялся того, что ему непонятно или недоступно, и всячески обходил это: от страстей до воображения; но при любом подходящем случае пытался найти ключ к этому, пока непостижимому. Больше всего боялся того, что ему непонятно или недоступно, и всячески обходил это: от страстей до воображения; но при любом подходящем случае пытался найти ключ к этому, пока непостижимому. 
1. В античном стихосложении это явление было правилом. В системах стихосложения, использующих рифму, - исключением. Однако это исключение можно найти в произведениях почти всех русских поэтов. Назовите явление и приведите примеры произведений, в которых оно используется.
2. Соотнесите портреты персонажей произведений русской литературы (в первом столбике) с названием произведения и автора (во втором столбике). Назовите героя (в третьем столбике).
| Это был человек лет тридцати двух-трех от роду, среднего роста, приятной наружности, с темно-серыми глазами, но с отсутствием всякой определенной идеи, всякой сосредоточенности в чертах лица. Мысль гуляла вольной птицей по лицу, порхала в глазах, садилась на полуотворенные губы, пряталась в складках лба, потом совсем пропадала, и тогда во всем лице теплился ровный свет беспечности. | И.С. Тургенев "Отцы и дети" |
| Это был человек огромного роста, с смуглым открытым лицом и густыми волнистыми волосами свинцового цвета: так странно отливала его проседь. Он был одет в послушничьем подряснике с широким монастырским ременным поясом и в высоком черном суконном колпачке. | И.А. Гончаров "Обломов" |
| Он весь составлен из костей, мускулов и нервов, как кровная английская лошадь. Он худощав, щек у него почти вовсе нет, то есть есть кость да мускул, но ни признака жирной округлости; цвет лица ровный, смугловатый и никакого румянца; глаза хотя немного зеленоватые, но выразительные. Движений лишних у него не было. | Н.С. Лесков "Очарованный странник" |
| . отвернув воротник балахона, показал. все свое лицо. Длинное и худое, с широким лбом, кверху плоским, книзу заостренным носом, большими зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами песочного цвету, оно оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность и ум. |
3. С жизнью и деятельностью каких писателей cвязаны географические названия: Таганрог, Овстуг, Симбирск, Спасское-Лутовиново, Спас-Угол.
4. По приведенным фрагментам определите автора и название произведения. Какие приемы фольклорной (народной) поэтики использует поэт в приведенных отрывках? Дополните полученный список, назвав еще несколько приемов. Каким размером написано произведение? Какими причинами определяется выбор размера?
5. Этюд - небольшое по объему произведение, посвященное какому-то отдельному явлению. Как правило, оно лишено сюжетной основы. Напишите этюд о зиме, используя разнообразные тропы (метафору, эпитет, сравнение, олицетворение, гиперболу и т.д.).
Ответы к олимпиаде по литературе 10 класс
1. Белый стих (А.С. Пушкин - "Вновь я посетил. ", "Борис Годунов", "Маленькие трагедии"; А.К. Толстой - драматическая трилогия; В.А. Жуковский - "Замок на берегу моря"; М.Ю. Лермонтов - "Слышу ли голос твой").
3. Таганрог - А.П. Чехов, Овстуг - Ф.И. Тютчев, Симбирск - И.А. Гончаров, Спасское-Лутовиново - И.С. Тургенев, Спас-Угол - М.Е. Салтыков-Щедрин.
4. Н.А. Некрасов "Кому на Руси жить хорошо". В основном четырехстопным белым ямбом, имитирующим народную устную речь.
I
Штольц был немцем только по отцу, мать его была русская. Он говорил на русском языке и исповедовал православную веру. Русскому языку он научился от матери, из книг, в играх с деревенскими мальчишками. Немецкий язык он знал от отца и из книг. Андрей Штольц вырос и воспитывался в селе Верхлеве, где его отец был управляющим. В восемь лет он уже читал сочинения немецких авторов, библейские стихи, учил басни Крылова и читал священную историю.
– Ты поедешь верхом до губернского города, – сказал он. – Там получи от Калинникова триста пятьдесят рублей, а лошадь оставь у него. Если ж его нет, продай лошадь; там скоро ярмарка: дадут четыреста рублей и не на охотника. До Москвы доехать тебе станет рублей сорок, оттуда в Петербург – семьдесят пять; останется довольно. Потом – как хочешь. Ты делал со мной дела, стало быть знаешь, что у меня есть некоторый капитал; но ты прежде смерти моей на него не рассчитывай, а я, вероятно, еще проживу лет двадцать, разве только камень упадет на голову. Лампада горит ярко, и масла в ней много. Образован ты хорошо: перед тобой все карьеры открыты; можешь служить, торговать, хоть сочинять, пожалуй, – не знаю, что ты изберешь, к чему чувствуешь больше охоты.
– Да я посмотрю, нельзя ли вдруг по всем, – сказал Андрей.
Отец захохотал изо всей мочи и начал трепать сына по плечу так, что и лошадь бы не выдержала. Андрей ничего.
– Ну, а если не станет уменья, не сумеешь сам отыскать вдруг свою дорогу, понадобится посоветоваться, спросить – зайди к Рейнгольду: он научит. О! – прибавил он, подняв пальцы вверх и тряся головой. Это. это (он хотел похвалить и не нашел слова). Мы вместе из Саксонии пришли. У него четырехэтажный дом. Я тебе адрес скажу.
– Не надо, не говори, – возразил Андрей, – я пойду к нему, когда у меня будет четырехэтажный дом, а теперь обойдусь без него.
Опять трепанье по плечу.
Андрей вспрыгнул на лошадь. У седла были привязаны две сумки: в одной лежал клеенчатый плащ и видны были толстые, подбитые гвоздями сапоги да несколько рубашек из верхлевского полотна – вещи, купленные и взятые по настоянию отца; в другой лежал изящный фрак тонкого сукна, мохнатое пальто, дюжина тонких рубашек и ботинки, заказанные в Москве, в память наставлений матери.
II
Он беспрестанно в движении: понадобится обществу послать в Бельгию или Англию агента – посылают его; нужно написать какой-нибудь проект или приспособить новую идею к делу – выбирают его. Между тем он ездит и в свет и читает: когда он успевает – бог весть.
Он весь составлен из костей, мускулов и нервов, как кровная английская лошадь. Он худощав; щек у него почти вовсе нет, то есть кость да мускул, но ни признака жирной округлости; цвет лица ровный, смугловатый и никакого румянца; глаза хотя немного зеленоватые, но выразительные.
Движений лишних у него не было. Если он сидел, то сидел покойно, если же действовал, то употреблял столько мимики, сколько было нужно.
Он шел твердо, бодро; жил по бюджету, стараясь тратить каждый день, как каждый рубль. Кажется, и печалями, и радостями он управлял, как движением рук, как шагами ног или как обращался с дурной и хорошей погодой.
Простой, то есть прямой, настоящий взгляд на жизнь – вот что было его постоянною задачею.
Как такой человек мог быть близок Обломову, в котором каждая черта, каждый шаг, все существование было вопиющим протестом против жизни Штольца? Это, кажется, уже решенный вопрос, что противоположные крайности, если не служат поводом к симпатии, как думали прежде, то никак не препятствуют ей.
Притом их связывало детство и школа – две сильные пружины, потом русские, добрые, жирные ласки, обильно расточаемые в семействе Обломова на немецкого мальчика, потом роль сильного, которую Штольц занимал при Обломове и в физическом, и в нравственном отношении, а наконец, и более всего, в основании натуры Обломова лежало чистое, светлое и доброе начало, исполненное глубокой симпатии ко всему, что хорошо и что только отверзалось и откликалось на зов этого простого, нехитрого, вечно доверчивого сердца.
Андрей часто, отрываясь от дел или из светской толпы, с вечера, с бала ехал посидеть на широком диване Обломова и в ленивой беседе отвести и успокоить встревоженную или усталую душу, и всегда испытывал то успокоительное чувство, какое испытывает человек, приходя из великолепных зал под собственный скромный кров или возвратясь от красот южной природы в березовую рощу, где гулял еще ребенком.
III
– Здравствуй, Илья. Как я рад тебя видеть! Ну, что, как ты поживаешь? Здоров ли? – спросил Штольц.
– Ох, нет, плохо, брат Андрей, – вздохнув, сказал Обломов, – какое здоровье!
– А что, болен? – спросил заботливо Штольц.
– Ячмени одолели: только на той неделе один сошел с правого глаза, а теперь вот садится другой.
– Только? – спросил он. – Это ты наспал себе.
– Что ж? – хладнокровно сказал Штольц. – В Египте ты будешь через две недели, в Америке через три.
Штольц, выслушав с улыбкой жалобы приятеля о его несчастьях, посоветовал ему дать вольную крестьянам и самому поехать в деревню. А квартирный вопрос, по его мнению, решается легко: нужно переезжать. Андрей расспрашивал друга о том, как он проводил время, что читал, с кем общался, и с неудовольствием отозвался о частых посетителях Обломова, в особенности о Тарантьеве.
– Помилуй, Илья! – сказал Штольц, обратив на Обломова изумленный взгляд. – Сам-то ты что ж делаешь? Точно ком теста, свернулся и лежишь.
– Правда, Андрей, как ком, – печально отозвался Обломов.
– Да разве сознание есть оправдание?
– Нет, это только ответ на твои слова; я не оправдываюсь, – со вздохом заметил Обломов.
– Надо же выйти из этого сна.
– Пробовал прежде, не удалось, а теперь. зачем? Ничто не вызывает, душа не рвется, ум спит спокойно! – с едва заметною горечью заключил он. – Полно об этом. Скажи лучше, откуда ты теперь?
– Из Киева. Недели через две поеду за границу. Поезжай и ты.
– Хорошо; пожалуй. – решил Обломов.
– Так садись, пиши просьбу, завтра и подашь.
– Вот уж и завтра! – начал Обломов, спохватившись. – Какая у них торопливость, точно гонит кто-нибудь! Подумаем, поговорим, а там что бог даст! Вот разве сначала в деревню, а за границу. после.
IV
Хотя было уже не рано, но они успели заехать куда-то по делам, потом Штольц захватил с собой обедать одного золотопромышленника, потом поехали к этому последнему на дачу пить чай, застали большое общество, и Обломов из совершенного уединения вдруг очутился в толпе людей. Воротились они домой к поздней ночи.
На другой, на третий день опять, и целая неделя промелькнула незаметно. Обломов протестовал, жаловался, спорил, но был увлекаем и сопутствовал другу своему всюду.
Однажды, возвратясь откуда-то поздно, он особенно восстал против этой суеты.
– Целые дни, – ворчал Обломов, надевая халат, – не снимаешь сапог: ноги так и зудят! Не нравится мне эта ваша петербургская жизнь! – продолжал он, ложась на диван.
– Какая же тебе нравится? – спросил Штольц.
– Не такая, как здесь.
– Что ж здесь именно так не понравилось?
Жизнь: хороша жизнь!
Чего там искать? интересов ума, сердца? Ты посмотри, где центр, около которого вращается все это: нет его, нет ничего глубокого, задевающего за живое. Все это мертвецы, спящие люди, хуже меня, эти члены света и общества! Что водит их в жизни? Вот они не лежат, а снуют каждый день, как мухи, взад и вперед, а что толку? Войдешь в залу и не налюбуешься, как симметрически рассажены гости, как смирно и глубокомысленно сидят – за картами. Нечего сказать, славная задача жизни! Отличный пример для ищущего движения ума! Разве это не мертвецы? Разве не спят они всю жизнь сидя? Чем я виноватее их, лежа у себя дома и не заражая головы тройками и валетами.
Собираются на обед, на вечер, как в должность, без веселья, холодно, чтоб похвастать поваром, салоном, и потом под рукой осмеять, подставить ногу один другому. Что ж это за жизнь? Я не хочу ее. Чему я там научусь, что извлеку?
Ни у кого ясного, покойного взгляда, – продолжал Обломов, – все заражаются друг от друга какой-нибудь мучительной заботой, тоской, болезненно чего-то ищут. И добро бы истины, блага себе и другим – нет, они бледнеют от успеха товарища. Дела-то своего нет, они и разбросались на все стороны, не направились ни на что. Под этой всеобъемлемостью кроется пустота, отсутствие симпатии ко всему! А избрать скромную, трудовую тропинку и идти по ней, прорывать глубокую колею – это скучно, незаметно; там всезнание не поможет и пыль в глаза пустить некому.
– Ну, мы с тобой не разбросались, Илья. Где же наша скромная, трудовая тропинка? – спросил Штольц.
Обломов вдруг смолк.
– Да вот я кончу только. план. – сказал он. – Да бог с ними! – с досадой прибавил потом. – Я их не трогаю, ничего не ищу; я только не вижу нормальной жизни в этом. Нет, это не жизнь, а искажение нормы, идеала жизни, который указала природа целью человеку.
– Какой же это идеал, норма жизни?
Потом можно зайти в оранжерею, – продолжал Обломов, сам упиваясь идеалом нарисованного счастья. Он извлекал из воображения готовые, давно уже нарисованные им картины и оттого говорил с одушевлением, не останавливаясь. – Посмотреть персики, виноград, – говорил он, – сказать, что подать к столу, потом воротиться, слегка позавтракать и ждать гостей. А на кухне в это время так и кипит; повар в белом, как снег, фартуке и колпаке суетится. Потом лечь на кушетку; жена вслух читает что-нибудь новое; мы останавливаемся, спорим. Но гости едут, например ты с женой. Начнем вчерашний, неконченный разговор; пойдут шутки или наступит красноречивое молчание, задумчивость. Потом, как свалит жара, отправили бы телегу с самоваром, с десертом в березовую рощу, а не то так в поле, на скошенную траву, разостлали бы между стогами ковры и так блаженствовали бы вплоть до окрошки и бифштекса. Мужики идут с поля, с косами на плечах; там воз с сеном проползет, закрыв всю телегу и лошадь; вверху, из кучи, торчит шапка мужика с цветами да детская головка; там толпа босоногих баб, с серпами, голосят. В доме уж засветились огни; на кухне стучат в пятеро ножей; сковорода грибов, котлеты, ягоды. тут музыка. Гости расходятся по флигелям, по павильонам; а завтра разбрелись: кто удить, кто с ружьем, а кто так, просто, сидит себе.
– И весь век так? – спросил Штольц.
– До седых волос, до гробовой доски. Это жизнь!
– Нет, это не жизнь!
– Как не жизнь? Чего тут нет? Ты подумай, что ты не увидал бы ни одного бледного, страдальческого лица, никакой заботы, ни одного вопроса о сенате, о бирже, об акциях, о докладах, о приеме у министра, о чинах, о прибавке столовых денег. А все разговоры по душе! Тебе никогда не понадобилось бы переезжать с квартиры – уж это одно чего стоит! И это не жизнь?
– Это не жизнь! – упрямо повторил Штольц.
– Что ж это, по-твоему?
– Это. (Штольц задумался и искал, как назвать эту жизнь.) Какая-то. обломовщина, – сказал он наконец.
– О-бло-мовщина! – медленно произнес Илья Ильич, удивляясь этому странному слову и разбирая его по складам. – Об-ло-мов-щина!
Он странно и пристально глядел на Штольца.
V
Он встал с постели, прошелся раза три по комнате, заглянул в гостиную: Штольц сидит и пишет.
– Захар! – кликнул он.
Не слышно прыжка с печки – Захар нейдет: Штольц услал его на почту.
Обломов подошел к своему запыленному столу, сел, взял перо, обмакнул в чернильницу, но чернил не было, поискал бумаги – тоже нет.
Он задумался и машинально стал чертить пальцем по пыли, потом посмотрел, что написал: вышло Обломовщина.
Он проворно стер написанное рукавом. Это слово снилось ему ночью написанное огнем на стенах, как Бальтазару на пиру.
Отчего же? Вероятно, чернила засохли в чернильнице и бумаги нет? Или, может быть, оттого, что в обломовском стиле часто сталкиваются который и что, или, наконец, Илья Ильич в грозном клике: теперь или никогда остановился на последнем, заложил руки под голову – и напрасно будит его Захар.
Нет, у него чернильница полна чернил, на столе лежат письма, бумага, даже гербовая, притом исписанная его рукой.
Встает он в семь часов, читает, носит куда-то книги. На лице ни сна, ни усталости, ни скуки. На нем появились даже краски, в глазах блеск, что-то вроде отваги или по крайней мере самоуверенности. Халата не видать на нем: Тарантьев увез его с собой к куме с прочими вещами.
Обломов сидит с книгой или пишет в домашнем пальто; на шее надета легкая косынка; воротнички рубашки выпущены на галстук и блестят, как снег. Выходит он в сюртуке, прекрасно сшитом, в щегольской шляпе. Он весел, напевает. Отчего же это?
Вот он сидит у окна своей дачи (он живет на даче, в нескольких верстах от города), подле него лежит букет цветов. Он что-то проворно дописывает, а сам беспрестанно поглядывает через кусты, на дорожку, и опять спешит писать.
Вдруг по дорожке захрустел песок под легкими шагами; Обломов бросил перо, схватил букет и подбежал к окну.
– Это вы, Ольга Сергеевна? Сейчас, сейчас! – сказал он, схватил фуражку, тросточку, выбежал в калитку, подал руку какой-то прекрасной женщине и исчез с ней в лесу, в тени огромных елей.
Ни жеманства, ни кокетства, никакой лжи, никакой мишуры, ни умысла! Зато ее и ценил почти один Штольц, зато не одну мазурку просидела она одна, не скрывая скуки; зато, глядя на нее, самые любезные из молодых людей были неразговорчивы, не зная, что и как сказать ей.
Любила она музыку, но пела чаще втихомолку, или Штольцу, или какой-нибудь пансионной подруге; а пела она, по словам Штольца, как ни одна певица не поет.
Он велел вынести вон несколько дрянных картин, которые навязал ему какой-то покровитель бедных артистов; сам поправил штору, которая давно не поднималась, позвал Анисью и велел протереть окна, смахнул паутину, а потом лег на бок и продумал с час – об Ольге.
Он сначала пристально занялся ее наружностью, все рисовал в памяти ее портрет.
Ольга в строгом смысле не была красавица, то есть не было ни белизны в ней, ни яркого колорита щек и губ, и глаза не горели лучами внутреннего огня; ни кораллов на губах, ни жемчугу во рту не было, ни миньятюрных рук, как у пятилетнего ребенка, с пальцами в виде винограда.
Но если б ее обратить в статую, она была бы статуя грации и гармонии. Несколько высокому росту строго отвечала величина головы, величине головы – овал и размеры лица; все это, в свою очередь, гармонировало с плечами, плечи – с станом.
Кто ни встречал ее, даже рассеянный, и тот на мгновение останавливался перед этим так строго и обдуманно, артистически созданным существом.
Нос образовал чуть заметно выпуклую, грациозную линию; губы тонкие и большею частию сжатые: признак непрерывно устремленной на что-нибудь мысли. То же присутствие говорящей мысли светилось в зорком, всегда бодром, ничего не пропускающем взгляде темных, серо-голубых глаз. Брови придавали особенную красоту глазам: они не были дугообразны, не округляли глаз двумя тоненькими, нащипанными пальцем ниточками – нет, это были две русые, пушистые, почти прямые полоски, которые редко лежали симметрично: одна на линию была выше другой, от этого над бровью лежала маленькая складка, в которой как будто что-то говорило, будто там покоилась мысль.
Ходила Ольга с наклоненной немного вперед головой, так стройно, благородно покоившейся на тонкой, гордой, шее; двигалась всем телом ровно, шагая легко, почти неуловимо.
Обломов решил, что в последний раз пойдет к тетке Ольги, но шли дни, и он продолжал ездить к Ильинской. В один из дней Тарантьев перевез все вещи Обломова на Выборгскую сторону, к своей куме, а Илья Ильич поселился на свободной даче, находившейся напротив дачи Ольгиной тетки. Он с утра до вечера был с Ольгой, читал ей, посылал цветы, гулял с ней по горам, плавал на лодке по озеру… Штольц рассказал Ольге о слабостях Обломова, и она не упускала момент, чтобы пошутить над ним. В один из вечеров Штольц попросил Ольгу спеть.
Она пела много арий и романсов, по указанию Штольца; в одних выражалось страдание с неясным предчувствием счастья, в других – радость, но в звуках этих таился уже зародыш грусти.
От слов, от звуков, от этого чистого, сильного девического голоса билось сердце, дрожали нервы, глаза искрились и заплывали слезами. В один и тот же момент хотелось умереть, не пробуждаться от звуков, и сейчас же опять сердце жаждало жизни.
Обломов вспыхивал, изнемогал, с трудом сдерживал слезы, и еще труднее было душить ему радостный, готовый вырваться из души крик. Давно не чувствовал он такой бодрости, такой силы, которая, казалось, вся поднялась со дна души, готовая на подвиг.
Он в эту минуту уехал бы даже за границу, если б ему оставалось только сесть и поехать.
В заключение она запела Casta diva: все восторги, молнией несущиеся мысли в голове, трепет, как иглы, пробегающий по телу, – все это уничтожило Обломова: он изнемог.
– Довольны вы мной сегодня? – вдруг спросила Ольга Штольца, перестав петь.
– Спросите Обломова, что он скажет? – сказал Штольц.
– Ах! – вырвалось у Обломова.
Он вдруг схватил было Ольгу за руку и тотчас же оставил и сильно смутился.
– Извините. – пробормотал он.
– Слышите? – сказал ей Штольц. – Скажи по совести, Илья: как давно с тобой не случалось этого?
– Это могло случиться сегодня утром, если мимо окон проходила сиплая шарманка. – вмешалась Ольга с добротой, так мягко, что вынула жало из сарказма.
Он с упреком взглянул на нее.
Но она знала, отчего у него такое лицо, и внутренне скромно торжествовала, любуясь этим выражением своей силы.
– Посмотрите в зеркало, – продолжала она, с улыбкой указывая ему его же лицо в зеркале, – глаза блестят, боже мой, слезы в них! Как глубоко вы чувствуете музыку.
– Нет, я чувствую. не музыку. а. любовь! – тихо сказал Обломов.
Она мгновенно оставила его руку и изменилась в лице. Ее взгляд встретился с его взглядом, устремленным на нее: взгляд этот был неподвижный, почти безумный; им глядел не Обломов, а страсть.
Ольга поняла, что у него слово вырвалось, что он не властен в нем и что оно – истина.
Он опомнился, взял шляпу и, не оглядываясь, выбежал из комнаты. Она уже не провожала его любопытным взглядом, она долго, не шевелясь, стояла у фортепьяно, как статуя, и упорно глядела вниз; только усиленно поднималась и опускалась грудь.
Читайте также:
