Неврологические осложнения коронавирусной инфекции

Как и всем медицинским работникам, работающим в условиях пандемии COVID-19, неврологам приходится узнавать о различных проявлениях и осложнениях заболевания, одновременно осуществляя необходимые, но крайне сомнительные мероприятия в клиниках и университетах. Недавно Medscape пообщался со специалистом по нейроинфекциям и председателем кафедры неврологии Университета Колорадо, доктором Кеннетом Тайлером, о том, какой вклад в неврологию вносит новый коронавирус, и какое влияние он может оказывать на врачебную практику и пациентов.

Как часто выявляются неврологические осложнения коронавирусной инфекции?

Хорошей новостью является то, что в случае заболевания тяжелым острым респираторным синдромом (SARS) и ближневосточным респираторным синдромом (MERS), а также учитывая проявления, которые мы видели до сих пор у пациентов с COVID-19, неврологические симптомы, очевидно, не являются основными, в отличие от респираторных. Тем не менее, редкие случаи SARS и MERS проявлялись значительными неврологическими осложнениями, поэтому мы могли бы наблюдать что-то подобное и с COVID-19.

Любая серьезная инфекция, которая потенциально может привести к тяжелой, полиорганной дисфункции и недостаточности или диссеминированному внутрисосудистому свертыванию и сепсису, почти всегда подвергает пациентов риску того, что я бы назвал вторичными неврологическими осложнениями. Мы уже видели в ранних сообщениях об этой инфекции информацию о подгруппе пациентов с повышенным риском развития сосудистых катастроф, включая ишемические и геморрагические инсульты. Неудивительно, что частота таких случаев прямо пропорциональна тяжести заболевания COVID-19, однако не следуют переставать изучать причины этой закономерности в дальнейшем.

В статье, опубликованной на medRxiv, описан первоначальный опыт трех специализированных клиник по лечению COVID-19 в провинции Ухань. Исследователи сконцентрировались на пациентах, имевших показания к госпитализации. Примерно у 60 % из этой группы заболевание протекало в легкой форме, у 40 % — в тяжелой. Описанные исследователями неврологические осложнения проявлялись значительно чаще в подгруппе с более тяжелым течением заболевания.

Можете ли вы рассказать о конкретных неврологических осложнениях, которые могут возникнуть при COVID-19?

Мы во всем полагаемся на опыт, полученный в предыдущие годы. Несмотря на то, что большого количества данных о неврологических симптомах при MERS и SARS не было, несколько работ все же имеется. В редких случаях сообщалось о таких осложнениях, как ADEM (острый диссеминированный энцефаломиелит) — синдром, подобный демиелинизирующему и стволовому энцефалитам. Они также отмечали поражения периферической нервной системы, в том числе напоминающие синдром Гийена-Барре или то, что иногда называют полинейропатией критических состояний.

Все, наверное, задаются вопросом, увидим ли мы прямую связь между вирусной инфекцией и повреждением нервной системы?

Основываясь на предыдущем опыте, вышеописанные симптомы и проявления будут являться теми ключевыми признаками, которые предоставят нам некоторые потенциальные подсказки.

Какие новые данные о неврологических осложнениях COVID-19 вы ожидаете увидеть?

Статистика будет меняться по мере того, как будет расти количество больных. Я думаю, что частота неврологических осложнений у пациентов с более тяжелым течением заболевания будет нарастать. Эти осложнения могут встать в один ряд с измененным психическим статусом и, возможно, острой цереброваскулярной болезнью и т. д.

Все, наверное, задаются вопросом, увидим ли мы прямые признаки вирусного поражения ЦНС? Если вы посмотрите на все неврологические осложнения, отмеченные при MERS и SARS, прямые признаки повреждения нервной системы вирусной инфекцией отмечались редко. Но, насколько я помню, был один пациент скончавшийся от SARS, у которого, как сообщалось, выявилась положительная реакция при обратной транскрипционной полимеразной цепной реакции (ОТ-ПЦР) и имелись признаки вирусной аккумуляции в мозге.

В результате изучения других нечеловеческих коронавирусов мы знаем, что они могут быть нейротропными. Я думаю, будет интересно выяснить, действительно ли часть неврологических симптомов при COVID-19 является следствием прямого вирусного повреждения нервной системы, при котором предположительно можно было бы обнаружить вирусную нуклеиновую кислоту в цереброспинальной жидкости с помощью ОТ-ПЦР, а также вирусные антигены, нуклеиновую кислоту или вирусные частицы в мозге. Кроме того мы можем разработать тесты для измерения интратекального синтеза противовирусных антител в качестве еще одного ключевого доказательства инвазии в ЦНС, если таковое имеется. Это все, конечно, правдоподобно, но я подозреваю, что из того, что мы уже могли прочитать, можно сделать вывод: измененный психический статус и другие неврологические симптомы гораздо чаще будут вторичными проявлениями по отношению к инфекции, нежели первичным повреждением ЦНС.

Какое влияние может оказать COVID-19 на иммуномодулирующую терапию при таких заболеваниях, как рассеянный склероз (РС)?

Каждый раз когда мы сталкиваемся с различными вирусными инфекциями, мы задаемся вопросом: что является основным компонентом или компонентами иммунной системы, отвечающими за защиту от инфекции и выведение вируса после инфицирования? Очевидно, что цель состоит в том, чтобы по возможности избежать ослабления тех частей иммунной системы, которые нужны нашим пациентам для борьбы с инфекцией. К сожалению, COVID-19 еще недостаточно изучена, поэтому неясно, что можно рекомендовать в данный момент. Я бы сказал, такие методы терапии, как натализумаб для лечения рассеянного склероза или лекарственные средства, ингибирующие миграцию Т-клеток в ЦНС, вряд ли повысят риск заболеваемости COVID-19.

И наоборот, ситуация осложняется тем, что действительно тяжелые и многие смертельные случаи, по-видимому, связаны с острым респираторным дистресс-синдромом (ОРДС), что может быть связано с иммунопатогенной частью заболевания. То есть фактически оно является частью системного воспалительного ответа организма, вызванного вирусом, который также вызывает повреждение ткани. Данное явление может приводить к избыточной секреции провоспалительных цитокинов, цитокиновому шторму или образованию воспалительных клеточных инфильтратов, которые фактически сами являются компонентами повреждения.

В таком случае вы хотели бы отключить часть иммунной системы, которая наносит вред. Итак, как обсуждалось выше, если выяснится, что антитела имеют решающее значение для защиты от COVID-19, мы станем избегать лекарств, ингибирующих секрецию антител хозяина. И наоборот, если окажется, что критически важна реакция Т-клеток, мы начнем избегать лекарств, которые притупляют активность Т-клеток и т. д. К сожалению, у нас пока нет достаточных доказательств в этой области, и, как уже было отмечено, довольно-таки сложно найти точный ответ, т. к. реакция иммунной системы хозяина во многих случаях может помочь в борьбе с вирусом, но в некоторых ситуациях может способствовать развитию тяжелых форм повреждений легких.

Также продолжаются клинические испытания (по изучению иммуномодуляторов), как в США, так и в Китае, который немного впереди нас в этом отношении. Среди методов лечения, рассматриваемых в различных популяциях пациентов с COVID-19, имеются препараты, которые ингибируют провоспалительные цитокины, такие как IL-6, и ингибиторы сфингозин-фосфата, например, финголимод.

Первым делом, мы очевидно должны быть внимательны к пациентам с иммунодефицитом, которые подвержены повышенному риску развития тяжелой инфекции. Однако, когда мы накопим больше опыта, мы сможем сказать, что некоторые типы иммуномодулирующих лекарств менее проблематичны с точки зрения назначения пациентам и ведения, основываясь на временных рамках эпидемии.

И что интересно, некоторые из этих методов лечения могут найти свое применение, если мы поймем этот вышеописанный компонент иммунной агрессии или сможем прогнозировать группы пациентов, у которых будет более вероятным развитие ОРДС.

Как эпидемия повлияла на уход за неврологическими больными в вашем центре и на посещения, осмотр пациентов?

Конечно, мы сначала попытались сделать все, чтобы убедиться в достаточном оснащении больничными койками в случае большого притока пациентов. Мы отменили исследования типа планового мониторинга эпилепсии в стационаре, дабы пациенты не занимали коек.

Что касается амбулаторного лечения, мы уже вовлечены в телемедицину. До COVID-19 у нас была очень активная служба по борьбе с инсультом, и мы быстро наращивали виртуальные посещения с помощью теленеврологии. Мы развивали ее как сумасшедшие, чтобы врачи могли удаленно наблюдать пациентов, и мы развиваемся до сих пор. К сожалению, другие заболевания не прекращаются на время пандемии. Если мы сможем найти способ оказания помощи нашим пациентам, не заставляя их подвергать себя или медицинских работников потенциальному риску инфицирования новым коронавирусом, то это будет победой для всех.

У нас есть ряд протоколов по ограничению взаимодействия между врачом и пациентом, основанных на том, можем ли мы отправить одного медработника или есть абсолютная необходимость в большем их количестве. И мы также пытались упорядочить наши силы, чтобы в случае если у медработника проявлялись симптомы заболевания, либо выявлялся вирус, у нас была группа людей, которые эффективно заменят коллегу онлайн.

Как и практически в каждом центре, о котором я знаю, мы все переписываемся по электронной почте и делимся передовым опытом. Мы проводим регулярные телеконференции, дабы увидеть, что происходит в стационарных и амбулаторных центрах, как это влияет на резидентов и клинических ординаторов.

Мы также, конечно, попытались исключить как можно больше процедур. Мы не хирурги, но неврологи, очевидно, обязаны выполнять все от нервных блокад и инъекций ботокса до люмбальных пункций. Мы также используем много диагностических исследований, таких как амбулаторная ЭЭГ и ЭНМГ. Таким образом, мы пытаемся выявить процедуры, которые необходимо продолжить выполнять. Это означает рассмотрение проблем, которые гипотетически не угрожают поражению органов, но все же могут привести к непредсказуемой госпитализации пациента в отделение неотложной помощи. Примером может служить использование ботокса при сильной мигренозной боли. Разве не лучше разобраться с этим заранее, не подвергая пациента риску возникновения мигренозного статуса в отсутствие каких-либо процедур, когда может потребоваться госпитализация в отделение неотложной помощи?

Нет правильных или неправильных ответов. Все как бы пытаются справиться с ситуацией, а также с новой информацией и требованиями, поступающими с государственного уровня.

Что этот новый мир значит для студентов-медиков? Как это повлияло на их практику?

По сути, мы почти полностью обделили всех наших студентов-медиков медицинской практикой, но были созданы другие возможности, например волонтерство. Все лекции и занятия перешли на удаленный режим.

Есть ли у вас какие-нибудь советы для неврологов о том, как помочь справиться с этой пандемией?

Те, кто проводят неврологические консультации пациентов с COVID-19, должны знать, что это в значительной степени неизведанная территория. Неврологи должны оставаться непредубежденными, если их попросят проконсультировать случай с COVID-19 с неврологическими осложнениями. Они должны учитывать, отражают ли неврологические признаки и симптомы вторичный эффект от дисфункции системы органов или системного заболевания. Неврологи также должны быть в курсе любых проявляющихся ключевых особенностей непосредственного поражения нервной системы, таких как энцефалит или, возможно, даже постинфекционные иммунные заболевания, включая синдром Гийена-Барре. Я думаю, что эти признаки будут в центре внимания при поиске каких-либо неврологических осложнений.

Большая часть пациентов, таких как пациенты с РС, вероятно, обращаются к своим неврологам чаще, чем к врачу первичного звена. Неврологам необходимо принять во внимание данные, которые мы получаем об уязвимых пациентах, не только среди иммунокомпрометированных людей, но и у пациентов с болезнью Паркинсона, боковым амиотрофическим склерозом и миастенией. Эти пациенты, обычно с контролируемыми осложнениями, такими как инфекции верхних дыхательных путей или пневмонии, могут оказаться гораздо более тяжелыми. Поэтому неврологи, как правило, очень бдительны в консультировании своих пациентов, используют наилучшие методы снижения риска взаимодействия с пациентом, такие как мытье рук и социальная изоляция.

Российские ученые предупреждают: патоген, вызывающий уханьскую пневмонию, способен проникать через гематоэнцефалический барьер и напрямую разрушать ткани головного мозга. Уже появились описания клинических случаев, когда COVID-19 вызывал у заразившихся некротическую энцефалопатию — критическое поражение главного органа центральной нервной системы. При этом коронавирус может вызывать неврологические осложнения, совсем не повреждая легкие. О нарушениях работы мозга, свидетельствует, в частности, такой симптом, как потеря обоняния. Также патоген способен оказывать негативное воздействие на сердечно-сосудистую систему.

Атака на мозг

— В нескольких статьях отмечено, что у некоторых пациентов не было нарушений работы легких, но наблюдалось рассеянное сознание или эпилептические признаки. Вместе с уже отмечавшейся ранее потерей вкуса и обоняния такие симптомы могут указывать на инфицирование коронавирусом тканей мозга, — считает эксперт.

В конце марта врачи из Детройта описали случай некротической энцефалопатии у сотрудницы одной из американских авиакомпаний. Женщина в возрасте около 50 лет была госпитализирована с лихорадкой и кашлем. Помимо этого, у нее наблюдалось спутанное сознание.

Медики провели ряд тестов на грипп, ветряную оспу и лихорадку западного Нила, но все они оказались отрицательными. Мазок, взятый из носоглотки, подтвердил диагноз CОVID-19. Однако из-за нетипичных для коронавируса симптомов женщине было решено сделать КТ и МРТ. На полученных изображениях стали видны очаговые поражения в различных областях головного мозга, в частности, были повреждены височные доли, функции которых связаны с восприятием, анализом и синтезом речи, а также со способностью чувствовать вкусы и запахи. Врачи диагностировали у пациентки острую некротическую энцефалопатию — редкое заболевание, которое развивается на фоне вирусных инфекций, чаще всего гриппа.

Цитокиновый шторм

— В избытке эти вещества способны повреждать стенки сосудов и вызвать кровоизлияния в мозг, что и приводит к развитию тех или иных неврологических симптомов (в зависимости от пораженного отдела), — сообщил эксперт. — Также не исключено, что вирус может проникать сквозь гематоэнцефалический барьер непосредственно в мозговую ткань.

Электронно-микроскопическое изображение размножения коронавируса

Двойной удар

— Пока случаи непосредственного влияния на мозг фиксируются редко и это нельзя назвать распространенной причиной летальных исходов. А вот дыхательная недостаточность фиксируется у каждого второго пациента. У каждого третьего положение усугубляет сочетание дыхательной и сердечной недостаточности, и в 10% случаев смерть вызывает сердечная недостаточность, — рассказал эксперт. — Таким образом, осложнения сердечно-сосудистых заболеваний занимают второе место среди причин летальности инфицированных коронавирусной инфекцией.

Что же касается воздействия на мозг, то пока это всё же довольно редкий симптом, который еще необходимо изучить.

Через шесть месяцев после начала пандемии COVID-19 ученые все еще изучают, на что способна эта болезнь. Медики уже многое знают о том, что болезнь делает с легкими, почками и органами ЖКТ. А что насчет мозга? Появляются все более подробные сообщения о заболеваниях головного мозга, возникающих у людей с относительно легкими заболеваниями органов дыхания, у тех, кто находится в критическом состоянии, а также у тех, кто находится на стадии выздоровления. Разбираемся, что коронавирус нового типа делает с мозгом.

Ключевая вещь, которую сейчас наблюдают ученые: серьезность болезни легких не всегда коррелирует с серьезностью неврологического заболевания. Наличие только незначительной болезни легких не защищает от потенциально тяжелых осложнений.

Когда дело доходит до мозга и нервов, вирус, по-видимому, имеет четыре основных набора эффектов:

• Запутанное состояние (как бред или энцефалопатия), иногда вместе с психозом и нарушением памяти.
• Воспаление головного мозга (энцефалит). Это включает в себя острый диссеминированный энцефаломиелит (ADEM) совместно с вместе с эффектами низкого содержания кислорода в мозге.
• Сгустки крови в мозге, приводящие к инсульту (в том числе у молодых пациентов).
• Потенциальное повреждение нервов в организме, вызывающее боль и онемение (например, в форме постинфекционного синдрома Гийена-Барре, при котором иммунная система вашего тела атакует ваши нервы).

На сегодняшний день закономерности этих эффектов кажутся похожими во всем мире. Некоторые из этих болезней смертельны, и для тех, кто выживает, многие из них будут иметь долгосрочные последствия.

Это поднимает важный вопрос: будет ли COVID-19 ассоциироваться с массовыми заболеваниями головного мозга, так же, как пандемия гриппа 1918 года была связана (по общему признанию, но с некоторой неопределенностью) с эпидемией летаргического энцефалита (сонной болезни), которая распространялась до 1930-х годов? На данном этапе сложно сказать — но вот что ученые знают о влиянии вируса на мозг до сих пор.

Что происходит в головах у людей?

Во-первых, некоторые люди с COVID-19 испытывают дезориентацию, а их мысли спутаны. К счастью, во многих случаях это не продолжается длительное время. Но ученые до сих пор не знают долгосрочных последствий делирия, вызванного COVID-19.

Также нет ответа и на вопрос, могут ли возникнуть долговременные проблемы с памятью или даже деменция у некоторых людей. Делирий в основном изучался у пожилых людей, и в этой группе он связан с ускоренным снижением когнитивных способностей, превышающим ожидаемые показатели, если пациенты уже страдают деменцией на момент заражения.

Вирус также может заразить мозг напрямую. Тем не менее, большинство физических эффектов у выживших напоминают вторичные воздействия вируса, присутствующего в мозге, а не прямые последствия инфекции.

Например, иммунная система человека может соответствующим образом бороться с вирусом, но может также начать атаковать собственные клетки — включая клетки мозга и нервы. Это может быть связано с действием иммунных клеток и антител через воспалительный механизм, известный как цитокиновый шторм, или через механизмы, которые ученые еще не понимают.

Есть также пациенты с COVID-19, у которых есть ишемические инсульты, где сгусток крови блокирует поток крови и кислорода в мозг. У некоторых из этих пациентов есть факторы риска инсульта (например, высокое кровяное давление, диабет или ожирение), хотя их случаи были особенно тяжелыми.

По-видимому, это происходит из-за быстрого сгущения крови при COVID-19. Судя по всему, у этих пациентов было несколько сгустков крови в артериях, питающих кровь к мозгу. Такие случаи наблюдались даже у пациентов, принимавших тромболитики. В других случаях происходит кровоизлияние в мозг из-за ослабленных кровеносных сосудов, возможно, вызванных воздействием вируса.

Если заражение коронавирусом связано с воспалением или повреждением самих нервных окончаний, у людей может развиться жжение и онемение, а также слабость и паралич. Часто трудно понять, являются ли эти симптомы последствиями критического заболевания самих нервов или это последствия поражения мозга и позвоночника.

Все эти воздействия на мозг и нервную систему имеют потенциал для долгосрочного повреждения и могут накапливаться у человека. Однако ученым нужно больше данных о том, что происходит с нервной системой людей при COVID-19, прежде медики смогут точно предсказать какие-либо долгосрочные последствия.

Как понять, что есть проблема?

В одном исследовании обнаружены паттерны, включающие признаки воспаления и небольшое количество кровотечений. Зачастую они были в самых глубоких частях мозга. Некоторые из этих результатов похожи на те, которые наблюдаются у дайверов или при высотной болезни. Они могут отражать глубокую нехватку кислорода, доставляемого в мозг у некоторых пациентов с COVID-19.

И все же ученые только начинают понимать полную степень вовлеченности мозга в заболевание. Изучение мозга и посмертные исследования тех, кто погиб от COVID-19, были ограничены до настоящего времени.

Параллели с прошлым

Что ждет нас дальше?

Пока слишком рано говорить о том, увидим ли мы подобную вспышку, связанную с пандемией COVID-19, хотя ранние сообщения об энцефалите при COVID-19 показали признаки, сходные с таковыми при летаргическом энцефалите.

Последствия этого глобального события дают нам много уроков во времена COVID-19. Одним из них, конечно, является то, что после этой вирусной пандемии мы можем наблюдать широко распространенное повреждение головного мозга.

И все же необходимо учитывать политическое и общественное влияние пандемий и необходимость помогать уязвимым людям, которые впоследствии заболевают. COVID-19 уже выявил различия в доступе к здравоохранению. Общества будут судить по тому, как они защищают и лечат тех, кто подвергается наибольшему риску. А также поддерживают пострадавших после вируса. В эту категорию будут включены и люди с неврологическими заболеваниями, вызванными COVID-19.

• 
  
• 
  
• 
  
• 
  

В декабре 2019 года в китайском городе Ухань началась эпидемическая вспышка вирусной пневмонии, связанной с новым коронавирусом; первоначально ее называли Уханьским вирусом или новым коронавирусом 2019 года.

В данной статье рассматриваются данные, имеющиеся о неврологических осложнениях коронавирусов в целом и в частности.

Коронавирус

Коронавирусы являются инкапсулированными вирусами. Геном представлен одноцепочечной (+)РНК. Нуклеокапсид окружен белковой мембраной и липосодержащей внешней оболочкой, от которой отходят булавовидные шиповидные отростки, напоминающие корону, за что семейство и получило своё название. Коронавирусы относятся к подсемейству Orthocoronavirinae, семейство Coronaviridae, порядок Nidovirales. Семейство Coronaviridae состоит из четырех родов: альфа-, бета-, дельта — и .

Кроме , шесть других коронавирусов могут инфицировать человека:

• Альфакороновирус —
• Альфакороновирус —
• Бетакоронавирус A —
• Бетакоронавирус A —
• Бетакоронавирус В —
• Бетакоронавирус В —
• Бетакоронавирус С —

Коронавирусы обладают большим генетическим разнообразием и высокой способностью к рекомбинации, что объясняет межвидовой скачок появления новых видов коронавирусов, которые поражали людей в последние десятилетия.

Эпидемиология и пути передачи инфекции

Первые штаммы коронавируса человека были выявлены в годах. До появления SORS были известны лишь несколько штаммов: альфакоронавирус (229Е) и бетакороновирус (OC43).

был обнаружен в Гуандуне, Китай, и вызвал пандемию в период с 2002 года и 2003 год с более чем 8000 подтвержденными случаями заболевания и 774 летальными исходами в 37 странах. Rhinolophus (летучая мышь), у которых были обнаружены положительные антитела, были резервуаром вируса. Промежуточным резервуаром были циветты, от которых вирус перескакивал к людям. Начальными симптомами были вирусный синдром, за которым следовали респираторные симптомы (кашель и одышка), которые в 20% случаев были осложнены атипичной пневмонией. У некоторых пациентов наблюдалась полиорганная недостаточность. Смертность составила 10%.

впервые был обнаружен на Ближнем Востоке (Иордания и Саудовская Аравия) в 2012 году, были подтверждены 2500 случаев заболевания и 858 смертей. Клиническая картина представляла собой респираторный синдром, осложненный атипичной пневмонией, симптомы и почечная недостаточность. возник среди летучих мышей вида Pipistrellus и Perimyotis и, в свою очередь, был передан верблюдам (промежуточный резервуар) и, через зоонозная передачу людям. в Саудовской Аравии, внутрибольничная передача инфекции происходила в нескольких больницах, и многие медицинские работники и родственники пациентов были инфицированы. Во время вспышки болезни в Южной Корее в 2015 году наблюдалась более эффективная передача инфекции между людьми.

Коронавирусы человека 229E, OC43, NL63 и HKU1 являются эндемичными во всем мире и ответственны за 15–30% инфекций верхних дыхательных путей, ринит, ларингит и фарингит, а также отит. Иногда они могут вызвать более серьезные заболевания, такие как бронхит, бронхиолит, обострение астмы или атипичную пневмонию. Вспышки и 1 и 2, вызвали высокую смертность среди более уязвимых групп населения, таких как пожилые люди и люди с ослабленным иммунитетом, а также люди с серьезными хроническими заболеваниями.

передается через дыхательные пути через небольшие капли, которые распыляются на метра при разговоре или кашле. В больницах и закрытых помещениях могут образовываться более крупные аэрозоли с большей способностью к заражению, в которых вирус сохраняется в течение нескольких часов. В больницах и закрытых помещениях могут образовываться более крупные аэрозоли с большей способностью к заражению, в которых вирус сохраняется в течение нескольких часов. Исследования показали, что сохраняется 24 часа на картоне и 72 часа на поверхностях из нержавеющей стали и пластика. была обнаружена в легочных выделениях, крови, фекалиях, слюне и моче инфицированных людей. SARS- бетакороновирус, который содержит одну позитивную нить РНК. Его оболочка, диаметр которой колеблется между 60 и 140 Нм, придает ему округлую или эллиптическую морфологию. Его геном содержит специфические элементы, способствующие репликации вируса и образованию необходимых структурных белков. Полный геном был выделен у девяти пациентов из Уханя и состоит из одной одноцепочечной РНК (29 903 пары оснований), которая тесно связана (88%) с двумя бетакоронавирусами, выделенными у летучих мышей. Геномная последовательность имеет 96,2% и 89% гомологий соответствующих с коронавирусами летучих мышей RaTG13 и ZXC21 и 82% гомологий с . передался людям через промежуточного носителя, вероятно, панголина. Геном содержит переменное число открытых рамок считывания (ORFs), которые представляют собой последовательности РНК между двумя кодонами, один из которых предназначен для инициации трансляции и другой для терминации. Самый большой из них называется ORF 1a/b и кодирует два полипротеина pp1a и pp1ab. Остальная часть ORF кодирует другие вспомогательные и структурные белки. Оставшийся геном кодирует четыре структурных белка, которые необходимы для сборки и инфекционной способности (поверхностный гликопротеин S, белок оболочки E, мембранный и нуклеокапсидый ) , а также другие вспомогательные белки, которые препятствуют иммунному ответу. Гликопротеины располагаются на внешней поверхности оболочки и образуют трехмерный связывающий домен, который облегчает прикрепление вируса к рецептору клетки хозяина. Он состоит из двух субъединиц: S1, которая определяет тропизм специфического рецептора, и S2, которая участвует в процессе слияния клеточной и вирусной мембран.

связывается с рецептором ангиотензинпревращающего фермента II (ACE2) и проникает в клетки, экспрессирующие этот рецептор. Рецептор ACE2 присутствует в альвеолоцитах нижних дыхательных путей, которые являются главной мишенью, сосудистые эндотелиальные клетки, почки и гладкая мускулатура. Остаток глутамина 394 из домена распознается по остатку лизина 31 рецептора ACE2. После связывания происходит изменение конформации белка S, которое облегчает слияние оболочки с мембраной инфицированной клетки и проникновение геномной РНК в внутриклеточное пространство. домен структурно похож на домен .

Клинические проявления

Средний инкубационный период составляет пять дней (средний диапазон: 3–7, максимум 14 дней). Во время фазы репликации вируса, у пациентов могут наблюдаться легкие симптомы в результате воздействия вируса и врожденного иммунного ответа. Вовлечение нижних дыхательных путей происходит тогда, когда иммунная система не в состоянии остановить распространение и репликацию вируса, а респираторные симптомы возникают в результате цитопатического воздействия вируса на клетки легких.

Основными клиническими проявлениями являются лихорадка, сухой кашель, одышка и острый респираторный . Однако многие инфицированные субъекты могут протекать бессимптомно или иметь легкие симптомы, такие как головная боль, непродуктивный кашель, слабость, миалгия и аносмия.

Ниже показана частота симптомов 1099 госпитализированных пациентов с в Ухане. У некоторых пациентов тяжелый острый респираторный синдром может развиться через неделю после появления симптомов, что может привести к летальному исходу. Общая смертность оценивается в 8% и обусловлена дыхательной недостаточностью с гипоксией или полиорганной недостаточностью.

Приобретенная иммунная система действует во время второго заражения, и вирусная нагрузка снижается. Однако у некоторых пациентов наблюдался тяжелый синдром системного воспалительного ответа, возможно обусловленная высвобождением цитокинов, и напоминающая гемофагоцитарный лимфогистиоцитоз, вызванный другими вирусными инфекциями.

Наиболее уязвимой группой населения являются пожилые и тяжелобольные пациенты. Артериальная гипертензия (24%), сахарный диабет (16%), ишемическая болезнь сердца (6%), цереброваскулярная болезнь (2,3%) и хроническая обструктивная болезнь легких (3,5%) являются наиболее распространенными сопутствующими заболеваниями при тяжелых формах .

Частота симптомов, ассоциированных с (n = 1099 пациентов):

• Кашель - 68%
• Боль в горле - 14%
• Слабость - 38%
• Озноб - 12%
• Отделение мокроты - 34%
• Заложенность носа - 5%
• Одышка - 19%
• Тошнота, рвота - 5%
• Миалгия/артралгия - 15%
• Понос - 4%
• Головная боль - 14%
• Гиперемия конъюнктивы - 1%

Неврологические осложнения

Респираторные вирусы могут проникать в центральную нервную систему (ЦНС) (нейроинвазия), поражать как нейроны, так и глиальные клетки (свойство, известное как нейротропизм) и индуцировать различные неврологические патологии (нейровирулентность). Гипотеза о нейроинвазивных и нейровирулентных свойствах основана на следующих доказательствах:

• Экстраполированная биологическая доказанность поражения ЦНС другими респираторными вирусами.
• Свидетельство неврологических повреждений нанесенных коронавирусами другим видам животных.
• Модели заражения ЦНС животных человеческими коронавирусами.
• Наличие неврологических осложнений от других коронавирусов.
• Пациенты с , у которых были представлены неврологические проявления.