Учение о неврозах это

I. Подразделение неврозов

Мы различаем актуальные неврозы и психонев­розы. При актуальных неврозах на первый план выступает конфликт, существующий в настоящее время. При психоневрозах актуальный конфликт будит переживание юности, оживляет фиксационные пункты либидо; старый конфликт вновь оживает. В этих старых детских конфликтах сказывается также и конституция, особенно сексуальная консти­туция. Актуальными неврозами являются военные неврозы, травматические неврозы мирного времени, неврастения, ипохондрия, неврозы страха. Психонев­розами являются истерия и невроз навязчивости. Это - Фрейдовская классификация неврозов. Являются ли неврозы заболеваниями подобно за­болеваниям другого рода? Некоторые авторы охотно отрицают это. Гохе, Бумке, Гауптманн предпочитают говорить о синдромах, о реакциях и подчеркивают невозможность резкого отграничения некрозов друг от друга. В области функциональных неврозов не существует якобы строгих границ.

II Психические причины неврозов

Тот факт, что психогения и невроз не иден­тичны, является в настоящее время достоянием всех тех, кто интересовался этой проблемой. Побледнение, покраснение, все то, что мы объединяем под названием: физическое выражение душевных движений, не имеет ничего общего с неврозами. Апоплексия, наступающая после душевного потря­сения, внезапное поседение после неожиданного испуга (ср. Кнауэр и Биллигеймер) отнюдь не являются неврозами. Бабинский, Герстманн говорят о физиопатических или физиогенных нарушениях и имеют при этом в виду эти непосредственные влияния психических потрясений. Бабинский также отделяет их с полным осно­ванием от неврозов. Таким образом, понятие о нев­розе не равнозначно понятию о влиянии психиче­ского на физическое, совершенно независимо от того, что целый ряд неврозов проявляется исклю­чительно в психической сфере.

Конечно, непосредственное влияние аффекта, будь то чисто психическое или физическое, имеет отношение к неврозам. По крайней мере, оно часто встречается в момент начала невроза, говорим ли мы о психической травме, об актуальном поводе или, по менее удачному выражению Кречмера, о рефлексе. Кречмер ясно формулировал, что этот актуальный повод приводит к неврозам, если к нему присоединяется нечто; он говорит о уси­лении рефлексов; лучше было бы говорить о пси­хической обработке, о невротической форме пове­дения (Haltung). Без этого не бывает невроза. Таково единогласное мнение всех авторов. Относительно природы этого поведения мнения расходятся. Для Дюбуа невроз возникает из интеллектуального заблуждения. Большинство авторов выдвигает на первый план аффективные моменты. Для Бабинского, Ферстера, а в некотором отношении также и для Пенитца существует целевая реак­ция, не так уж далеко отстоящая от сознательного хотения. Адлер больше всего поддерживал во­левую теорию неврозов. Невроз является, по его мнению, хитростью, уловкой более слабого, который нуждается в оружии, так как он чувствует себя малоценным. Однако, нельзя отрицать того, что эти волевые реакции не имеют характера обычного хо­тения; волевые теории вынуждены признать, что относительно этого хотения имеет место самообман или что степень его осознания уменьшена. Те теории (и прежде всего психоанализ), которые подчерки­вают момент влечения в невротической установке, говорят многократно о подсознательных и бессоз­нательных (В смысле психоаналитического термина.) побуждениях влечений. Вместе с тем эти теории неврозов усматривают цель влечения не в выигрыше более или менее ощущительной выгоды: невроз более резко отделяется от симуляции. Coгласно прежним работам Фрейда, причина актуальных неврозов лежит не в психическом кон­фликте; недостаточное сексуальное удовлстворение, как таковое, рождает проявление страха, Я считаю вероятным, что одно только подавление сексуаль­ных побуждений, (следовательно, психический сексу­альный конфликт) создает невроз страха.

Многие авторы под влиянием, опыта войны счи­тали механизм актуальных неврозов механизмом неврозов вообще и пришли к таким представлениям, которые весьма далеки от истинных процессов при неврозах, и даже столь заслуженная в остальном брошюра Кречмера об истерии игнорирует это глубокое отличие. Возможно, что в данном случае исследователей ввело в заблуждение общее поня­тие истерии. Согласно психоаналитическому воз­зрению, психоневроз начинается лишь тогда, когда под давлением существующего в настоящее время конфликта сызнова активируются детские сексуальные конфликты, или тогда, когда (согласно пси­хоаналитической терминологии) происходят прорыв оттесненного либидо в инфатильном фиксационном пункте. Этот фиксационный пункт является по Фрейду определенным пунктом детского сексу­ального развития между третьим и пятым годом жизни, в котором определенное переживание про­ложило глубокие борозды, пои чем это переживание может быть обосновано, как таковое, соответственно предрасположению или же в связи с ситуацией. Для психоаналитика понятие о конституции имеет смысл лишь постольку, поскольку она проявляется в определенных инфантильных переживаниях. Из психоаналитических школ Юнг, а в некотором смысле также и Штекель придают актуальному поводу большое значение. Адлер также оценивает значение детских переживаний, в то время как клинически направленное рассмотрение неврозов полностью игнорирует инфантильный момент. Вме­сто этого оно вводит лишенное содержания понятие об истерической и навязчивой конституции, поня­тие, которое помимо своей теоретической никчем­ности является вредным в практическом отношении, поскольку оно парализует терапевтическое вмеша­тельство.

Психоанализ склонен даже трактовать психо­патию, как следствие инфантильных конфликтов (ср. В, Рейх).

III. Физические условия неврозов.

IV. Психические механизмы и структура неврозов

Для психоанализа структура психоневроза всегда является сложной. Актуальный повод оказывает свое действие в том смысле, что неудовлетворенное либидо получает обратный отток, вновь оживляет давно прошедшие детские переживания раннего сексуального развития (фиксационные пункты), с ко­торыми личность должна теперь снова разделаться. Для Адлеровского учения о неврозах суще­ственными являются чувства малоценности, которые возникли из раннего детского содержания психики и, являясь надстройкой над действительными и пережитыми органическими малоценностями, полу­чают в неврозе сверхкомпенсацию, если индивид не дорос до своей актуальной задачи.

V. Объем невротического и физическая сто­рона невротического механизма.

Известно, что невротические явления особенно легко фиксируются на заболевших органах: со­матическая готовность (Фрейд). Петцль по­казал, что из физически заболевшего органа исхо­дят неприятные ощущения, которые определяют локализацию невротического проявления. Гораздо более важен вопрос, поскольку органические симп­томы вызываются невротическими установками. В сборнике, вышедшем под редакцией О. Шварца 6) , дано подробное изложение фактического материала. Влияние невротических механизмов на возникнове­ние целого ряда внутренних заболеваний очевидно больше, чем это до сих пор предполагалось. От­дельные психоаналитики зашли в этом вопросе слишком далеко. Гроддек видит в каждом орга­ническом заболевании выражение психических ме­ханизмов. Дейч указывает на психическое возник­новение Базедовой болезни и отмечает (подобно Графе и Мейеру) большое влияние аффектов на обмен веществ. Таким образом, границы между неврозом органа и внутренним заболеванием ста­новятся весьма колеблющимися. Однако, нужно собрать еще много фактического материала, прежде чем можно будет сказать что-либо определенное по этому вопросу. Вейцзекер говорит об идентичности по существу физического выражения душевного конфликта и расстройств координации и корреляции между нарушениями физической функции и нарушениями органа.

Хорошим примером того, как нужно предста­влять себе взаимозависимость между физическими и психическими факторами, является то обстоя­тельство, что инэкватная сексуальность шизофре­ников, которая была установлена в особенности психоанализом, находит по Кречмеру свое физическое выражение в частоте диспластичечкого типа.

Со времени Фрейда признано, что между врачей вообще и психотерапевтом в особенности, с одной стороны, и между пациентом, с другой стороны, существует особое аффективное отноше­ние: перенесение. Психоанализ дает возможность методического разрушения перенесения. Он исполь­зует сознательно и систематически то средство, которое лежит в основе всякого психического воз­действия. В случае правильно проведенного ана­лиза личность врача, как таковая, меньше выступает на первый план. Перенесение устанавливается в широких пределах независимо от личности врача. Психоанализ освещает все переживания пациента и заново формирует его характер; не остается без анализа также и перенесение, и вследствие этого психоанализ простирается глубже, чем все те виды терапии, которые работают с помощью перенесения, не анализируя его. Только Адлеровская терапия может считаться рациональной наряду с психоана­литической (на втором месте!). Также и в данном случае делается попытка заново сформировать ха­рактер пациента. Гипноз является исключительно техническим вспомогательным средством. Каждая психотерапия, даже если она проводится бегло и несистематически, должна базироваться на попытке понять личность больного и стараться увидеть в невротическом конфликте проблему человека в це­лом. Можно разрешить невротический конфликт, идя путем разумного рассуждения (убеждение - Дюбуа) (хотя и при этом лечении сущность за­ключается в моментах аффективного порядка) или путем внушения и гипноза, сознательно используя аффективные установки. Методом Куэ можно пользоваться как техническим вспомогательным средством. Будучи грубым и мало пригодным для всяких вариаций методом, он окажется несостоятельным в отношении ко всем более тяжелым конфликтам. Равным образом он ничего не может дать более культурному лицу, требующему в ко­нечном итоге такого лечения, которое отвечало бы его запросам. В данном случае уместна будет пси­хоаналитически направленная беседа (подкреп­ленная гипнозом), а в более тяжелых случаях - психоанализ.

1) Русск. перев. см. Дрезель. Заболевания вегетативной нервной системы. Изд. Мосздравотдела. Москва. 1920.

2) Die moderne russische Physiologie und die Psycho­analyse. Int. Zcitschr. f. Psychoanalyse, Bd. XII, H, I. 1926.

3) Существенные указания мы встречаем уже у Жане.

6) Psychogenese von Organsymptomen, Springer 1925.

1. Невроз — заболевание всего организма. Функциональные расстройства нервной системы, которые мы называем неврозами или психоневрозами, не имеют патологической анатомии в собственном смысле слова. Нужно подчеркнуть, что эти заболевания в значительной мере касаются как бы всего организма в целом; их нельзя рассматривать только как заболевания головного мозга. Вероятно, здесь играют роль и железы внутренней секреции, и нарушения в обмене веществ, и электролиты, но пока мы этого в достаточной мере еще не знаем и как клиницисты должны с общей точки зрения ограничиться формулировкой понятия неврозов как заболеваний всего организма.

Проявления этих заболеваний касаются и соматической, и психической сферы, они касаются всех систем, всех органов. В этих заболеваниях имеется очень много явлений психического порядка (расстройство настроения, расстройство самочувствия, ослабление памяти и внимания, упадок работоспособности), но имеется и целый ряд симптомов, которые нельзя назвать психическими. Прежде всего это всякого рода неприятные ощущения в области головы, нередко неприятные ощущения, локализуемые в области сердца, расстройства желудочно-кишечного тракта, очень часто нарушения в области половой сферы, нередко встречающиеся расстройства мочеотделения, расстройства со стороны кожи (дерматоневрозы), органов чувств. — словом, целый ряд таких расстройств, которые затрагивают и сому, показывая тем самым, что они должны быть предметом изучения врачей всех специальностей, а не только психиатров или невропатологов.

2. Обратимость невроза. Как уже было сказано, неврозы — заболевания обратимые. Правда, эти заболевания могут быть очень упорными и длиться иногда много лет.

3. Отношение невроза к психозу. Очень важное значение имеет отграничение невроза от психоза. Некоторые психиатры определяют психозы как заболевания головного мозга. Если к этому определению подойти с объективной критикой, оно нас не удовлетворит, потому что целый ряд психозов мы хорошо знаем клинически, а что происходит при этом в головном мозгу — мы не знаем; никаких патолого-анатомических изменений нет, а психическое расстройство налицо. Здесь, как нам кажется, нужно проводить по признаку социальному. Психоз — заболевание личности, проявляющееся главным образом в социальных функциях — в отношении к работе, к окружающим и окружающей среде. При неврозах эта функция обычно существенно не затронута.

В понятие психоза, душевной болезни как таковой, может, конечно, входить 1)душевная болезнь с ограничением правоспособности и дееспособности и 2) душевная болезнь в более широком смысле — болезнь, выражающаяся расстройствами психических функций. По нашему мнению, в понятие психоза следует ввести указанное ограничение юридического и социального характера, т.к. вряд ли можно ограничиться одной симптоматикой. В последнем случае и приступ типичной грудной жабы, и затемнение сознания при тифе, и даже всякая сильная боль любой этиологии, при которых расстройство психического характера является кратковременным и эпизодическим, могут быть названы психозами. Поэтому мы считаем нужным называть психозом такое заболевание организма, при котором на более или менее продолжительное время нарушается психическая жизнь больного и существенно изменяются его социальные функции, а именно: работоспособность и отношение к окружающим людям.

Принимая такое определение душевной болезни, мы не можем отнести к разряду психозов очень многие и многие случаи т.н. истерии, неврастении, психастении, циклотимии. С другой стороны, не забывая интимной связи и важного значения этих клинических форм и психической жизни, мы считаем, что для них может быть оставлен термин психоневроза. В таком условном смысле мы и употребляем это обозначение.

Неврозом или психоневрозом мы называем такое заболевание, при котором наблюдаются разнообразные преходящие расстройства в области физической и психической жизни без каких-либо определенных анатомических изменений и не нарушается существенно функция личности.

Есть такого рода клинические формы, на которых, как нам кажется, оправдывается положение, что количественные изменения приводят к новым качественным заключениям. Если количественные проявления заболевания не ведут к нарушению социальной значимости личности, мы относим заболевание к группе неврозов, если же произошли нарушения личности больного — это уже психоз. Более детально эта тема будет развита ниже в приложении к отдельным формам, особенно циклотимии или невроза ритма.

И действительно, большинство больных неврозами сохраняет свою работоспособность, а если и теряет ее временно, то потом обычно вполне восстанавливает; в их отношениях к самим себе как к личности и к другим нет ни бреда, ни заподозриваний, ни нелепых высказываний — здесь имеется критическое отношение к собственному состоянию, иногда даже обостренное, сильно развитая способность повышенно критически наблюдать себя как больного.

4. Отсутствие объективных признаков. Несомненно, эта группа больных, т.е. невротиков, требует дифференциации с точки зрения отдельных форм, которые по клинической картине могут быть похожи друг на друга. Нередко одному и тому же больному ставят разные диагнозы: истерия, психастения, циклотимия, потому что эти заболевания по своим проявлениям похожи, а самое главное, у них нет имеющих решительное значение объективных признаков, как в органической невропатологии.

В клинической картине этих заболеваний отмечается очень важный в методологическом отношении факт: объективных признаков в смысле расстройств рефлексов, расстройств чувствительности и т.д., которые могли бы иметь безусловное значение, нет.

Обычно в учебниках пишут: при истерии отсутствует глоточный рефлекс. Если при введении шпателя в глотку реакция отсутствует, принято ставить диагноз истерии. Такая шаблонизация, несомненно, имеет место, особенно при исследовании больного в комиссионном порядке, когда ищут у него определенных невротических стигматов, как, например, со стороны чувствительности, дермографизма, а между тем стигматов нет.

Основное, однако, заключается не в наличии, или отсутствии у больных глоточного рефлекса: при истерии можно встретить глоточный рефлекс повышенный, пониженный и нормальный, можно отметить и отсутствие по случайным причинам коленного рефлекса, но это не существенно. Для невропатологов это теперь совершенно ясно потому, что если мы ищем при истерии расстройства чувствительности, исследуем больного долго, мы их найдем, при менее тщательном исследовании мы их не находим. Дело не в этом. Исследовать глоточный рефлекс важно, когда идет вопрос о поражении ядер продолговатого мозга, когда могут быть затронуты языкоглоточные и блуждающие нервы. Таким образом, объективных признаков в общепринятом смысле для заболеваний невротического характера не существует.

5. Жалобы больных. Что же существенно для больных неврозом? Больные приходят с жалобами и рассказывают о том, что у них болит, а некоторые больные приходят со списком жалоб, чтобы не забыть сказать что-либо о своей болезни. Это и есть, если хотите, объективный признак, дающий основание заподозрить невротическую болезнь, но не объективный признак, констатируемый на больном. Когда больной говорит о расстройстве настроения, самочувствия, сна, о неприятных ощущениях в голове, в кишечнике, — все это словесные формулировки. Попутно нужно сказать, что трудность заключается в том, что часто больной не может хорошо и точно о себе рассказать. Даже если больной высокого культурного уровня, все-таки наш язык беднее, по-видимому, чем наши ощущения. На это следует обращать внимание, потому что больной, испытывая, например, неприятные ощущения в голове, очень часто говорит, что у него головная боль, а на самом деле это может быть не головная боль, а ощущение тяжести. Словесные формулы для жалоб часто бывают одинаковыми при различных по существу заболеваниях невротического характера.

Точно так же, если больной говорит о том, что он плохо спит, на самом деле оказывается, что спит он своеобразно плохо. И у одного, и у другого, и у третьего может быть одна и та же жалоба: бессонница, но у всех нарушения сна протекают различно, и все это нужно выяснить, обо всем расспросить. Методологически это очень важный момент. Изучение невротического больного не может ограничиваться и основываться на том, чтобы исследовать у него рефлексы, чувствительность, а заключается в том, чтобы искусно его расспросить, представить себе все развитие заболевания, отделить в беседе с больным существенное от несущественного, выяснить отношение больного к отдельным симптомам и т.д. Нужно больного детально расспросить, выяснить порядок развития симптомов, словом, собирание анамнеза — основа для диагноза невроза.

6. Анамнез — основа диагноза невроза. Врач должен расспросить, когда появились те симптомы, из-за которых больной обратился за помощью, когда он почувствовал себя плохо, не может ли он указать момент, когда у него обнаружилось расстройство — после отпуска или до отпуска, или сравнительно давно, или даже во время отпуска, во время пребывания в санатории; иногда приходится удаляться в глубину времен и устанавливать, что заболевание началось в момент формирования личности. Методологией диагноза невроза или психоневроза является прежде всего тщательно проведенный анамнестический расспрос.

Все эти данные мы можем получить только при расспросе, а это требует много времени. Здесь нужно высказать практическое соображение. Несомненно, для того чтобы заниматься функциональными нервными расстройствами, врачу нужно затрачивать гораздо больше времени, чем при других заболеваниях. Поэтому нагрузка такого врача больными должна быть соответственно уменьшена по сравнению с врачами по внутренним заболеваниям или с невропатологами, соприкасающимися лишь с органическими формами. Мы не хотим сказать, что органические формы не требуют серьезного обследования, но для того, чтобы невротик почувствовал к себе надлежащий подход, врач должен уделять ему достаточно много времени, и о специальной нагрузке такого врача нужно говорить всякий раз, когда разрешается ряд организационных и административных вопросов.

7. Этиологический фактор. При внимательном подходе к больному при длительном его расспросе без особого труда выделяются очень важные моменты этиологического характера. Нам важно установить, отчего заболел больной, и в большом числе случаев оказывается причиной заболевания большая нагрузка. Это очень важный этиологический фактор. Когда мы его выяснили, мы совершенно непосредственно, просто приходим к естественному, специфическому, терапевтическому решению: для такого больного нужны разгрузка и отдых. Таково удовлетворительное и рациональное разрешение вопроса в подобном случае.

У другого больного, расспрашивая его, мы находим, что он страдает после того, как с ним случилось какое-то несчастье, горе, после того, как он перенес какое-то оскорбление и т.д. Мы внимательно беседуем с больным и видим важность этого факта в его биографии. До этого все было в порядке, а с этого момента началось заболевание. Не дает ли это врачу совершенно определенное право положить это обстоятельство во главу угла и установить, что для данного больного нужна психотерапия, чтобы освободить его от этого неизжитого психологического конфликта? Практика показывает, что только это и представляет собой рациональное разрешение вопроса.

В третьем случае мы находим черты конституциональной нервности. Перед нами больной с психоневрозом, у которого болезнь датируется со школьных лет, перед нами аномалия хроническая, конституциональный невротик. С этим больным должно быть совсем другое обращение, чем с первыми двумя. Мы должны поставить себе вопрос, что для этого больного будет правильно, что поможет ему найти свое место в жизни.

Наконец, в некоторых случаях больные на фоне полного здоровья внезапно обнаруживают резкое падение работоспособности, больной начинает плохо себя чувствовать. Это продолжается известный отрезок времени, а затем самочувствие восстанавливается. Сплошь и рядом эти больные, как и неврастеники, и психастеники, ничем особенным себя с первого посещения врача не проявляют. Нередко опытный невропатолог не сразу ставит верный диагноз и вместо хлеба, как говорится, дает больному камень. Это значит, что он недостаточно внимания или времени уделил больному, недостаточно его изучил. Нужно таким больным заняться более внимательно, чтобы выяснить этиологический фактор, момент, который лежит в основе заболевания. Найти этот момент представляется наиболее важным — нам нужно проделать ту работу, которую мы делаем по отношению ко всем другим заболеваниям. Правильность нашего подхода к таким больным заключается в том, что мы стараемся подойти к ним не с точки зрения изучения реакции или конституции (это отнюдь не значит, что не нужно изучать конституцию больного), а без всякого предвзятого разрешения задачи, стараясь только отыскать этиологический фактор, и это последнее обстоятельство облегчает нашу задачу как лечащего врача. В этом отношении неврозы могут быть разделены на две большие группы — экзогенного и эндогенного происхождения по преимуществу.

8. Нозологическая характеристика. Общая характеристика течения неврозов такова, что эти заболевания, как правило, должны быть обратимы. Это не всегда практически достигается, но принципиально эти заболевания обратимы и в отношении социальной функции больных.

Патологоанатомических изменений в общепринятом смысле слова нет, но, с другой стороны, в смысле поисков изменений, которые мы можем находить в организме больных неврозами, мы должны сказать, что это вопрос в большой мере не настоящего, а будущего.

9. Болезнь и больные. Психоневротики требуют особенно большого внимания и интимного изучения. При психоневрозе личность, если можно так выразиться, страдает, но не изменяется, выраженный же психоз выявляется тогда, когда личность изменена. У невротика черты, характерные для личности, сохраняются. Он — такая же страдающая личность, как и любой другой больной, личность которого не изменена, и к каждому невротику нужно подходить дифференцированно с точки зрения определения отдельных черт характера и этиологического момента заболевания.

Введение проблемы неврозов в круг вопросов частной патологии и терапии представляется разрешенным, если мы при постановке диагноза и назначении терапии можем подходить к интересующим нас больным с общеврачебной точки зрения, с точки зрения ваших привычных представлений о болезни, и можем провести здесь нозологическую точку зрения главным образом в отношении этиологического и терапевтического момента. Патологоанатомических изменений нет; с биохимическими процессами, происходящими в организме, мы пока еще мало знакомы, а клиническая картина сводится к жалобам, но язык для этого слишком беден. У больных нередко наблюдается как бы сочетание двух или даже больше картин неврозов. В этом нет ничего удивительного, т.к. конституциональный невротик может заболеть неврозом переутомления и страдать от каких-либо психогенных моментов. Таким образом, у данного больного может иметься комбинация невротических расстройств, и мы можем говорить, что больной страдает двумя и более болезнями.

10. Индивидуализация больных. Поскольку как человеческая личность, так и организм человека слишком разнообразны, нужно помнить о старом клиническом правиле индивидуализации и рассматривать больных неврозами под углом зрения заострения индивидуализации.

При этом не нужно забывать, что мы будем иметь дело, одной стороны, с болезнями или с понятием о болезнях, искусственно и отвлеченно выделяемых, как мы это имеем в частной патологии, а с другой стороны, — с больными людьми, т.е. со страдающими личностями.

Больные с различными симптомами, относящимися к расстройствам тех или иных систем и органов, но возникших на почве общих неврозов, обращаются к врачам различных специальностей. Их необходимо наиболее детально и тщательно исследовать, потому что у них нет или сравнительно мало объективных признаков нарушений. У этих больных нужно установить, имеют ли они атлетический, астенический, пикнический, диспластический или иной склад (habitus anatomicus s. morphologicus), определить или по крайней мере характеризовать их обмен веществ, эндокринно-вегетативную систему, т.е. определить конституцию больного (habitus phychologicus), наконец, установить, какой у больного характер, темперамент, каковы психологические особенности личности (habitus psychologicus);а кроме того, врачу надо знать, в каком состоянии сердечно-сосудистая система больного, половая сфера, органы пищеварения, нет ли предрасположения к туберкулезу и т.д. Все это необходимо потому, что неврозом могут страдать люди разных конституций, разных организаций и состояния сил и здоровья, разных возрастов и т.д. Невроз как болезнь может быть одним и тем же заболеванием с точки зрения частной патологии или нозологии, а поскольку индивидуальные особенности организма и личности больных при этом могут быть чрезвычайно различными по линии клинической дифференциации, то и лечение этих больных требует более сложного подхода, т.к. терапия должна быть направлена на болезнь, с одной стороны, и учитывать особенности и слабые стороны организма — с другой. Если необходимо индивидуализировать и дифференцировать отдельных больных в отношении их особенностей, то необходимо также подчеркнуть все значение знания болезни, в данном случае невроза, в его чистой форме, т.е. откинув всякого рода случайные примеси и комбинации.

1 Этот термин нельзя признать удачным, т.к. всякая инвалидность, если она не прирожденная, является нажитой.

Источник информации: Александровский Ю.А. Пограничная психиатрия. М.: РЛС-2006. — 1280 c.
Справочник издан Группой компаний РЛС ®

Невроз – психогенное, функциональное, личностное расстройство, которое проявляется преимущественно эмоциональными нарушениями, нарушениями поведения и нарушениями нейровегетативной регуляции внутренних органов.

Невроз – это следствие неразрешимого внутриличностного мотивационного конфликта при недостаточной эффективности механизмов психологической защиты.

Причины неврозов кроются в самых разнообразных психотравмирующих ситуациях, в остром или хроническом эмоциональном стрессе. И в зависимости от предрасполагающего фона болезнь может проявляться различными симптомами. Основные проявления невроза:

• высокая чувствительность к стрессам – на незначительное стрессовое событие люди реагируют отчаянием или агрессией
• плаксивость
• обидчивость, ранимость
• тревожность
• зацикленность на психотравмирующей ситуации
• при попытке работать быстро утомляются – снижается память, внимание, мыслительные способности
• чувствительность к громким звукам, яркому свету, перепадам температуры
• расстройства сна: часто человеку трудно заснуть из-за перевозбужденности; сон поверхностный, тревожный, не приносящий облегчения; утром часто наблюдается сонливость
• вегетативные нарушения: потливость, сердцебиение, колебания артериального давления (чаще в сторону понижения), нарушение работы желудка
• иногда – снижение либидо и потенции

Причиной неврозов часто являются:

• длительные психоэмоциональные и физические нагрузки умеренной интенсивности без возможности расслабиться и восстановить силы, то есть хронический стресс – это может быть и работа, отнимающая все силы, и сложности в личиной жизни, и конфликт, из-за которого человек сильно переживает, а чаще всего – сочетание этих факторов

• иногда истощение нервной системы наступает из-за невозможности довести дело до конца, выйти из тупиковой ситуации

• часто в основе возникновения невроза лежат те же гены, что и в основе депрессии

• возникновению невроза способствуют неумение расслабляться и трудоголизм

• некоторые люди от природы плохо переносят длительные нагрузки и поэтому склонны к переутомлению

• дополнительным фактором развития неврозов являются истощающие организм заболевания (например, грипп)

Каждый из них возникает у людей с определенным типом ВНД, при конкретных ошибках в их воспитании и типичных неблагоприятных жизненных ситуациях.

Проблемы и подходы в изучении

Следует отметить, что поиски патологоанатомического субстрата неврозов до настоящего времени существенных результатов не принесли, хотя сторонники анатомического направления полагают, что достижения в области молекулярной биологии и генетики позволяют уверенно отрицать существование функциональных болезней и находить морфологические субстраты, адекватные любому нарушению функций.

Сторонники психологического направления наиболее многочисленны. Уже во второй половине 19 в. основой для возникновения у человека неврозов, в частности истерии, считали его повышенную внушаемость и самовнушаемость. Поэтому главным методом лечения невротических состояний предлагался гипноз.

Всеми представителями психологического направления признается, что в этиопатогенезе неврозов ведущими являются психологические факторы.

Навязчивые состояния условно разделяют на навязчивости в интеллектуально-аффективной (фобии) и моторной (компульсии) сферах. Об условности этого деления свидетельствует то, что чаще всего в структуре обсессий соединены несколько видов навязчивостей.

Навязчивые мысли характеризуются теми же основными свойствами, которые, по определению В. П. Осипова (1923), присущи всем навязчивым явлениям вообще. Основные отличительные черты навязчивых мыслей выделены С. А. Сухановым (1912) и В. П. Осиповым (1923).

1. Навязчивые мысли непроизвольно и даже вопреки воле возникают в сознании человека. Сознание при этом остается непомраченным, ясным.

2. Навязчивые мысли не находятся в видимой связи с содержанием мышления, они носят характер чего-то чуждого, постороннего мышлению больного.

3. Навязчивые мысли не могут быть устранены волевым усилием больного. Больной не в состоянии от них освободиться.

4. Навязчивые мысли возникают в теснейшей связи с эмоциональной сферой, сопровождаются депрессивными эмоциями, чувством тревоги.

5. Оставаясь чуждыми мышлению в целом, они не отражаются на интеллектуальном уровне больного, не приводят к нарушениям логического хода мышления (С. А. Суханов называл навязчивые мысли паразитарными), но их наличие сказывается на продуктивности мышления, умственной неработоспособности больного.

6. Болезненный характер навязчивых мыслей осознается больным, к ним существует критическое отношение.

В. П. Осипов допускал, что при резкой выраженности навязчивых мыслей возможна утрата рассудительного к ним отношения и тогда навязчивые мысли и представления могут перерастать в бред. Д. С. Озерецковский (1961) пишет о том, что перерастание обсессий в бред наблюдается в отдельных случаях, поэтому его нельзя признать типичным явлением.

Основное отличие навязчивой идеи от бредовой — критическое отношение больного к навязчивым мыслям, остающимся чуждыми его мышлению, его личностной позиции. Навязчивые мысли непроизвольно вторгаются в психику больного, он их тяжко переживает, понимает их нелепость, но б

Болезненные представления, импульсы и действия приносят значительные страдания человеку, но он ничего не может поделать с собой, кроме того как заменить, употребить вместо одной глупой идеи другую, перейти од одного запрета к другому. У человека, страдающего невротическими навязчивыми действиями, возникают всевозможные сомнения, возрастает нерешительность, наблюдается ограничение свободы. Психоанализ принимает во внимание симптомы заболевания, усматривает в них скрытый смысл, на основе выявления этого смысла дает историческое (уходящее корнями в детство) их толкование и тем самым предоставляет возможность для перевода бессознательного в сознание с целью последующего устранения невротических симптомов.