Неврологические интернаты для детей

Психоневрологические интернаты в Москве

Дома-интернаты не только оказывают психиатрическую помощь хронически больным людям, но я являются учреждениями соцзащиты. ПНИ отличаются от психиатрических стационаров задачей и структурой контингента. Здесь находятся люди, психическое состояние которых не позволяет проживания в семье и обществе из-за неспособности к самообеспечению и самообслуживанию. В ПНИ пациент может находиться пожизненно до естественного конца.

Психоневрологические интернаты обеспечивают постояльцам следующие услуги:

а) проживание в 2-х, 3-х, 4-х и 7-ми местн. боксах с мебелью и бытовой техникой
б) питание 4 раза в день
в) лечебно-реабилитацион. услуги
г) организация досуга

Гос. бюджетн. учр-е г. Москвы Психоневрологический интернат № 22 Департамента труда и соцзащиты населения г. Москвы
ВАО
Метрогородок
Адрес - Лосиноостровская ул.-27, ст. 1
т. 8(499)160-0286
График работы - пн-пт: с 8 до 17

Гос. бюджетн. учр-е г. Москвы Психоневрологический интернат № 12 Департамента труда и соцзащиты населения г. Москвы
ВАО
Сев. Измайлово
Адрес - 9-я Парковая ул.- 53
т. 8(499)164-0047 т. 8(499)164-8942
График работы - пн-чт с 9 до 17.45; пт с 9 до 16.30

Гос. бюджетн. учр-е г. Москвы Психоневрологический интернат № 20 Деп-та труда и соцзащиты населения г. Москвы
ЮЗАО
Обручевский
Адрес - улица Обручева-28, корп. 4
т. 8 (495)936-5731
График работы - пн-пт с 9 до 17.30

Гос. бюджетн. учр-е г. Москвы Психоневрологический интернат №18 Деп-та труда и соцзащиты населения г. Москвы
ЮЗАО
Зюзино
Адрес - улица Каховка-8, корп. 1
т. 8(499)121-9210 т. 8(964)518-7833
График работы: пн-чт с 9 до 17.45, пт с 9 до 16.30, обед с 13 до 14. Дни посещений: ср с 15 до 18 , сб-вск с 10 до 13

Гос. бюджетн. учр-е г. Москвы Психоневрологический интернат № 16 Деп-та труда и соцзащиты населения г. Москвы
ЮАО
Нагатино-Садовники
Адрес - ул. Садовники- 15
т. 8 (499)612-0047 т. 8(499)612-2497
График работы - пн-чт с 8.30 до 17.15, пт с 8.30 до 16.00

Гос. бюджетн. учр-е г. Москвы Психоневрологический интернат №30 Деп-та труда и соцзащиты населения г. Москвы
ЮАО
Чертаново Центр.
Адрес - Днепропетровская ул.-14
т. 8(495)313-4010
График работы - пн-пт с 9 до 17.30

Гос. бюджетн. учр-е г. Москвы Психоневрологический интернат № 4 Деп-та труда и соцзащиты населения г. Москвы
ЗАО
Фили-Давыдково
Адрес - ул. Полосухина-3, корп. 1
т. 8(499)144-2683 т. 8(499)144-9241
График посещения: ср, пт, сб, вск с 10 до 13
администрация: пн-чт с 9 до 17.45, пт с 9 до 16.30

Гос. бюджетн. учр-е г. Москвы Психоневрологический интернат № 26 Деп-та труда и соцзащиты населения г. Москвы
ВАО
Вешняки
Адрес - Косинская ул.- 8
т. 8(495)375-4331
График работы - круглосуточно

Гос. бюджетн. учр-е г. Москвы Психоневрологический интернат № 11 Деп-та социзащиты населения г. Москвы
ЮВАО
Люблино
Адрес - Ставропольская ул.-37, корп. 1
т. 8(495)350-3938
График работы - пн-пт с 9 до 18

Гос. казенное учр-е здрав-я г. Москвы НПЦ детской психоневрологии Деп-та здравоохранения г. Москвы
ЗАО
Очаково-Матвеевское
Адрес - Мичуринский пр-т-74
т. 8 (495)430-8081
График работы - ежедневно с 9 до 18

Гос. бюджетн. учр-е г. Москвы Психоневрологический интернат № 5 Деп-та труда и соцзащиты населения г. Москвы
Новомосковский АО
пос. Филимонковское
Адрес - пос. Филимонки-1Б/Н
т. 8(498)627-7938 т. 8(495)436-6469
График работы - пн-пт - с 8.30 до 17.38, сб и вск - выходной, обед с 12.30 до 13.15

Гос. бюджетн. учр-е г. Москвы Психоневрологический интернат № 23 Депа-та соцзащиты населения г. Москвы
СВАО
Ярославский
Адрес - улица Ротерта- 6
т. 8(499)182-0392
График работы - пн-пт с 9 до 18

Гос. бюджетн. учр-е г. Москвы Геронтопсихиатрический центр милосердия
ЮАО
Орехово-Борисово Сев.
Адрес - Шипиловский пр-д-31
т. 8(495)391-2722
График работы адм-и: пн-пт с 9 до 18

Набор данных позволяет получить подробную информацию по каждому психоневрологическому интернату , посмотреть местоположение объектов на карте, а также уточнить полное и сокращенное наименование, адрес, график работы, адрес сайта и данные о руководителе учреждения – ФИО, должность и контактный телефон .

Всего в Москве 14 психоневрологических интернатов, расположенных в 8-ми административных округах.

В современном мире заболевания, связанные с отклонениями психики, – явления очень распространенное. По исследованиям Всемирной Организации Здравоохранения примерно 300 миллионов человек (из которых около 500 тысяч россияне) страдают расстройствами психики в той или иной степени. Печальная статистика утверждает, что это число постоянно растет. Как часто сегодня можно встретить одинокую замкнутую женщину, разочаровавшегося в жизни алкоголика или подростка, мечтающего умереть? Современное общество задает очень высокий темп и создает массу причин не только для радости, но и для апатии к жизни. Каждый день нас окружают сотни проблем, от которых порой просто хочется сбежать и скрыться в самом укромном местечке на земле. Поэтому сегодня вопросы профилактики и лечения психических расстройств являются крайне актуальными.

Психоневрологические интернаты являются государственными стационарными учреждениями социального обслуживания, предназначенными для оказания комплексных медико-социальных услуг гражданам пожилого возраста (женщины старше 55 лет, мужчины старше 60 лет) и инвалидам 1-й и 2-й групп старше 18 лет, страдающим психическими расстройствами, частично или полностью утратившим способность к самообслуживанию, нуждающимся в постоянном постороннем уходе. Формы проживания: пятидневная, временная (до 6 месяцев), постоянная.

Все Психоневрологические интернаты предоставляют следующий перечень услуг:

• Проживание в 2, 3, 4 и 7-ми местных комнатах, оборудованных современной удобной мебелью и бытовой техникой
• 4-х разовое питание
• Лечебно-реабилитационные услуги (стоматология, физиотерапия, функциональная диагностика, лечебная физкультура, сенсорная терапия, гидромассажные ванны, психокоррекция)
• Культурно-досуговые программы

Современная ситуация в России.

По состоянию на 1 января 2013 года, в Российской Федерации действует около 5 тысяч социальных учреждений различного профиля для граждан пожилого возраста и инвалидов. Ежегодно ими оказывается помощь более чем 19 млн. нуждающимся в социальной защите гражданам.

Система социального обслуживания включает 1406 стационарных учреждений для граждан пожилого возраста и инвалидов (домов - интернатов общего типа - 840; психоневрологических интернатов - 505; реабилитационных центров для инвалидов - 9; домов милосердия - 22; геронтологических центров - 30).

Современная ситуация в городе Москве.

На сегодняшний день в подчинении Департамента труда и социальной защиты населения города Москвы находятся 17 психоневрологических интернатов, в том числе и на территории Московской области.

По состоянию на 01.01.2014г. в психоневрологических интернатах проживают 10564 человека, из них: 5487 мужчин, 5077 женщин.

В настоящее время на поступление в учреждения стационарного социального обслуживания имеется очерёдность из числа жителей города Москвы. По состоянию на 01.06.2014 г. рассматриваются дела, поступившие в Департамент в июле-августе 2013 г. (всего около 1087 личных дел, непосредственно в психоневрологические интернаты около 785).

А знаете ли вы что?

- Государственное бюджетное учреждение города Москвы Психоневрологический интернат № 2 Департамента труда социальной защиты населения города Москвы № 2 был организован в 1924 году на 1700-2000 человек, на месте усадьбы купчихи А.В. Мараевой, как Дом инвалидов общего типа Мосгорсобеса.

- 1972 году Дом инвалидов общего типа был перепрофилирован в Психоневрологический интернат №2, в который направлялись лица с хроническими психическими расстройствами здоровья I и II групп инвалидности. В этом году интернату исполняется 90 лет со дня основания.

Отметим также распространенное явление: в российские интернаты для детей с нарушениями развития (относящиеся как к системе образования, так и к системе социальной защиты) зачастую попадают и дети со сравнительно легкой степенью психоинтеллектуальных нарушений24. Как правило, это вызвано некомпетентностью определенной категории специалистов (прежде всего, детских психиатров и других специалистов, участвующих в решении судьбы такого ребенка и не знакомых с современными представлениями о реабилитации таких детей), характерной для России, и вытекающей отсюда широко распространенной гипердиагностикой.

С сожалением приходится констатировать25, что даже при достаточном и регулярном финансировании дети-инвалиды в государственных учреждениях находятся в бедственном положении. Зачастую они не обеспечены полноценным питанием, одеждой, обувью, мягким инвентарем, мебелью; не обеспечиваются в необходимом количестве медикаментами, слуховыми аппаратами, очками, вспомогательными бытовыми средствами для ухода и передвижения. Широко распространены нарушения их имущественных и жилищных прав. Многие здания интернатных учреждений для детей-инвалидов нуждаются в капитальном и текущем ремонте, санитарное состояние помещений неудовлетворительное. Руководители интернатных учреждений не выполняют своих обязанностей по защите прав детей-инвалидов, в результате чего многие из них не получают алиментов, пенсий, пособий, за ними не закрепляется жилье. Не решается проблема обеспечения жильем инвалидов из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.

^ Дети-инвалиды в семье

Нарушение приоритетов приводит к тому, что на ребенка с про­блемами развития, живущего в семье, выплачивается лишь небольшая соци­аль­ная пенсия, но для него нет ни детских садов, ни школ; по сравне­нию с обычными детьми он чудовищно обделен. Надо учесть, что мать, имея такого ребенка, как правило, работать не может. Нередко подобные семьи распадаются. В итоге семья зачастую фактически остается без кормильца, его отсутствие не может быть скомпенсировано мизерной социальной пенсией.

О профессионализации как следующей стадии социализации подростков с серь­езными нарушениями развития в нынешних условиях говорить не приходится: мастер­ских предпрофессиональной подготовки для них в стране не существует. Эти подростки не имеют надежды на социализацию и включение в общественно-полезный труд. Их перспектива – сидение дома при стареющих родителях, а после смерти родителей – тот же психоневро­логический интернат.

Детям-инвалидам, оставшимся в семье, реально достается очень небольшая часть того, что положено им по праву. В особенно бедственном положении находятся семьи, воспитывающие таких детей в регионах России и российской глубинке28, где дети лишены даже тех социальных льгот и медицинской помощи, которые необходимы для поддержания жизни. В ряде регионов вопреки требованиям законодательства медицинская помощь детям-инвалидам оказывается исключительно на платной основе, что полностью исключает возможность ею воспользоваться для сотен тысяч бедствующих российских семей; лекарства бесплатно практически не отпускаются даже детям-инвалидам, больным сахарным диабетом и бронхиальной астмой, что создает угрозу их жизни. Детям, страдающим сердечно-сосудистыми заболеваниями, оперативное лечение проводится либо согласно установленным для регионов квотам либо за счет родителей. Детские учреждения не укомплектованы врачами, медсестрами и другими специалистами. Неудовлетворительно выполняются требования закона о санаторно-курортном лечении детей-инвалидов.

Остро стоит вопрос обеспечения несовершеннолетних инвалидов специальными средствами передвижения. Дети не обеспечиваются даже инвалидными колясками. В большинстве регионов дети-инвалиды не обеспечиваются автотранспортными средствами. Положение усугубляется тем, что с 1995 г. Правительство Российской Федерации вопреки требованиям закона29 не определило порядок и условия предоставления автотранспортных средств и выплаты компенсации стоимости транспортных расходов.

Детям-инвалидам не созданы условия для безбарьерного доступа к жилым зданиям, образовательным, здравоохранительным учреждениям, спортивным сооружениям, местам отдыха и учреждениям культуры, для них не приспособлен общественный транспорт. Это еще одно серьезное препятствие к реализации возможности вести полноценный образ жизни.

Несвоевременно производятся выплаты пособий гражданам, имеющим детей-инвалидов. Во многих субъектах Российской Федерации не выполняются требования законодательства о предоставлении семьям, имеющим детей-инвалидов, льгот по оплате жилья, коммунальных услуг и пользования телефоном. Нормы закона о льготном порядке предоставления жилья и улучшении жилищных условий семьям, имеющим детей-инвалидов, не выполняются практически нигде.

Реабилитация

^ Отсутствие реабилитационной инфраструктуры

Федеральные органы исполнительной власти, субъектов Российской Федерации при совершенно неудовлетворенных региональных и территориальных потребностях в таких услугах никаким образом не способствуют развитию негосударственных реабилитационных учреждений. Вопреки предложениям негосударственных реабилитационных организаций, органы исполнительной власти почти повсеместно отказываются заключать с ними договора на оказание такого рода услуг. В ведущих научно-исследовательских институтах и негосударственных реабилитационно-образовательных организациях работают крупнейшие специалисты-профессионалы и накоплен обширный научно-практический опыт реабилитации и образования таких детей. Несмотря на это, у органов власти различных уровней, к сожалению, так и не находится возможности реализовать сколько-нибудь серьезные программы подготовки специалистов и обучения их современным методам комплексной реабилитации детей с серьезными нарушениями развития.

^ Лишение семьи альтернативных возможностей

^ 1. Несоставление и ненадлежащее составление индивидуальных программ реабилитации (ИПР)

^ 2. Отказ в компенсации стоимости полученных реабилитационных услуг

Образование

^ Общая ситуация

^ Отсутствие образовательной инфраструктуры для детей, воспитывающихся в семьях

^ В нарушение статьи 18 того же Закона подавляющее большинство детских дошкольных учреждений общего типа не принимает детей-инвалидов дошкольного возраста с серьезными нарушениями развития Специальные дошкольные учреждения имеют, как правило, пятидневный режим пребывания ребенка (по сути, интернат), что резко снижает шансы полноценного развития такого ребенка.

^ Лишение семьи альтернативных возможностей

Одной из причин отказа (хотя юридически это не может служить основанием для отказа) называется отсутствие подзаконного акта – Федеральных нормативов затрат на образование ребенка на соответствующем этапе образования в государственных или муниципальных образовательных учреждениях различных видов, которые должны утверждаться Правительством РФ и не приняты до сих пор.

^ Поражение в праве на образование

^ Отсутствие профессионального обучения

В нарушение российского законодательства54 на сегодняшний день в России не разработаны государственные образовательные стандарты для обучения и профессиональной подготовки молодых людей с серьезными нарушениями развития. Соответственно, не существует и государственных образовательных учреждений для их профессионального обучения55. За последние годы развалилась и пришла в упадок система мастерских даже для людей с нарушениями легкой и средней степени тяжести, функционирующих ранее при психоневрологических диспансерах.

До сих пор так и не заработало законодательство о квотировании рабочих мест, призванное в массовом порядке обеспечить инвалидам рабочие места. Почти везде работодатели, сэкономив средства на создании рабочих мест для инвалидов, вместо этого фактически откупаются от них этими средствами. Это происходит потому, что обучать инвалидов профессии и создавать специально приспособленное для их работы производство очень дорого: НГО не в состоянии решить такие задачи, а государство этим не занимается. Без целенаправленных усилий государства56 решить эту проблему невозможно.

_________ Заметим, что некоторые категории детей-инвалидов (глухие и слабослышащие, слепые, дети с легкой степенью психоневрологических проблем или с проблемами движения, но с сохранным интеллектом) все же получают ту или иную помощь в государственных учреждениях. Помощь им также не достаточна и не вполне эффективна. Однако, если, к примеру, дети с проблемами движения и относительно сохранными интеллектом и психикой, не имея в России безбарьерного доступа ко всему, чем пользуются здоровые дети, имеют хотя бы возможность дистанционного доступа к образованию и культуре, то дети с выраженными психоневрологическими проблемами поражены в правах тотально. Таким детям не поможет наличие пандусов, слуховых аппаратов и книг для чтения по системе Брайля: им нужна постоянная квалифицированная комплексная помощь – интенсивные регулярные занятия в течении ряда лет с различными специалистами. Для них образование неотделимо от реабилитации; только таким образом можно подготовить их к дальнейшей достойной жизни.

3 декабря Международный день инвалидов. Уже второй года подряд Россия встречает этот день с особенными чувствами, ведь в мае 2012 года страна ратифицировала Конвенцию о правах инвалидов. В этом документе провозглашается недопущение дискриминации по признаку инвалидности и активное включение таких людей в общество.

В России по некоторым данным проживает более 3 млн. человек, имеющих нарушения интеллектуального развития.

Но дальше мы редко задумываемся о том, что часть этих детишек будет иметь особенности, а некоторые даже инвалидность. Что ждет этих младенцев в жизни, если мы не будем создавать им специальные условия, давать необходимую поддержку в течение всей последующей жизни?!

Семьи, где появляются такие дети, встают перед самым сложным выбором — быть настоящими ГЕРОЯМИ и воспитывать таких детей в одиночку, будучи отвергнутыми обществом, или отдавать их в специализированные сиротские учреждения. Чаще всего быть героем – это выбор матери, поскольку отцы в 80% случаев покидают семью.

Будучи не в силах в одиночку без всесторонней государственной поддержки (сопровождения) справляться с тяжестью заботы о ребенке с нарушениями развития, многие отдают таких детей в социальные интернаты.

Перенаселенные дома-интернаты для детей с отклонениями в умственном развитии – суровая российская реальность. Многие годы этих детей окружали только медики, одетые в белые халаты, и относились к ним как больным, необучаемым, не нуждающимся в условиях для развития. Ситуация стала меняться только в последние годы, в том числе благодаря деятельности общественных организаций, волонтеры и специалисты которых стали развивать свою деятельность в детских домах-интернатах. Но в некоторых регионах к таким детям по-прежнему относятся как к пациентам, имеющим лишь биологические потребности.

А потом дети вырастают… и для них начинается самый тяжелый период жизни.

После 18 лет дети – сироты из детских домов-интернатов переводятся в психоневрологические интернаты – именно там им суждено провести весь остаток своей жизни. Для кого-то это 20, 30, 50 лет.

По некоторым данным в России сегодня около 300 тысяч людей с ментальными нарушениями проживают в психоневрологических интернатах.

Что это за жизнь в психоневрологических интернатах? У большинства — это жизнь в заточении.

Некоторые подолгу или никогда не покидают стен здания, не выезжают в город из-за отсутствия необходимого сопровождения (например, те, кто на колясках) или из-за чрезмерной осторожности администрации интерната. У большинства этих людей нет никакой занятости. Вы можете представить, что значит, в течение десятилетий без дела шататься по длинным коридорам?! Постоянно жить в окружении врачей?! В качестве соседей на всем отделении иметь представителей только своего пола?! И все это не месяц, год, два, а десятилетия!

В психоневрологических интернатах проживают также и те молодые инвалиды, чье интеллектуальное развитие соответствует норме, но из-за физических нарушений их автоматически, еще в детстве, определили в социальные стационары. Этим им перечеркнули любую возможность получить образование, затем прибрести профессию и работать.

Конечно, молодые инвалиды детства проживающие в психоневрологических интернатах абсолютно разные — кто-то мог бы, получив квартиру от государства прекрасно жить самостоятельно и приносить пользу обществу. Кому-то, кто имеет серьезные психические и умственные нарушения, необходимо для проживания в городской квартире сопровождение. Только единицам на самом деле необходимы специальные условия проживания.

В России должны появляться альтернативы психоневрологическим интернатам и сами интернаты должны быть реформированы. Именно так происходит на Западе, где вне зависимости от степени нарушений, человек интегрирован в общество, само общество адаптирует среду под потребности каждого человека, нуждающегося в особой поддержке.

Почему у нас иначе?!

Сегодня мы вынуждены констатировать, что российская система психоневрологических интернатов имеет античеловеческий характер. Это при том, что на содержание этих интернатов государство тратит колоссальные деньги.

Закрытость, страх перед общественным контролем, исключительно медицинский подход к людям, проживающим там – современная реальность. И система боится любых попыток со стороны общества проникнуть внутрь, задать вопросы о качестве жизни людей в этих учреждениях, указать на нарушения норм законодательства.
Несколько месяцев назад руководители подмосковного Звенигородского психоневрологического интерната выгнали из своих стен православную организацию сестер милосердия. Сестры милосердия оказывали поддержку проживающим. Почему это случилось? Пока сестры оказывали лишь материальную поддержку проживающим и помогали в уходе, им было позволено посещать интернат. Но стоило им начать помогать людям в правовом поле, отстаивать свои законные права на пенсию, реабилитацию, выход в город и их тут же выгнали вон.

Удивительно, но в России общественным организациям легче проникнуть в тюрьмы, чем в психоневрологические интернаты. На последние даже не распространяют своё действие наблюдательные комиссии.

Возможно, такой режим иногда оправдан для больниц, но в интернатах люди не лечатся месяц, год— они там ЖИВУТ ДЕСЯТИЛЕТИЯМИ!

Вдумайтесь, может ли жизнь быть полной, если ты живешь по инструкции, запрещающей даже малину и виноград?!

Когда видишь этих неравнодушных молодых людей, готовых тратить свое свободное время на поддержку и правовую защиту, сопровождение самых обездоленных, запертых за заборами граждан, начинаешь верить в будущее страны.

Завершая блог в МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДЕНЬ ИНВАЛИДОВ, ХОЧЕТСЯ СКАЗАТЬ, что проблема психоневрологических интернатов— это не частная проблема. От отношения государства и всего общества к самым слабым зависит духовное здоровье общества. И важно, чтобы в основе этого отношения всегда было УВАЖЕНИЕ К ЧЕЛОВЕКУ, каким бы он ни был инаковым.

И еще, по данным ВОЗ, около 450 млн. человек в мире страдают от расстройств здоровья психического, неврологического и психосоциального характера и их количество с каждым днем растет.

Это может коснуться каждого. Это может случиться с Вами или Вашими близкими. Попасть в психоневрологический интернат очень просто, а вот выйти ….

И если сегодня общество не приложит усилия для реформирования системы психоневрологических интернатов, не сделает их открытыми для общества, то когда-нибудь эта решетка может захлопнуться и за вашими спинами. Кто тогда поможет?

В то же время Гоша мог собрать средней сложности головоломку, переписать несколько букв и цифр, нарисовать что-то по своему усмотрению или по просьбе, завязать себе шнурки. И все его умения пришли после ежедневных занятий — и дома, и в реабилитационном центре.

Осознав, что больше не в силах обеспечить сыну полную безопасность, я определила Гошку в ДДИ.

Считайте меня кем угодно, но для меня лучше живой сын в ПНИ, чем свободный — на кладбище.

И я знаю, о чем пишу — в знакомой семье ребенок со схожим диагнозом, находясь дома, выпал из окна. Насмерть.

У другой знакомой больного 10-летнего сына чуть не убил торговец на рынке за несколько семечек. Закон парных случаев: ее сын Алексей, как и мой, примерно в одном и том же возрасте, в семь лет, устраивал дома пожар. Сейчас они оба, Гоша и Леша, в одном отделении ПНИ. У мальчиков ЭТО почему-то чаще. Но и с девочками не легче. У подружки во время ее коротких отлучек из дому — в ближайший магазин за хлебом — дочка сбегала голенькой через форточку и… дальше не буду, догадайтесь сами, что потом было.

Требования уничтожить все ПНИ без детальной проработки судьбы каждого обитателя в нескольких вариантах (гладко ведь только на бумаге) я расцениваю как посягательство на право на жизнь моего сына. Пафосно? Может быть. А теперь попробуйте меня понять.

Я прочитала массу статей о тех обитателях ПНИ, кто может говорить. О тех, кто умирает от рака. О тех, кто вернул себе дееспособность. О тех, кто обездвижен. Все это хорошие, умные, нужные статьи. Но я ни разу, ни разу не видела ни одного материала о таких, как мой сын.

— Позвольте, а куда же прикажете девать обитателей этих учреждений? Этих ПСУ (получателей социальных услуг)?

Не для каждого практически здорового ребенка удается подобрать подходящую для него приемную семью (например, актриса Евдокия Германова вернула усыновленного мальчика), ситуация с опекой над больными детьми еще сложнее. Так, в Екатеринбурге погиб шестилетний Никита, имевший инвалидность (приемных родителей следователи обвинили в избиении ребенка, которое привело к его смерти). При этом болезнь Никиты не столь выражена, мальчик посещал детский сад, а что же говорить о тех, кого просто не берут даже в специализированные детские сады и школы?

Само по себе устройство ребенка в приемную семью не гарантирует, что он задержится там надолго. В 2012 году на семейные формы устройства в семьи российских граждан было передано 58,8 тысяч детей, возвращено в детские дома из числа ранее взятых оттуда сирот около 4500 детей. В 2016 году в России 54 119 детей передано в приемные семьи и вынесено 5495 решений об отмене передачи ребенка на воспитание в российские семьи. Возврат — 10%.

Моему сыну и таким, как он, нужны: прачка, банщица (сам он не помоется), цирюльник (сам не побреется, не пострижется), кастелянша (он не выделяет свою одежду из общей, не всегда одевается по погоде, хотя имеет свои предпочтения в одежде, он у меня с детства модник), повар, охранник, санитар, медсестра… А хотелось бы и психолога, и дефектолога. Надежда, пусть и слабенькая, на это есть.

С 1 января 2021 года в России будут расширены нормы штатной численности в ПНИ — включены должности социального педагога, инструкторов по адаптивной и лечебной физической культуре, педагога-психолога, учителя-дефектолога, логопеда, инструкторов по труду и трудовой терапии, педагога дополнительного образования, медицинского психолога и другие.

Общественники не хотят видеть того, что многие ПНИ в России меняются в лучшую сторону.

Для них эти изменения ничего не значат, а вот для нас, матерей, имеют как практическое, так и моральное значение.

В первые годы в ПНИ Гоша летом ходил в выцветшей пижаме. Сейчас одежда несколько получше. Не думаю, что при Гошкином отношении к одежде он вне ПНИ будет одет намного лучше. Еда в ПНИ — тема особая. Конечно, не домашняя. Не знаю, как где, но в Гошином пища не хуже, чем в больницах или домах престарелых. На Пасху, если карантин не снимут и я не приеду к Гошке, у него будет и яичко, и ромовая баба как кулич, им каждый раз на Пасху яйца и куличикообразную выпечку дают.

Какая-то часть обитателей Гошиного ПНИ могла бы жить вне его стен. По моим подсчетам, не более половины. А с остальными что? Особо гуманные правозащитники и эксперты готовы отправить моего сына и ему подобных из ПНИ в психбольницу. Цитирую СМИ:

Что можно сделать с такими, как мой сын, в больнице за курс лечения, если обострения у Гоши 365 дней в году?

Цифры по региону Эмилия-Романия (Италия), где проживает 4 миллиона человек: кроме разного рода дневных центров, там имеется 12 палат для пациентов с психическими заболеваниями в больницах общего профиля, 3 университетские психиатрические клиники, 24 общежития со штатом сотрудников и 123 квартиры с системой наблюдения, а также 7 частных психиатрических клиник. Частных клиник больше, чем университетских. Вероятно, есть и приюты при католической церкви. У нас же (сужу по Башкирии, где тоже 4 миллиона населения) нет частных психиатрических больниц и церковных богаделен. Зато есть обыватели, враждебно настроенные к психически больным людям.

Одних — в психбольницу, других — в квартиры

Перебираю в уме варианты, что будет с Гошей, если его ПНИ закроют, как того жаждут. Предположим, мой сын живет дома, а государство мне за это платит столько, что я смогу нанимать для него присматривающего, ибо одной мне с ним семь дней в неделю и 24 часа в сутки не совладать. Звучит неправдоподобно, при наших-то пенсиях. Кроме этого, в квартире необходима отдельная комната для Гоши и комната для специалиста сопровождения, плюс комнатушка для меня, то есть трехкомнатная квартира. Даст мне трешку взамен моей однушки государство? Скорей всего, нет.

Частная клиника? Не потяну финансово. Маленький уютненький пансионат на базе государственно-частного партнерства? Тоже не потяну. Да и частник может оказаться с сюрпризом. Был как-то сюжет, частный дом престарелых оказался тюрьмой похлеще всякого ПНИ. При уровне наших пенсий пребывание в частных учреждениях для большинства ПСУ может оказаться неподъемным. Кроме того, кто обяжет частника принимать неудобных пациентов? В трудовые поселения, экодеревни и прочие заведения берут не всех. Может быть, читатели что-то подскажут?

И самое главное: если результатом деинституциализации (то есть ликвидации) ПНИ должно стать изменение подхода к каждому психически больному человеку в соответствии с его индивидуальными потребностями, то учитывать нужно потребности всех ПСУ. А не так, что тех — в психиатрическую больницу или в бомжи, а этих — в квартиры. Одинаковой для всех формы устройства быть не может, я против одинаковости, но улучшение должен почувствовать каждый клиент ПНИ. Каждый! И мой Гошка — тоже.

В России нужно перестать считать, что цивилизованные страны всегда и во всем полностью правы, гуманны, нравственны. При реформировании системы ПНИ в России необходимо учесть и не повторить отрицательный опыт проведения деинституализации в США и Европе. В переходном периоде, который будет длиться не один год и не один десяток лет, финансировать нужно как улучшение уже существующих ПНИ и ДДИ, так и новые проекты.

Тем более что четкой концепции новых проектов для всех и каждого ПСУ пока нет. Об этом честно написала в соцсетях Нюта Федермессер:

Не строить новый ПНИ, говорите? Все верно, казалось бы. Но есть сомнения.

Из личного опыта. Я работала в реабилитационном центре, ради развития Гоши, и руководила там двумя группами социальной адаптации. Дети в группах были самыми тяжелыми, большинство из них было признано необучаемыми и никогда не посещало никакие садики и школы, но при этом они были совершенно разными — болтливые и полностью безречевые, подвижные и маломобильные, заторможенные и гиперактивные. И диагнозы были у всех разные: ДЦП, аутизм, Даун-синдром, синдром Вильямса (предположительно) и гидроцефалия…

Однако было у меня стойкое ощущение, что именно эта разношерстность позволяла нашей группе держаться на плаву. Мы не только занимались в здании, но и устраивали пикники на природе, ходили в зоопарк, и в гости друг к другу наведывались. Группа из десяти детей с аутизмом или синдромом Дауна функционировала бы менее успешно, так я считаю. Возможно, некий смысл был бы и у разнородности контингента ПНИ, не будь она, разнородность, столь масштабной.