Объективное изучение высшей нервной деятельности животных

Учение И. П. Павлова о высшей нервной деятельности является одним из первых научно-экспериментальных подходов, связавших психическую деятельность с внутренними физиологическими процессами.

Для изучения системы пищеварения, собаке была сделана сложнейшая операция. Был перерезан пищевод, а в отверстие в желудке была вживлена трубка, которая закрывалась пробкой. Это позволило начать эксперименты с мнимым кормлением животных.

Учение о темпераментах.
Вместе со своими сотрудниками И. П. Павлов проработал учение Гиппократа о темпераментах, представив его с позиции процессов раздражения и торможения в коре головного мозга. Физиологические основы темперамента были представлены четырьмя основными типами нервной системы:
Во-первых, нервная система подразделялась на сильную и слабую. Представители слабой нервной системы – меланхолики.
Во-вторых, представители сильного типа нервной системы, в свою очередь, разделялись на обладателей уравновешенной нервной системы и неуравновешенной. Обладателей сильной, но неуравновешенной нервной системы, в которой процессы раздражения преобладают над процессами торможения, отнесли к холерикам.
Представителей сильной и уравновешенной нервной системы по степени подвижности нервных процессов разделили на сангвиников (подвижная, сильная, уравновешенная) и флегматиков (слабоподвижная, но сильная и уравновешенная нервная система) (стр. 456–457) [1].
Помимо четырёх основных типов темперамента были предложены к рассмотрению ещё две дополнительные категории людей: художники и мыслители (художественного и аналитического склада ума) (стр. 411) [1].

Условный рефлекс – это ключевое понятие в учении о высшей нервной деятельности.
Это временная связь, которая образуется при определённых условиях в результате её подкрепления безусловным рефлексом (например пищей). Впоследствии поведение будет определяться теми сигналами, ассоциациями и командами, которые были образованы и закреплены у особи в качестве условных рефлексов.
Понятие условного рефлекса связывает сознание человека с работой больших полушарий головного мозга, предлагает рассматривать их взаимодействие как работу единого целого. Позволяет подходить к мышлению и поведению человека с позиции научной теории и материализма, а не с позиции действия высших потусторонних мистических сил. Впервые была экспериментально показана связь ассоциаций, переживаний и чувств с работой головного мозга, связь души и тела. В этом и заключается главная ценность учения о высшей нервной деятельности для психологии.
Впервые в своих опытах Павлов не только изменял существующие простейшие формы поведения, но и создавал новые временные связи (привычки). Тем самым была предоставлена научная экспериментальная база для зарождавшегося на Западе нового направления в психологии – бихевиоризма .

В ротовую полость собаке вживлялась трубка, в которую и собиралась слюна различного химического состава.
Автор фото Robert Lawton. Источник: контент изображений и фотографий свободной энциклопедии.

Ограничения теории Павлова.
Исследование высшей нервной деятельности в экспериментах И. П. Павлова ограничивалось изучением работы слюнной железы у собак. Уровень развития научных знаний в начале XX века не позволял сделать большего.
Проводя эксперименты над животными, И. П. Павлов со своими сотрудниками отмечали зависимость результатов экспериментов от особенностей характера конкретной особи. Возможность проводить прямую аналогию между исследованиями поведения животных и человека в этом плане представляет собой определённую сложность.

Литература:
1. И. П. Павлов. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности. [1]
2. И. П. Павлов. Лекции о работе главных пищеварительных желез.

Вернуться к меню навигации на главной странице сайта: Чем интересна психология?
Все тексты авторские. Полное или частичное использование материалов сайта разрешается с указанием прямой ссылки на источник.

Автор Тимофей Духовской, опубликовано 06/04/2010 . Раздел: Психология

ВРЕМЯ КАК УСЛОВНЫЙ РАЗДРАЖИТЕЛЬ.doc

Вторая лекция из цикла Об уме вообще, о русском уме в частности.doc

ДЕМОНСТРАЦИЯ И ИЗУЧЕНИЕ СОБАКИ С УДАЛЕННЫМИ ЗАТЫЛОЧНЫМИ И ВИСОЧНЫМИ ДОЛЯМИ БОЛЬШИХ ПОЛУШАРИЙ.doc

ДЕМОНСТРАЦИЯ СОБАКИ БЕЗ БОЛЬШИХ ПОЛУШАРИЙ.doc

Естественнонаучное изучение так называемой душевной деятельности высших животных.doc

Естествознание и мозг.doc

ЗДОРОВОЕ И БОЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ БОЛЬШИХ ПОЛУШАРИЙ.doc

ЗНАЧЕНИЕ КАЧЕСТВА, СИЛЫ И МЕСТА РАЗДРАЖЕНИЯ ДЛЯ РЕФЛЕКТОРНОЙ РЕАКЦИИ.doc

Интеллект человекообразных обезьян.doc

Критика идеалистических концепций Келера.doc

Критика концепций Шеррингтона.doc

Лекция в ВМА.doc

МЕТОДИКА ИЗУЧЕНИЯ УСЛОВНЫХ РЕФЛЕКСОВ.doc

Наблюдение над человекообразными обезьянами.doc

О книге Кречмера Строение тела и характер.doc

О работе больших полушарий.doc

О русском уме.doc

О ТАК НАЗЫВАЕМОМ ГИПНОЗЕ ЖИВОТНЫХ.doc

О художественном и мыслительном типе людей.doc

Об анимизме Шеррингтона и консерватизме английской науки.doc

Об уме вообще.doc

ОБЩИЕ МЕХАНИЗМЫ ЦЕНТРАЛЬНОЙ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ.doc

ОБЩИЕ ТИПЫ ВЫСШЕЙ НЕРВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЖИВОТНЫХ И ЧЕЛОВЕКА.doc

Объективное изучение высшей нервной деятельности животных.doc

Один из очередных вопросов физиологии больших полушарий.doc

Опыты с Рафаэлем.doc

Опыты с челевекообразными обезьянами.doc

Основа культуры животных и человека.doc

Ответ физиолога психологам.doc

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ПРОФЕССОРУ ПЬЕРУ ЖАНЭ.doc

ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ РАЗДРАЖЕНИЕМ И ТОРМОЖЕНИЕМ.doc

Очерк научной деятельности Эд. Пфлюгера.doc

Первая лекция Об уме вообще, о русском уме в частности.doc

ПРИМЕР ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНО ПРОВЕДЕННОГО НЕВРОЗА И ЕГО ИЗЛЕЧЕНИЕ НА СЛАБОМ ТИПЕ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ.doc

ПРОБА ФИЗИОЛОГИЧЕСКОГО ПОНИМАНИЯ НАВЯЗЧИВОГО НЕВРОЗА И ПАРАНОИ.doc

ПРОБА ФИЗИОЛОГИЧЕСКОГО ПОНИМАНИЯ СИМПТОМАТОЛОГИИ.doc

ПСИХИАТРИЯ КАК ПОСОБНИЦА ФИЗИОЛОГИИ БОЛЬШИХ ПОЛУШАРИЙ.doc

Психология как наука.doc

СТАРЫЕ ФАКТЫ О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ БОЛЬШИХ ПОЛУШАРИЙ.doc

СУБЪЕКТИВНЫЙ И ОБЪЕКТИВНЫЙ ПОДХОД К ИЗУЧЕНИЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ БОЛЬШИХ ПОЛУШАРИЙ.doc

Сущность разума у человекообразных обезьян и ошибочное толкование Келера.doc

ТИПЫ ВЫСШЕЙ НЕРВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В СВЯЗИ С НЕВРОЗАМИ И ПСИХОЗАМИ И ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЙ МЕХАНИЗМ НЕВРОТИЧЕСКИХ И ПСИХИЧЕСКИХ СИМПТОМОВ.doc

ТИПЫ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ.doc

ТОРМОЗНОЙ ТИП НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ СОБАК.doc

ФИЗИОЛОГИИ ГИПНОТИЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ СОБАКИ.doc

Физиологическое учение о типах нервной системы, темпераментах.doc

Физиологическое учение о типах нервной системы.doc

ФИЗИОЛОГИЯ ВЫСШЕЙ НЕРВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ.doc

Физиология и психология при изучении высшей нервной деятельности животных.doc

ЧАСТНАЯ ФИЗИОЛОГИЯ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ.doc

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ПАТАЛОГИЯ ВЫСШЕЙ НЕРВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ.doc

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ И ПСИХОПАТОЛОГИЯ НА ЖИВОТНЫХ.doc

Экспериментальная психология и психопатология животных.doc

Естественнонаучное изучение так называемой высшей нервной деятельности животных.pdf

Естествознание и мозг.pdf

Интеллект человекообразных обезьян.pdf

Лекция в ВМА 25 сентября 1923г. pdf

Наблюдения над человекообразными обезьянами.pdf

О И.М. Сеченове.pdf

Один из очередных вопросов физиологии больших полушарий.pdf

Очерк научной деятельности Эд. Пфлюгера.pdf

Физиология и психолоия при изучении высшей нервной деятельности животных.pdf

Экспериментальная психолоия и психопаталогия на животных.pdf

Мы приводим предисловие к монографии Павлова «Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности животных, впервые опубликованной в 1923 г.

Двадцать лет с небольшим тому назад я приступил к этому опыту совершенно самостоятельно, перейдя к нему от моих прежних физиологических работ, приступил под влиянием одного сильного лабораторного впечатления. Работая перед этим в продолжение нескольких лет над пищеварительными железами, исследуя тщательно и подробно условия их деятельности, я естественно не мог оставить без внимания и так называемое до тех пор психическое возбуждение слюнных желез, когда у голодных животных и у человека при виде еды, разговоре о ней и даже при мысли о ней начинает течь слюна. И это тем более, что я сам точно установил также и психическое возбуждение желудочных желез. Я стал разрабатывать вопрос об этом возбуждении слюнных желез с моими сотрудниками, д‑рами С. Г. Вульфсоном и А. Т. Снарским. В то время как Вульфсоп собрал новый, придавший большую важность предмету материал относительно подробностей психического возбуждения слюнных желез, Снарский предпринял анализ внутреннего механизма этого возбуждения, стоя на субъективной точке зрения,, т.е. считаясь с воображаемым, по аналогии с нами самими, внутренним миром собак (опыты наши делались на них), с их мыслями, чувствами и желаниями. При этом‑то и произошел небывалый в лаборатории случай. Мы резко разошлись друг с другом в толковании этого мира и не моглп никакими дальнейшими пробами согласиться на каком‑либо общем заключении, вопреки постоянной практике лаборатории, когда новые опыты, предпринятые по обоюдному согласию, обыкновенно решали всякие разногласия и споры.

Д‑р Снарский остался при субъективном истолковании явлений, я же, пораженный фантастичностью и научной бесплодностью такого отношения к поставленной задаче, стал искать другого выхода из трудного положения. После настойчивого обдумывания предмета, после нелегкой умственной борьбы я решил, наконец, и перед так называемым психическим возбуждением остаться в роли чистого физиолога, т.е. объективного внешнего наблюдателя и экспериментатора, имеющего дело исключительно с внешними явлениями и их отношениями. К осуществлению этого решения я приступил с новым сотрудником д‑ром И. Ф. Толочиновым, что продолжилось затем в двадцатилетнюю работу, при участии многих десятков моих дорогих сотрудников.

Иван Михайлович в это время сделал важное физиологическое открытие (о центральном задерживании), которое произвело сильное впечатление в среде европейских физиологов и было первым вкладом русского ума в важную отрасль естествознания, только что перед этим сильно двинутую вперед успехами немцев и французов. Напряжение и радость при открытии, вместе, может быть, с каким‑либо другим личным аффектом, и обусловили этот, едва ли преувеличенно сказать, гениальный взмах сеченовской мысли. Интересно, что потом Ивап Михайлович более пе возвращался к этой теме в ее первоначальной решительпой форме.

Только спустя несколько годов после начала наших работ по новому методу я узнал, что в этом же направлении экспериментируют на животных в Америке– и не физиологи, а психологи. Затем я познакомился болео полно с американскими работами и должен признать, что честь первого но времени выступления па новый путь должна быть предоставлена Торпдайку [1] который па два‑три года предупредил наши опыты и книга которого должна быть признана классической как по смелому взгляду на всю предстоящую грандиозную задачу, так и по точности полученных результатов. Со времени Торндайка американская работа о нашем предмете все разрастается, и именно по‑американски, во всех смыслах: в отношении участвующих работников (Йорке, Паркер, Уотсон и др.), средств исследования, лабораторий и печатных органов.

Интересно, что американцы, судя по книге Торндайка, вышли на новый путь исследования иначе, чем я с моими сотрудниками. На основании одной цитаты, приведенной у Торндайка, можно догадываться, что деловой американский ум, обращаясь к практике жизни, нашел, что важнее точно знать внешнее поведение человека, чем гадать об его внутреннем состоянии, со всеми его комбинациями и колебаниями. С этим выводом относительно человека американские психологи и перешли к их лабораторным опытам над животными. Это и до сих пор дает себя знать в характере производимых исследований: методы и решаемые вопросы как бы берутся с примера человека. Я и мои сотрудники держимся несколько иначе. Как началась наша работа со стороны физиологпи, так она и продолжается неукоснительно в том же направлении. Как методы и обстановка нашего экспериментирования, так и проектирование частных задач, обработка материала и, наконец, систематизация его – все остается в области фактов, понятий и терминологии физиологпи нервной систвхмы. Конечно, этот подход к предмету с разных сторон только расширяет сферу исследуемых явлений. К великому моему сожалению, я совершенно не знаю о том, что было сделано по нашему предмету в Америке за последние пять‑шесть лет, так как здесь соответствующей литературы получить до сих пор пе мог, а моя прошлогодняя просьба о разрешении поездки в Америку с этой специальной целью не была уважена.

Скажу о себе еще следующее. В начале нашей работы долгое время давала себя знать власть над нами привычки к психологическому толкованию нашего предмета. Как только объективное исследование наталкивалось па препятствие, несколько останавливалось перед сложностью изучаемых явлений,– невольно поднимались сомнения в правильности избранного образа действия. Но постепенно, вместе с движением работы вперед, они появлялись все реже – и теперь я глубоко, бесповоротно и неискоренимо убежден, что здесь главнейшим образом, на этом пути окончательное торжество человеческого ума над последней и верховной задачей его – познать механизмы и законы человеческой натуры, откуда только и может произойти истинное, полное и прочное человеческое счастье. Пусть ум празднует победу за победой над окружающей природой, пусть он завоевывает для человеческой жизни и деятельности не только всю твердую поверхность земли, но и водные пучины ее, как и окружающее земной шар воздушное пространство, пусть он с легкостью переносит для своих многообразных целей грандиозную энергию с одного пункта земли на другой, пусть он уничтожает пространство для передачи его мысли, слова и т.д., и т.д.,– и однако же тот же человек, с этим же его умом, направляемый какими‑то темными силами, действующими в нем самом, причиняет сам себе неисчислимые материальные потери и невыразимые страдапия войнами с их ужасами, воспроизводящими межживотные отношения. Только последняя наука, точная паука о самом человеке,– а вернейший подход к ней со стороны всемогущего естествознания,–выведет его из теперешнего мрака и очистит его от теперешнего позора в сфере межлюдских отношений.

Новизна предмета и, надо думать, только что высказанная надежда воодушевляют всех работников в повой области. Работа движется широким ходом. За какие‑нибудь двадцать пять лет, считая с работы Торндайка, сделано очепь много.

Не мало сделали и мои лаборатории. Наши исследования беспрерывно продолжались и продолжаются до сих пор. Их ослабление и замедление пришлось особенно па 1919 и 1920 гг. в силу чрезвычайных внешних затруднений для работы в лабораториях (холод, темнота, голо‑‑дание экспериментальных животных и т.д.). С 1921 г. положение дела улучшилось и теперь постепенно приближается к норме, исключая не‑‑достаток в инструментарии и литературе. Наш фактический материал успешно накопляется. Рамки исследования постепенно расширяются и мало‑помалу перед нами вырисовывается общая система явлений дан‑' ной области – физиологии больших полушарий как органа высшей нервной деятельности. Вот в основных чертах теперешнее положение нашей работы. Мы знакомимся все более и более с теми основами поведения, с которыми животное родится,– с прирожденными рефлексами, обычно до сих пор так называемыми инстинктами. Мы следим затем и сами сознательно постоянно чувствуем в происходящей дальнейшей надстройке на этом неровном фундаменте в виде так называемых привычек и ассоциаций (по нашему анализу – тоже рефлексов, условных рефлексов), все расширяющихся, усложняющихся и утончающихся. Мы мало‑помалу разбираемся во внутреннем механизме этих последних рефлексов, знакомясь все полнее с общими свойствами нервной массы, на которой они разыгрываются, и со строгими правилами, по которым они происходят. Перед нами проходят разнообразные индивидуальные типы нервных систем, в высшей степени характерные, выпуклые, подчеркивающие отдельные стороны нервной деятельности, из совокупности которых и образуется вся сложность поведения животного. И более того. Этот опытный и наблюдательный материал, собираемый на животных, иногда.‑становится уже таким, что может быть серьезно использован для понимания в нас происходящих и еще для пас пока темных явлепий нашего внутреппего мира.

Так стоит дело по моему крайнему разумению. И если я до сих пор не даю систематического изложения всей нашей коллективной с моими сотрудниками работы за двадцать лет, то это по следующим причинам. Область совершенно новая, а работа в ней непрерывно продолжающаяся. Как остановиться на каком‑нибудь всеобнимающем представлении, на какой‑нибудь систематизации материала, когда каждый щяь новые опыты и наблюдения прибавляют что‑нибудь существенное (г

Пять лет тому назад, прикованный на несколько месяцев к постелд (вследствие серьезного полома ноги), я приготовил общее изложение нашей работы. Но как раз тогда произошла наша революция. Она естественно заполнила внимание, да и по моей всегдашней привычке дать написанному труду несколько вылежаться, быть забытым, чтобы при новом прочтении легче выступили его недостатки, это изложение но было скоро напечатано. А через полгода‑год, при непрерывно продолжающейся лабораторной работе, оно начало стареть, а теперь уже и совсем не годится для печати, нуждаясь почти в полной переработке. А такую переработку выполнить скоро и вполне удовлетворительно при тяжёлых впечатлениях, под которыми сейчас приходится жить в России, для меня по крайней мере, является очень и очень трудным, почти неосуществимым. И я не знаю точно сам, когда же я, наконец, исполню лежащий на мне важный долг – в нарочитом, окончательном, систематизированном виде передать весь накопленный за такой большой срок научный материал. А изучить его по всем печатным трудам моих сотрудников по многим причинам представляет чрезвычайный труд, возможный и доступный только для весьма немногих.

Бот почему я уступил многократно повторяемым просьбам и желаниям разных лиц и в особенности моих ближайших по лаборатории сотрудников и решаюсь теперь издать отдельной книгой все то, что я за эти двадцать лет излагал по нашему предмету в статьях, докладах, лекциях и речах в России и за границей. Пока пусть этот сборник – хотя плохо – заменит желающим осведомиться относительно нашего предмета или собирающимся приступить к работе в новой области мое будущее систематическое изложение. Я, конечно, ясно вижу недостатки этого сборника. Главнейший из них – это масса повторений. Повторения в моих изложениях произошли по понятной причине. Предмет был настолько нов, только мало‑помалу формирующийся в голове физиолога, что всякая вариация, хотя бы и незначительная, в вырабатывающихся и сменяющихся представлениях, а стало быть и в изложениях, являлась естественной потребностью, чтобы ближе подойти, удобнее обнять, вообще освоиться, основаться в новой области. А теперь выбирать, сокращать, связывать и т.д. было бы для меня и немалым и бесплодным трудом. Может быть, эти повторения и легкие переиначивания окажутся небезвыгодными и для читателя, тем более, что все отдельные сообщения расположены в хронологическом порядке, так что перед читателем проходит вся подлинная история нашей работы. Он увидит, как мало‑помалу расширялся и исправлялся наш фактический материал, как постепенно складывались наши представления о разных сторонах предмета и как, наконец, перед нами все более и более слагалась общая картина высшей нервной деятельности. Я тем не менее рекомендовал бы нефизиологам или вообще небиологам, а может быть, и всем читателям, которые удостоят мою книгу своим вниманием, сперва в указываемом хронологическом порядке прочитать мои речи – мадридскую, стокгольмскую, лондонскую, три московских, и два доклада – гронингенский и гельсинг‑фюрский, и лишь потом перейти к остальным статьям и докладам, касающимся частных сторон предмета. Таким образом для читателя стали бы сначала ясными общая тенденция работы и ее общая основа, .а частности потом удобнее и легче расположились бы па этой основе.

Для желающих познакомиться с подлинными работами моих сотрудников в конце книги прилагаю их список.

Высшая нервная деятельность (ВНД), осуществляемая корой больших полушарий, обеспечивает наиболее совершенную адаптацию человека и животных к постоянно меняющимся условиям внешней среды, лежит в основе высших психических функций человека, таких как мышление, память, сознание и обучение.

"Отец русской физиологии" - И.М. Сеченов написал книгу "Рефлексы головного мозга", где выдвинул теорию о рефлекторном принципе, который лежит в основе деятельность ВНД. Эти идеи продолжил и развил И.П. Павлов, который экспериментально доказал, что условные рефлексы лежат в основе ВНД.

Изучая пищеварительную систему, вы узнали об опыте И.П. Павлова, с помощью которого он изучал механизм слюноотделения. Проведя эксперименты Павлов обнаружил, что часть рефлексов относятся к врожденным - постоянным, а другая - приобретенным.

При многочисленном совпадении условного (сигнального) и подкрепляемого им безусловного раздражителя формируется условный рефлекс. То есть условный рефлекс всегда возникает на базе безусловного при многократном совпадении вышеуказанных раздражителей.

Сейчас более детально разберем отличия условных рефлексов от безусловных:

Условные рефлексы являются приобретенными: они отсутствуют у новорожденного, могут возникать и угасать в течение жизни. Безусловные рефлексы - врожденные, заложены генетически и передаются по наследству.

Условные рефлексы индивидуальны, обусловлены предшествующим опытом: у ребенка, первый раз в жизни увидевшего лимон, отсутствует слюноотделение, но после его употребления даже мысль о лимоне может вызывать обильное слюноотделение. Безусловные рефлексы характерны для всех особей вида без исключений.

Условные рефлексы возникают в ответ на неспецифичный раздражитель, к примеру, свет, если у собаки закреплен условный рефлекс на свет. Безусловные рефлексы возникают в ответ на специфичный раздражитель: звук воспринимается рецепторами внутреннего уха, свет - палочками и колбочками сетчатки.

Условные рефлексы приобретаются в качестве адаптации к конкретным условиям среды, при изменении среды - они изменяются также, могут утрачиваться и снова возникать. Безусловные рефлексы постоянны, даны от рождения и не угасают на протяжении всей жизни.

С корой - без коры

Условные рефлексы всегда возникают и осуществляются с участием коры больших полушарий, безусловные могут обходиться и без ее участия. Главное - запомните и осознайте, что любой условный рефлекс осуществляется на базе безусловного рефлекса.

Изучение условных рефлексов тесно связано с Павловым и его учениками. Сейчас и мы с вами проведем эксперимент над собакой.

Предположим, что нам нужно выработать у животного рефлекс слюноотделения в ответ на включение света. В качестве безусловного раздражителя будем использовать пищу, а в качестве условного - включение лампочки.

За несколько секунд до того, как мы дадим корм собаке, необходимо включить лампочку. Если мы повторим подобную манипуляцию несколько раз, то у собаки закрепится условной рефлекс на включение лампочки, и в дальнейшем слюноотделение будет начинаться уже в момент включения лампочки.

Этот эффект обусловлен тем, что в головном мозге собаки возникает временная связь между зрительным центром (в затылочной доле КБП) и пищевым центром. По мере повторения нашей манипуляции эта временная связь становится более крепкой - происходит замыкание и формирование условного рефлекса.

Процессы торможения являются обязательными спутниками процессов возбуждения в нервной системе. Первым открыл и описал процесс торможения Сеченов, доказавший, что раздражение нервных центров промежуточного мозга угнетает рефлекторную деятельность спинного мозга.

Павлов развивал учение Сеченова и также изучал процессы торможения. Он пришел к выводу, что в нервной системе процессы возбуждения и торможения взаимосвязаны и протекают непрерывно. Более того, благодаря торможению условный рефлекс носит наиболее точный и совершенный приспособительный характер по отношению к окружающей среде.

Павлов описан два вида коркового торможения:

• Безусловное (внешнее)
• Условное (внутреннее)

Безусловное (внешнее) торможение связано с возникновением в коре головного мозга нового (внешнего) очага возбуждения, вызванного действием какого-либо стороннего раздражителя (резкий звук, сильный шум). Действие этого раздражителя вызывает ослабление или полное исчезновение текущего условного рефлекса.

Это врожденное торможение, оно не требует выработки, поэтому Павлов и назвал его безусловным (внешним).

Условное (внутренне) торможение возникает в том же самом участке коры, где находится центр условного рефлекса. Развивается условное торможение постепенно. Вспомните, как мы выработали у собаки условный рефлекс на включение лампочки. Если мы перестанем давать пищу, а лампочку продолжим включать, то постепенно слюноотделение у собаки угаснет - это и есть условное торможение.

Для того, чтобы условный рефлекс сохранялся, нужно как можно чаще его подкреплять: в нашем случае свет (условный раздражитель) подкрепляется пищей (безусловным). Если перестать включать лампочку, перед тем как дать собаке еду, то постепенно условный рефлекс ослабеет и исчезнет. Такой процесс называют угасание - исчезновением условного рефлекса, однако при желании его можно будет создать вновь.

У животных имеется только первая сигнальная система. Павлов рассматривал ее как совокупность нервных структур, с помощью которых происходит восприятие окружающего мира органами чувств. Сигналами в первой сигнальной системе служат запах, цвет, звук - они вызывают безусловные рефлексы и служат основой формирования условных рефлексов .

Павлов доказал и то, что у животных отсутствует вторая сигнальная система. Его опыт состоял в помещении обезьяны на плот посреди озера. Обезьяна могла перебираться с помощью шеста на два других плота. На одном из них находился черпак и бак с водой, на другом плоте начинался пожар. Обезьяна тушила пожар, совершая сложные действия: каждый раз она перебиралась на плот с баком воды и черпала воду оттуда, вместо того, чтобы зачерпнуть воду из озера, которое находилось гораздо ближе. Следовательно, животные не способны к обобщению и абстрактному мышлению.

В процессе трудовой деятельности и общения у человека возникла вторая сигнальная система, тесно связанная с возникновением речи. Здесь специфическим раздражителем являются слова, в которые человек вкладывает смысл, какое-либо понятие.

Слова имеют обобщающее значение, что послужило основной для возможности обобщения, абстрагирования и оперирование понятиями. Язык закрепляет в словах результаты деятельности человека, поэтому вы можете представить обезьяну, даже если ее не видите. Благодаря устной и особенно письменной речи становится возможным передача опыта будущим поколениям. За любую книгу, в том числе и этот учебник, также стоит сказать отдельное спасибо именно второй сигнальной системе.

Павлов выделил четыре типа темперамента, в зависимости от силы, уравновешенности и подвижности нервных процессов в коре больших полушарий. Холерик - легко возбудимый тип, сангвиник - уравновешенный. Флегматик - процессы возбуждения и торможения слабой силы, упорны и прилежны в работе. И, наконец, меланхолик - процессы возбуждения и торможения неуравновешены и слабы - весьма ранимы и слабовольны, склонны к глубоким переживаниям.

Эмоции - субъективные реакции человека на внешние и внутренние раздражители. Эмоции могут быть положительными и отрицательными, они отражают субъективные переживания по поводу объективной окружающей действительности.

Мышлением называют совокупность умственных процессов, направленных на познание окружающей действительности и благодаря которым человек осознает суть явлений и вещей - в результате мышления формируются понятия. Различают элементарное мышление, присущее всем животным (первая сигнальная система), и абстрактное мышление, свойственное только человеку (вторая сигнальная система).

Память - способность нервной системы (мозга), заключающаяся в возможности закрепления, сохранения и дальнейшем воспроизведении полученной информации. Исходя из времени хранения информации память подразделяют на кратковременную и долговременную.

Любая полученная нами информация сначала попадает в кратковременную память, только при многократном воспроизведении эта информация переходит в долговременную память. Выделяют следующие виды памяти: зрительная, слуховая, двигательная, осязательная, смешанная.

Сном называют состояние угнетения сознания, в период которого снижаются все виды чувствительности. В норме продолжительность сна у взрослого человека 7-8 часов, у новорожденных продолжительность сна достигает 18-20 часов в день. Во время сна происходит перемещение полученной за день информации в долговременную память. При отсутствии сна свыше 1-2 недель возможен летальный исход.

Различают две фазы сна: медленную и быструю, которые несколько раз чередуются за одну ночь. Фаза медленного сна заключается в физиологическом отдыхе всех систем организма: снижается ЧСС и артериальное давление, температура тела. Активнее начинают выделяться гормоны, действие которых сопряжено с восстановлением тканей.

Фаза быстрого сна - именно та фаза, в которую мы видим сновидения. В этом промежутке активно двигаются глазные яблоки, дыхание может учащаться, руки совершают движения. Эта фаза возникает примерно каждые 60-80 минут (после фазы медленного сна). Таким образом, за одну ночь мы видим множество сновидений, большинство из которых забываем. К слову, различные "умные" будильники ловят именно момент фазы быстрого сна, в который человека легче всего разбудить, и при пробуждении обычно запоминается сновидение.

Сновидение является своеобразным представлением полученной информации в виде зрительных образов. Замечу интересный факт, что всех людей, которых мы видим во сне, мы уже когда-то видели наяву. Это могло быть лицо случайного прохожего, встретившегося нам несколько лет назад: подобная информация спрятана глубоко в подсознании.

Многим из нас, в том числе и мне, доводилось бывать в состоянии измененного сознания - осознанном сновидении. Это удивительно, но порой во время сна человек может осознать, что он спит, его сон нереален, и его можно менять, как только вздумается. После таких моментов испытываешь чрезвычайную эйфорию, сны с собственным сценарием запоминаются надолго.

Сомнамбулизм (устаревшее - лунатизм) - болезненное состояние, при котором люди совершают какие-либо действия, находясь в состоянии сна. Чаще всего снохождение возникает в период неполного пробуждения после глубокой фазы сна. Приступ лунатизма может длиться до нескольких часов, чаще всего лунатизм встречается у детей.

Это состояние известно с древних времен, однако его причины до сих пор остаются загадкой. Также нет сведений, вредит ли внезапное пробуждение лунатику в состоянии снохождения или нет. Чаще всего лунатики выполняют стереотипные действия: вставание, уборка, хождение, после которых они ложатся в постель и наутро ничего не помнят о произошедшем.

Иногда действия лунатиков несут опасность для них самих и окружающих. Известны случаи, когда лунатики уезжали за сотни (!) километров от своего дома, после пробуждения они оказывались в другой части страны совершенно дезориентированными.

Данная статья написана Беллевичем Юрием Сергеевичем и является его интеллектуальной собственностью. Копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие сайты и ресурсы в Интернете) или любое иное использование информации и объектов без предварительного согласия правообладателя преследуется по закону. Для получения материалов статьи и разрешения их использования, обратитесь, пожалуйста, к Беллевичу Юрию.