Страхи и неврозы по фрейду

дили на работу. Долгие часы ребенок оставался один в комнате, где с ним случались различные происшествия (однажды он сунул ножницы в электрическую розетку, в другой раз то ли проглотил, то ли хотел проглотить таблет­ки, привлекшие его красивой оболочкой).

Даже из этого краткого воспроизведения некоторых воспоминаний Станислава нетрудно увидеть связь между ранними и поздними страхами, с одной стороны, страхом и сексуальностью, с другой стороны. Однако не все так просто и однозначно, как это может показаться на первый взгляд. На самом деле по мере проработки аналитического материала выявились такие опосредованные звенья обще- ' го психосексуального развития пациента, которые заста­вили обратить пристальное внимание на соотношение между обидой мальчика на близких ему людей и страхом как бессознательным вытеснением обиды, сексуальными влечениями, их подавлением и страхом, а такжЪ восприя­тием пространства, времени и страхом утраты свободы, за­висимости от других людей. В контексте данной работы более подробное рассмотрение этих вопросов не входит в мою задачу. Поэтому вернусь к освещению фрейдовского понимания проблемы страха.

2. Детские фобии и феномен страха

На основе анализа фобии маленького Ганса основатель психоанализа пришел к заключению, согласно которому у ребенка существовала двойственная установка: с одной стороны, он боялся животное, а с другой — проявлял к нему всяческий интерес, подчас подражая-ему. Эти амбивалент­ные (двойственные) чувства к животному явились ничем иным, как бессознательными замещениями в психике тех скрытых чувств, которые ребенок испытывал по отноше-

Рассмотрение психологии первобытной религии и ку­льтуры позволило Фрейду провести параллели между воз­никновением тотемизма в древнем мире и проявлением детских фобий в рамках современной цивилизации, меж­ду боязнью инцеста и различного рода страхами, ведущи­ми к невротическим заболеваниям. Психоаналитический подход к филогенетическому и онтогенетическому разви­тию человека с неизбежностью подводил к необходимости более глубокого, по сравнению с предшествующими пред­ставлениями, изучения проблемы страха как на концепту­альном, так и на терапевтическом уровне. Поэтому нет ни­чего удивительного в том, что и в последующих своих ра­ботах Фрейд неоднократно возвращался к осмыслению проблемы страха.

Как и Киркегор, Фрейд также был ориентирован на
психологическое понимание страха. Однако, в отличие от
него, основатель психоанализа поставил вопрос о том, по­
чему нервнобольные испытывают страх в значительно бо­
льшей степени, чем другие люди, считающиеся здоровы­
ми. В связи с этим он предпринял попытку рассмотрения с
позиций психоанализа не только и не столько страха как
такового, безотносительно к его носителям, сколько тех
психических состояний, которые связаны с проявлением
невротического страха. Такой подход к обсуждению проб­
лемы страха потребовал прояснения понятийного аппара­
та и рассмотрения психических механизмов, ведущих к
возникновению различных форм проявления страха у че­
ловека, ч

Прежде всего основатель психоанализа исходил из. того, что реальный страхпредставляется человеку вполне:; рациональным и понятным, поскольку он является реак--: цией на восприятие внешней опасности. В этом отноше-* нии реальный страх может быть рассмотрен в качестве вы-; ражения инстинкта самосохранения. Но если он приобре-^ тает чрезмерную силу, выходящую за рамки обычной ре-" акции на опасность, состоящей из аффекта страха и за-i щитного действия, то его нельзя назвать целесообразным. Готовность к опасности — обычное явление. На ее почве i возникает состояние страха. Согласно Фрейду, готовность к страху является целесообразной, в то время как развитие страха — нецелесообразно.

В отличие от реального, невротический страхпредстав- 1 ляет собой субъективное состояние, сопровождаемое аф- I фектом. Он может проявляться в различных формах. Одно | из таких проявлений заключается в том, что у человека мо­жет наблюдаться состояние страха ожидания или боязли­вого ожидания, когда страх готов привязаться к любому подходящему содержанию восприятия. Страдая подобно­го рода страхом, человек предвидит наихудшую возмож­ность из всех имеющихся, и у него наблюдается склон­ность к ожиданию несчастья. Такой человек не является больным в строгом смысле этого слова, но он становится боязливым и пессимистичным. Крайняя степень выраже­ния подобного рода страха имеет отношение к нервному заболеванию, названному Фрейдом неврозом страха.

Вторая форма страха психически соотносится с опреде­ленными объектами и ситуациями. Это — фобии,связан­ные с боязнью животных, свободного пространства, темно­ты, закрытых помещений, поездок на общественном транс­порте, полетов на самолете и т. д. Некоторые из внушающих страх объектов и ситуаций имеют отношение к опасности и

поэтому вызывают соответствующую негативную реакцию у ряда нормальных людей, как это происходит, например, при встрече со змеей. Но у невротиков подобного рода фобии столь интенсивны, что вызывают парализующий их ужас. Фрейд относил такие фобии к истерии страха.

Выделение этих трех форм страха поставило Фрейда пе­ред необходимостью более конкретного ответа на вопрос о том, что все же представляет собой невротический страх и как следует еголонимать. Отвечая на этот вопрос и апелли­руя к психоаналитическим представлениям о бессознатель­ной деятельности человека и клиническим наблюдениям, он прежде всего соотнес страх ожидания и боязливость с сексуальными влечениями или, точнее, с неудовлетворен­ной разрядкой либидо. Если в силу тех или иных причин сексуальное возбуждение прекращается, не получив своего полного удовлетворения, то в этом случае появляется страх, который может быть выражен в форме страха ожидания, различного рода припадков или их эквивалентов. С точки зрения Фрейда, страх связан с сексуальным ограничением, как это имеет место, например, при прерванном половом акте, сексуальном воздержании, менопаузе.

Надо сказать, что отмеченная Фрейдом связь между сек­суальностью и страхом действительно имеет место. Во вся­ком случае в процессе аналитической практики мне неодно­кратно приходилось сталкиваться с подобного рода обстоя­тельствами, когда на почве сексуальных отношений у паци­ентов возникали различного рода страхи, связанные с пси­хической или физической импотенцией у мужчин, боязнью забеременеть у женщин. Однако далеко не всегда прослежи­вались однозначные связи, о которых говорил Фрейд. Так, единичные и эпизодические случаи прерывания полового акта чаще всего порождают страх, особенно у женщин. Один из моих пациентов сообщил о том, практикуемый им неско­лько раз прерванный половой акт вызвал у него не беспокой­ство, а неудовлетворенность, в то время как у его партнерши появился страх, в результате чего они оба исключили из сво-

На основе рассмотрения невроза страха, истерии и не­вроза навязчивых состояний Фрейд заключил, что откло­нение сексуальности от нормального своего проявления, ведущее к порождению страха, осуществляется на почве как соматических, так и психических процессов. Собствен­но говоря, этим и ограничилось его обсуждение вопроса о возникновении невротического страха, так как ко времени чтения лекций о введении в психоанализ (1916/17 гг.) мно­гое оставалось для него неясным, требующим концептуаль­ной проработки и клинической проверки.

Не менее сложной оказалась и вторая задача, постав­ленная Фрейдом и связанная с выявлением связей между реальным и невротическим страхом. Пытаясь решить эту задачу, он обратился к рассмотрению возникновения страха у ребенка. Его исходный постулат заключался в том, что боязливость свойственна всем детям и трудно проводить различие между страхом ребенка, являющимся реальным или невротическим. У ребенка имеется склон­ность к реальному страху. Он испытывает боязнь при

столкновении с незнакомыми лицами, новыми ситуаци­ями, точно так же, как первобытный человек боится всего неизвестного ему. Однако не все дети боязливы в равной мере. Те из них, кто проявляет сильную боязнь перед но­выми объектами, предметами, ситуациями, в дальней­шем становятся нервными.

Казалось бы, возникновение страха у ребенка связано с его беспомощностью и не имеет никакого отношения к его сексуальности. Именно на этот источник зарождения страха обращали внимание некоторые исследователи и те­рапевты, считая, подобно А. Адлеру, что в основе страха и невроза лежит неполноценность ребенка, обусловленная его слабостью и беспомощностью. Но Фрейд не разделял подобную точку зрения. Он исходил из того, что ребенок боится чужого человека не в силу исходящей от него опас­ности и собственной беспомощности перед ним, а потому что настроен увидеть знакомое, любимое лицо, главным образом, матери, но вместо него видит чужое лицо. Либи­до ребенка не находит своего воплощения в любимом лице и, неспособное удержаться в свободном состоянии, пере­водится в страх. Не случайно первые "фобии у детей прояв­ляются в форме боязни темноты и одиночества, когда они сталкиваются с ситуацией отсутствия любимого лица, ма­тери. Отсюда следует, как считал Фрейд, что невротиче­ский страх не является вторичным, то есть особым случаем реального страха. Скорее приходится признать, что прояв­ление у ребенка реального страха имеет нечто общее с его невротическим страхом. Этим общим служит то, что оба страха возникают на почве неиспользованного либидо. Исходя из подобного представления, Фрейд делает вывод, согласно которому страх детей очень близок к невротиче­скому страху взрослых и замещает собой объект любви ка­ким-либо внешним предметом или ситуацией.

В представлении основателя психоанализа развитие страха тесно связано с системой бессознательного, с судьба­ми либидо. Превращение либидо в страх осуществляется благодаря процессу вытеснения. Подвергнутые вытесне­нию, сексуальные влечения как бы находят свою разрядку в форме страха, причем невротического страха. Так, рас­сматривая фобии, Фрейд выделил две фазы невротическо­го процесса. Первая фаза характеризуется осуществлени­ем вытеснения и переводом сексуальных влечений в страх, соотнесенный с внешней опасностью. На второй фазе на-

Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет

Невроз страха и детские фобии

Жизнь человека соткана из разнообразных страхов. В той или иной степени каждому из нас неоднократно приходилось испытывать страх в глубине души. Другое дело, что далеко не всегда человек знает причину своего страха и способен разобраться в том, что его волнует и почему ему страшно. И далеко не всегда нормальный страх перерастает в нечто большее, патологическое. Но, как правило, все невротические расстройства так или иначе связаны с переживаниями, в основе которых лежит бессознательный страх.

В процессе работы с пациентами в той или иной мере в поле зрения оказывается проблематика страха, независимо от того, с какой конкретной проблемой первоначально приходит к аналитику человек. Надо полагать, точно с таким же положением столкнулся основатель психоанализа, когда впервые открыл свою частную практику.

Из клинической практики

В качестве иллюстрации сновидений страха Фрейд привел свое собственное сновидение, приснившееся ему в возрасте семи-восьми лет и проинтерпретированное им тридцать лет спустя. Ему приснилась любимая мать со спокойным, застывшим выражением лица. Ее внесли в комнату и положили на постель два или три существа с птичьими клювами. Маленький Фрейд проснулся со слезами и криком, разбудил своих родителей и успокоился только тогда, когда увидел лицо матери.

В процессе интерпретации своего сновидения Фрейд выяснил, что длинные существа с птичьими клювами были заимствованы им из иллюстраций к Библии в издании Филиппсона, той книги, которую он читал в детстве. На память ему пришло также воспоминание об одном мальчике, Филиппе, с которым он играл на лужайке возле дома и от которого впервые услыхал вульгарное слово, обозначающее половой акт и характеризующееся аналогией с ястребиными головами.

Толкование вторичной обработки сновидения говорило о том, что во сне маленький Фрейд испугался, что мать умирает. Проснувшись в страхе, он затем увидел лицо матери, понял, что она не умерла, и успокоился. Однако это вторичное толкование сновидения имело место под воздействием страха. С точки зрения Фрейда, он боялся не потому, что ему приснилось, будто мать умерла. Вторичное истолкование возникло потому, что он уже находился под влиянием страха. В действительности же страх относился к смутному сексуальному чувству, нашедшему выражение в зрительном содержании сновидения. Так, на примере собственного детского сновидения Фрейд показал ту связь между страхом и сексуальностью, которую обнаружил при работе с пациентами.

Рассмотрение психологии первобытной религии и культуры позволило Фрейду провести параллели между возникновением тотемизма в Древнем мире и проявлением детских фобий в рамках современной цивилизации; между боязнью инцеста и различного рода страхами, ведущими к невротическим заболеваниям. Психоаналитический подход к филогенетическому и онтогенетическому развитию человека с неизбежностью подводил к необходимости более глубокого, по сравнению с предшествующими представлениями, изучения проблемы страха как на концептуальном, так и на терапевтическом уровне. Поэтому нет ничего удивительного в том, что и в последующих своих работах Фрейд неоднократно возвращался к осмыслению проблемы страха.

Ориентируясь на психологическое понимание страха, основатель психоанализа поставил вопрос о том, почему нервнобольные испытывают страх в значительно большей степени, чем другие люди, считающиеся здоровыми. В связи с этим он предпринял попытку рассмотрения с позиций психоанализа не только и не столько страха как такового, безотносительно к его носителям, сколько тех психических состояний, которые связаны с проявлением невротического страха. Такой подход к обсуждению проблемы страха потребовал прояснения понятийного аппарата и рассмотрения психических механизмов, ведущих к возникновению различных форм проявления страха у человека.

Изречения

Реальный и невротический страх

Прежде всего основатель психоанализа заметил, что реальный страх представляется человеку вполне рациональным и понятным, поскольку он является реакцией на восприятие внешней опасности. В этом отношении реальный страх может быть рассмотрен в качестве выражения инстинкта самосохранения. Но если он приобретает чрезмерную силу, выходящую за рамки обычной реакции на опасность, состоящей из аффекта страха и защитного действия, то его нельзя назвать целесообразным. Готовность к опасности – обычное явление. На ее почве возникает состояние страха. Согласно Фрейду, готовность к страху является целесообразной, в то время как развитие страха – нецелесообразно.

В отличие от реального, невротический страх представляет собой субъективное состояние, сопровождаемое аффектом. Он может проявляться в различных формах.

Одно из таких проявлений заключается в том, что у человека может наблюдаться состояние страха ожидания или боязливого ожидания, когда страх готов привязаться к любому подходящему содержанию восприятия. Страдая подобного рода страхом, человек предвидит наихудшую возможность из всех имеющихся, и у него наблюдается склонность к ожиданию несчастья. Такой человек не является больным в строгом смысле этого слова, но он становится боязливым и пессимистичным. Крайняя степень выражения подобного рода страха имеет отношение к нервному заболеванию, названному Фрейдом неврозом страха.

Вторая форма страха психически соотносится с определенными объектами и ситуациями. Это – фобии, связанные с боязнью животных, свободного пространства, темноты, закрытых помещений, поездок на общественном транспорте, полетов на самолете и т. д. Некоторые из внушающих страх объектов и ситуаций имеют отношение к опасности и поэтому вызывают соответствующую негативную реакцию у ряда нормальных людей, как это происходит, например, при встрече со змеей. Но у невротиков подобного рода фобии столь интенсивны, что вызывают парализующий их ужас. Фрейд относил такие фобии к истерии страха.

Третья форма невротического страха характеризуется проявлением спонтанных приступов, когда состояние страха как бы раскалывается на части. У человека появляются отдельные ярко выраженные симптомы в виде головокружения, сердцебиения, одышки, подергивания пальцев рук. При этом человек не может соотнести так называемые эквиваленты страха с какой-либо явной опасностью.

Выделение этих трех форм страха поставило Фрейда перед необходимостью более конкретного ответа на вопрос, что все же представляет собой невротический страх и как следует его понимать. Отвечая на этот вопрос и апеллируя к психоаналитическим представлениям о бессознательной деятельности человека и клиническим наблюдениям, он прежде всего соотнес страх ожидания и боязливость с сексуальными влечениями или, точнее, с неудовлетворенной разрядкой либидо. Если в силу тех или иных причин сексуальное возбуждение прекращается, не получив своего полного удовлетворения, то в этом случае появляется страх, который может быть выражен в форме страха ожидания, различного рода припадков или их эквивалентов. С точки зрения Фрейда, страх связан с сексуальным ограничением, как это имеет место, например, при прерванном половом акте, сексуальном воздержании, менопаузе.

Отмеченная Фрейдом связь между сексуальностью и страхом действительно имеет место. Во всяком случае, в процессе аналитической практики мне неоднократно приходилось сталкиваться с подобного рода обстоятельствами, когда на почве сексуальных отношений у пациентов возникали различного рода страхи, связанные с психической или физической импотенцией у мужчин, боязнью забеременеть у женщин. Однако далеко не всегда прослеживались однозначные связи, о которых говорил Фрейд. Так, единичные и эпизодические случаи прерывания полового акта чаще всего порождают страх, особенно у женщин.

Один из моих пациентов сообщил, что практикуемый им несколько раз прерванный половой акт вызвал у него не беспокойство, а неудовлетворенность, в то время как у его партнерши появился страх, в результате чего они оба исключили из своих интимных отношений подобный способ предохранения. Но постоянные супружеские отношения, основанные именно на этом способе предотвращения беременности, становятся подчас своего рода нормой интимного поведения, когда взаимное доверие и уверенность друг в друге способствуют сексуальному удовлетворению без каких-либо признаков проявления страха.

В моей практике были по меньшей мере два случая, когда, став сексуальным режимом, прерывание полового акта со стороны мужчины с целью недопущения нежелательной беременности не приводило не только к возникновению невроза страха у обоих партнеров, но и не сопровождалось никакими негативными эмоциями с их стороны. В одном случае супружеский опыт постоянного прерывания полового акта составлял пять лет, в другом – семнадцать лет. Так что в этом отношении утверждение Фрейда о том, что прерывание полового акта из осторожности, став сексуальным режимом, часто становится причиной невроза страха у мужчин, но особенно у женщин, не представляется бесспорным. Во всяком случае, необходимо дальнейшее изучение этого вопроса с привлечением дополнительного клинического материала, что могло бы представить интерес для психоаналитиков и сексологов.

На основе рассмотрения невроза страха, истерии и невроза навязчивых состояний Фрейд заключил, что отклонение сексуальности от нормального своего проявления, ведущее к порождению страха, осуществляется на почве как соматических, так и психических процессов. Собственно говоря, этим и ограничилось его обсуждение вопроса о возникновении невротического страха, так как ко времени публикации лекций о введении в психоанализ (1916–1917) многое оставалось для него неясным, требующим концептуальной проработки и клинической проверки.

Не менее сложной оказалась и вторая задача, поставленная Фрейдом и связанная с выявлением связей между реальным и невротическим страхами. Пытаясь решить эту задачу, он обратился к рассмотрению возникновения страха у ребенка. Его исходный постулат заключался в том, что боязливость свойственна всем детям, и трудно проводить различие страхами ребенка, являющимися реальными или невротическими. У ребенка имеется склонность к реальному страху. Он испытывает боязнь при столкновении с незнакомыми лицами, новыми ситуациями точно так же, как первобытный человек боится всего неизвестного ему. Однако не все дети боязливы в равной мере. Те из них, кто проявляет сильную боязнь перед новыми объектами, предметами, ситуациями, в дальнейшем становятся нервными.

Казалось бы, возникновение страха у ребенка связано с его беспомощностью и не имеет никакого отношения к его сексуальности. Именно на этот источник зарождения страха обращали внимание некоторые исследователи и терапевты, считая, подобно А. Адлеру, что в основе страха и невроза лежит неполноценность ребенка, обусловленная его слабостью и беспомощностью. Но Фрейд не разделял подобную точку зрения.

Он полагал, что ребенок боится чужого человека не в силу исходящей от него опасности и собственной беспомощности перед ним, а потому, что настроен увидеть знакомое, любимое лицо, главным образом лицо матери, но вместо него видит чужое лицо. Либидо ребенка не находит своего воплощения в любимом лице и, неспособное удержаться в свободном состоянии, переводится в страх. Не случайно первые фобии у детей проявляются в форме боязни темноты и одиночества, когда они сталкиваются с ситуацией отсутствия матери. Отсюда следует, как считал Фрейд, что невротический страх не является вторичным, то есть особым случаем реального страха. Скорее приходится признать, что проявление у ребенка реального страха имеет нечто общее с его невротическим страхом. Этим общим служит то, что оба страха возникают на почве неиспользованного либидо. Исходя из подобного представления, Фрейд сделал вывод, что страх детей очень близок к невротическому страху взрослых и замещает собой объект любви каким-либо внешним предметом или ситуацией.

В представлении основателя психоанализа, развитие страха тесно связано с системой бессознательного, с судьбами либидо. Превращение либидо в страх осуществляется благодаря процессу вытеснения. Подвергнутые вытеснению сексуальные влечения как бы находят свою разрядку в форме страха, причем невротического страха. Так, рассматривая фобии, Фрейд выделил две фазы невротического процесса. Первая фаза характеризуется осуществлением вытеснения и переводом сексуальных влечений в страх, соотнесенный с внешней опасностью. Во второй фазе наблюдается организация системы защиты, способствующей предотвращению столкновения с этой опасностью, когда вытеснение является не чем иным, как попыткой бегства Я от сексуальных влечений. При других невротических заболеваниях используются иные системы защиты против возможного развития страха. Но в любом случае, согласно Фрейду, проблема страха занимает центральное место в психологии неврозов.

Изречения

Страх, боязнь, испуг

Изречения

Страх и вытеснение

Структурный подход к анализу душевной жизни человека, в результате которого Фрейд признал, что Я является настоящим местом проявления страха, поставил его перед необходимостью ответить на ряд вопросов. Во-первых, если местом проявления страха служит Я, а невротические заболевания связаны с вытеснением бессознательных влечений, которые не исчезают бесследно, но исподволь и все же властно дают знать о себе в форме образования различного рода невротических симптомов, то не следует ли на этом основании сделать вывод, что страх возникает под воздействием механизмов вытеснения или, быть может, имеет место противоположный процесс, когда вытеснение осуществляется именно потому, что человек испытывает страх? Во-вторых, коль скоро страх в Я возникает под воздействием трех опасностей (перед реальным миром, либидозным Оно и строгим Сверх-Я), то что же все-таки является первичным источником возникновения страха – сексуальные влечения человека или нравственные и социальные ограничения, налагаемые на него? Это были непростые вопросы, ответы на которые поставили Фрейда перед необходимостью переосмысления предшествующих психоаналитических положений, выдвинутых им на основе описательного и динамического подхода к анализу бессознательной деятельности человека.

Изречения

Травма рождения и страх смерти

В классическом психоанализе страх кастрации связан как с сексуальными влечениями, так и с нравственными ограничениями. Поэтому ответ на второй вопрос, каков первичный источник возникновения страха, требовал своего прояснения. Собственно говоря, уже в лекциях по введению в психоанализ (1916–1917) высказывалась мысль о том, что первое состояние страха возникло в результате отделения ребенка от матери. Основатель психоанализа исходил из того, что в ходе филогенетического развития благодаря смене поколений существует устойчивое предрасположение к повторению первого состояния страха. Отдельный человек не может избежать аффекта страха. Стало быть, акт рождения является источником и прообразом аффекта страха.

Касаясь этого вопроса, Фрейд привел воспоминания о случае, произошедшем в то время, когда он был молодым врачом. Вместе с другими молодыми врачами он сидел за обеденным столом в ресторане и слушал рассказ ассистента акушерской клиники об истории, произошедшей на экзамене акушерок. Одну из кандидаток спросили, почему при родах в отходящей жидкости обнаруживаются подчас экскременты. Не задумываясь, она ответила, что это происходит вследствие испытываемого ребенком страха. Ее осмеяли, и, кажется, она не сдала экзамен. Молодые врачи тоже посмеялись над рассказанным эпизодом. Фрейду же этот эпизод не показался смешным. В глубине души он встал на сторону кандидатки в акушерки, поскольку в то время начал догадываться, что каким-то чутьем она обнаружила важную связь между актом рождения и страхом новорожденного ребенка.

Неудовлетворенный попыткой Ранка свести единственную причину возникновения невроза страха к травме рождения, Фрейд выделил три фактора, которые являются, на его взгляд, основными причинами неврозов, а именно – биологический, филогенетический и психологический.

Биологический фактор связан с беспомощностью появившегося на свет ребенка и его длительной по времени зависимостью от окружающих людей, в отличие от большинства животных, что повышает значение опасности внешнего мира и создает потребность быть любимым и получать соответствующую защиту.

Филогенетический фактор обусловлен спецификой развития сексуальной жизни человека. Она проявляется в том, что, в отличие от родственных человеку животных, у которых сексуальность развивается беспрерывно, у него наблюдается первый, ранний расцвет в период до пятилетнего возраста, затем наступает перерыв в развитии и с наступлением зрелости сексуальность вновь активизируется. Патогенное значение подобного сексуального развития дает знать о себе в форме отвержения детской сексуальности со стороны Я как некой опасности и в вытеснении сексуальных влечений в период зрелости с последующим подчинением их инфантильным прообразам.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.