Дифференциальная диагностика невроз и психопатия

Отграничение психопатий от прогредиентных эндогенных и органических заболеваний, невротических расстройств и постпроцессуальных резидуальных состояний нередко представляет серьезные затруднения. В некоторых случаях возникает необходимость в тщательном клиническом и инструментальном (ЭЭГ, КТ, ЯМР, рентгенологическое, биохимическое и др.) исследовании. Для диагностики важны не только клинические особенности состояния, но и закономерности его развития и последующей динамики. В частности, остро возникшие психопатические проявления обычно свидетельствуют против предположения о психопатии, при которой формирование аномального склада личности происходит постепенно, годами. Не характерна для психопатий и значительная изменчивость клинической картины, не связанная с психогенными воздействиями и сопровождающаяся расширением клинических проявлений с возникновением все новых симптомов, падением психической продуктивности и работоспособности, длительной социальной дезадаптацией. Надежной опорой для отклонения диагноза психопатии служат даже рудиментарные проявления эндогенного психоза или признаки постпроцессуального дефекта личности.

При разграничении с органически и соматически обусловленным поражением ЦНС исключение диагноза психопатии (обычно приходится различать психопатии эмоционально-неустойчивого и истерического круга) основывается на наличии в клинической картине явлений психоорганического синдрома, пароксизмально возникающих психосенсорных расстройств, признаков нарушенного сознания, гиперкинезов. Против диагноза психопатии свидетельствуют также массивные вегетативные расстройства (головные боли, головокружения, обмороки, непереносимость жары, духоты, езды в транспорте), упорная агрипния и выраженные астенические проявления (резкая истощаемость при умственной и физической нагрузке). При психопатии среди нарушений поведения обычно не наблюдается преобладания грубых расстройств влечений (пиромания, непреодолимое стремление к бродяжничеству и т. п.), выраженной аффективной лабильности, назойливости, однообразного моторного беспокойства; они более типичны для органических, реже эндогенных заболеваний с психопатоподобными расстройствами. Определенное значение для диагностики органического церебрального процесса имеет выявление отчетливых очаговых неврологических симптомов и признаков ликворной гипертензии.

При импульсивной (возбудимой) психопатии с выраженной склонностью к дисфориям, приступами гнева, резкими аффективными разрядами появляется необходимость в ее дифференциации от эпилепсии. Решающее значение для отклонения диагноза психопатии имеют эпилептические пароксизмы. Против диагноза психопатии свидетельствуют также вязкость аффекта и такие свойственные больным эпилепсией особенности мышления, как склонность к детализации и чрезмерная обстоятельность.

Наибольшие диагностические затруднения возникают при отграничении психопатий от вялотекущей, относительно благоприятно развивающейся шизофрении. Ограничение негативных расстройств кругом личностных изменений, значительное сходство развития заболевания в случаях вялотекущей шизофрении с динамикой психопатии (тесная связь проявлений заболевания с конституциональными особенностями личности, усугубление или манифестация болезни в периоды возрастных кризов и ограничение круга синдромов регистром аффективных, невротических и психопатических расстройств) послужили E. K retschmer основанием для определения таких случаев как промежуточных между психопатией и шизофренией. Позиция E. Kretschmer и приверженцев его концепции [Rudin E., 1923; Reichardt M., 1928; Hoffmann H., 1932] определяется представлением о сугубо количественных различиях между конституциональным и процессуальным. Однако такой подход лишь затрудняет отграничение психопатий от процессуальных заболеваний, снижает возможности клинического и социального прогноза и выбора терапевтических мероприятий. Статика и динамика конституциональных личностных аномалий имеют существенные отличия от процесса формирования и структуры психопатических расстройств при вялотекущей шизофрении. Некоторые наиболее существенные психопатологические особенности невротических и собственно психопатических расстройств при вялотекущей шизофрении представлены в т.2 (глава 1). В пользу эндогенной природы страдания свидетельствует значительное место в клинической картине фобий и навязчивостей, не обусловленных психогенными воздействиями и не связанных с конституциональной структурой личности, относящихся к наиболее тяжелому полюсу невротических расстройств, когда отмечаются истероипохондрические симптомокомплексы с сенестопатиями, социофобией, сочетающиеся с сенситивными идеями отношения и т. п. Против психопатии и об эндогенном прогредиентном процессе свидетельствуют видоизменение навязчивостей в сторону все большего однообразия, монотонность обсессивных проявлений, редукция их фобического и вегетативного компонента, усиление наклонности к систематизации навязчивостей и формированию ритуалов.

Дифференциальная диагностика паранойяльных состояний в рамках динамики психопатии вызывает серьезные трудности. К проявлениям динамики психопатий нельзя отнести состояния, возникающие у конституционально предрасположенных лиц и не сопровождающиеся заметным нарастанием негативных изменений, но по существу представляющие собой спонтанные процессы бредообразования, соответствующие описаниям классической паранойи E. Kraepelin. Внешние моменты оказывают в этих случаях только патопластическое влияние. Ряд исследований, проведенных за последние десятилетия, показал необоснованность попыток рассмотрения конституциональной аномалии в качестве основной причины бредового психоза (как это делают, например, R. Gaupp и его последователи, рассматривая бредовые состояния в рамках паранойяльных развитии личности). В отношении их генеза и нозологической принадлежности более приемлемы три точки зрения: рассмотрение их в рамках паранойи как самостоятельного заболевания, как стойкого резидуального состояния после перенесенного в прошлом шизофренического приступа или как проявления вялотекущей (латентной) шизофрении.

Если динамика психопатии, сопровождающаяся развитием бреда, связана с психическим или соматическим неблагополучием, то психопатологические нарушения отличаются нестойкостью: вслед за улучшением соматического состояния или разрешением психотравмирующей ситуации наступает постепенная редукция бредовой симптоматики. Этот диагностический признак облегчает дифференциацию психопатических бредовых состояний с процессуально обусловленным бредообразованием.

Существенным отличием позитивных нарушений при психопатии от I болезненных проявлений шизофрении является большой полиморфизм клинической картины; сверхценные образования и бред не определяют целиком состояния, а сочетаются с рядом психопатических и аффективных расстройств. Например, наряду со сверхценными и бредовыми идеями в клинической картине в одних случаях имеются грубые истерические проявления вплоть до симптомов астазии-абазии, в других — эксплозивные реакции с демонстративными попытками к самоубийству и отказом от пищи; в третьих — склонность к злоупотреблению наркотиками, алкоголем и т. п.

Наибольшие трудности, однако, возникают при отграничении расстройства личности от вялотекущей психопатоподобной шизофрении, а также от состояний, формирующихся после одного — двух приступов эндогенного заболевания в периоде относительно стойких и длительных ремиссий — постпроцессуальных состояний. В этих случаях психопатии приходится отличать от псевдопсихопатических состояний.

Псевдопсихопатии [Осипов В. П., 1936; Снежневский А. В., 1972; Смулевич А. Б., 1987] — один из типов нажитых приобретенных личностных изменений. Они отличаются сходством патохарактерологических проявлений с конституциональными психопатиями. Псевдопсихопатическим состояниям, развивающимся после приступов шизофрении (постпроцессуальная психопатия, по В. А. Гиляровскому, 1935; постпроцессуальная психопатизация личности, по Д. Е. Мелехову, 1963), свойственна стойкость патохарактерологических изменений без признаков грубой шизофренической деменции и психотических проявлений (интеллект и трудоспособность в этих случаях достаточно сохранны). Отдельные критерии, используемые для разделения этих состояний, в большинстве случаев нельзя рассматривать в качестве признаков, определяющих диагноз. Однако их совокупность позволяет судить о природе состояния.

Чаще всего возникает необходимость в отграничении расстройств личности шизоидного типа. В отличие от нажитых конституциональным психопатическим состояниям шизоидного круга свойственны большая яркость и многообразие комплекса личностных свойств. В структуре характера, как правило, интегрированы как гиперестетические, так и анестетические свойства шизоидной конституции. Шизоидам не чуждо большинство проявлений обычной психической жизни, хотя последние приобретают подчас причудливые формы. Разнообразие психопатических черт обусловлено сочетанием облигатных проявлений шизоидной аномалии с характерологическими свойствами расстройств личности других типов, чаще всего истерического и тревожного (уклоняющегося) [Шостакович Б. В., 1988; Live sley W. J. et al., 1985]: чувство превосходства нередко сочетается с жаждой признания и стремлением к рисовке; сенситивность, чувствительность и ранимость — с чрезмерной впечатлительностью; отгороженность, чувство неловкости на людях — с застенчивостью, нерешительностью, склонностью к сомнениям. Нажитым психопатическим состояниям, наоборот, свойственны одноплановость структуры, большая монотонность и мономорфность психопатических черт, обычно ограничивающихся узким кругом шизоидных проявлений.

Формированию таких стойких нажитых психопатических состояний в ряде случаев предшествует приступ, протекающий со стертыми проявлениями, клиническая картина которого подвержена значительным девиациям. Это могут быть затяжные состояния, сходные с признаками патологического пубертатного криза, стертые адинамические, деперсонализационные или ипохондрически-сенестопатические депрессии [Наджаров Р. А., 1972]. Наряду с затяжными возможны и транзиторные приступы. Они протекают в форме острых обсессивно-фобических, деперсонализационных и психосенсорных расстройств с беспредметной тревогой, чувством измененности и отчуждения окружающего. В структуре таких приступов отмечаются также острые страхи, оклики, нарушения мышления типа шперрунгов и ментизма, внезапные насильственные мысли и воспоминания. После стертого приступа больные нередко не могут достичь прежнего уровня работоспособности.

Дальнейшее течение процессуально обусловленных психопатических состояний также имеет существенные отличия от динамики психопатий. При конституциональной аномалии к среднему возрасту психопатические черты постепенно компенсируются, появляются терпимость, мягкость; личность, обогащаясь жизненным опытом, становится более зрелой и гармоничной. Для псевдопсихопатических состояний, наоборот, характерны бедность и однообразие личностной структуры, на протяжении многих лет сохраняющей ювенильные черты, стойкость или даже углубление нажитых патохарактерологических особенностей. Такой динамике соответствует и постепенное снижение адаптационных возможностей личности.

В отличие от свойственной динамике психопатий реактивной лабильности для процессуально обусловленных психопатических состояний характерно однообразие психических реакций, они мало связаны с влиянием внешних факторов и нередко бывают парадоксальными.

Однако наибольшее значение для дифференцировки конституциональных психопатических состояний с нажитыми имеют постепенное усиление аутизма, эмоциональной монотонности, утрата психической гибкости, стереотипизация всего уклада жизни. Диагностика значительно облегчается при изменениях личности типа фершробен (verschrobene), т. е. при появлении ранее несвойственных больным чудачеств и странностей, эксцентричности в поведении и одежде, утрированной жалостливости, чувстве ущербности.

БЕСЧАСНЫЙ АНДРЕЙ АНАТОЛЬЕВИЧ

ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНАЯ ДИАГНОСТИКА ПСИХОПАТИЙ И ПСИХОПАТОЛОДОБНЫХ СОСТОЯНИЙ РЕЗИДУАЛЬНО-ОРГАНИЧЕСКОГО ГЕНЕЗА (Клинико- физиологические и социально-психологические аспекты)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Сегодня не вызывает сомнения нарастание в структуре психической заболеваемости доли пограничных расстройств. Особое место психопатий в этом ряду определяется не только ранним возникновением и постоянством структуры последних, но и четко прослеживаемой связью с такими социально негативными проявлениями, как суициды, опасные действия и правонарушения (Б. Е. Пелипас, 1980; A. Л Косачев, 1982; И. Н. Шелудько, 1989; Boucek еt аl, 1981 и др.).

Постановка диагноза психопатии или психопатоподобного состояния резидуально-органического генеза определяет различный подход к решению экспертных вопросов, терапии, профилактике декомпенсаций и планированию реабилитационных мероприятий при этих состояниях. Правильная диагностика важна и для прогнозирования дальнейшей динамики заболевания. Между тем, практически отсутствуют надежные и объективные дифференциально-диагностические критерии, да и о6шепризнанная систематика психопатических и психопатоподобных расстройств.

Несмотря на многочисленность посвященных психопатиям исследований, проблема происхождения и классификации психопатий и психопатоподобных состояний до сегодняшнего дня до конца не разрешена. Против принятого деления психопатий на ядерные, краевые и органические (М. О, Гуревич, 1940: О. В. Кербиков, 1961, 1971; В. А. Семке, 1987; Schultz, 1930 и др.) возражает целый ряд авторов. Так Л. И Спивак (1962) не относит к психопатиям расстройства, возникающие при длительном воздействии неблагоприятных социальных факторов. А. А. Портнов и соавт. (1987) отрицают самостоятельное существование органической психопатии, считая ведущим при ней психоорганический синдром. На практике это приводит к размытости границ психопатии, большому числу диагностических ошибок и расхождений и, как следствие, к не верной терапевтической и экспертной тактике. На это указывают в своих работах И. Н. Боброва (1968), В. Я/ Гиндикин (1978), Б. В. Шостакович (1988), В. К. Смирнов, В. В. Нечипоренко (1989). Tolle (1966) и др.

Главнейшим в диагностике психопатии и психопатоподобных состояний различного генеза является длительное катамнестическое наблюдение (В. В. Нечипоренко, 1989; Ю. М. Яненко. 1989 и др.). Однако, подобный метод вряд ли может быть приемлем в практике, например, судебной или военной психиатрической экспертизы. Методы же, позволяющие достаточно быстро и точно дифференцировать психопатические расстройства по их происхождению, тяжести и предполагаемому прогнозу, практически отсутствуют.

Патоморфоз психопатий ведет к изменению структуры факторов, вызывающих динамические сдвиги у психопатических личностей, к декомпенсациям, проявляющимся симптоматикой, ранее не свойственной данной психопатии (А. Л Косачев, 1972; В. А. Гурьева, В. Я. Гиндикин, Т. Н. Кудеринов, 1982 и др.). Тем не менее, имеются лишь единичные указания на значение диэнцефальной, прежде всего, вегетативной, патологии для формирования, динамики и диагностики психопатий и психопатоподобных состояний резидуально-органического генеза (В. П. Поляков, 1955; Л. И. Спивак, 1961,1962).

Таким образом, изучение роли вегетативной дисфункции и клинике психопатий и психопатоподобных состояний, оценка влияния физиологических факторов в комплексе с социальными и психологическими на динамику таких состояний является актуальной задачей. Продуктивным оказалось также использование некоторых физиологических показателей для дифференциальной диагностики таких расстройств.

ЦЕЛЬЮ ИССЛЕДОВАНИЯ, исходя из вышесказанного, явилось выделение наиболее значимых с точки зрения дифференциальной диагностики социальных, психологических и физиологических факторов у лиц с психопатическими и психопатоподобными состояниями различного генеза и оценка их влияние на динамику и прогноз заболевания.

Поставленная цель предполагала решение следующих ЗАДАЧ:

1. Проанализировать влияние ряда социальных, психологических и физиологических показателей на клиническую динамику психопатий и психопатоподобных состоянии резидуально-органического генеза.

2. Оценить диагностическое значение выраженности синдрома вегетативной дистонии для разграничения психопатических и психопатоподобных состояний по их происхождению.

3. Проанализировать характер взаимосвязи личностной и физиологической (в частности, вегетативной) адаптации у лиц с такими состояниями.

4. Выделить комплекс социальных, психологических и физиологических критериев для диагностической оценки психопатических и психопатоподобных состояний органического генеза.

5. Оценить влияние выделенных показателей на характер социальной адаптации при подобных состояниях.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Выло обследовано 94 лица мужского пола, находящихся на стационарной судебно-психиатрической (32 чел.) и военно-психиатрической (49 чел.) экспертизе, а также на лечении и обследовании в двух отделениях общего профиля (19 чел.) Башкирской республиканской психиатрической больницы в возрасте от 14 до 43 лет (средний возраст 21,8+0,7 года). Контрольную группу составили 36 здоровых лиц (средний возраст 23,9+0,5 года). Все пациенты психиатрической больницы по диагностическому признаку были разделены на 3 группы. 1 группу составили 28 человек, страдающих различными формами психопатий (средний возраст 25,24+1,6 года). Из них 22 чел. (78,6 %) совершили правонарушения и находились в момент обследования на стационарной судебно-психиатрической экспертизе, 4 человека (14,3 %) находились на лечении в связи с декомпенсацией психопатии, а остальные проходили военно-психиатрическую экспертизу (7,1 %).

Во 2 группу вошли 47 больных с психопатоподобными проявлениями на фоне резидуально-органического поражения головного мозга. На судебно-психиатрической экспертизе находилось 10 человек из них (21,3 %), на военно-психиатрической — 37 человек (78,7 %). Средний возраст этой группы составил 20,8+0,9 лет. Группы 1 и 2 достаточно репрезентативно отражали состав госпитализированных в четыре перечисленные отделения больницы в 1986- 1989 г. г.

3 группа была диагностически неоднородна. В нее вошли 19 пациентов (средний возраст 20,7+1,4 года), у которых при поступлении подозревалось наличие выраженных эмоционально-волевых нарушений. Однако, в ходе дальнейшего обследования подобное диагностическое решение было отвергнуто. Объединить все эти лица в одну группу позволило, во-первых, отсутствие у них серьезных нарушений регуляции поведения, во-вторых, наличие у них эмоциональных нарушений в рамках разновыраженных невротических и неврозоподобных проявлений.

Испытуемые во все три группы отбирались случайным методом лишь на основании подозрения в наличии у них признаков психопатизации.

В качестве контрольной группы были обследованы 36 студентов мужчин. Из числа наблюдений были исключены на основании психологического исследования лица, которые могли быть психопатизированными. Таким образом была получена группа из 22 человек (средний возраст 23,6+0, З года).

Для решения поставленных задач была разработана состоящая из 66 пунктов клинико-анамнестическая карта, включающая в себя сведения о социальных характеристиках испытуемого и его родственников, данные клинического, инструментального и экспериментально-психологического исследования, некоторые физиологические характеристики.

Клинико-анамнестические сведения были получены путем непосредственного обследования и бесед с испытуемыми и на основании анализа имеющейся документации, В качестве инструментальных методов использовались ЭЭГ, рентгенография черепа, исследование глазного дна. Вегетативный тонус исследовался опросным методом на основании таблиц А. М. Вейна и соавт. (1981) в модификации М. Е. Сандомирского (1985) (в дальнейшем — ВО).

Экспериментально-психологическое исследование включало тестирование восьмицветным вариантом теста Люшера ЦТЛ (Lusher, 1969; Scott, 1978). Обра6отка теста проводилась путем вычисления расчетных коэффициентов но методике Г А. Аминева (1982). Использовались также фрустрационный тест Rosenzweig (1949), адаптированный Н. В. Тарабриной (1984), в дальнейшем — ТР; адаптированный Л. Н. Собчик (1971, 1985, 1990) вариант опросника MMPI (СМИЛ); методика определения уровня невротизации и психопатизации УНП (Н. В. Ласко. 1978; А, Е. Личко, 1980).

При математической обработке применялись параметрические и непараметрические статистические методы: сравнение выборочных средних с использованием одно- и двухстороннего критерия Стьюдента, оценка и сравнение выборочных долей вариант с использованием преобразования но Фишеру, вычисление величины нормированного отклонения Z, корреляционный анализ с вычислением линейных и ранговых коэффициентов корреляции, кластерный анализ, расчет тетрахорического показателя связи и коэффициента ассоциации, вычисление меры информативности признаков по Кульбаку н критерия правдоподобия Неймана Пирсона.

Обработка результатов тестирования и статистически анализ проводились с использованием известных и специально разработанных для этого программ на ПЭВМ IBM PC/AT.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА. Впервые для дифференциальной диагностики психопатий и психопатоподобных расстройств резидуально-органического генеза использована, в комплексе с психологическими и клиническим критериями, оценка выраженности синдрома вегетативной дистонии. Исследование вегетативного тонуса опросным методом ранее также не применялось при исследовании психопатических личностей. Работа дополняет имеющиеся сведения о генезе, клинике и динамике психопатий и психопатоподобных состояний, уточняет ряд социальных и психологических факторов, влияющих на адаптацию психопатической личности.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ. Реализован нетрадиционный подход к дифференциально-диагностической оценке психопатии и психопатоподобных состояний резидуально-органического генеза. Выделенные социальные, психологические и физиологические (состояние вегетативного тонуса и вегетативного обеспечения деятельности) критерии позволяют при перечисленных состояниях в условиях ограниченною времени обследования (например, в экспертной практике) не только осуществить диагностику, но и оценить возможности дальнейшей адаптации. Последнее имеет особенное значение при разработке комплексных медико-социальных мероприятий но профилактике декомпенсаций у психопатических личностей и связанных с ними общественно опасных действий.

Результаты исследования позволяют: 1) избавиться от субъективности в принятии диагностических и экспертных решений; 2) разработать систему мер по профилактике дезадаптации у лиц, страдающих психопатиями и психопатоподобными состояниями органического генеза; 3) планировать необходимый минимум реабилитационных мероприятии. 4) предупреждать общественно опасные действия.

ПУБЛИКАЦИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ. По материалам исследования опубликовано 9 работ, список которых приведен в конце автореферата.

ОБЪЕМ И СТРУКТУРА РАБОТЫ. Диссертация изложена на 197 страницах машинописного текста и состоит из введения, 5 глав, заключения, выводов, списка литературы и приложении. Библиография включает 236 отечественных и 69 иностранных источника. В тексте диссертации приведено 2 рисунка и 15 таблиц.

Во введение показана актуальность исследования, сформулированы его цель и задачи, оценена новизна работы.

В I главе проанализировано сегодняшнее состояние освещения проблемы психопатий и психопатоподобных состояний в отечественной и зарубежной литературе. Обоснована важность исследования нарушений вегетативного тонуса и реактивности для оценки происхождения, динамики психопатических и психопатоподобных расстройств, а также для дифференциальной диагностики. Подчеркнута необходимость системного подхода к дифференциальной диагностике и прогнозированию подобных состоянии.

Во II главе приведены сведения, характеризующие материал и методы исследования.

В III главе содержатся основные социальные характеристики 1 и 2

клинических групп, рассмотрены психологические особенности психопатических личностей с точки зрения их использования в дифференциальной диагностике.

В IV главе анализируются результаты клинико-анамнестического исследования и оценки вегетативного тонуса и обеспечения деятельности в различных диагностических и контрольной группах. Оценивается их патогенетическое и диагностическое значение.

В V главе проведен системный анализ всего исследованною комплекса социальных, клинических и психологических факторов применительно к задачам клинической оценки психопатических и психопатоподобных состояний. Приводится диагностический алгоритм.

Заключение и выводы обобщают результаты проведенного исследования.

Весь клинический материал был разделен на три группы, характеристики которых были приведены выше на основании принятых принципов диагностики психопатий (критерии Ганнушкина, Кербикова). Попытка систематизировать весь клинический материал с помощью иерархической процедуры кластерного анализа ряда физиологических и психологических показателей не имела успеха. Полученные таким образом кластеры были малочисленны и располагались очень тесно. Это еще раз подчеркивает сложность задачи дифференциальной диагностики.

Психологическое исследование с помощью опросника УНП показало, что при отсутствии статистически значимых различий в достоверности результатов тестирования (шкала лжи), все три клинические группы имели гораздо более высокий уровень невротизации (р

Патологическое формирование личности - перестройка ЭВС и личности в целом в результате длительного неблагоприятного воздействия психотравмирующих факторов на мозг ребенка.

Диагноз психопатии не ставится в детск возр, и традиционно эти состояния назыв-ся психопат синдр.

В.В. Ковалев определяет психопатические синдромы как относительно устойчивые сочетания аномальных свойств личности, возникшие в рез-те нарушения ее формир-я, под влиянием различн эндо/экзоген факторов.

ПСИХОПАТИИ -аномалии характера, которые определяют весь психический облик индивидуума, накладывая на весь его душевный склад свой гласный отпечаток, в течении жизни не подвергается сколько-нибудь резким изменениям, мешает приспособляться к окруж среде (Ганушкин).

Кербиковым были выделены 3 критерия психопатий:

1.Тотальность паталогических черт (основной критерий).Черты характера обнаруживаются во всем и всегда (в школе, в пол-ке, в магазине, дома). Если реб дома один, а в школе др – это не психопатия.

2.Стабильность(всегда). При анамнезе надо отследить не было ли коренных, координал-х смен типов хар-ра.

3.Нарушение адаптации (соц дезадаптация). У реб-психопата обязательно будет соц.дезадаптация.

7 типов психопатий (Крепелин):- возбудимые; - импульсивные; - неустойчивые; - чудаки;

- паталогические лбы; - враги общества; - конфликтные.

3 степени тяжести психопатии: Тяжелая- слаб компенсат механизмы, непродолжительна, декомпенсация от различных причин без повода, до уровня психоза. До уголовного поведения. Снижена критика поведения;

Выраженная- не стойкие компенс механизмы, декомпенсация от незначит поводов. Соц адаптация не стойкая, не полная. Конфликты с родными. Самооценка и критика от типа психопатии;

Умеренная - возможны продолжит компенсации, срывы обусловлены ситуацией. Продолж-ть зависит от травмы. Адаптация: неустойчивая (срывы), снижена (ниже способностей), ограничена (круг интересов).

АКЦЕНТУАЦИИ характера -крайние варианты нормы, при котором отдельные черты характера чрезмерно усилены, в следствии чего обнаруживается избирательная уязвимость в отношении определенного рода психогенных возд-й при хорошей и даже повышенной устойчивости к другим.

Важный признак при диагностики акцентуации характера:

2) соц дезадаптация либо вообще отсутствует, либо бывает непродолжительной;

Декомпенсации (ухудшение) при: Психопатии- от любых псих травм, Акцентуации- от определенного рода псих травм, направленных к слабому звену характера.

Виды акцентуаций:

Явная- к крайним вариантам нормы. Выраженн наличием черт определен характера;подросток неплохо адаптирован; знает, где проявлять и как компенсировать черты хар-ра. В опред-х психотравм ситуациях возможно соц дезадаптация.

Скрытая-черты этого типа ярко выступают под действием некоторых ситуаций или психическ травм. Дезадаптация кратковременна, либо ее не бывает. Самооценка адекватная.

- Методика определения индивидуальных Коппинг стратегий Э.Хайма (опросник).

.Эффективн для точной диагностики явл-ся использ-е двойной диагност(наблюд-е поведенч проявлений соц педагогом или психологом +опросник Шмишека).

Типы акцентуаций характера подростков (типологию разработал А.Г.Личко) классификация основана на типологии психопатий:

Гипертимный. Всегда очень хорошее, приподнятое настроение; с ранн возр подвижность, общительность, чрезмерная самостоят-ть, склонность к озорству, оегкость общения и быстрота усвоения учебн материала.

Циклоидный. Характеризуется высокой раздражительностью и апатичностью. Дети предпочитают находиться в одиночестве дома вместо игр в компании сверстников. Тяжело переживают любые неприятности, раздражаются в ответ на замечания. Настроение меняется от хорошего, приподнятого, до угнетённого с периодичностью в несколько недель. При взрослении проявления этой акцентуации обычно сглаживаются, но у ряда лиц могут сохраняться или надолго застревать в одной стадии, чаще угнетённо-меланхоличной. Иногда наблюдается связь перемен настроения с временами года.

Сензитивный (тревожн). Отличается высокой чувствительностью как к радостным, так и к пугающим или грустным событиям. Подростки не любят активных, подвижных игр, не проказничают, избегают больших компаний. С посторонними боязливы и стыдливы, производят впечатление замкнутых. С близкими знакомыми могут быть хорошими товарищами. Предпочитают общаться с людьми младше или старше их. Послушные, любят родителей. Возможно развитие комплекса неполноценности или сложности с адаптацией в коллективе. Предъявляют высокие моральные требования к себе и коллективу. Имеют развитое чувство ответственности. Усидчивы, предпочитают сложные виды деятельности. Очень тщательно подходят к выбору друзей, предпочитают старших по возрасту.

Психастенический. В детсве – робость, страхи; в подростк возр – нерешительность; принять решение – сложн задачаàсомнения о правильности сделанного шага; пессимисты с опасением перед будущим, ожид –е неудач.

Подростки этого типа характеризуются склонностью к размышлениям, самоанализу, оценке поведения окружающих. Их интеллектуальное развитие опережает сверстников. Нерешительность у них сочетается с самоуверенностью, суждения и взгляды безапелляционны. В моменты, когда необходима особая осмотрительность и внимательность, они склонны к импульсивным поступкам. С возрастом этот тип мало изменяется. Часто у них возникают обсессии, служащие средством преодоления тревоги. Также возможно употребление алкоголя или наркотиков. В отношениях мелочны и деспотичны, что мешает нормальному общению.

Шизоидный. Внутр мир закрыт, непонятен окруж-м (играет один; трудн-и в сопереж-и чужим радост печалям). Подростки этого типа замкнуты, общению со сверстниками предпочитают одиночество или компанию старших. Демонстративно равнодушны и не интересуются общением с другими людьми. Не понимают чувств, переживаний, состояние окружающих, не проявляют сочувствия. Собственные чувства также предпочитают не проявлять. Сверстники часто не понимают их, и поэтому настроены к шизоидам враждебно.

Эпилептоидный. В раннем возрасте такие дети часто плаксивы. В старшем – обижают младших, мучают животных, издеваются над теми, кто не может дать сдачи. Для них характерны властность, жестокость, самолюбие. В компании других детей стремятся быть не просто главным, а властителем. В группах, которыми они управляют, устанавливают жестокие, самодержавные порядки. Однако их власть держится в значительной мере на добровольном подчинении других детей. Предпочитают условия жесткой дисциплины, умеют угодить руководству, завладеть престижными постами, которые дают возможность проявить власть, установить свои правила.

Истероидный (демонстративный). Крайне эгоцентричны, обладают ненасытн жаждой внимания к своей особе. Истероиды отличаются высокой потребностью во внимании к себе, эгоцентризмом. Демонстративны, артистичны. Не любят, когда в их присутствии уделяют внимание кому-то другому или хвалят окружающих. Имеется высокая потребность в восхищении со стороны окружающих. Подростки истероидного типа стремятся занять исключительное положение среди ровесников, обращать на себя внимание, влиять на окружающих. Зачастую становятся инициаторами различных мероприятий. При этом истероиды неспособны организовать окружающих, не могут стать неформальным лидером, заслужить авторитет у сверстников.

Неустойчивый. Отсустствует желание учиться и работать, ьезразличны к будущему, не способны на настоящую дружбу; постоянная тяга к развлечениям. С 12-14 лет начинают выпивать, бродить по улицам, заниматься мелким воровством.

поступки, и все эти поступки находят объяснение и оправдание в глазах конморфной личности.