Невроз навязчивых состояний и религия

Полина, 22 года, Кемерово:

В четыре года меня покусала собака, 13 шрамов оставила. Вскоре я стала делать все симметрично: касаться правой и левой рукой предметов одинаковое количество раз, кусать губы справа и слева. Я могла сбиться со счету и кусала губы до крови, чтобы достичь баланса. Со ступеньками и тротуарной плиткой — аналогично: надо наступить на одинаковое количество ступенек и на каждом пролете чередовать ногу для первой ступени. Асимметрия доставляет мне дискомфорт. Я пишу и работаю обеими руками по этой же причине.

В пять лет у меня появилась фобия, связанная с дыханием. Если я вдохнула, глядя на что-то неприятное, больное, некрасивое, то выдохнуть надо на небо. Глядя на близких и родных, я не выдыхаю, потому что думаю, что я вдыхала много всякого и могу им навредить.

Я так часто задерживаю дыхание, что у меня начинает кружиться голова. Я пыталась убедить себя, что от моего дыхания ничего в мире не изменится. Не получилось

С возрастом страхи только усилились. Я вышла замуж. Перед уходом на работу вдыхала, смотря на мужа, и бежала закрывать дверь, боясь дышать — для меня это стало ритуалом. Иначе думала, что он уйдет и не вернется. Вскоре в семье начались проблемы. Оказалось, что муж совсем несамостоятелен и живет одним днем, как стрекоза из басни. Я любила его и боялась уйти, хотя это был логичный исход отношений — уйти от того, кто сел на шею. Он сам ушел, когда я перестала выполнять ритуал. Головой понимаю, что это случилось, потому что я ему все высказала, но часть меня говорит, что это из-за ритуала.

Сейчас я так часто задерживаю дыхание, что иногда у меня кружится голова от гипоксии. О моих проблемах никто из близких не знает. Я пыталась убедить себя, что от моего дыхания ничего в мире не изменится. Не получилось. Я бы сходила на прием к специалисту, но где его найти, я не знаю.

Ольга, 24 года, Подольск:

В два года у меня начался хронический бронхит, я болела чаще, чем ходила в сад. Так что со сверстниками почти не общалась. В школе у меня тоже не было друзей: надо мной смеялись из-за кривых зубов. Я была тихой плаксой, не могла дать сдачи или что-то ответить. Меня пинали, на меня плевали, портили мои вещи и ими же били, обзывали просто так, потому что это было весело.

Тем временем мои родители разошлись. Мама работала с утра до ночи и дома почти не появлялась, а старший брат был сам по себе. Я ушла в себя и много фантазировала; в своем мире было гораздо лучше, чем в реальности.

Однажды, когда мне было 13 лет, мама попросила помыть посуду. Я провозилась на кухне полдня: вымыла посуду, раковину, столы, полки, плиту. Мама застала меня с зубной щеткой, моющую плинтус. С тех пор я каждый раз намывала все так, что в СЭС бы ахнули. Я не могла уснуть, вскакивала, вспомнив, что что-то не помыла. Потом из-за усталости я перестала убираться вовсе, но начала грызть ногти, накручивать волосы на палец и вырывать их с корнем.

Психиатр моего ребенка обратил внимание на мое поведение и посоветовал обратиться к врачу, но я до сих пор к нему не иду. Для меня это непроходимый барьер. Я начала больше заниматься собой и заметила, что музыка хорошо на меня влияет. Слушаю то, что ассоциируется с хорошими воспоминаниями, вдохновляет и настраивает на нужный лад. Пересиливаю свои навязчивые действия. Муж меня очень поддерживает: например, когда я ложусь спать и знаю, что закрыла дверь, но не уверена, он меня отвлекает, чтобы я не сорвалась и не побежала проверять. Близкий человек — лучшее лекарство.

Варвара, 25 лет, Москва:

В пять лет у меня начался тик, а в школе — ритуалы: если не сделаю перед сном несколько определенных движений, в школе будет неудачный день.

Лет в 16–17 это прошло само собой, но остались навязчивые мысли. Они связаны с насилием над близкими людьми и животными. Я очень люблю мою семью и еще очень люблю животных, и не хочу, чтобы с ними что-то случилось. Иногда этот страх приводит к тому, что я начинаю прокручивать в голове сцены, от которых невозможно отвязаться. Я предполагаю, что проблема уходит корнями в детство: могла случайно увидеть какой-то кровавый ужастик по телевизору и впечатлиться. Во время приступов навязчивостей начинаю проецировать нечто подобное на своих близких. Даже когда вижу новости про аварии, теракты, катастрофы, съезжаю с катушек: начинаю бояться за близких и воображать в красках все ужасы.

Мне стало сложно работать на ответственной работе. По образованию я инженер, но сейчас устроилась простым курьером

Четыре года назад я обратилась к врачу. Он диагностировал навязчивые состояния и тревожно-депрессивное расстройство, прописал антидепрессанты. Принимала я их на протяжении трех лет. ОКР отступило, навязчивости заметно ослабели, стало гораздо легче фильтровать мысли. Но, к сожалению, лекарства действовали только первый год и от них было много побочек: полное отсутствие аппетита, какой-то абсолютный пофигизм, бессонница, скованность во всем теле, легкая дрожь. Антидепрессанты я не принимаю уже год, мое состояние сейчас относительно стабильное, иногда появляются навязчивости, но несильно и нечасто. Заметила, что если не допускать стрессовых ситуаций, не смотреть агрессивные фильмы и передачи со всякими ужасами, не пить алкоголь, то становится немного легче.

Мне стало сложно работать на ответственной работе. По образованию я инженер, но сейчас устроилась простым курьером. Трудно общаться с людьми, очень сильное равнодушие ко всему, иногда вообще пропадает желание хоть что-то делать. Сложно не то что выйти из дома, а даже дома какие-то дела делать. Окружающим ничего об этом не рассказываю. Даже в семье не особо разговариваем на эту тему. Только один раз я поделилась этим с мужем, он не обратил внимания и забыл об этом уже на следующий день.

Ольга, 27 лет, Нижний Новгород:

Думаю, этот случай послужил толчком к развитию ОКР. Вскоре я начала выполнять ритуалы: если сегодня было все хорошо и я вела себя определенным образом, то завтра я сделаю то же самое. Например, в школу я ходила шаг в шаг, срезая путь по траве, вытоптала тропинку, и до восьмого класса всегда ходила по ней. Я научилась определенным образом чистить зубы, держать ручку и ложку, причесываться, покупать на обед один и тот же пирог и сок. Большую часть дня я мысленно разговаривала с воображаемой подругой. Не помню, чтобы я чего-то боялась дольше десяти минут, поскольку любой страх научилась переводить в действие.

Чем ритуалы сложнее, тем больший кайф ты ощущаешь после их выполнения: на несколько секунд возникает ощущение собственной чистоты. Это как наркотик. Только большинство себе в этом не признаются. Бывало такое, что нужно чуть ли не в стихах песенку пропеть, стоя на морозе, так я даже руки при этом отмораживала.

В старшей школе на меня стала накатывать тошнота, когда я сильно нервничала. От страха опозориться на людях я перестала есть перед уроками и важными экзаменами. Так я заболела анорексией. Организм начал бастовать: прекратились месячные, высохли волосы, ногти, по ночам болело в груди — как оказалось, защемило нерв. Мне выписали гормоны, от них было много побочек, я растолстела, начались проблемы с кожей.

Когда в 21 год я перестала пить гормоны, у меня начался синдром отмены. Начали лезть в голову бредовые мысли: брала нож порезать колбасу и представляла, что по руке течет кровь. Стала бояться, что сойду с ума и начну себя резать или когда-нибудь убью собственных детей. Когда мне встречались на улице беременные, я начинала лихорадочно вспоминать, нет ли у меня в сумочке чего-то острого, чтобы, не дай бог, на них с этим не наброситься.

Главное правило борьбы с фобиями — рутина не может быть страшной. Нужно утомить мозг проговариванием своих страхов

Промучившись с месяц, я пошла к врачу. Мне попался очень хороший психотерапевт, лучший по фобиям в нашем городе. Он не лечил ОКР, но помог мне принять себя. Он дал мне несколько действенных упражнений: например, описать на бумаге самыми страшными словами свои страхи и зачитывать написанное вслух несколько раз в день. Вначале было тяжело, но через месяц я перестала бояться своих мыслей. Главное правило борьбы с фобиями — рутина не может быть страшной. Нужно утомить мозг проговариванием своих страхов.

Все эти упражнения очень помогли мне в борьбе со страхами. Около месяца я была нормальным человеком и смогла отдохнуть от ОКР — до появления новых страхов.

Сейчас я хотя бы боюсь реальных вещей: у меня есть страх за близких, который я все еще пытаюсь заглушить ритуалами. Я переделываю все, что было сделано с плохими мыслями. Мне сложно покупать новые вещи и принимать подарки. Когда я в первый раз надеваю вещь, в голове у меня должна быть хорошая мысль.

Мне трудно найти работу, потому что я не умею делать выбор без участия компульсий. Вакансия может не подойти, потому что в названии мне не понравится какое-то слово, или ассоциация плохая, или цифра какая-то не устраивает в зарплате. Я догадываюсь, что вселенной не важно, где я буду работать. Но внутри меня сидит эгоистичный ребенок, который говорит, что каждый мой выбор подобен эффекту бабочки.

Владимир Плотников, психоаналитик, руководитель центра психологической помощи TalkTime:

Терапии ОКР поддается вполне успешно. Можно сказать, что все классические модели психотерапии созданы на ОКР в тех или иных его проявлениях. Стабильный эффект может наступить уже через год психотерапии или психоанализа. Часто психиатры в случае ОКР выписывают всевозможные таблетки, помогающие снизить тревожность, но ни в коем случае нельзя ограничиваться медикаментозным лечением. Отсутствие психологической работы может сказаться еще более жестким обострением в ближайшем будущем.

Александра Бархатова, ведущий научный сотрудник Научного центра психического здоровья, врач-психиатр высшей категории:

ОКР — достаточно частое явление. Однако официальная статистика далека от реальной картины, поскольку люди, живущие с ОКР, не идентифицируют его как расстройство психической сферы и не обращаются к врачу. ОКР — невротическое расстройство, основными признаками которого являются повторение мыслей и каких-либо действий. ОКР может возникать само по себе как самостоятельное заболевание, а может проявляться как часть более тяжелых расстройств, в частности, шизофренического спектра. Лечение будет зависеть от выявленных причин. Если обсессии ассоциированы со стрессом, социально неблагоприятными ситуациями, на которые реагирует пациент, достаточно легкой психокоррекции и психотерапии. Если же речь идет о шизофрении, необходимо провести целый комплекс мероприятий, включающий психофармакотерапию, психотерапию и возможно даже электросудорожную терапию или транскраниальную магнитную стимуляцию.

Невроз навязчивых состояний (обсессивный невроз).

Навязчивыми, то есть существующими помимо воли и желания человека, могут быть как определенные мысли, воспоминания, представления, сомнения, так и действия. К неврозу навязчивых состояний относят обычно и навязчивые страхи. Если человек испытывает безотчетный страх неведомо чего, то говорят о синдроме страха; если он боится конкретно темноты, высоты, острых предметов, замкнутых пространств, подобные навязчивые состояния определяют как фобии, уточняя в названии их вид, или направленность. Например, канцерофобия – боязнь заболеть раком, клаустрофобия – боязнь замкнутых пространств, гипсофобия – высоты, мизофобия – загрязнения, пантофобия – всего окружающего.

Иногда фобии появляются при соответствующей ситуации: боязнь высоты только при подъеме на высоту, боязнь мышей при виде мыши (Петр I, например, панически боялся тараканов); но иногда они возникают и при одной лишь мысли о чем-либо.

Страх присущ природе падшего человека (“Страх есть лишение твердой надежды,” – говорит святой Иоанн Дамаскин) и глубоко биологичен, ибо человек несет в себе и животное начало, которое инстинктивно боится угрозы извне: темноты, нападений и пр. Во многих случаях именно он выполняет роль своего рода защитного механизма, оберегая нас от всего угрожающего нашему благополучию. Страшась, человек становится более бдительным, способным предохранить себя, спастись от надвигающейся угрозы. Страх закреплен природой в памяти предшествующих поколений, как говорят психоаналитики, в “коллективном бессознательном” (Карл Юнг).

Однако невротические страхи тем и характерны, что не обусловлены никакой реальной угрозой, или угроза эта иллюзорна и маловероятна. Например, некий человек страдает кардиофобическим неврозом, то есть боится, что сердце его в один неожиданный момент может остановиться. С одной стороны, теоретически это возможно, ведь бывает же внезапная смерть и у молодых, до того считавшихся здоровыми людьми, но объективная вероятность такой внезапной остановки сердца именно у этого человека ничтожно мала, а имеет место надуманная, мнимая, нафантазированная опасность для жизни, обусловленная ложными мыслями и необоснованными страхами.

А вот другой пример: мать, горячо любящая своего малыша, вдруг ловит себя на мысли, что может его задушить. Мысль эта ужасает ее, она не соответствует ее нравственным представлениям, не продиктована никакими реальными внешними обстоятельствами – напротив, абсурдна, лишена всякого здравого смысла. Но словно заноза, цепко укоренившись в сознании, начинает причинять ей боль, в которой ей стыдно кому-то признаться.

Навязчивые мысли часто начинаются с вопроса: “А вдруг?” Далее они автоматизируются, укореняются в сознании и, неоднократно повторяясь, создают существенные затруднения в жизни. И чем больше человек борется с ними, тем сильнее они овладевают им.

Важной причиной развития и самого существования невротического страха является раздутое чувственное воображение, мимо чего обычно проходит посвященная этой тематике специальная литература. Ведь человек, к примеру, не просто боится упасть с высоты, но и всячески “распаляет” вымышленную ситуацию, представляя свои похороны, себя лежащим в гробу и прочее.

Кроме того, в подобных состояниях имеет место слабость психической защиты (цензуры) из-за природных особенностей данной личности или в результате ее греховного состояния. Хорошо известен факт повышенной внушаемости у алкоголиков. Существенно ослабляют душевную крепость блудные грехи. Сказывается также и отсутствие постоянной внутренней работы по самоконтролю, духовному трезвению и осознанному управлению своими мыслями (эти занятия описаны в святоотеческой литературе).

Следует также признать, что некоторые помыслы в действительности чужды для данного человека, являясь демоническими. К сожалению человек часто не способен определить подлинный источник своих помыслов, и в душу его без труда проникает демоническое внушение. Лишь опытные подвижники и святые люди, уже очищенные молитвенным подвигом и постом, в состоянии обнаруживать приближение духов тьмы. Покрытые же греховным мраком души обычных смертных зачастую не ощущают и не видят этого, ибо темное на темном плохо различается.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) объясняет: “Духи злобы с такой хитростью ведут войну против человека, что внушаемые ими помыслы и мечтания душе представляются собственными.”

Преосвященный Варнава (Беляев) пишет: “Ошибка нынешних людей заключается в том, что они думают, что страдают только “от мыслей,” а на самом деле они страдают еще больше от бесов… Так, когда пытаются победить мысль мыслью, то видят, что противные мысли – не просто мысли, но мысли “навязчивые,” то есть с которыми сладу нет и перед которыми человек бессилен, которые не связаны никакой логикой и для него чужды, посторонни и ненавистны… Но если человек не признает Церкви, благодати, святых таинств и драгоценности добродетелей, то чем ему защищаться? Конечно, нечем. И тогда, раз сердце пусто от смирения и других добродетелей, приходят демоны и делают с умом и телом человека всё, что хотят” (Мф. 12:43-45).

Эти слова владыки Варнавы в точности подтверждаются клинически. Неврозы навязчивых состояний лечатся значительно труднее всех остальных невротических форм. Зачастую они совершенно не поддаются никакой терапии, изнуряя своих обладателей тяжелейшими страданиями. В случае упорных навязчивостей человек стойко лишается трудоспособности и попросту становится инвалидом. “Страх причиняет большой вред, – пишет Оптинский старец Макарий, – тело расслабляется от упадка духа и лишения спокойствия, и без болезни приходит болезнь.” Опыт показывает, что подлинное исцеление может наступить только по благодати Божией.

Каждому человеку необходим страх Божий (благоговение перед своим Творцом), но этот великий дар нередко извращается и подменяется животной трусостью. Страх Божий имеет несколько ступеней, первая из которых заключается в боязни нарушить Божественные заповеди – согрешить, сделать что-либо мерзкое, недостойное, оскорбительное в глазах Бога. Вторая его степень присуща уже более совершенным подвижникам благочестия и заключает в себе боязнь отпасть от Бога, лишиться Его благодати, святого мира, ибо это отпадение означает духовную смерть.

“Страх Господень есть истинная премудрость,” – говорится в Священном Писании (Иов. 28:28). “Живя без страха Божьего, нельзя совершать ничего благородного и удивительного,” – пишет вселенский учитель Церкви святой Иоанн Златоуст.

На основании святоотеческой литературы следует заключить, что именно страх Божий способен исцелить человека от его неврозов: когда человек приобретает сей духовный дар, то этим благородным страхом потопляются прочие мелкие, житейские боязни. Как большая волна на море вбирает мелкую рябь, так и истинный страх Божий поглощает невротические страхи – фобии.

И наконец, последний аспект, касающийся причин возникновения страха, который также не рассматривается в научной литературе. Указание на него мы находим в Священном Писании: “В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение” (1 Ин. 4:18). Оказывается, наличие страха в душе и сердце человека означает отсутствие или недостаток любви к Богу.

Теперь поговорим кратко о навязчивых (компульсивных) действиях. Характер их может быть очень разнообразным. Нередко они принимает форму какого-то привычного ритуала и повторяются вопреки логике и необходимости. Например, навязчивое мытье рук; ритуалы при раздевании и одевании; бессмысленные переставления мебели; частое пересчитывание денег; постукивания, покачивания; избегание определенных предметов; повторение при встрече с кажущимся злом каких-то определенных слов и действий. Характерным является чувство облегчения после исполнения навязчивого действия. Однако облегчение это временное и вскоре вновь возникает потребность повторения данного ритуала.

Важным моментом для уяснения природы навязчивых действий является упомянутая выше чужеродность и их принудительность к совершению бессмысленного поступка. Вот что пишет на сей счет епископ Варнава (Беляев): “Откуда же насильственность, если человек всеми силами души отгоняет и не хочет, считает элементом чуждым и болезненным? Ясное дело, от иной духовной сущности – злой и нечистой. Понятна эта нелогичность в мыслях, понятна эта тирания, о которых говорят сами же ученые, понятно это облегчение после совершенного… (то есть диавол на время отходит, довольный, что заставил человека что-то сделать против его желания), понятно и мучительное недовольство собой, ибо совесть мучит человека, что он послушался дьявола."

В особо тяжелых случаях человек уже не владеет собой и становится своего рода “биороботом.” Вспомните, к примеру, ритуальное убийство трех монахов Оптиной пустыни, произведенное преступником, признавшимся потом, что какая-то чужеродная сила влекла его к этому преступлению и он не мог противостоять ей. О подобной силе, завладевающей волей и сознанием, нередко упоминают и другие преступники. Это, впрочем, обычно не приводит к освобождению их от судебной ответственности. О насильственном чужеродном непреодолимом влечении упоминают также больные наркоманией и алкоголизмом. Что за сила стоит за всем этим, думается, понятно.

Поведение человека при неврозе навязчивых состояний в большинстве своём расцениваются социумом как что-то само собой разумеющееся, если конечно, действия больного не что-то из ряда вон выходящее.

По этой и многим другим необоснованным причинам редко кто обращается за профессиональной помощью, даже если невроз начинает вносить значительный дискомфорт в бытовой и социальной жизни. Одним из таких изнуряющих расстройств является невроз навязчивых состояний.

Невроз навязчивых состояний в психиатрии и неврологии определяется как обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР). Это патологическое состояние психики, которое проявляется или в навязчивых мыслях пугающего характера (обсессиях), или в череде абсурдных навязчивых действий, к которым привели эти мысли. В тяжёлых формах расстройства пациент страдает одновременно и от обсессий, и от компульсий.

Причины возникновения

В отношении достоверных причин развития патологии до сих пор существует множество разногласий.

Но совершенно чётко в этиологии обсессивно-компульсивного расстройства прослеживается совокупность сразу трёх факторов: биологического, социального и психологического.

Под биологическим фактором подразумеваются:

Сбой в работе нейротрансмиттеров: серотонина и норадреналина. В результате — скачки патологической тревожности и перемены в мыслительной деятельности;
Тяжёлые черепно-мозговые травмы;
Функциональные расстройства вегетативной нервной деятельности;
Хроническая бессонница;
Наследственная предрасположенность;
Нарушения метаболизма;
Инфекционный мононуклеоз, вирусный гепатит;
Эпилепсия.

В качестве социального триггера выступает ближнее окружение больного:

воспитание в авторитарном стиле или религиозной семье;
буллинг (психологический террор) со стороны одного или нескольких человек.

Психологическим провоцирующим фактором выступают:

гиперопека чересчур тревожной матерью;
ипохондрический невроз;
глубокие психотравмы, полученные в возрасте от 10 до 30 лет.

Симптомы

Общий психологический портрет пациента с неврозом навязчивых состояний выглядит следующим образом:

Интеллект выше среднего;
Чрезмерно требователен к себе и окружающим, перфекционист;
Регулярно подавляет агрессию, из-за чего она трансформируется в постоянную напряжённую тревогу;
Способен замечать мелкие незначительные детали, упуская основное;
Постоянно оценивает себя и свои действия;
Богатая фантазия;
Любыми способами избегает конфликты;
Всегда старается всем угодить, соответствовать чужим ожиданиям в ущерб собственным интересам;
Не умеет отказывать;
Предельно мнительный;
Патологически боится перемен;
Подавляет собственную инициативу;
Находится в постоянном напряжённом ожидании чего-то неблагоприятного и негативного.

В качестве социального триггера выступает ближнее окружение больного:

воспитание в авторитарном стиле или религиозной семье;
буллинг (психологический террор) со стороны одного или нескольких человек.

Психологическим провоцирующим фактором выступают:

гиперопека чересчур тревожной матерью;
ипохондрический невроз;
глубокие психотравмы, полученные в возрасте от 10 до 30 лет.

Симптомы

Общий психологический портрет пациента с неврозом навязчивых состояний выглядит следующим образом:

Интеллект выше среднего;
Чрезмерно требователен к себе и окружающим, перфекционист;
Регулярно подавляет агрессию, из-за чего она трансформируется в постоянную напряжённую тревогу;
Способен замечать мелкие незначительные детали, упуская основное;
Постоянно оценивает себя и свои действия;
Богатая фантазия;
Любыми способами избегает конфликты;
Всегда старается всем угодить, соответствовать чужим ожиданиям в ущерб собственным интересам;
Не умеет отказывать;
Предельно мнительный;
Патологически боится перемен;
Подавляет собственную инициативу;
Находится в постоянном напряжённом ожидании чего-то неблагоприятного и негативного.

На фоне стабильного тревожного состояния и страха у пациента регулярно возникают разнообразные навязчивые мысли, стойкие беспочвенные сомнения, совершенно иррациональные идеи, представления и желания. Вся суть обсессий сокрыта в двух вариантах: в страхе причинить вред окружающим, и страхе причинить вред себе.

Сложно объяснимая или даже не осознанная самим пациентом тревога переходит в чёткие опасения: например, патологическая боязнь микробов.

Немаловажно, что подобные чувства и мысли чрезвычайно истощают больного, который всегда признаёт их алогизм и абсурдность. Но в то же время сила этих обсессий настолько велика, что захватывает человека всецело, и он при всём желании не в состоянии переключиться на любые другие конструктивные мысли.

В то время как корень обсессий находится в патологическом безосновательном страхе, корень компульсий — в обсессиях.

Как яркий пример: навязчивое сомнение (закрыта ли входная дверь, выключен ли в квартире свет и пр.) у здорового человека возникает относительно редко и исключительно из-за кратковременной проблемы с концентрацией внимания.

Сомнение проходит сразу после того, как его причина была устранена фактической перепроверкой. Человек вернулся, убедился, что свет выключен, входная дверь закрыта, и успокоился.

В это же время пациент с ОКР снова и снова будет возвращаться, чтобы проверить, закрыта ли дверь и так множество раз. Само собой подобные действия никакой логикой не подтверждаются.

Второй пример: больному с ОКР внезапно приходит идея, что он рискует умереть, заразившись смертельно опасными бактериями, которые находятся на ладонях. Пациент ухватывается за эту мысль и начинает развивать её до полного абсурда: например, настолько неистово мыть руки жёсткими щётками, что кожа начинает кровоточить.

6 ярких признаков невроза навязчивых состояний:

Стремление к соблюдению во всём симметрии.
Многократные однотипные действия в качестве повторения чего-либо.
Изнуряющие проверки (закрыты ли окна, выключена ли плита, закрыты ли двери и т.д.).
Патологически частое мытьё рук и уборка.
Страх чем-то заразиться.
Педантичная сортировка всего подряд по характерным признакам.

Справка. Компульсии при ОКР легко отличить по ритуальному характеру бессмысленных действий. Что-то проделанное однажды в определённой ситуации пациент повторяет впоследствии снова и снова, даже если новая ситуация большей частью отличается от предыдущей. В ритуал может превратиться совершенно любое действие.

Симптомы ОКР достаточно специфичны и лишь в редких случаях могут трансформироваться в отчётливые физические признаки. Такими исключениями являются, например, трихотилломания и компульсивное мытьё рук.

В первом случае на коже головы пациента формируются многочисленные корочки, а во втором — кожа рук или слишком пересыхает, или травмируется до крови в тяжёлых течениях ОКР.

Но этот невроз очень часто сопровождается другими заболеваниями, проявления которых отмечены в виде:

отёчности нижних конечностей;
сдавливающих болей в грудной клетке;
бессоннице;
синдроме хронической усталости;
проблемах с памятью;
вялом аппетите или его полном отсутствии;
одышке.

У детей

Невроз навязчивых состояний у детей чаще всего начинает прогрессировать в раннем подростковом возрасте. Течение расстройства и его симптомы ничем не отличаются от течения ОКР у взрослых.

Несколько признаков того, что ребёнок страдает неврозом навязчивых состояний:

обсессии, касающиеся домашней безопасности: выключена ли плита, закрыта ли дверь и т.д.;
тревожность в отношении потенциального загрязнения;
обсессии по поводу страха, что с родителями случится что-то ужасное;
аномальная тревожность по поводу оценок в обучении;
выдуманные защитные ритуалы;
массовое накопление ненужных вещей.

Однозначную причину развития ОКР у детей, как и в случае со взрослыми, выявить не удаётся. В качестве допущения широко используется версия стрептококковой инфекции и нарушений на генном уровне.

Для диагностики используется детская обсессивно-компульсивная шкала Йеля-Брауна. Достаточно часто расстройство дополнительно сопровождается синдромом гиперактивности с дефицитом внимания или синдромом Туретта.

Лечение, как правило, комплексное и состоит из медикаментозной терапии и психотерапевтических сеансов. Коррекция препаратами актуальна для устранения острых симптомов, после чего ребёнок переходит к когнитивно-поведенческой терапии. Его обучают осознанию нелепых мыслей и замене их на другие — позитивные и конструктивные, а также формированию поведенческих шаблонов в качестве ответной реакции на очередную обсессию.

В ряде случаев дополнительно может понадобиться гештальт-терапия, семейная и телесно-ориентированная терапии.

Диагностика

В своих проявлениях невроз навязчивых состояний схож с другими психическими расстройствами — например, шизофренией, и диагностировать его зачастую непросто. Особенно в ситуациях, когда пациент патологию тщательно скрывает.

В этом случае на приёме он будет вести себя совершенно естественным образом, даже если вдруг возникнет острая необходимость выполнить тот или иной ритуал. Пациент сделает это позже, когда останется наедине.

Самые распространённые сложности в диагностике:

При желании ОКР можно скрыть;
Вместо ОКР нередко ставят панические атаки, бред воздействия, депрессию или ВСД;
Из-за большого количества симулянтов бывает сложно выявить истинного больного.

Основные критерии для выявления ОКР:

Больной не воспринимает компульсии и обсессии как нечто навязанное со стороны. Расценивает эти мысли и поступки как свои собственные;
Обсессии и компульсии длятся уже продолжительный период времени, что выматывает больного и не доставляет никакого удовольствия;
Реализация навязчивой идеи или мысли всегда неприятна для больного;
Больной отчаянно сопротивляется обсессиям, но безуспешно, что вызывает страдания;
Результаты тестирования по шкале Йеля-Брауна;
Обсессии и компульсии делают невозможным адекватный распорядок дня из-за необходимости выполнять многочисленные ритуалы;
Больной склонен к социальной изоляции;
В учёбе, на работе и семье — многочисленные трудности вследствие частого неадекватного поведения;
Подведение итогов осмысленного разговора с пациентом.

Дополнительно полезными будут компьютерная и ПЭТ (позитронная эмиссия) томографии головного мозга.

Лечение

Лечить невроз навязчивых состояний необходимо комплексом мероприятий из медикаментозной терапии, психотерапевтического воздействия, иногда — техник гипноза и самостоятельными профилактическими действиями со стороны пациента.

При соответствующих врачебных показаниях лечение начинается с двухнедельного курса бензодиазепинов. Попутно на ближайшие полгода настоятельно рекомендуют антидепрессанты класса СИОЗС.

Дополнительно при необходимости могут быть актуальны нормотимики или атипичные антипсихотики.

Основная цель препаратов — максимально убрать беспричинную тревогу и страх, укрепить нервную систему в целом, убрать признаки депрессии и отчаяния, помочь овладеть контролем над собственным мыслительным процессом.

В особо тяжёлых и сложных случаях бывает уместна электрошоковая терапия (ЕСТ).

Лучшие результаты показывает лечение пациента с группой специалистов: психиатра, невропатолога и клинического психолога.

Ключевым фактором в немедикаментозном лечении является когнитивно-поведенческая психотерапия. Все её методики сводятся к трём важнейшим задачам:

Научить пациента трезво оценивать каждую обсессию, понимать, что это нездоровая абсурдная мысль.
Научить усугублять пугающие мысли до предела: может произойти? Пусть происходит, ничего не поделаешь.
Максимально развить осознанность пациента, чтобы он прекратил отождествлять себя с потоком своих нездоровых обсессий.

Как справиться с неврозом навязчивых состояний самостоятельно

ОКР может продолжаться долгие годы. Медикаментозная терапия показана не всегда или не приносит результата. Поэтому научиться максимально справляться самостоятельно для пациента в этой ситуации — одно из лучших решений.

В чём суть основной проблемы страдающих от ОКР?

В безусловной вере, что за нелепой мыслью последует реальное действие.
В неустанном сопротивлении этим нелепым мыслям.
В постоянном страхе (осознанном или подсознательном) потерять над собой контроль и осуществить задуманное.
В постоянном страхе оказаться плохим для окружающих.

Два действия, без выполнения которых разорвать замкнутый круг обсессий с компульсиями пациенту будет невозможно:

1. Прекратить любую борьбу с возникающими алогичными мыслями.

Например, пришла обсессия, что пациент, выйдя из дому, не выключил утюг. Обсессия стремительно прогрессирует, рисуя страшный пожар в квартире.

Что надо сделать? Прекратить любое сопротивление обсессии. Отпустить её и позволить рисовать до конца, как сгорела квартира, какие лишения придётся пережить ближайшие несколько лет и за что ему (пациенту) всё это?!

Что немаловажно, утюг действительно может оказаться невыключенным. В этом случае использовать технику нужно после первой удостоверяющей проверки квартиры.

2. Навсегда прекратить потакать нелогичным бессмысленным желаниям, которые провоцируют обсессии.

К примеру, обсессия, которая убеждает пациента, что он может убить собственного отца любым режущим предметом, вынуждает прятать от себя же все острые и колющие предметы в квартире.

Развить обсессию до конца: пациент убивает отца, оказывается пожизненно заключённым в тюрьме, отца, конечно, жаль, но что поделать? Самое важное — прекратить убирать все ножи из зоны видимости. Принять их существование как бытовую необходимость и не более того.

Таким образом, совершенно осознанное отношение к качеству своих иррациональных мыслей и действий ведёт к стойкому облегчению симптомов и полному излечению.

Классификация по МКБ-10

Согласно международному классификатору невроз навязчивых состояний обозначен как обсессивно-компульсивное расстройство и расположено под кодом F42.

Заболевание характеризуется как наличие навязчивых мыслей и действий, которые стереотипно возникают у пациента. По характеру эти образы, идеи или побуждения для больного всегда огорчительны, а борьба с ними полностью безуспешна.

Подобные мысли и дальнейшие вынужденные действия больной расценивает, как свои собственные идеи, даже если они всецело аморальны и отвратительны.

Навязчивые действия выглядят, как ритуалы и в виде стереотипных манер повторяются больным снова и снова. При этом речь не идёт ни о каком получении удовольствия или благоприятных для кого-то действиях.

Суть каждого действия в предотвращении некоего ужасного события, если больной это действие своевременно не осуществит.

Как правило, действия признаются больным как бесполезные и абсурдные и он им всячески безрезультатно сопротивляется. Эмоциональный фон стабильно тревожный. При сопротивлении компульсивным действиям уровень тревожности резко возрастает и становится ярко выраженным во внешних проявлениях.

Включены: ананкастический невроз и обсессивно-компульсивный невроз.
Исключены: обсессивно-компульсивная личность (F60.5).

Видео по теме

Обязательно посмотрите видео психолога на тему обсессивно-компульсивного расстройства

Невроз навязчивых состояний — заболевание, справиться с которым полностью самостоятельно крайне сложно. На первом этапе стоит обратиться как минимум к психологу, который оценит состояние и определит дальнейшие действия.

Читайте также: