Родители доводят до невроза

Каждый, кто любит почитать статьи по психологии, знает: во всех неудачах детей виноваты родители. Были слишком жесткими или слишком опекающими, не разрешали ничего или разрешали все подряд, хвалили слишком мало или слишком много. Мама двоих сыновей Елена Башкова пытается разобраться, как же все-таки нужно воспитывать детей, чтобы не наделать ошибок.

И все равно нам страшно. Ежеминутно и ежечасно. Мы боимся всего: открытых люков, наркотиков, буллинга, машин, маньяков, соцсетей и собственной тени. Причем последней - особенно, ведь никто (по нашему мнению) не имеет такого влияния на ребенка, как его родители.

От опасностей внешнего мира детей можно оградить, заперев их дома и наняв штук пять охранников (меньше не справятся). Но как защитить их от нас самих? От наших ошибок и несовершенства? Ведь сколько бы тренингов мы ни посетили, сколько бы умных книг ни прочли, жизнь снова и снова разбрасывает на родительском пути грабли.

От этого страха так просто не избавиться. А ведь именно он – основа родительского невроза. Его мама – книга по воспитанию, а отец – родительский форум. Пока их в нашей жизни немного, они вполне себе благо, но стоит превысить гомеопатические дозы и без скорой психиатрической помощи не обойтись.

Почитайте материнские форумы с мое и поймете – у детей очень мало шансов выжить в нашем полном опасностей мире. Но даже те счастливчики, которым повезет, скорее всего встретят старость неудачниками. По крайней мере, если не будут следовать рекомендации модного психолога.

Не исключаю благородный посыл авторов статей, выходящих под такими заголовками. Возможно, они действительно хотят помочь детям и защитить их от морального насилия, которое вольно или невольно каждый родитель совершает хотя бы раз в жизни.

Лично мне помогает воображение. Я развиваю предложенный психологами сценарий до конца и понимаю – буду ли я следовать их рекомендациям или нет, ответственности не избежать и последствий тоже. И какими они будут, не знает ни один специалист.

Я их больше не боюсь. Не боюсь быть строгой, жесткой, бескомпромиссной и контролирующей (последнее слово далось с особым трудом). Не боюсь быть мягкой, покладистой, все позволяющей разгильдяйкой, плюющей на учебу.

Не боюсь быть не цельной, сомневающейся, меняющей на переправе коней и методы воспитания, мечущейся, ищущей, ошибающейся, кающейся, извиняющейся.

Не боюсь контролировать и отпускать, забивать и не давать спуску, быть мудрой и глупой, слабой и сильной. Не боюсь быть собой. Такой, какая есть. Моим детям досталась очень несовершенная мать. И это единственное, что они не в силах изменить. Все остальное смогут исправить. Или не смогут, если не захотят, но в любом случае это будет уже их выбор и их ответственность.

При этом я вовсе не исключаю полезность книг и статей по психологии и с удовольствием почитываю признанных мастеров в этой области. Исключение делаю только для тех, кто жжет сердца императивом. Кто лишает меня выбора, кто утверждает, будто те или иные мои действия неминуемо породят негативные последствия. А еще я понимаю, что даже гениальные педагоги – всего лишь люди, и их опыт – это их опыт, а их взгляды – следствие их жизненного опыта и установок, с которыми мой опыт и взгляды вправе не совпадать.

Никто не знает, чем то или иное наше слово и действие обернется, но в этом и кайф. Если только научиться его ловить.

Чтобы не пропустить ничего полезного и интересного о детских развлечениях, развитии и психологии, подписывайтесь на наш канал в Telegram. Всего 1-2 поста в день.

"Я вспоминаю, как водила дочь заниматься танцами в дом творчества нашего района. В холле другие родители тоже ждали своих детей: кто-то листал журнал, кто-то болтал в чате, кто-то работал на ноутбуке.

Безусловно, такое поведение можно описать как невротическое. Это явно измененное состояние сознания, когда каким-то объективно не очень значимым вещам придается сверхценность. Родители даже в каком-то смысле теряют самоконтроль, переживая из-за этого.

Давайте посмотрим, как это получается. Чем это похоже на отношения созависимости?

Современные родители находятся под сильнейшим прессингом, социальным и культурным. Это связано с тем, что наша цивилизация в последние десятилетия проживает грандиозное событие — переход к малодетности.

Причина, прежде всего, в урбанизации и повышении уровня жизни. Ситуация изменилась за последние сто лет, на протяжении жизни двух-трех поколений. За это время появилась контрацепция. Теперь есть возможность планировать рождение ребенка, откладывать появление детей.

Изменилось и общее отношение к ребенку — он перестал быть венчурным проектом и стал Проектом с большой буквы. К рождению ребенка готовятся, стараются максимально вкладываться в него и получить максимальную отдачу. Не все осознают, насколько это глобальный поворот, как сильно изменилось положение детей в мире и отношение к ним.Если сто лет назад дети воспринимались как уменьшенные взрослые, которые то ли вырастут, то ли нет, то сейчас ребенок — влиятельная фигура, даже на уровне экономики.

Появилась индустрия, связанная с обслуживанием детства. Реклама транслирует идею о том, что ребенку нужно много всего особенного. И если ты хороший родитель, то беги покупать ортопедическую обувь, развивающие игры и оформлять детскую в цветах сезона.

Надо сказать, что мои коллеги, психологи, тоже приложили руку к созданию родительского невроза. В начале ХХ века люди вдруг поняли, как велико влияние детского опыта на жизнь человека. И, как это часто бывает с подобными озарениями, любые факты и наблюдения из жизни стали подверстываться под эту теорию. В чем только не обвиняли родителей, чего только они не создали своими руками — и аутизм, и гомосексуальность, и астму.

Наверное, нет ни одной особенности у детей, по поводу которой не существует внешне убедительной и стройной теории (подтвержденной целыми тремя клиентскими случаями у ее автора), которая выводит проблему из отношений с родителями. А родители сейчас пошли образованные. Они тоже все эти теории изучают.

И естественно, все это приводит к сильнейшей невротизации. Люди живут в ощущении, что каждое их слово, каждый взгляд, действие оказывает радикальное влияние на ребенка.

При этом сплошь и рядом бывает, что люди игнорируют реальные проблемы детей. Недавно после выступления ко мне подошли родители с ребенком. Замечательные молодые мама и папа с ребенком лет трех. Хоть я и не врач, но было видно, что с этим ребенком неплохо бы дойти до психоневролога.

Объяснение любой зависимости только тем, что к ней подталкивает семья, мне кажется преувеличением. Получается, что родители виноваты во всем и всегда — не так посмотрели, не так воспитывали.

Причем никого не смущает, что через запятую идет: много хвалили, совсем не хвалили, близко общались, мало общались, много обнимали, совсем не обнимали, мама была доминантной, папа был доминантным, был папа, не было папы — куда ни плюнь, получается, что виноваты родители.

А с точки зрения теории привязанности важно, чтобы взрослый был доминантной заботливой особью, уверенной в себе, справляющейся с жизнью, не трясущейся, как осиновый лист на ветру, раздумывая, что он сделал не так.

Ко мне приходили молодые мамы в тяжелейшем состоянии с далеко зашедшим неврозом. Я отправляла их к специалистам, которые выписывают таблетки. Они дошли до ручки именно от постоянной рефлексии своих отношений с ребенком. Бывало, что мама начинала плакать при виде своего ребенка, даже при мысли о нем. А представьте, каково ребенку, когда мать постоянно всматривается в него — как он, достаточно ли он счастлив?

Мало того, что она дала ребенку его жизнь, так она ему еще и свою всучила, хотя он не просил. И ребенок стоит с этой корзиной, в которую сложены все семейные яйца — мамины, папины, бабушкины. И я вполне понимаю, если единственное, что ему хочется сделать в этом случае, — шваркнуть всю эту корзину об пол.

Я хочу обратить внимание на цену вопроса для ребенка. В 18-20 лет у человека должен быть старт жизни, он должен радоваться новым возможностям, отношениям с друзьями, приобретенной независимости.

Но в реальности мы можем увидеть молодого человека, который лежит на диване в субдеперессивном состоянии и ничего не хочет. Потому что за него уже все отхотели, все распланировали, в него было вложено такое количество инициативы, что он не хочет уже ничего.

Родители мечутся, как тигры в клетке, рядом с его дверью, не зная, как его вернуть в жизнь. Хорошо, если удается убедить родителей заняться своей жизнью, отстать от ребенка. Но некоторых родителей вообще никак не убедишь. Они продолжают крутиться вокруг ребенка, как планета вокруг звезды.

Почему для нынешнего поколения родительство стало сверхценностью? Почему сейчас часто ударяются в родительский перфекционизм и созависимость?

Дело в том, что многие родители сегодняшних подростков — дети тех, чьи ранние годы пришлись на достаточно тяжелые годы страны. Недолюбленные, заброшенные, росшие на пятидневке, на улице. Их родители приходили после тяжелого рабочего дня домой полумертвыми.

Неудивительно, что многие из этих выросших детей в детстве и застряли, потому что недополучили защиты и заботы. Потом они выросли, создали семьи (очень часто неуспешные, распавшиеся или весьма далекие от гармонии и взаимной поддержки) и родили своего ребенка. Наконец-то в их распоряжении появился человек, который их никогда не оставит и не разлюбит, который удовлетворит их детские потребности.

Ребенок должен получить что-то от родителей и, наполнившись, как спелое яблоко, отделиться от родительской ветки, уйти в собственную жизнь.

Представьте себе человека, который стал родителем с такими установками. Они не могут и помыслить, что ребенок может что-то сделать сам. Они готовы жить жизнью ребенка, жертвовать собой. И делают это хорошо!

Предыдущее поколение тоже любило поговорить о том, как много они делают для детей и скольким для них пожертвовали. Но реально жертвовать они не могли — не обладали для этого ресурсом. Когда поколение нынешних бабушек выступает под лозунгом самопожертвования и стремится что-то сделать для детей, оно часто делает это неловко, грубо, навязчиво.

А сейчас родители не лыком шиты. Они проявляют заботу тонко. Они понимающие, психологические книжки читали, активное слушанье освоили. Ни в какой момент не возникает протеста — понимание, тепло и поддержка.

Что же нам делать с родительским неврозом? Мне кажется, что современным родителям очень важно укреплять свою субъектность, понимание своей ценности. Надо, чтобы они перестали жить ради детей, начали жить свою жизнь. Когда это удается, люди неплохо восстанавливаются.

Человек — сам себе хозяин и распоряжается своей жизнью, сам делает выбор. В каком-то смысле субъектность, наверное, даже большая ценность, чем жизнь.

Когда ребенок переживает подростковый возраст, у родителя всегда возникает ощущение потери. Он утрачивает свою роль. Раньше он мог все, мог поцелуями отвести любую беду, всегда мог утешить, решить любую проблему, всегда мог придумать что-то, мог купить мороженое, в конце концов.

И вдруг обнаруживается, что он больше не маг и волшебник, а ребенок заперся в комнате и рыдает от несчастной любви — ты бессилен. Мороженое и поцелуи больше не помогают. Это кризис, который переживает каждый родитель.

У родителей, которые изначально понимали, что когда-нибудь их ребенок вырастет, к этому более философское отношение. А для родителей, которые думают, что хорошие отношения — значит неразрывные, сепарация становится неприятной новостью.

Когда они заводят детей, у них и мысли нет о том, что ребенок от них куда-то денется. И подростковый возраст ребенка в таких семьях переживается очень тяжело.

Если вся идентичность человека нанизана на родительство, то в период взросления детей ему придется фактически восстанавливать ее заново.

Очень часто для людей родительство настолько высоко расположено во внутренней иерархии, что все остальное кажется неважным по сравнению с ним. И тогда картина мира требует пересмотра. Человеку нужно заново все пересмотреть. Вернуть себе свою жизнь, а ребенку — его жизнь".

Как довести ребенка до нервного срыва

Марина Мелия кандидат психологических наук, коуч, автор книг по психологии

Чем оборачивается тотальная детская занятость в школьные годы — все эти кружки, секции, дополнительные занятия, репетиторы? Психолог Марина Мелия приводит примеры из жизни своих богатых клиентов, но обычные дети тоже рискуют психологическим благополучием. Итак, какие последствия могут быть у чрезмерной загруженности детей?

Жизнь без радости

Одиннадцатилетний мальчик из богатой семьи после уроков пришел на день рождения к однокласснику. Пообедав, дети собрались в парк аттракционов, но он сказал, что не сможет поехать: ему надо в музыкальную школу, а вечером на занятия по айкидо. Мальчик даже не расстроился: не получилось пойти с друзьями и не надо!

На вопрос о том, как он выдерживает такую насыщенную программу, ребенок, улыбаясь, ответил: "Не проблема, привык, все это вполне можно проглотить".

Мальчик нашел очень точное слово — "проглотить". Чтобы что-нибудь для себя выделить, зацепиться, заинтересоваться, необходимо время и определенная внутренняя работа. А когда события следуют одно за другим, как в калейдоскопе, только и успеваешь, что "по-быстрому проглотить" — возможности прожевать, переварить и усвоить просто нет.

Ребенок так загружен, что не в состоянии прочувствовать, понять, чего он на самом деле хочет, что ему по-настоящему нравится, а что нет, что поднимает настроение, а что портит и почему. Он движется в потоке дней, принимая и приятное, и неприятное с одинаковым безразличием и равнодушием. Это своего рода защитный панцирь, от которого отскакивает все, что могло бы задеть его за живое.

Безразличие проявляется в особом расположении духа — оно "никакое". Как говорила Марья-искусница, героиня известной киносказки, "что воля, что неволя — все равно". Живой человек излучает эмоции: радость и огорчение, принятие и отвержение. Безразличный производит впечатление скорее тусклое, трудно уловимое, у него нет четких контуров и акцентов.

На первый взгляд, в таком невозмутимом спокойствии нет ничего страшного — ведь это не агрессия, это не взрывоопасно. Даже хорошо — послушный ребенок! Но все не так просто. Из блеклого эмоционального состояния его может вывести только что-то из ряда вон выходящее, какое-то экстремальное переживание, сильный раздражитель.

Привычка к подчинению

Ко мне на консультацию привезли одиннадцатилетнюю девочку. Она прекрасно учится, занимается музыкой, рисованием, теннисом. Но родителям этого кажется мало, и мама попросила меня поговорить с дочкой, чтобы понять, "чем еще ее можно нагрузить".

На мой взгляд, девочка и так уже была перегружена. Я пообщалась с ней наедине. Мой вопрос о том, что ей нравится, что интересно, поставил девочку в тупик. Какие собственные интересы? Она привыкла жить по графику, составленному родителями: есть, спать, перемещаться с одних занятий на другие и делать все, что велят.

Мы мечтаем вырастить детей сильными, самодостаточными людьми с ярко выраженными лидерскими качествами, а сами управляем ими, как младенцами, регламентируем их жизнь "до последней запятой".

Ребенок привыкает к внешнему управлению. Реагирование замещает поступок — дети способны действовать только в ответ, но не самостоятельно. Ребенку не нужно анализировать, осмысливать происходящее, делать выбор, за него все продумают, его дело — прилежно выполнять.

Получается, и когда мы вовсе не занимаемся ребенком, и когда излишне регламентируем его жизнь, мы приходим к схожим результатам: ребенок не способен к самоорганизации.

Ребенок ощущает себя сильным и самодостаточным, когда чего-нибудь добивается своими силами, а если его постоянно инструктируют и тренируют, он чувствует себя маленьким и зависимым, нуждающимся в помощи и наставлениях. Если же родители вдруг перестают его контролировать и направлять, он может бросить занятия, забыть о своих достижениях и сидеть дома, ничего не делая. Такие дети легче других становятся объектами манипуляции — их слабое "Я" ищет того, кто сможет ими управлять.

Неспособность к творчеству

Дети по своей природе креативны, они все время что-то придумывают, воображают. Сегодня это качество востребовано как никогда: мир меняется, необходимые еще вчера знания и навыки завтра, возможно, будут не нужны, зато гибкость, умение быстро перестраиваться, готовность к восприятию всего нового и необычного всегда в цене.

Самый благодатный возраст для развития фантазии, воображения, творческих задатков — дошкольный, от трех до пяти лет. Дать бы детям свободное время, чтобы просто поиграли — увлеченно, беззаботно. Но нет: каждое занятие должно приносить практическую пользу, чему-нибудь служить и что-нибудь развивать.

Сын во всех тетрадках рисует фантастические замки — везем его к профессиональному педагогу; дочка под музыку крутится перед зеркалом, изображая принцессу на балу, — записываем ее в модную танцевальную студию. Мы будто пытаемся избавиться от спонтанности, загнать стремление ребенка к самовыражению в заданные рамки — "все должно идти в дело".

Даже совместная прогулка теперь не просто прогулка — мы непрерывно чему-нибудь учим ребенка и тут же проверяем "усвоенный материал". Из-за постоянного "как называется этот цветок?", "повтори, какие бывают животные" ребенок не чувствует себя свободным, не может просто помолчать, побегать, потрогать, послушать, посмотреть и поговорить о том, о чем ему хочется.

У ребенка нет не только времени, но и места, где можно реализовать свои фантазии. В продуманном до мелочей пространстве дома и сада, вычищенном и вылизанном, не найдешь ни одного потайного уголка, "островка свободы". А вот игрушки — самые дорогие, современные, развивающие. Негоже ребенку играть с кастрюлей и шваброй — на них же не написано "развивающие"!

Любопытство, воображение, творчество подобны мышцам: если ими не пользоваться, они слабеют и в конце концов атрофируются. Своим вечным "надо" и "должен" мы гасим в детях любые творческие порывы, а потом удивляемся, почему они растут пассивными, инертными, безынициативными.

Неврозы и тревожность у детей

Разве плохо, что мы задаем ребенку высокую жизненную планку? У человека должна быть значимая цель, тогда будет и стимул к развитию — с этим не поспоришь. Но если дети стремятся добиться успеха только потому, что хотят заслужить родительскую любовь, это может обернуться серьезными эмоциональными проблемами. Ребенок понимает, что главное — показать результат, а если не сможешь оправдать родительских ожиданий, будешь нелюбим, отвергнут.

Завышенные требования способствуют и усилению тревожности — дети воспринимают как провал все, кроме безоговорочной победы. Развивается так называемый школьный невроз: ученики начинают бояться вызова к доске, тестов, соревнований, публичных выступлений. Накануне контрольной одного тошнит, другой не может заснуть, а третий откровенно симулирует болезнь, чтобы не участвовать в очередном "состязании". Если участвовать все-таки приходится, и он не выигрывает, все может закончиться нервным срывом или даже попыткой суицида.

Однажды ко мне на прием пришла мама пятилетнего мальчика. Она принесла с собой тетради, в которые ее сын каллиграфическим почерком выписывал цитаты из произведений русских классиков. Мама рассказала, как много занимается с сыном и каких успехов она добилась: "Мой мальчик заметно отличается от ровесников, он самый умный в группе. Уже давно бегло читает. Мы регулярно проверяем скорость чтения — на прошлой неделе набрал 98 слов в минуту. Он учит английский. Мы следим, чтобы каждый день он запоминал какое-нибудь новое слово. А еще наш вундеркинд часами играет в шахматы на компьютере". Тут она замялась и смущенно добавила: "Но он писается по ночам. Что мне с этим делать?".

Стоит ребенку немного отстать в учебе, ему тут же нанимают репетитора, отсекая любые попытки справиться без посторонней помощи. Это только усиливает его тревогу и беспокойство. Возникает ощущение хронической неуспешности, снижается самооценка, он впадает в уныние, появляется страх не соответствовать, не достичь — так проявляется "синдром неудачника".

Американский психолог Карен Хорни выделяла три особенности невротического соперничества.

Во-первых, невротик постоянно сравнивает себя с другими, даже в ситуациях, которые этого не требуют. Он воспринимает жизнь, как жокей на скачках, для которого имеет значение только одно — опередил он других или нет.

Во-вторых, он стремится всегда быть уникальным и исключительным. В то время как нормальный человек может довольствоваться относительным успехом, цель невротика — всегда полное превосходство.

В-третьих, невротика отличает скрытая враждебность, чрезмерное честолюбие, установка, что "никто, кроме меня, не должен быть красивым, способным, удачливым". Известие о том, что кто-то опередил его, может привести невротика в состояние слепой ярости.

Невротическое соперничество не мотивирует, а парализует. Обычно такие люди не могут не то что добиться успеха, но даже всерьез начать какое-нибудь дело. Перфекционист-невротик похож на "великого охотника" из фильма "Обыкновенное чудо", который перестал охотиться из боязни, что промахнется и потеряет статус "великого". А сохранить его можно, только если ничего не делать и критиковать других.

Психологический надлом

И вот ребенок подрос, родители готовы "пожинать плоды своих трудов": еще немного — и он прославится, что-нибудь изобретет, выиграет международный конкурс, попадет в сборную страны. Но после многих лет стараний, самоотречения все неожиданно начинает рушиться: талантливые, трудолюбивые, послушные дети больше ничего не хотят и не могут, катятся по наклонной вниз, превращаются в откровенных лузеров — они даже не "как все", а хуже всех. У одного нервный срыв, у другого глубокая депрессия, третий начинает воровать в магазинах, четвертый подсаживается на наркотики.

Характерный пример — история одной из героинь фильма "Рожденные в СССР". Этот проект режиссер Сергей Мирошниченко начал в 1989 году. Он встречался с одними и теми же детьми каждые семь лет — когда им было 7, 14, 21 и 28.

С девочкой Катей из Вильнюса родители начали заниматься очень рано и интенсивно. В школу она ходила только на выборочные занятия, остальному ее учила дома мама. В семь лет она бегло читала, играла на фортепиано и легко формулировала мечты о будущем на английском языке. В четырнадцать Катя продолжает нас восхищать — автор фильма открыто характеризует ее как "вундеркинда". Она уже заканчивает школу экстерном, свободно говорит по-английски, учит японский.

Но уже в первой серии ("Семилетние") можно увидеть признаки неблагополучия — и неврологические (локальные тики лицевой мускулатуры), и психологические. Например, на вопрос: "Есть ли у тебя друзья?" — Катя безо всякой иронии отвечает: "У меня друзей настоящих нет пока. У меня однопланетники и однопланетницы". В 14 лет она так говорит о своих занятиях: "Как на ишака нагрузили этой зубрежки, и вези, сколько у тебя спина выдержит. "

В третьей части цикла, когда Кате 21 год, мы ожидаем увидеть ее молодым перспективным ученым или профессиональным переводчиком. Но нас ждет разочарование. После окончания школы Катя поступила на факультет психологии, а то, что произошло дальше, она объясняет так: "Мне там стало тяжело, и я ушла оттуда. Я себя чувствую виноватой. Я не знаю, из-за чего. Так, на всякий случай. Я психически была нездорова тогда. И это долго чувствовалось, я долго от этого отходила: наверное, года три. И до сих пор у меня бывают моменты, когда я себя чувствую совершенно выжатой и физически, и внутренне".

Катя была яркой и неординарной девочкой, но она не выдержала — в какой-то момент произошел надлом, даже понадобилась помощь специалистов. Позднее она все-таки смогла справиться с этой жуткой ситуацией и поступить в вуз во второй раз.

Ведущий спросил, не слишком ли высокая планка ей была задана. Катя ответила: "Сейчас я стала от этого избавляться. Может, я просто расту и учусь принимать себя такой, какая я есть. И не прыгать так высоко, что я заранее знаю, что я не допрыгну. А раньше, да, это было".

Эта история имела вполне благополучное продолжение: в очередной серии фильма мы видим, как 28-летняя Катя завершает обучение в Вильнюсском университете по специальности "английская филология", работает оператором на телефоне — принимает звонки из Великобритании, пишет книгу вместе с американской подругой. К сожалению, не всем детям удается "перерасти", преодолеть тяжелые ситуации, в которые их загоняют родительские амбиции.

Как его заработать и как от него избавиться

Наверное, нет мамы, которая не задумалась бы – а достаточно ли я хороший родитель? А все ли возможное я делаю для ребенка? Казалось бы, с опытом неуверенность должна пропасть, но на деле мамы вторых детей впадают в депрессию даже чаще: во-первых, выше нагрузка; во-вторых, невозможно не сравнивать отношение к детям. Одни страдают от того, что старший ребенок недополучит теперь вашего внимания, другие – от того, что не могут тратить на малыша столько же сил и времени, сколько на первенца…

Умные, добрые, образованные женщины нестройными рядами идут за психологической помощью, или, что еще хуже, не идут, а живут, мучаясь от собственного несовершенства. Кто виноват, и что делать?

Почему мы стали такими нервными?

Действительно, проблема массового родительского невроза – сравнительно свежа. И в ее основе, как ни странно, развитие технологий. У нас в доме слишком много (как мы считаем) бытовой техники, а в голове - слишком много информации из интернета!

Наверное, это самый частый упрек матерям, который они периодически бросают даже друг другу и сами себе: вот раньше по 10 детей в поле рожали без пылесосов и автоматических стиральных машин, а ты? Устаешь с одним-единственным малышом в доме, набитом бытовой техникой?

Конечно, проанализировав все в спокойной обстановке, понимаешь, что, во-первых, не так уж розово-шоколадно все обстояло с воспитанием детей в недавние времена. Не нужно даже погружаться в глубь веков с их 50% детской смертностью, еще полвека назад воспитание детей в значительной мере делегировалось государству: ясли, детский сад, продленка, самостоятельные прогулки с ключом на веревочке… Как у женщины хватало сил на все? Да вот так и хватало, не очень-то они на ребенка и тратились! Во-вторых, стандарты ухода за детьми за последние четверть века достигли просто небывалых высот.

” Инстамамы уже стали притчей во языцех, и даже породили обратный тренд – хейтерство счастливого материнства. Даже тех из них, кого природа действительно одарила редким сочетанием талантов – быть одновременно счастливой мамой, любящей женой и успешной бизнес-леди – постоянно упрекают в фальши и лакировке действительности.

На самом деле неважно, считаете ли вы их лгуньями, или себя – недотепой, социальные сети стали мощным раздражителем, заставляющим мерить себя самой суровой меркой. Каждый день современной мамы словно отражается в двух зеркалах – реальном и виртуальном, и недостижимость виртуального идеала заставляет нас обесценивать реальную картинку.

Как избавиться от родительского невроза за 10 шагов

Зачастую молодая мама оказывается в социальной изоляции: если подруги не обзавелись малышами одновременно, то ритм жизни очень быстро начинает разниться, интересы – отличаться. Найдите тех, кто близок вам по духу именно сейчас и постарайтесь не ограничиваться виртуальным общением. Совместные прогулки с детьми (а иногда и без детей) – отличная идея!

Переживания мам чаще всего связаны с опасениями, что из-за их несовершенства пострадает ребенок: будет менее успешен и благополучен, чем его сверстники. Постарайтесь определить сильные стороны своего ребенка; в конце концов, их наличие – это ваша прямая заслуга!

” Любое качество и достижение можно рассматривать как с позитивной, так и с негативной точки зрения. Хитрость – это еще и умение выпутываться из трудных ситуаций (правда, здорово?), нерешительность – готовность прислушиваться к вашим советам (многие родители об этом мечтают), медлительность – синоним основательности и тщательности. Привыкайте интерпретировать ситуацию в свою пользу!

Концентрируйтесь на хорошем: театральные представления, встречи, походы в гости – все, что может улучшить ваше настроение и взглянуть на материнство с праздничной стороны. Не пренебрегайте уличными мероприятиями, новогодними и масленичными гуляниями во дворе, выступлениями артистов на свежем воздухе. На первый взгляд, это совершенно не связанные с родительским неврозом вещи, но важно попробовать взглянуть на материнство, как на праздник. Ну, хорошо, как на часть жизни, где есть место празднику…

Тревожные родители все время представляют себе последствия своей неидеальности – разумеется, самые пагубные для ребенка. Они еще не наступили и, скорее всего, никогда не наступят. А если наступят, то, возможно, будут вовсе не ужасными, а обычными житейскими неприятностями… Но изводят себя родители уже сейчас. Просто не страдайте из-за событий, которые еще не наступили!

Очень важный фактор, порой снимающий родительский стресс более чем полностью. Планируйте все с запасом времени! На все дела, которые вы собираетесь делать с ребенком, отводите в полтора раза больше времени, чем собирались первоначально. Кто никуда не торопится, тот везде успеет.

” Это правило действует и в долгосрочной перспективе: если вы уверены, что к году ребенок должен пойти, к двум – заговорить, в пять – читать по слогам, просто добавьте мысленно к этому сроку еще пару месяцев.

Если произошло какое-то событие, которое при всем желании невозможно оценить позитивно, нужно хотя бы постараться снизить уровень стресса. Переходите от самобичевания к осмыслению: чему вы научились? Что поняли? Какие новые знания получили, полезные навыки освоили? И вот вы уже не мама-растяпа, ребенок которой затолкал пуговицу в нос, а опытная супер-мама, которая знает адрес и режим работы ближайшего травмпункта и личный телефон врача-отоларинголога.

Любая мама, и умелая, и не очень, в первую очередь живет чувствами своего малыша. Страдает, когда ему больно, переживает, когда обидно, в общем – сочувствует всем сердцем. Зачастую именно это сопереживание прорастает в нас чувством вины – что я за мать, если ребенку плохо? Ребенок уже и думать забыл о разбитой вчера коленке (и даже сломанной полгода назад руке), а мама все вздрагивает и вздрагивает. Если вы понимаете, что ваша эмпатия не приносит в данный момент никакой практической пользы ни вам, ни ребенку, переключайтесь в режим деятельной помощи: лечите разбитые коленки, чините поломанные игрушки, ищите потерянную книжку… Решайте проблемы!

Мы так стараемся обеспечить ребенка всем необходимым, что порой прикладываем к этому чрезмерные усилия. Потому что у хорошей мамы ребенок не может быть голодным, холодным и невыспавшимся… но, по большому счету, нужно задать себе один единственный вопрос: действительно ли отступление от правил представляет серьезную угрозу жизни и здоровью ребенка?

” Есть хороший совет для чересчур старательных мам, ну, вы наверняка его знаете – про кислородную маску в самолете, которую надевают сперва на себя. Если не можете уложить ребенка спать – ложитесь спать сами. Если ребенок не ест – сядьте и пообедайте. Не исключено, что такой подход принесет ему больше пользы, чем пара ложек каши пополам с истерикой.

А где взять этот выходной? – спросят нас, наверное, многие мамы… Для этого нужно сделать десятый, самый важный шаг: просите о помощи! Не стесняйтесь, не считайте, что должны все и всегда делать сами, не бойтесь, что становитесь обузой для окружающих. Сосед поможет вам поднять коляску по ступеням. Бабушка – раз в неделю погуляет с малышом. Подруга раз в месяц заберет кроху на пару часиков. Муж – освободит на полчаса, но каждый вечер…

” Поверьте, ваши близкие могут не догадываться, что вы нуждаетесь в помощи, и посчитают вашу просьбу столь незначительной, что ничего не будут ждать взамен.

Из этих минут и часов сложится другая, свободная жизнь, где вы будете расслаблены и свободны и при этом останетесь отличной заботливой мамой!