Кабанес о насс л революционный невроз
О. Кабанес; Л. Насс
В обыкновенное время настоящее сочинение, едва месяц тому назад появившееся во французском оригинале, было бы более чем полезно для каждого интеллигентного читателя; при настоящем бурно-лихорадочном подъеме в России общественного самосознания оно, по нашему мнению, совершенно необходимо для всего русского общества.
Невзирая на разницу времени и места наш общественный организм не представляет никаких коренных отличий от социального организма Франции в эпоху ее освободительного движения, ибо во все времена все люди, на одном уровне развития, одинаковы.
Умственный и нравственный прогресс целого столетия, отделяющего одну перестроечную эпоху от другой, только осложнил условия социальной эволюции народов.
Тем труднее они достижимы и тем наверное ожесточеннее будет борьба за их завоевание.
С.-Петербург. Декабрь 1905 года.
Но это чисто догматическое положение уместно скорее в психологическом трактате, чем в истории революций, к которой оно, к сожалению, вовсе не применимо.
К диаметрально противоположному выводу пришел бы, вероятно, и сам Тьер, если бы он задался целью определить точнее психологические, или вернее, психо-паталогические элементы, управлявшие французским обществом в 1785–1793 годах. Если бы он установил надлежащую умственную обсервацию над современной тому моменту народной массой и наряду с этим задался бы определением и разоблачением истинных мотивов ее поступков, то это привело бы его, как и нас, к заключению, что в сущности человек властвует над ходом революционных событий только фиктивно, в действительности же он лишь переживает таковые, без всякой реальной возможности ими управлять или руководить; что напротив, никогда его ум не господствует менее над событиями, как в подобные моменты, и что, наконец, никогда он и сам не бывает более рабом слепых и непреодолимых законов случайности, как во время таких исторических переломов народной жизни.
Мы попытаемся доказать в настоящем труде, что в периоды революций, в обществе данной страны наблюдается обыкновенно и притом одновременно — с одной стороны значительное понижение умственных сил, а наряду с этим, с другой, победоносное пробуждение первобытных, чисто животных инстинктов, и что таким образом оно в подобные периоды оказывается всецело во власти стихийных, не поддающихся никакому умственному контролю порывов и побуждений.
Среди овладевающих в подобные моменты всем обществом инстинктивных движений едва ли не первое место должно быть отведено паническому страху.
Во всех поступках, за которые единственным ответственным лицом является анонимная толпа, страх несомненно играет выдающуюся роль. Во времена войн, как внешних, так и внутренних, равно как и во времена революций, это чувство страха сообщает нередко ходу событий самое непредвиденное, но вместе с тем и самое непредотвратимое направление, вводя эти события в такие русла, изменить которые затем уже никто не в силах. История всех войн и революций — это история панических страхов толпы. Эти народные движения изменяются в своих симптомах и конечных результатах сообразно особенностям каждой эпохи, но почти всегда одинаковы по своим внешним проявлениям.
Даже во время франко-прусской войны 1870–1871 гг. мы еще могли наблюдать, как развивался этот бессмысленный панический ужас, в борьбе с которым были бессильны самая величайшая энергия и самая беззаветная храбрость. Из ряда фактов, подтверждающих это, довольно привести в пример хотя бы Бомон.[1] В течение осады Парижа его жителями овладевал удивительный специальный невроз, похожий на эпидемическую лихорадку. Перед глазами осажденного населения вдруг вставал грозный призрак измены и, словно тяжелый кошмар, душил народ, которому изменяло военное счастье.
Каждый день возникали самые невероятные, самые нелепые слухи. Они распространялись с быстротой молнии и приводили население в глубокое уныние. В подобные минуты народ, казалось, был готов принять самые невозможные решения, подсказываемые ему отчаянием… Но затем, обыкновенно, с течением времени, обнаруживалось, что чудовищно-раздутая весть была лишь праздной выдумкой, не имеющей ни малейшего реального основания и паника улегалась до следующего ближайшего случая…
Заглядывая в историю средних веков, в эпоху, когда особенно свирепствовали физические и моральные эпидемии, вроде чумы, суеверий, веры в колдовство и т. п., мы и там наблюдаем, как много раз, эпидемически распространяясь, паника овладевала толпой, вселяя неописуемый ужас в души суеверного населения Европы. Разражались нередко самые невероятные припадки всеобщего, поголовного безумия; страх перед воображаемой опасностью переходил в действительный бред преследования, и так как преследуемые в известных случаях легко превращаются сами в преследователей, то на этой почве разыгрывался целый ряд ничем иначе и не объяснимых жестокостей и ужасов.
Чтобы остановить распространение чумы, собирались, например, не более и не менее как попросту сжечь целиком городок Динь[2] со всем его населением! В Лотарингии матери пожирали собственных детей, делясь между собою этой страшной пищей и установляя в этом отношении роковую очередь.[3]
Прокаженные обладали печальным свойством вызывать особенный страх среди населения. Их обвиняли в отравлении источников и колодцев, совершаемом, будто бы, с целью отомстить обществу, изгонявшему их из своей среды.
Сколько судебных преступлений, не говоря уже о судебных ошибках, совершалось тогда исключительно под влиянием страха?
Другие парии человечества, евреи, также не раз служили предметом народного озлобления. Основанием для сожжения их целыми толпами было, например, бессмысленное обвинение их в том, что они, якобы, умышленно отравляют и заражают воздух зловредными миазмами. Можно смело утверждать, что главным основанием их систематического избиения была вовсе не столько религиозная или экономическая вражда, сколько именно тот безотчетный страх, который они внушали суеверному и робкому населению своей обособленной и скрытной жизнью.
Авторы: | Огюстен Кабанес , Леонард Насс |
Перевод: | Д. Ф. Коморский |
Жанр: | История |
Год: | 1906 |
Первое издание книги было осуществлено в 1906 году (изд-во Д.Ф. Коморского, Спб.) и ставило своей целью предупредить русскую публику о крайностях революционного психоза. Издатель наивно полагал, что это смягчит нравы большевиков, эсеров, народников и проч. революционного сброда. А также поможет избежать крайностей в борьбе за свободу.
В обыкновенное время настоящее сочинение, едва месяц тому назад появившееся во французском оригинале, было бы более чем полезно для каждого интеллигентного читателя; при настоящем бурно-лихорадочном подъеме в России общественного самосознания оно, по нашему мнению, совершенно необходимо для всего русского общества.
Невзирая на разницу времени и места наш общественный организм не представляет никаких коренных отличий от социального организма Франции в эпоху ее освободительного движения, ибо во все времена все люди, на одном уровне развития, одинаковы.
Революционный невроз скачать fb2, epub бесплатно
…Хельмут Вагнер расследует истоки и воздействия националистов на Украине и других оккупированных нацистской Германией государствах и их последствия в наше время.
Антон Иванович Деникин родился в 1872 г. в пригороде Влоцлавска (Варшавская губерния). Отец, Иван Ефимович, 1807 г. рождения, был сдан в 1834 г. помещиком как сын крепостного в солдаты. Прослужив 22 года, выдержал экзамен на чин офицера и стал пограничником. В отставку ушел майором. Мать, Елизавета Федоровна Вржесинская, — из семьи мелкого польского землевладельца.
Деникин окончил реальное училище, Киевское военное училище, Академию Генерального штаба. Участвовал в русско–японской войне. Первую мировую встретил начальником оперативного отдела штаба 8‑й армии, которой командовал генерал А. А. Брусилов. Затем был командиром бригады, командиром дивизии, начальником штаба армии, затем фронта и, наконец, начальником штаба верховного главнокомандующего.
Кабанес Огюстен
Насс Леонард
Первое издание книги было осуществлено в 1906 году (изд-во Д.Ф. Коморского, Спб.) и ставило своей целью предупредить русскую публику о крайностях революционного психоза. Издатель наивно полагал, что это смягчит нравы большевиков, эсеров, народников и проч. революционного сброда. А также поможет избежать крайностей в борьбе за свободу.
ОТ ИЗДАТЕЛЯ
В обыкновенное время настоящее сочинение, едва месяц тому назад появившееся во французском оригинале, было бы более чем полезно для каждого интеллигентного читателя; при настоящем бурно-лихорадочном подъеме в России общественного самосознания оно, по нашему мнению, совершенно необходимо для всего русского общества.
Невзирая на разницу времени и места наш общественный организм не представляет никаких коренных отличий от социального организма Франции в эпоху ее освободительного движения, ибо во все времена все люди, на одном уровне развития, одинаковы.
Умственный и нравственный прогресс целого столетия, отделяющего одну перестроечную эпоху от другой, только осложнил условия социальной эволюции народов.
Тем труднее они достижимы и тем наверное ожесточеннее будет борьба за их завоевание.
ОТДЕЛ ПЕРВЫЙ
ИНСТИНКТЫ ТОЛПЫ
ГЛАВА I
ЗАРАЗИТЕЛЬНОСТЬ СТРАХА
Но это чисто догматическое положение уместно скорее в психологическом трактате, чем в истории революций, к которой оно, к сожалению, вовсе не применимо.
К диаметрально противоположному выводу пришел бы, вероятно, и сам Тьер, если бы он задался целью определить точнее психологические, или вернее, психо-паталогические элементы, управлявшие французским обществом в 1785–1793 годах. Если бы он установил надлежащую умственную
над современной тому моменту народной массой и наряду с этим задался бы определением и разоблачением истинных мотивов ее поступков, то это привело бы его, как и нас, к заключению, что в сущности человек властвует над ходом революционных событий только фиктивно, в действительности же он лишь переживает таковые, без всякой реальной возможности ими управлять или руководить; что напротив, никогда его ум не господствует менее над событиями, как в подобные моменты, и что, наконец, никогда он и сам не бывает более рабом слепых и непреодолимых законов случайности, как во время таких исторических переломов народной жизни.
Мы попытаемся доказать в настоящем труде, что в периоды революций, в обществе данной страны наблюдается обыкновенно и притом одновременно — с одной стороны значительное понижение умственных сил, а наряду с этим, с другой, победоносное пробуждение первобытных, чисто животных инстинктов, и что таким образом оно в подобные периоды оказывается всецело во власти стихийных, не поддающихся никакому умственному контролю порывов и побуждений.
Среди овладевающих в подобные моменты всем обществом инстинктивных движений едва ли не первое место должно быть отведено паническому страху.
ГЛАВА II
САДИЧЕСКОЕ БЕЗУМИЕ
Возможно ли определить точно причинную связь между жестокостью вообще и садизмом как ее сладострастным эффектом в частности? Не следует ли видеть в нем остатка прошлого, тех пещерных веков человечества, когда и среди людей любовь добывалась лишь насилием, по примеру остального животного мира? Наслаждение, заключающееся в том чтобы мучить и истязать любимое существо, могло очевидно остаться наследием этих времен, как инстинктивное явление атавистического свойства.
Такой инстинкт может одинаково повторяться, как в отдельных субъектах, так и в массах, ибо всякая социальная группа ничто иное, как та же единица, обладающая своим собственным мышлением и своими специфическими качествами, пороками и характером. Такая гипотеза, однако, может быть и не вполне удовлетворит ученых психологов. Мы ограничимся поэтому лишь указанием на всеобщность этого закона, не пытаясь проникать далее в тайну его происхождения.
Не поэтому ли именно садическое безумие и схватывает народные массы в революционные периоды.
Действительно, нельзя не обратить внимания, что каждый раз, когда народ становится объектом кровавых переворотов, войн или мятежей, в его истории можно всегда подметить типичные примеры явной половой психопатии.
ГЛАВА III
МУЧЕНИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ ПРИНЦЕССЫ ЛАМБАЛЬ
Бегство королевской фамилии в Барен было наиболее выдающимся событием 1791 года. Среди немногих приближенных, которых королева Мария-Антуанетта посвятила в этот план, была принцесса Ламбаль, бывшая обер-гофмейстерина королевского двора, замененная лишь незадолго перед тем в этой должности герцогиней Полиньяк.
Между королевой и ее другом-принцессой было условленно, что последняя отправится в Омаль, где жил ее свекор, герцог Пантьеврский, и будет ожидать там писем от королевы тотчас по прибытии королевской семьи в Монмеди.
Во вторник, 21 июня 1791 г., принцесса действительно приехала в Омаль, но тотчас же отбыла далее, и на следующий день на английском корабле отправилась в Англию. 23 июня королевская фамилия, возвращенная из неудачной попытки к бегству, прибыла в Тюльери, которые отныне превратились для нее в место заключения.
ГЛАВА IV
ПАТРИОТИЧЕСКИЕ БИЧЕВАНИЯ
От кровожадного садизма, примеры коего мы привели выше, необходимо перейти теперь к другим более умеренным проявлениям того же порока, несомненно менее зловредным для его жертв, чем уже описанные, но все же, по своей сущности, не только унижающим человеческое достоинство, но и весьма болезненным. Сюда относятся телесные наказания, весьма неумеренно применявшиеся в течение всего революционного периода.
В этом отношении революция не выдумала ничего нового. Она наследовала этот обычай от прошлого режима и вместо того, чтобы отвергнуть это с негодованием, как отвратительный и несогласный с ее достоинством, напротив, дала ему едва ли не более обширное применение.
Откуда могли бы смягчиться нравы простого народа и как ему было отрешиться от варварства, когда правившие им доныне классы сами сплошь и рядом проявляли полную некультурность. Всякий порабощенный класс, хотя бы даже возмутившийся против притеснителей, перенимает у них же способы расправы с противником. Розги, применявшиеся в старину исключительно лишь к прелюбодеям и к падшим женщинам, в ближайшие к 89 году времена начали пользоваться все больше и больше популярностью и особенно прочно вошли в обычай в тюрьмах и больницах, которые в то время не многим отличались от мест заключения.
Глава 10. ЖЕСТОКОСТЬ
" В могилу сойдет твое тело,
и ветер умчит твое имя.
Заря из земли этой темной
взойдет над костями твоими.
Взойдут из грудей твоих белых две розы,
из глаз - две гвоздики, рассвета багряней,
а скорбь твоя в небе звездой возгорится,
сияньем сестер затмевая и раня".
(Федерико Гарсиа Лорка. Стихи)
"Взбегает нагая зелень
ступеньками зыбкой влаги.
Велит приготовить консул
поднос для грудей Олайи.
Жгутом зеленые вены
сплелись в отчаянном вздохе.
В веревках забилось тело,
как птица в чертополохе.
И пальцы рук отсеченных
еще царапают плиты,
словно пытаясь сложиться
в жалкий обрубок молитвы,
а из багровых отверстий,
где прежде груди белели,
видны два крохотных неба
и струйка млечной капели.
И кровь ветвится по телу,
а пламя водит ланцетом,
срезая влажные ветви
на каждом деревце этом, -
словно в строю серолицем,
в сухо бряцающих латах,
желтые центурионы
шествуют мимо распятых.
Бушуют темные страсти,
и консул поступью гордой
поднос с обугленной грудью
проносит перед когортой".
(Федерико Гарсиа
Лорка. Стихи)
В истории у людей, достигших вершины власти, мы находим множество примеров жестокости, соединенной со сладострастием (Сулла, Август, Калигула, Нерон, Вителлий, Домициан, Генрих VIII; и женщины: Агриппина, Фульвия, Мессалина, Елизавета Английская); другие менее показательные известности - Жиль де Ре, граф де Шаролэ и др.
Инквизиторы Средневековья выискивали ведьм по родимым пятнам на грудях, и отрезали груди, прежде чем отправить несчастных на костер. За 150 лет в Испании, Германии, Италии было сожжено более 30 000 ведьм. Особенно отличились жители Кельна (Германия), где каждый третий оказался либо колдуном, либо ведьмой.
Мэтью Вестминстерский, констатируя, что по отношению к ведьмам "саксонский закон, весьма милостивый и снисходительный", не наказывал преступников смертной казнью, присовокупляет: "Ограничиваясь только тем, что им отрезали носы, выкалывали глаза и вырывали части тела, являющиеся признаками пола".
Обычно, наказывая женщин, прибегали к выжиганию (огнем или раскаленным железом, кипящей водой или маслом) или отрезанию ее наружных половых органов - клитора и внутренних половых губ, чтобы лишить осужденную способности получать сексуальное удовлетворение. Иногда дополнительно удаляли соски.
В русских летописях начала XVII века есть рассказы о том, как женщинам прорезывали груди и, продев в раны веревки (или крюки), подвешивали на перекладинах. В азиатских странах практикуется подвешивание мужчин - ребром на крюк, женщин - за грудь, предварительно прорезав их насквозь и пропустив в сквозные раны веревки.
В 1980-х годах отмечены случаи применения казни подвешения за груди в Ираке, в ходе массовых расправ над восставшими курдами. Очевидец рассказывает о посещении одной из тюрем под Киркуком: "Там было несколько сот людей. Когда мы вошли, многие уже оказались мертвы. Больше всего меня потрясло зрелище четырех мертвых молодых женщин, подвешенных палачами за груди".В Южной Азии Часто допрашиваемого подносили к змеям, прижимая к ним его ноги. К женщинам применялась пользовавшаяся популярностью пытка, когда допрашиваемой подносили змею к обнажённой груди.
Истязание женской груди
Пытки, истязающие женскую грудь, занимали особое положение. Одно из старинных руководств по пыткам, рекомендовало особое внимание уделять женской груди, так как она "крайне чувствительна, благодаря обилию вен в ней". Методов таких пыток крайне много, это и электрошок, и прижигание.
В России унижение и наказание крепостных женщин часто было связано с причинении увечия женским грудям.
"Была слезная челобитная государственных крестьян на кунгурского воеводу Сухотина, что он-де стал брать со всякого двора сверх всех даней по восьми алтын себе в корысть и велит избы и бани запечатывать, - делай, что хочешь, - пора студеная, многие роженицы рожают в хлеву, младенцы безвременно помирают, а иных женщин воевода в земской избе берет за грудь и цыцки им жмет до крови и по-иному озорничает и увечит. ". ( Толстой Алексей Николаевич. Петр I)
Средневековье, "осчастливило" женщин раздавливателем грудей, пауком и разрывателем грудей. Раздавливатель грудей (Breast crusher ) был устроен очень просто - две пластины, иногда с шипами или зубцами, стягивавшиеся двумя мощными болтами. Это зверское устройство использовалось для медленного раздавливания грудей допрашиваемой женщины. Оно было специально разработано для истязания женщин. Вложив в него грудь узницы, палачи медленно зажимали винты, вызывая, несравнимую с чем-либо по силе, боль. Иногда пытка продолжалась до тех пор, пока из сосков не начинала капать кровь. Описывались случаи, когда палачи затягивали это устройство до тех пор, пока не отрезали им грудь заключенной. Надо сказать, что это варварское устройство до сих применяется в некоторых странах ввиду ее огромной эффективности.
Разрыватель грудей .Холодные или раскаленные докрасна, эти четыре крюка медленно разрывали в бесформенные клочья груди бесчисленных пленниц, обвиненных в ереси, колдовстве, супружеской неверности и многих других "проявлений похоти", аборте, эротической белой магии и других преступлениях. В разных странах в разные времена - в некоторых областях Франции и Германии почти до XIX века - "укусу" этого докрасна раскаленного инструмента подвергалась одна из грудей женщин, родивших вне брака. Часто это истязание производилось в присутствии их детей, чьи ноги иногда по щиколотки утопали в крови матери, щедро окропившей пол камеры. Помимо орудия телесного наказания, "разрыватель грудей" также широко использовался во время пыток в процессе дознания.
Среди пыток грудей и банальное сдавливание или скручивание грудей рукой , и просто удары по ним, или сечение плетью, тут и укладка женщины грудью на иглы или шипы. Поскольку самой чувствительной частью груди является сосок, то здесь и известные сосковые зажимы, дающие возможность варьировать давление и просто сдавливание сосков клещами. И просто протыкание сосков иглами или забивание в них гвоздей. И различные устройства тянущие за соски или просто подвешивание к ним груза. Как крайне дикое издевательство встречалось и отрезание сосков и даже полностью грудей ( Мастэктомия ). Существовали методы сдавливания груди, стягивая ее веревкой, и даже подвешивание за них, когда в отличие от описанной казни, грудь просто туго перевязывалась у основания. Описаны подобные случаи в Латинской Америке. Словом, все виды возможных издевательств, все, что только можно придумать, использовали палачи. И это только крайне малая часть существовавших и существующих истязаний.
Удаление грудей
Удаление грудей было издевательски утонченным наказанием, придуманном исключительно для женщин. На старинной картине "Святая Варвара" видно, как женщину подвергают варварской пытке отрезания грудей, чтобы заставить ее отречься от своей веры. Судя по всему это первые века нашего тясячелетия. Вырезание грудей было распространенным способом убийства женщин. Смерть наступала от болевого шока и массивного кровотечения из множества кровеносных сосудов, снабжающих этот орган. Пожалуй, нет описания войн и набегов, где бы таким мучительным образом не казнили пленниц, зачастую изнасиловав их перед этим.
Удаление грудей впервые стало популярно в Баварии в 1599 г. Самым известным случем наказания такого рода стало дело Анны Паппенхейм (Anna Pappenheimer). После того, как ее вздергивали на дыбе (strappado), состоялось публичное истязание. Ее раздели догола, ее тело рвали раскаленными до бела железными щипцами, затем ей отрезали груди. Но палачам показалось этого недостаточно, ее окровавленную грудь силой засунули ей в рот, а затем в рты ее двух старших сыновей. Это извращенное издевательство было задумано специально, чтобы причинить как можно больше страданий несчастной женщине. Но это было больше, чем просто физическая пытка: засовывая изуродованную грудь в рот сыновей, истязатели издевательски пародировали ее роль матери и сестры, изобретя крайне циничное унижение женщины. Палач при помощи раскаленного "испанского паука" (spider) выжигал пленнице грудь.
Применяли подобное наказание и на Руси, хотя там зачастую выжигали груди истязуемой огнем. Вот как описывает подобную пытку А.Чапыгин в романе "Разин Степан". Ирину, за помощь Разину, боярин подверг такому изувечиванию: ". Ефим отвел Ириньицу от Разина, толкнул в пытошную. - Поставь огонь! Подержи ей руки, чтоб змеенышей не питала на государеву-цареву голову. Ириньица худо помнила, что делали с ней, Дьяк поставил факел на стену, скинул кафтан, повернулся к ней спиной, руками крепко схватил за руки, придвинулся к огню-она почти висела на широкой горячей спине дьяка. - А-а-а-ай! - закричала она безумным голосом. - Утопнешь в крови, сатана! - загремел голос в пустом отделении башни. Ириньица лежала перед столом на полу в глубоком обмороке - вместо грудей у ней были рваные черные пятна, текла обильно кровь. - Выгрызть-худо, выжечь-ништо! Ефимко, сполосни ее водой. Дьяк принес ведро воды, окатил Ириньицу с головой. Она очнулась, села на полу и тихо выла, как от зубной боли. " Через несколько лет она вспоминает случившееся: "В пору, когда Степанушко мой был иман в пытошную башню боярином Кивриным и когда его брателку тот же злодей Киврин порешил сговорно с Долгоруким- князем, я тогда, о Степане моем горюя, шиблась к боярину. Он же, старой злодей, мне в пытошной у стены скованна его, Степанушку, показал, и явно ему, окаянному старику, было, что сокола моего единого люблю, и о Васиньке допросил, а хотел он разом порешить весь корень Степанушки. И из башни той злодей пытать меня повел. Дьяку велел держать за руки крепко и мне, сокол, груди будто волки грызли! Клешми калеными выдрал сам, без палача, а палачу потом велел: "Бери-де и делай!".
Это наказание было столь соблазнительным для палачей, поскольку у выжившей жертвы развевались тяжелейшие психические расстройства, вызванные тем, что женщина уже считала себя неполноценной после подобной процедуры. Усугубляло это и отношение окружающих.
Война и революция всегда калечат женские груди.
«18 Иные семьями выбегали из домов на всенародное моление, ибо предстояло священному месту испытать поругание;
19 женщины, опоясав грудь вретищами, толпами ходили по улицам; уединенные девы иные бежали к воротам, другие - на стены, а иные смотрели из окон,
20 все же, простирая к небу руки, молились. (Вторая книга Маккавейская. Ветхий завет)
5/33 Подняв плач и вопль, они целовали друг друга, обнимались с родными, бросаясь на шеи - отцы сыновьям, а матери дочерям,
34 иные же держали при грудях новорожденных младенцев, сосавших последнее молоко.
35 Зная, однако же, прежде бывшие им заступления с неба, они единодушно пали ниц, отняв от грудей младенцев,
36 и громко взывали к Властвующему над всякою властью, умоляя Его помиловать их и явить помощь им, стоящим уже при вратах ада. (Третья книга Маккавейская. Ветхий завет)
Тотальное уничтожение пола и примирение пениса и вагины пустотой прослеживается в Линг-чи - "смерть от тысячи надрезов".
Одним из самых жестоких наказаний Китая в недалеком прошлом, несомненно, было Линг- чи (Ling-chy). До такого варварского истязания человека могли додуматься только жители Востока. Линг-чи переводится по-разному: "пытка ножом"; "разрезание на тысячу кусочков", однако чаще всего - "смерть от тысячи надрезов". В своей "Истории пытки всех времен" Джордж Райли Скотт приводит цитаты из записок двух европейцев, имевших редкую возможность присутствовать при подобной казни: их звали сэр Генри Норман (он видел эту казнь в 1895 г.) и Т. Т. Мэ-Доуз: "Там стоит корзина, накрытая куском полотна, в которой лежит набор ножей. Каждый из этих ножей предназначен для определенной части тела, о чем свидетельствуют выгравированные на клинке надписи. Палач берет наугад из корзины один из ножей и, исходя из надписи, отрезает соответствующую часть тела. Однако в конце прошлого века подобная практика, по всей вероятности, была вытеснена другой, не оставлявшей места случайности и предусматривавшей отрезание в определенной последовательности частей тела при помощи единственного ножа. По словам сэра Генри Нормана, осужденного привязывают к подобию креста, и палач медленно и методично срезает сначала мясистые части тела, затем надрезает суставы, отрезает отдельные члены на конечностях и заканчивает казнь одним резким ударом в сердце".
Казнь "линчи" официально вошла в китайское законодательство в XII веке, хотя применялась она с незапамятных времен. Так, в конце III в. до н.э. именно этим способом были замучены все дочери императора Цинь Ши-хуана. Новые властители не хотели, чтобы род императора уцелел, и решили отделаться от конкурентов самым надежным способом: принцы были немедленно перебиты, а принцессы (их было более двадцати, от разных наложниц) были посажены в тюрьму. Вскоре девушек приказали вывести на главную столичную площадь и там казнить, "голыми привязав к столбам и отрезав им руки и ноги". Сохранилось множество китайских описаний и несколько изображений этой казни (самая древняя из гравюр относится к VII веку).
Суд обычно заранее определял, сколько "резаний" должен получить преступник, то есть сколько кусков его тела должен отрезать палач. Вот как, например, полагалось сделать при "20 резаниях": "1 ,2 - отрезать левую и правую брови; 3 ,4 - срезать мясо с левой и правой ягодицы, 5 ,6 - срезать левый и правый соски и мясо с груди; 7 ,8 - отпилить кисти рук; 8 ,9 - отпилить руки по локоть; 11 ,12 - отпилить стопы; 13 ,14 - отпилить ноги по колено; 15 - распороть живот; 16 - перерезать горло; 17 ,18 - отпилить руки по плечи; 19 ,20 - отпилить ноги по пах".
(Молния в сердце. Духовное пробуждение в китайской традиции. М.,1997)
Крылатая формула буддизма Махаяны гласит: "пустота - вот форма, форма - вот пустота"
"Вот как люди забыли, что все Божества гнездятся в груди
Человеческой".
(Уильям Блейк. Песни Невинности и Опыта)
"Господи Исусе! - крестилась на арбе молодая баба, вырывая изо рта ребенка коричнево-розовый, блестящий от молока сосок, запихивая в рубаху тугую желтоватую кормящую грудь". ( Шолохов М. Тихий Дон)
Огюстен Кабанес и Леонард Насс
Революционный невроз
Текст по изданию:
О. Кабанес и Л. Насс. "Революционный невроз", издательство Д. Ф. Коморского, СПб., 1906 г.,
Но не велика была эта группа пощаженных; их насчитывают всего не более 50 человек. Наоборот, сцены убийства были бесчисленны и поистине отвратительны и бесспорно доказывают, что самозванными судьями руководили сладострастие и жестокость. Приведем этому хотя бы один из многочисленных имеющихся примеров. В ночь со 2-го на 3-тье число одна женщина была подвергнута ужасной пытке. Это была хорошо известная в Пале-Рояле цветочница, арестованная за то, что искалечила своего любовника, национального гвардейца, подвергнув его операции в духе Абеляра. Большая часть Пале-Рояльских торговок оставались роялистками, в память прошлого, когда знать была к ним очень щедра. На нее возвели обвинение в том, что она совершила преступление не из ревности, а из роялистических побуждений, желая этим в лице революционного солдата оскорбить саму революцию. Ей, как кукле, запихали во влагалище сноп соломы, а потом всю извивающуюся от адской боли привязали голую к столбу, к которому прибили ее ноги гвоздями, наконец, ей отрезали обе груди и затем подожгли солому. >
На следующий день та же толпа разбила ворота женской больницы Сальпетриер. Громилы начали с того, что убили 5 или 6 престарелых женщин, без всякого иного основания, кроме того, что они стары, потом бросились на молодых арестанток и на публичных женщин и перебили из них душ 30, насилуя одновременно как живых, так и мертвых. Этим, однако, дело не окончилось; они проникли в спальни сиротского отделения, растлили массу маленьких девочек, а некоторых из них даже увели с собой для дальнейшей в том же роде забавы. >
Одновременно и судьи, и палачи, сентябрьские злодеи, как дикие звери бросающиеся на беззащитных жертв, являются воплощением жесточайшего цинизма. В минуты отдыха они пьянствуют, > равнодушно глядя на трупы своих жертв, валяющиеся кучами по дворам и улицам.
О движении шуанов известно довольно мало, особенно на русском языке, это крестьяне Бретани и других западных провинций Франции, поднявшие восстание против кровавого республиканского режима, установившегося во Франции после революции 1789.
Здесь я привожу цитаты из книги Рафаэля Сабатини "Маркиз Карабас", посвященной высадке роялистов на Кибероне и движению шуанов:
Стр. 99:
Но шуаны – это она знала наверняка – очень сильны и повсюду имеют своих шпионов. Она подробно остановилась на повадках шуанов: они незаметно передвигаются в лесах, собираются для нанесения страшного удара и, нанеся его, рассеиваются, всегда неуловимые, ускользающие, грозные.
Стр. 106:
На всех были мешковатые бретонские штаны, на ком полотняные, на ком фланелевые, короткие куртки, в большинстве своем из козьей шкуры, и широкополые круглые шляпы; все они имели зверский вид и были вооружены мушкетами.
Стр. 122-123:
Глава 15 - Шуаны
За непродолжительное время, что Пюизе провел у Буарди, на краю прогалины, словно по волшебству, выросла трехстенная бревенчатая хижина площадью примерно в 12 кв. футов. С энергией муравьев ее построили 20 человек из числа сторонников графа, которые теперь при свете факелов заканчивали настилать кровлю из веток.
Войдя внутрь, Пюизе, Кантэн и барон увидели наскоро сколоченный стол и несколько табуретов. Охапки листьев и папоротника заменяли постели. Хижину довольно хорошо освещали 2 факела, вставленные в крепления на стенах.
Молодой человек в одежде шуана, чуть выше среднего роста, но плотный и широкоплечий, что говорило о его недюжинной силе, улыбаясь, встал навстречу вошедшим. Это был Жорж Кадудаль, предводитель шуанов из Морбиана; славе, коей он уже пользовался среди сподвижников, в самом недалеком будущем суждено было возрасти еще больше.
Стр. 154:
В лагере Сен-Режана нашли убежище несколько непокорных священников, всегда готовых преодолеть любое расстояние для отправления службы; запрет на деятельность священнослужителей был одним из главных факторов, восстановивших крестьянство против новой власти.
Вечером небольшая армия выстроилась на вырубке в сердце Ла Нуэ и преклонила колено перед дубом с висевшим на нем большим бронзовым распятием. Объявленный вне закона священник в белом стихаре и в епитрахили кроваво-красного цвета, символизирующей мученичество – высшее проявление любви, - обратился к воинам с кратким благословением…
Едва опустились сумерки, воодушевленные проповедью шуаны Кадудаля, выступили из лагеря. Движение отряда противоречило всем общепринятым правилам. Ни знамен, ни барабанов, ни труб, ни строгого марша воинов, плечом к плечу шагающих по дороге. Их движение напоминало раскрывающийся веер: небольшие группы из 3-4 человек незаметно пропадали из вида тех, кто следовал за ними…
Когда маленькая группа Кадудаля вышла из леса, наступила ночь, и, хотя Луны не было видно, яркий свет звезд заливал опушку и раскинувшиеся впереди просторы. Кантэну показалось, что только он и четверо его спутников движутся среди всеобщей тишины и неподвижности. Ни малейшее движение, ни самый приглушенный звук не выдавали близости еще четырех сотен человек.
Они пересекли дорогу, затем луг, кое-где засаженный фруктовыми деревьями, вышли на тропу между двумя глубокими оврагами, обогнули небольшое селение и, преодолев поросший чахлым кустарником склон, поднялись на вересковое плато. Через час утомительного пути они подошли к группе массивных монолитов – каменных столбов святилища друидов. Чуть дальше тропа снова спускалась вниз, растительность становилась гуще: и вот, двигаясь с уверенностью людей, которым знаком каждый ярд дороги, каждый камень под ногами, они свернули в сторону и по крутому откосу, поросшему густыми лиственницами, начали спускаться в лощину, на дне которой Кантэн явственно расслышал журчание ручья. Они продолжали спуск, пока снова не оказались на ровном месте и впереди смутно не замаячили служебные постройки крестьянской усадьбы.
Здесь Кадудаль остановился и трижды прокричал совой…
Непрерывные войны, которые велись узурпатором в годы его пребывания на троне, подорвали экономику Франции, приведя к огромным человеческим потерям (по разным данным, от 650 тыс. до 1 млн. чел), что в итоге привело к краху 1-й империи.
Из книги "Нормандская династия" (серия Великие династии мира):
Во время французской революции едва не уничтожили знаменитый гобелен из Байё, на коем изображена история завоевания Англии Вильгельмом Завоевателем в 1066. В 1792 революционная мразь, считавшая себя армией, конфисковала старинный гобелен, собираясь использовать его в качестве. тента.
Только моментальная реакция местного адвоката, спрятавшего гобелен, спасла это произведение от уничтожения.
2. Неприятие нового закона вызвало бурное возмущение еще в ряде регионов (Нормандия, Мэн, Центральный массив, юго-запад страны), но нигде не переросло в крупномасштабные выступления.
Читайте также: