Танцы для инвалидов с дцп
Я всегда рассматривала танец нечто большее, чем просто прекрасный вид искусства! В студенческие годы я столкнулась с Танцевально-двигательной терапией, она оказала большое влияние на мое видение танца! Я проводила исследования и эксперименты в данной области. Мне было очень интересно, как танец может влиять на здоровье, общее состояние людей которые не занимаются танцами профессионально! И всегда результаты меня поражали.
Когда я начала заниматься педагогической деятельностью, я столкнулась с детьми с очень слабой физической подготовкой. Иногда их родители в ужасе приходили ко мне с заключениями от врачей и не знали что им делать. "Мой ребенок никогда не сможет нормально бегать", "у моего ребенка полная раскоординация", "у нас кифозная осанка и слабые мышцы", "неисправимая косолапость" . этот список можно продолжать вечно! В первое время для меня это было шоком. Практически каждый второй ребенок имеет некие физиологические отклонения! Выход из данной ситуации я могла предложить лишь один - начать заниматься танцами! Хореография, партерная гимнастика, ОФП. Все это позволило мне изменить ситуацию и улучшить состояние здоровья у многих деток! С некоторыми я занималась в группе, что позволяло им тянуться за более сильными детишками. Но были детки которым подходил вариант только индивидуальных занятий. Я работаю с детками с диагнозами ДЦП, аутизмом.
Сейчас я хочу рассказать вам о девочка Соне. Ее история заслуживает уважения! У Сонечки ужасный диагноз ДЦП. Заключение врачей: ходить не будет, сможет стоять только держать за опору, слабая гибкость, мышцы.
Это уникальный ребенок! Занятия с ней, позволили убедиться в том, что ДЦП - это НЕ ПРИГОВОР!
ДЦП бывает разное. И не каждому ребенку занятия принесут результат. Но для тех детей у которых сохранен интеллект, нет очагов эпилепсии в мозгу, такие занятия могут помочь встать на ноги!
Сонечка попала ко мне на занятия в 4 года. Ее мама не теряла надежду и использовала все возможные варианты реабилитации! Наверное благодаря большой вере мамы и ее терпению, Сонечка сейчас делает большие успехи!
На первом занятии, Соню мама держала за руку и она могла сделать несколько неуверенных шагов. Ноги ее не слушались, колени не сгибались, ручки были в тонусе, вечно согнутые локти и притянутые к голове, сутулая спина и проваленная грудная клетка. Плюс ко всему Сонечка не разговаривала.
Я пригласила Соню на индивидуальное занятие и сказала, что после первого занятия смогу сказать точно, будет ли результат от моих занятия или нет. И знаете, друзья, я была поражена. На первом занятия Сонечка встала на пальцы и покатила перед собой фит-болл. Мы сели с ней в Бабочку и пытались выровнять спину. Мышцы не слушались, все сопротивлялось и не хотело поддаваться тренировке. НО какая радость вырывались у Сони, когда у нее что-то получалось. Было такое чувство, что она сейчас закричит и заговорит от радости!
Увидев такую эмоциональную отдачу от Сонечки, я поняла, что мы сможем с ней добиться хороших результатов! И самое главное, это была погоня не за красивым костюмом и бантом на голове. и первой линией. Это была погоня за здоровым телом, красивым шагом, ровной спиной, за ногами которые умеют прыгать и бегать.
С первого урока мы начали двигаться целенаправленно и систематично! Спасибо маме Сони, она боялась пропустить даже одну репетицию. Ее не пугали репетиции в 9 часов утра в субботу. Ей не мешала плохая погода. Ими двигало ОГРОМНОЕ ЖЕЛАНИЕ - стать здоровыми!
Так урок за уроком мы преодолевали с Сонечкой трудности. Сначала мы занимались по 30 минут. Затем по часу, а на четвертом году обучения Сонечка уже танцует по 1,5-2 часа!
Я не учила Соню танцевать. Нет, я ее учила работать своим телом. С помощью балетной гимнастики я учила Сонечку работать своими мышцами, связками, суставами. Если здоровому ребенку требуется для усвоения движения от 1 до 5 повторений, то с Сонечкой мы могли учить движение или элемент от 1 не
ВЕБИНАР: Дети с двойной исключительностью. Методика психолого-педагогического сопровождения
Сотрудничество и комфортная психологическая среда: практика эффективной работы школьной психологической службы
Технология адаптивного обучения в зоне ближайшего развития
- #специальная психология
- #телесная терапия
Танцевальная терапия детей с двигательными нарушениями
Патологии детей, связанные с нарушением опорно-двигательного аппарата, многообразны и распространены. В последнее время отмечается рост числа детей с двигательными расстройствами. По данным Госкомитета РФ на начало 2002 г. На учете в России состояло 658,1 тыс. детей-инвалидов в возрасте до 18 лет 1 . Каждый десятый ребенок-инвалид является инвалидом по причине заболеваний опорно-двигательного аппарата. У большинства детей причиной патологии является детский церебральный паралич.
В социальной адаптации и интеграции этих детей необходимо опираться на индивидуальные особенности развития ребенка, сосредоточиться на поиске компенсаторного потенциала личности для выработки адекватных форм поведения.
Для психологической коррекции эмоциональных нарушений этих детей используют игротерапию, арттерапию психоанализ, метод десенсибилизации, психорегулирующие тренировки, поведенческий тренинг. Методики применения танцевальной терапии для детей с нарушениями функций опорно-двигательного аппарата были разработаны и проведены впервые. Анализ отечественных публикаций показал, что данной практики представлено еще не было. В то время как за рубежом танцевальная терапия в лечении такого рода заболеваний и психологической коррекции применяется достаточно давно (в Швеции с 90-х годов прошлого века).
Мы исследовали влияние танцевальной терапии на эмоционально-волевую сферу детей с двигательными нарушениями и считаем этот метод невербальной психотерапии более прогрессивным не только в коррекции эмоциональной сферы ребенка, но и его двигательных навыков.
Для работы с детьми нами были адаптированы основные методы, техники и приемы танцевальной терапии с учетом специфики данного заболевания. Также применялась техника индийского танца – языка жестов, с целью развития мелкой моторики, мимической активности, эмоциональной коммуникативности и развития моторно-образного воображения.
Одной из основных целей танцевальной терапии для детей с нарушениями двигательных функций является развитие осознание собственного тела, создание позитивного образа тела, развитие навыков общение, исследование чувств и приобретение группового опыта.(2)
Таким образом, в ходе танцевальной терапии для детей с двигательными нарушениями, танец используется как форма самовыражения и невербального общения с целью развития личности и системы ее отношений.
В экспериментальную группу вошло 10 детей с двигательными нарушениями от 16 до 18 лет. 4 девочки и 5 мальчиков.
Целью танцевально-терапевтической программы являлось: развитие осознания собственного тела и возможностей его использования; установление чувства собственного достоинства путем создание позитивного образа тела; развитие социальных навыков общения и адекватного выражения своих эмоций; высвобождение подавляемых чувств; раскрытие творческого потенциала.
Анализ полученных экспериментальных данных до и после танцевальной терапии показал позитивное влияние танцевальной терапии на детей с поражениями опорно-двигательного аппарата.
В результате проведения танцевальной терапии у детей улучшилось общее самочувствие и состояние, отмечается преобладание позитивного фона настроения, снизился уровень общей личностной тревожности.
Танцевальная терапия оказывает позитивное влияние на формирование самооценки детей с двигательными нарушениями. Это проявляется в снижении уровня притязаний и приближении самооценки к адекватному уровню.
Информативные показатели значимости танцевальной терапии, показали повышение активности у ребенка, снижение агрессии.
Представленная программа танцевальной терапии направленная на коррекцию эмоциональных состояний детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата, требует поэтапного, дифференцированного подхода с учетом физиологических и эмоциональных особенностей ребенка.
Танцевальная терапия в психологической коррекции эмоционально-волевой сферы детей с двигательными нарушениями требует дальнейшего изучения и применения на практике. В дальнейшем возможна разработка методов и методик проведения танцевальной терапии, с учетом различных физиологических и эмоциональных особенностей детей, связанных с конкретной патологией.
- Любой человек с любыми ограничениями может танцевать, - уверенно говорит хореограф Елена Косенко. Больше 20 лет она помогает особенным людям в Липецкой области поверить в себя и начать танцевать.
Она и ее подопечные знают: для танца на самом деле тебе не так уж нужны ноги. Не нужно слышать музыку. Не нужно быть “как все”. Танцевать можно сердцем - и менять при этом мир.
"Вальс", ансамбль "Параллели".Народный интегрированный ансамбль танца "Параллели", г. Липецк, Россия пара Комби, юниоры Мария Лемак и Арсений Киреев
Танцующие в тишине и “под дождем”
Сейчас народный инклюзивный театр танца "Параллели" является лауреатом множества российских и международных конкурсов, путешествует с гастролями, его знают и им гордятся в родной Липецкой области. Его артисты были первыми, кто показал танцы на колясках в “Минуте славы”.
В ансамбле верят: танцевать и творить искусство может каждый Фото: Ольга Арнаутова, ансамбль Параллели
А когда-то все начиналось с того первого, немного наивного и простого танца. Был 1998 год и Елена Косенко работала в центре реабилитации инвалидов и пожилых людей “Сосновый бор”. А еще - всю жизнь любила танцы, преподавала в театре “Талисман”. Однажды директор центра попросил Елену поставить небольшой номер с подопечными центра - с этого все и началось. Появился небольшой кружок самодеятельности, который позже при поддержке управления социальной защиты Липецкой области перерос в студию.
- Мы занимались танцевальной терапией, ставили небольшие спектакли. Нас начали приглашать на гастроли. Но так как в центре реабилитации люди не живут постоянно, состав студии постоянно менялся. А когда мне пришлось переехать в сам Липецк , ребята просили продолжать занятия. Так и появилась идея создать ансамбль. Вместе с хореографом Ольгой Томилиной мы открыли его в доме детского творчества “Городской”, - рассказывает Елена.
На репетиции Фото: ансамбль Параллели
Первыми участниками “Параллелей” стали мальчик с ампутированными конечностями и девочка с олигофренией. Очень быстро в ансамбль начали приходить все новые и новые артисты. Сейчас в нем занимаются 62 человека, есть три основных направления: "Танцующие колеса" для инвалидов-колясочников, "Танцующие в тишине" для ребят с нарушением слуха и "Танцующие под дождем" для аутистов.
Проект "Танцующие под дождем" Ансамбль танца "Параллели"."Мы просто другие. "
“Инвалидность - не препятствие, чтобы жить, заниматься любимым делом, быть красивым и счастливым”
На днях артисты вернулись из Крыма , где стали лауреатами международного инклюзивного фестиваля театров и зрелищ. В Липецке “Параллели” дают открытые концерты на самых больших сценах города. За плечами - уже два инклюзивных спектакля, в мыслях и планах - третий. Так, в этом году благодаря президентскому гранту “Параллели” поставили “Бременских музыкантов”.
“Бременские музыканты” - масштабный инклюзивный спектакль, поставленный артистами театра Фото: ансамбль Параллели
- Ребята получают столько положительных эмоций - а еще больше дарят в ответ. Про нас говорят: ”Это наш, липецкий “Тодос” - посмотришь и зарядишься позитивом на год вперед”, - рассказывает Елена.
Перед ее глазами прошли уже десятки историй. Про силу духа, преодоление, поиск внутренней красоты в себе: там, где другие ее не хотели замечать.
Так, первая солистка ансамбля стала неоднократной чемпионкой мира по танцам на колясках. Сейчас девушка самостоятельно живет в Петербурге , поступила в институт. Хотя до того как прийти в “Параллели”, она не то что не могла танцевать - 24 года прожила в четырех стенах.
"Параллели" выступают на крупнейших площадках Липецка Фото: Ольга Арнаутова, ансамбль Параллели
- Каждый, кто приходит в коллектив меняется: социализируется, заводит друзей, становится физически развитым. Стираются все комплексы и зажимы. Например, в регионе никто раньше не занимался ребятами с аутизмом. А за два года у нас все дети полностью адаптировались. Стоит включить музыку - они растворяются в ней. И очень хотят выступать. От них больше никто не отворачивается, ими восхищаются, им аплодирует целый зал. А как счастливы родители - что люди видят, какие их дети на самом деле позитивные и добрые. “Параллели” стали для них большой семьей.
Родители артистов ансамбля "Параллели" - о том, с чего начинается успех.Народный интегрированный ансамбль танца "Параллели", г. Липецк, поздравление родителей, юбилейный концерт "С чего начинается успех"
В ансамбле считают важным, что за эти 12 лет поменялись не только их воспитанники - но и отношение к ним в городе, само общество.
- Когда мы только начинали, даже многие хореографы относились с непониманием, - говорит Елена Косенко. - А сейчас мы участвуем в профессиональных конкурсах в том числе и наравне со здоровыми танцорами. И они уже знают: “Параллели” приехали - значит будет сильно, будет мощно”. Если раньше к нам на концерты шли с опаской (“Какие то инвалиды будут танцевать…”), то сейчас у нас каждый раз аншлаг. За месяц до выступления нет свободных мест в зале. Общество признало, что инклюзивное искусство возможно. И в Липецке это произошло именно благодаря нашему коллективу. Нас поддерживает администрация области. Сейчас у нас очень много планов: мы будем продолжать доказывать, что инвалидность - не препятствие, чтобы жить, творить, заниматься любимым делом, быть красивым и счастливым. Танцуя, ребята не чувствуют себя больными - это самое главное.
Инклюзивный спектакль "Бременские музыкант", Театр танца "Параллели". Липецк, Россия
– Чем отличается танцевальная реабилитация от просто занятий танцами? Например, у здорового, никогда не сталкивавшегося с этой проблемой человека, может возникнуть вопрос: зачем умственно отсталому человеку учиться танцевать, что это ему дает?
– В отличие от спортивных и вообще от любых танцев танцевальная реабилитация связана не столько с физической составляющей, сколько с духовной, эмоциональной. Я вообще пришел к выводу, что это большая иллюзия нашего общества, что инвалидам больше всего нужно лечение и физическая реабилитация. С моей точки зрения мы все немного загипнотизированы медициной и соцзащитой. Мы привыкли мыслить в русле сложившихся стереотипов о том, что инвалиды ущербны, что им нужна помощь, что их необходимо лечить. Это все, конечно, правильно и нужно, но это рамки, из которых мы не можем выйти.
А инвалиды – это живые люди, которые могут жить, используя те возможности, которые у них есть. И более значимая, с моей точки зрения задача, это создание необходимых условий для их полноценной душевной жизни. И весь мой опыт работы, а работаю я с ребятами-инвалидами уже более 13 лет, доказывает это.
– То есть, грубо говоря, нужно не пытаться исправить неисправимое, а работать с тем, что есть?
– Именно. Инвалидность – это факт закрепления некоего хронического заболевания, вылечить которое либо крайне сложно, а чаще всего просто невозможно. И то, что раз в год они проходят самую дорогую реабилитацию, для тех же ментальных инвалидов редко что меняет.
Кардинально меняется ситуация, когда для инвалидов создаются условия для полноценной и качественной жизни 12 месяцев в году. Вот это влияет очень сильно не только на сознание, но и на самочувствие.
Но сил государственных специалистов тут явно недостаточно. Это задача слишком масштабная и объемная, и это вообще изначально не задача государства. Чтобы вовлечь инвалидов в духовно-социальный пласт жизни, нужно общество, нужны люди, волонтеры. Более того, если бы общество у нас было более терпимым, милосердным, то такая мощная система социальной защиты инвалидов была бы уже не нужна. Чем общество равнодушнее, тем больше средств нужно государству, чтобы компенсировать это равнодушие. А ведь инвалиды тоже могут помогать обществу.
– Чем же инвалиды могут помочь обществу?
– Как же привлекать людей? Как донести до них то, что, работая с инвалидами, они, возможно, обретут новый смысл жизни?
– Должны быть крупные волонтерские организации, которые создавали бы целые программы, проводили яркие интересные мероприятия, не для своего пиара, а для того, чтобы людям было интересно туда приходить.
Преодоление изоляции – вот для чего работает центр
Но мне не хотелось просто вести какие-то отдельные занятия для инвалидов. Поэтому проработав в Москве в ряде организаций для инвалидов и поняв, что возможностей для реализации моих идей в этом месте нет, я решил создать свой центр.
– Откуда вы взяли стартовые средства на создание центра?
– Это был порыв души. Средств на тот момент, естественно, никаких не было. Я сам был практически нищим, потому что учился в аспирантуре и одновременно продолжал заниматься спортивным бальным танцем. Но для первых шагов, для регистрации фонда средства особо и не были нужны. Это уже потом, когда мы начали развиваться, понадобились деньги.
– Как вы нашли помещения для занятий? Ведь аренда стоит немалых денег.
– Объясните, пожалуйста, что означает термин социокультурная анимация и как этот термин связан с инвалидами.
– Анимационная работа с инвалидами отличается от развлекательной и культурно-досуговой тем, что она предполагает не только развлечение и отдых, но затрагивает развитие человека комплексно. Специалисты-аниматоры создают некое благоприятное пространство для того, чтобы человек-инвалид мог себя в нем проявить. В нашей работе есть и педагогика – ведь мы же учим людей танцу. Но есть много и от психологии, потому что наша цель работать с человеком эмоционально, чтобы он раскрылся и пошел на контакт и далее уже начал развиваться сам. Причем в нашей работе важны не психологические приемы, потому что большинство людей не хотят видеть перед собой психолога. Тут важна искренность, душевная теплота, заинтересованность в общении преподавателя, волонтера с инвалидом. Не важно, чем ты занимаешься в жизни, важно, что ты за человек, как ты влияешь на человека через общение с ним. Потому что люди-инвалиды приходят к нам именно погреться душой, а не на прием к психологам.
– С какими инвалидами вы занимаетесь и сколько их у вас?
– Сейчас в центре только танцевальной реабилитаццией занимаются 60 инвалидов. Большей частью это люди с различного вида интеллектуальными нарушениями, причем очень тяжелыми нарушениями: тяжелые родовые травмы, серьезные задержки в развитии, эпилепсии, различные формы олигофрении. Есть люди и с ДЦП, и инвалиды-колясочники. Больше всего мы востребованы инвалидами ментального характера.
– Приходят ли к вам люди с приобретенной инвалидностью, например, после травм?
– Такие инвалиды к нам практически не приходят. Мы в основном работаем с инвалидами детства. Дело в том, что инвалидам после травм нужна совершенно иная помощь. Мы занимаемся тем, что социализируем людей, которые до этого вообще мало с кем общались. А инвалидам после травм не нужно социализироваться или учиться общаться, у них в этом уже большой жизненный опыт и есть круг общения. Просто они были из него вырваны своей травмой.
– Я так понимаю, вы в основном работаете с молодыми людьми?
– Да, у нас две возрастных категории инвалидов – от 18-ти до 35-40 лет и от 7-ми до 18-ти лет. Дело в том, что молодые люди и люди среднего возраста с инвалидностью зачастую оказываются в гораздо более сложной ситуации, чем инвалиды-дети или пожилые люди. С детьми государство еще как-то занимается и уделяет им внимание – есть школы, есть замечательные места, где с ними работают и общаются. Пенсионерами тоже более или менее занимаются социальные службы. А вот инвалиды среднего возраста, с их стремлением жить, самореализовываться как раз остаются за бортом. Причем такая сложная ситуация не только в России, но и во всем остальном мире. У них нет никого вокруг, кроме родных. А у некоторых и родных-то нет.
– Первоначально в вашем центре все начиналось с занятий танцами?
– Поскольку я профессиональный танцор, мне было проще и ближе начать с танцевальной интеграции инвалидов. Но танец здесь не цель, а всего лишь средство, средство для общения.
У нас никогда не было установки на то, что мы такие гениальные – инвалидов танцевать выучим. Конечно, и в нашем центре мы учим инвалидов танцевать, по-настоящему, хотя и по специальной адаптированной программе. Но эта задача не является главной. Преодоление изоляции, нахождение друзей, чтобы человеческая душа питалась впечатлениями, эмоциями, без которых она погибает, – вот для чего работает центр. Ведь как бы мы не лечили инвалидов, какие бы курсы реабилитации они не проходили, одно это не поможет. Человек существо духовно-социальное, ему необходимо духовное общение, именно оно его лечит. Поэтому мы создаем условия для того, чтобы человек мог проявить свой творческий потенциал, нашел друзей, способных его поддержать, а все остальное уже происходит само собой, без нашего участия.
– Какие сейчас у вас занятия помимо танцев?
– А какие могут возникнуть проблемы?
– Например, некоторые сотрудники учреждений или просто посетители начинают некорректно себя вести по отношению к этим людям, высказывают свое недовольство. Правда, в тех местах, где мы работаем сейчас, к нам хорошо относятся. Но мы уже научены горьким опытом, поэтому стараемся не перегружать одну точку, а проводим наши занятия в нескольких местах.
– Вы эти помещения арендуете или это ваши собственные?
– По закону, государственные учреждения, дома культуры и спорта, не имеют права забесплатно пускать нас к себе, только за арендную плату. Но такая аренда для нас совершенно не подъемна. Волонтеры приходят работать к нам бесплатно, денег за занятия мы тоже не берем – нам просто не с чего было бы платить. Слава Богу, что люди это понимают и руководство перечисленных мной центров идет нам навстречу.
А собственного помещения у нас нет до сих пор. И даже распоряжения правительства Москвы нам не помогли. Несколько раз Швецова подписывала распоряжение о выделении нам помещения, но воз и ныне там. Причем есть распоряжение, но Департамент имущества города Москвы его просто не исполняет. И такая ситуация не только у нас.
У нас есть идея организовать в центре Москвы такую специальную танцевальную площадку, где мы могли бы вести работу с такими ребятами. И чтобы эта площадка работала постоянно – 7 дней в неделю и с утра до вечера. Но пока такой возможности у нас нет.
– Как вы договаривались с директорами досуговых центров, чтобы вас впустили без арендной платы?
– При желании и доброй воле руководства такие формы работы, можно организовывать во многих местах и привязывать к месту жительства инвалидов, чтобы люди из Тушино не ездили в Новогиреево. Не секрет, что многие государственные и муниципальные культурно-досуговые учреждения загружены только наполовину, а то и меньше. Когда мы к ним приходим, мы занимаем только те ниши, которые у них не заняты. К примеру, у нас занятия проводятся в основном днем – с 10-ти утра до 16-ти часов. А для здоровых людей занятия начинаются, как правило, вечером, после школы и работы. Получается, что это удобно всем: инвалидам, которым просто хочется заниматься и им все равно, в какое это будет время; нам, так как мы не платим арендную плату; и даже директорам муниципальных учреждений: их помещения не стоят полдня без дела.
– А как вы ищете волонтеров?
– Люди сами приходят к нам. Мы создали сайт и ведем активную информационную работу. Присутствуем в соцсетях – Facebook и Вконтакте. Там мы активно общаемся переписываемся, и в том числе приглашаем к себе людей.
– Допустим, к вам приходит человек, который, да, осознал, что ему нужно как-то поменять свою жизнь. Но ведь не каждый человек может работать с инвалидами.
На начальном этапе человек может быть просто ассистентом преподавателя. Или, если человек занимается танцем, то он может становиться в пару с каким-то инвалидом и с ним танцевать. Это уже помощь конкретному человеку. Или, например, он может быть куратором какого-то нашего проекта.
– Но какая-то подготовка для работы с инвалидами человеку все-таки нужна?
– Это только на первый взгляд кажется сложным. Мы во многом находимся в плену своих стереотипов. К нам приходят профессиональные танцоры, и они сразу встраиваются в работу. Человеку, который умеет танцевать, ему на самом деле все равно с кем танцевать – движения они и есть движения. Когда к нам приходят танцующие волонтеры, я просто провожу инструктаж, и люди очень быстро начинают работать самостоятельно. И сейчас у нас много очень сильных педагогов, у которых хорошие отношения с ребятами. Ведь танец – это универсальное средство для того, чтобы люди встретились и контактировали друг с другом. Он имеет ряд преимуществ перед тем же театром или изобразительным искусством. Театр – искусство более синтетическое, оно не всем доступно. Парами рисовать тоже нельзя, это индивидуальное занятие, а танец – он очень демократичен.
– Сколько у вас сейчас работает волонтеров и есть ли нехватка в них?
Сейчас в Центре работает три штатных сотрудника, включая меня, и около 200 постоянных волонтеров. А нехватка есть и будет всегда, и слава Богу! Во-первых, у нас очень много планов. Во- вторых, мы в принципе всегда так планируем наши мероприятия, чтобы нам не хватало людей и нужно было расширяться и звать новых. Ведь волонтеры – это не только средство, но и цель. Мы заинтересованы в вовлечении все большего и большего количества людей в свою деятельность. Главная цель анимационной работы – наладить взаимосвязь, взаимное духовное обогащение здоровых людей и инвалидов.
– Как проходят сами занятия с инвалидами? Как вы набираете группы?
– Набор у нас происходит в течение всего года. Есть разные по сложности группы. Начальная группа – реабилитационная, там новички и ребята с очень сложными диагнозами. В этой группе ребята вместе с педагогами и с волонтерами привыкают к обстановке, учатся слышать музыку, разучивают элементарные движения.
Если человек справляется и у него появился потенциал для роста, мы переводим его в более продвинутую группу. Еще дальше – уже инклюзивные танцы, то есть танцы инвалидов со здоровыми людьми, с танцующими волонтерами. Волонтеры выступают уже не в качестве помощников преподавателей, а в качестве полноценных партнеров по танцу.
– То, есть инклюзивный танец – это самая сложная ступень?
– Да, это уже более продвинутый уровень – совместное танцевальное творчество людей с инвалидностью и без инвалидности. Но инклюзивный танец у нас появился только в январе этого года. Как раз потому, что ребята доросли до него по своему уровню.
Могу сказать, что на данном этапе мы в каком-то смысле достигли потолка, потому что многие ребята уже могут танцевать самостоятельно. Конечно, в танце нет предела совершенству и шлифовать танец можно многие годы. Но определенного потолка мы все равно достигли.
– Тогда что же дальше?
– Для себя мы приняли решение, что наш следующий этап – это расширение инклюзивных форм танца, выход инвалидов из изоляции. Поэтому мы все-таки хотим сделать еще одну постоянную площадку в центре Москвы. Но все упирается в поиск места и аренду, то есть в материальную сторону.
– А помимо того, что ребята могут танцевать, есть еще какие-то результаты?
– Конечно, есть, и мы их видим каждый день. Когда ребята к нам только приходят, они похожи на ежиков. Все запуганы, зажаты, неуверенны в себе. А спустя какое-то время они раскрываются, свободно идут на контакт и не боятся этого.
У нас также своя эстетика на занятиях. Мы предъявляем требования к внешнему виду, к одежде – все должно быть красиво, и ребятам это нравится. В итоге они становятся похожими на нас, здоровых людей. Научаются общаться, выражать себя, перестают бояться людей.
И высший пилотаж – это когда мы делаем танцевальные ансамблевые постановки или ставим танцы, где ребята делают все сами, без какой-либо помощи волонтеров и педагога. Причем это танцы со сложными вариациями. Они сами выходят на танец, сами все регулируют, сами танцуют под музыку в паре. Обычные люди, которые смотрят на это со стороны, не всегда понимают, ценность того, что происходит. Для них более ярко – это танцы на колясках. Но это довольно просто по сравнению с танцами людей, имеющими тяжелые ментальные заболевания. Когда танцуют именно такие, ментальные инвалиды без чьей либо сторонней помощи и подсказок, без руководства – это высший пилотаж.
– Этой зимой мы проводили занятия, где обучали ребят очень сложным танцевальным шагам. Покажи эти шаги здоровому человеку и я уверен, что за час он ни за что не сможет их выучить и повторить. А Таня за этот час всему научилась. И родители, которые это видели, были просто потрясены, ее замечательная мама не могла сдержать слез. Это уже совершенно другая ступень развития. Но, конечно, все это результат колоссальной работы, которая требует терпения и сил, как от самих ребят, так и от педагогов.
Но, если честно, то мы все равно работает вопреки, а не благодаря, на грани наших возможностей. Да, есть государственные гранты, есть субсидии, но их все-таки недостаточно. Грантов очень мало, для России просто катастрофически мало, а конкуренция очень высока. Те средства, которые выделяются в виде грантов, они просто растворяются, как капли в море. Средний размер гранта 700 тыс. рублей. Ну что это для одной организации? А таких организаций много. Понятно, что государственные гранты не должны быть единственным источником существования НКО, но иных источников просто нет.
– Он пока не повернут в сторону НКО и благотворительности. За все время нашего существования от бизнеса мы не получили никакой помощи.
– Как вы думаете, почему?
Так что на протяжении всех этих лет мы работаем и работали в основном за счет грантов и субсидий от государства и еще благодаря безвозмездной помощи волонтеров. В прошлом году наш бюджет был всего 1,5 миллиона рублей. На такую организацию – это очень мало, но мы стараемся максимально эффективно тратить эти деньги.
– И последний вопрос. Когда вы начали работать с инвалидами, вы были еще очень молодым человеком. Обычно в этом возрасте большинство молодых людей интересуется совсем другими вещами. Почему вы этим занялись? Что послужило толчком?
– Наверное, мой друг, который был и отается болен гемофилией. Мн всегда очень хотелось ему помочь, а он пригласил меня в Рязань, в местную организацию инвалидов, и там я увидел этих ребят.
А вообще, наверное, я просто должен был этим заниматься, я нашел себя в жизни. И ведь главное не то, что вот я, такой хороший, работаю с инвалидами, а то, что в этой работе я могу реализовать свой потенциал, навыки, то, что я умею. Сейчас я во многом завишу от этого центра, у меня нет другой работы, я здесь 24 часа в сутки, но мне это нравится. Моя жена мне помогает, она – замдиректора, и мы с ней стали уже как одно целое с наши центром.
Читайте также:
