Скорость протекания нервных процессов

Все сказанное в совокупности заставляет настойчиво думать об использовании подобных индикаторов в качестве референтных показателей свойства подвижности нервных процессов. Кроме данных, полученных в свое время в павловской школе, на эту мысль наводят – и даже дают для нее прямые методические основания – некоторые работы последнего времени. Н.И. Чуприкова (1955) сообщила об обнаруженных ею индивидуальных особенностях движения возбудительного процесса в опытах с регистрацией времени реакции на световые раздражители, предъявляемые в различных пунктах поля зрения. Движение нервных процессов выражалось в укорочении времени реакции на периферии при иррадиации возбуждения и замедлении его при последующей концентрации возбудительного процесса, а различия между испытуемыми состояли в длительности общего цикла иррадиации и концентрации: у одних он занимал 8 – 14 с, у других – 18 – 24 с.

В порядке обсуждения выдвинутой проблемы можно остановиться и на ряде других методических приемов, не столь прямо интерпретируемых с точки зрения скорости движения нервных процессов, но, вероятно, имеющих к этому индикатору существенное отношение. Так, в качестве гипотезы можно предположить, что именно скорость распространения нервных процессов по нейронным комплексам коры является одной из существенных детерминант той характеристики, которую можно обозначить как скорость центральной обработки информации и от которой, как можно полагать, не в последнюю очередь зависят скоростные параметры процесса принятия решений. Если это так, то тогда показатели подвижности может дать эксперимент, вскрывающий такие индивидуальные особенности процесса обработки информации, которые достоверно обусловлены влиянием центрального, кортикального звена.

Заслуживают также внимания методики, разработанные для определения подвижности А.Е. Хильченко (1958) (см. также: Т.А. Хлебутина, 1962) и Р.Л. Рабиновичем (1961). В этих методиках испытуемый осуществляет двигательную реакцию выбора при предъявлении двух типов раздражителей, следующих с различной частотой. Показателем подвижности является частота безошибочно (или с минимумом ошибок) воспроизведенного ритма. Не будучи в методическом отношении полностью безупречными, эти приемы, однако, также могут рассматриваться как индикаторы скорости центральной обработки информации и быстроты движения возбуждения, поскольку в основе воспроизведения ритма раздражителей, предъявляемых вразбивку для реакции выбора, в конечном счете, вероятно, лежит транскортикальный перевод эффективных возбуждений из одной функциональной системы пирамидных нейронов в другую.

Конечно, чтобы на основе столь разнородных данных, говорящих, по-видимому, о весьма различных проявлениях единой по своему нейрофизиологическому смыслу корковой функции движения нервного процесса, разработать надежный индикатор скорости этого движения, требуется много работы по выяснению содержания каждого из описанных выше и подлежащих еще разработке приемов и по согласованию их возможных толкований, не говоря уже о преодолении конкретных методических трудностей. Но сейчас важно заметить, что принципиально феномен движения нервных процессов по коре существует, что существуют (хотя и не всегда отмечаемые) индивидуальные различия в этой истинно скоростной нейрофизиологической характеристике и что, таким образом, принципиальных препятствий к разработке методики определения подвижности, учитывающей скорость движения процессов по коре больших полушарий, по-видимому, нет.

Конечно, изыскание методик определения подвижности, основан: ных на учете быстроты распространения возбуждения и торможения, – только один из возможных методических путей исследования этого свойства нервной системы, хотя мы и предполагаем, что этот показатель по своей внутренней сути, возможно, ближе других стоит к физиологическому содержанию понятия подвижности нервных процессов. Из критической оценки обычно применяемых индикаторов этого свойства, данной на предшествующих страницах, следует лишь, что они должны применяться таким образом, чтобы исключить сказывающееся в них влияние других свойств нервной системы, в особенности силы по отношению к возбуждению. Если это окажется возможным, то тогда сопоставление разнообразных индикаторов, освобожденных от побочных влияний и отражающих только собственно скоростные характеристики работы нервной системы, покажет степень родства этих индикаторов и поможет сделать окончательные заключения по проблеме единства различных проявлений подвижности и по вопросу о выборе референтных индикаторов этого одного из важнейших в психологическом аспекте свойств нервной системы.

Все сказанное в совокупности заставляет настойчиво думать об использовании подобных индикаторов в качестве референтных показателей свойства подвижности нервных процессов. Кроме данных, полученных в свое время в павловской школе, на эту мысль наводят – и даже дают для нее прямые методические основания – некоторые работы последнего времени. Н.И. Чуприкова (1955) сообщила об обнаруженных ею индивидуальных особенностях движения возбудительного процесса в опытах с регистрацией времени реакции на световые раздражители, предъявляемые в различных пунктах поля зрения. Движение нервных процессов выражалось в укорочении времени реакции на периферии при иррадиации возбуждения и замедлении его при последующей концентрации возбудительного процесса, а различия между испытуемыми состояли в длительности общего цикла иррадиации и концентрации: у одних он занимал 8 – 14 с, у других – 18 – 24 с.

В порядке обсуждения выдвинутой проблемы можно остановиться и на ряде других методических приемов, не столь прямо интерпретируемых с точки зрения скорости движения нервных процессов, но, вероятно, имеющих к этому индикатору существенное отношение. Так, в качестве гипотезы можно предположить, что именно скорость распространения нервных процессов по нейронным комплексам коры является одной из существенных детерминант той характеристики, которую можно обозначить как скорость центральной обработки информации и от которой, как можно полагать, не в последнюю очередь зависят скоростные параметры процесса принятия решений. Если это так, то тогда показатели подвижности может дать эксперимент, вскрывающий такие индивидуальные особенности процесса обработки информации, которые достоверно обусловлены влиянием центрального, кортикального звена.

Заслуживают также внимания методики, разработанные для определения подвижности А.Е. Хильченко (1958) (см. также: Т.А. Хлебутина, 1962) и Р.Л. Рабиновичем (1961). В этих методиках испытуемый осуществляет двигательную реакцию выбора при предъявлении двух типов раздражителей, следующих с различной частотой. Показателем подвижности является частота безошибочно (или с минимумом ошибок) воспроизведенного ритма. Не будучи в методическом отношении полностью безупречными, эти приемы, однако, также могут рассматриваться как индикаторы скорости центральной обработки информации и быстроты движения возбуждения, поскольку в основе воспроизведения ритма раздражителей, предъявляемых вразбивку для реакции выбора, в конечном счете, вероятно, лежит транскортикальный перевод эффективных возбуждений из одной функциональной системы пирамидных нейронов в другую.

Конечно, чтобы на основе столь разнородных данных, говорящих, по-видимому, о весьма различных проявлениях единой по своему нейрофизиологическому смыслу корковой функции движения нервного процесса, разработать надежный индикатор скорости этого движения, требуется много работы по выяснению содержания каждого из описанных выше и подлежащих еще разработке приемов и по согласованию их возможных толкований, не говоря уже о преодолении конкретных методических трудностей. Но сейчас важно заметить, что принципиально феномен движения нервных процессов по коре существует, что существуют (хотя и не всегда отмечаемые) индивидуальные различия в этой истинно скоростной нейрофизиологической характеристике и что, таким образом, принципиальных препятствий к разработке методики определения подвижности, учитывающей скорость движения процессов по коре больших полушарий, по-видимому, нет.

Конечно, изыскание методик определения подвижности, основан: ных на учете быстроты распространения возбуждения и торможения, – только один из возможных методических путей исследования этого свойства нервной системы, хотя мы и предполагаем, что этот показатель по своей внутренней сути, возможно, ближе других стоит к физиологическому содержанию понятия подвижности нервных процессов. Из критической оценки обычно применяемых индикаторов этого свойства, данной на предшествующих страницах, следует лишь, что они должны применяться таким образом, чтобы исключить сказывающееся в них влияние других свойств нервной системы, в особенности силы по отношению к возбуждению. Если это окажется возможным, то тогда сопоставление разнообразных индикаторов, освобожденных от побочных влияний и отражающих только собственно скоростные характеристики работы нервной системы, покажет степень родства этих индикаторов и поможет сделать окончательные заключения по проблеме единства различных проявлений подвижности и по вопросу о выборе референтных индикаторов этого одного из важнейших в психологическом аспекте свойств нервной системы.

Все сказанное в совокупности заставляет настойчиво думать об использовании подобных индикаторов в качестве референтных показателей свойства подвижности нервных процессов. Кроме данных, полученных в свое время в павловской школе, на эту мысль наводят – и даже дают для нее прямые методические основания – некоторые работы последнего времени. Н.И. Чуприкова (1955) сообщила об обнаруженных ею индивидуальных особенностях движения возбудительного процесса в опытах с регистрацией времени реакции на световые раздражители, предъявляемые в различных пунктах поля зрения. Движение нервных процессов выражалось в укорочении времени реакции на периферии при иррадиации возбуждения и замедлении его при последующей концентрации возбудительного процесса, а различия между испытуемыми состояли в длительности общего цикла иррадиации и концентрации: у одних он занимал 8 – 14 с, у других – 18 – 24 с.

В порядке обсуждения выдвинутой проблемы можно остановиться и на ряде других методических приемов, не столь прямо интерпретируемых с точки зрения скорости движения нервных процессов, но, вероятно, имеющих к этому индикатору существенное отношение. Так, в качестве гипотезы можно предположить, что именно скорость распространения нервных процессов по нейронным комплексам коры является одной из существенных детерминант той характеристики, которую можно обозначить как скорость центральной обработки информации и от которой, как можно полагать, не в последнюю очередь зависят скоростные параметры процесса принятия решений. Если это так, то тогда показатели подвижности может дать эксперимент, вскрывающий такие индивидуальные особенности процесса обработки информации, которые достоверно обусловлены влиянием центрального, кортикального звена.

Заслуживают также внимания методики, разработанные для определения подвижности А.Е. Хильченко (1958) (см. также: Т.А. Хлебутина, 1962) и Р.Л. Рабиновичем (1961). В этих методиках испытуемый осуществляет двигательную реакцию выбора при предъявлении двух типов раздражителей, следующих с различной частотой. Показателем подвижности является частота безошибочно (или с минимумом ошибок) воспроизведенного ритма. Не будучи в методическом отношении полностью безупречными, эти приемы, однако, также могут рассматриваться как индикаторы скорости центральной обработки информации и быстроты движения возбуждения, поскольку в основе воспроизведения ритма раздражителей, предъявляемых вразбивку для реакции выбора, в конечном счете, вероятно, лежит транскортикальный перевод эффективных возбуждений из одной функциональной системы пирамидных нейронов в другую.

Конечно, чтобы на основе столь разнородных данных, говорящих, по-видимому, о весьма различных проявлениях единой по своему нейрофизиологическому смыслу корковой функции движения нервного процесса, разработать надежный индикатор скорости этого движения, требуется много работы по выяснению содержания каждого из описанных выше и подлежащих еще разработке приемов и по согласованию их возможных толкований, не говоря уже о преодолении конкретных методических трудностей. Но сейчас важно заметить, что принципиально феномен движения нервных процессов по коре существует, что существуют (хотя и не всегда отмечаемые) индивидуальные различия в этой истинно скоростной нейрофизиологической характеристике и что, таким образом, принципиальных препятствий к разработке методики определения подвижности, учитывающей скорость движения процессов по коре больших полушарий, по-видимому, нет.

Конечно, изыскание методик определения подвижности, основан: ных на учете быстроты распространения возбуждения и торможения, – только один из возможных методических путей исследования этого свойства нервной системы, хотя мы и предполагаем, что этот показатель по своей внутренней сути, возможно, ближе других стоит к физиологическому содержанию понятия подвижности нервных процессов. Из критической оценки обычно применяемых индикаторов этого свойства, данной на предшествующих страницах, следует лишь, что они должны применяться таким образом, чтобы исключить сказывающееся в них влияние других свойств нервной системы, в особенности силы по отношению к возбуждению. Если это окажется возможным, то тогда сопоставление разнообразных индикаторов, освобожденных от побочных влияний и отражающих только собственно скоростные характеристики работы нервной системы, покажет степень родства этих индикаторов и поможет сделать окончательные заключения по проблеме единства различных проявлений подвижности и по вопросу о выборе референтных индикаторов этого одного из важнейших в психологическом аспекте свойств нервной системы.

Глава 11. О характере соотношения нервных процессов в рамках их баланса по основным свойствам нервной системы

В первом случае система из двух параметров обладает максимально возможной для данной ситуации вариантностью; действительно, каждый из параметров, входящих в эту систему, может принимать любые значения, и одновременно любым значением может характеризоваться другой параметр, входящий в ту же систему. Это будет, таким образом, система с двумя степенями свободы. Ее моделью может служить система из двух лифтов, в которых каждая из кабин может занимать определенное положение в своей шахте независимо от положения кабины другого лифта в другой шахте. При такой организации каждое из свойств, составляющих систему соотношения возбудительного и тормозного процессов по данному признаку, может рассматриваться как особый фактор деятельности нервной системы, ортогональный по отношению к другому фактору, обозначающему то же свойство, но только для другого процесса. В этом случае в конкретных измерениях могут встретиться все четыре возможные комбинации крайних уровней (полюсов) данных двух качеств, а корреляция между ними в достаточно большой (чтобы избежать случайностей) выборке должна колебаться около нуля. Чтобы в такой системе определить уравновешенность, т. е. соотношение свойств по возбуждению и торможению, следует, очевидно, установить значения каждого из них. Соотношение такого типа мы в дальнейшем будем обозначать символом А.

В системе, характеризующейся полной зависимостью значений одного параметра от значений другого, вариантность сведена к минимуму. Система такого типа соотношений (обозначим ее символом В) обладает только одной степенью свободы; определенным значениям одного свойства жестко соответствуют значения другого свойства. Конкретный характер этой однозначной связи может быть различен: так, возрастанию значений одного параметра может соответствовать возрастание же значений другого параметра (положительная зависимость, которую мы обозначим символом В1) или, напротив, убывание значений второго параметра (отрицательная зависимость – символ В2). Моделью отношений первого вида могут служить два термометра, помещенные в одну и ту же среду, а отношений второго вида – рычажные весы, у которых опускание одного плеча приводит к подъему другого плеча (в случае равноплечных весов – на ту же самую величину).

Теоретически кроме указанных в системе В могут иметь место разного рода нелинейные зависимости. Но в этих случаях оба параметра будут представлены одним и тем же фактором деятельности нервной системы (в случае отношений типа В2 – биполярным фактором), и корреляция между ними будет настолько близка к единице, насколько позволит чистота выделения переменных. Отсюда следует, что определение одного из парных параметров, составляющих систему класса В, автоматически влечет за собой определение и другого параметра, а вместе с тем и вторичного признака – уравновешенности нервных процессов по данному свойству.

Сказанное может показаться излишне формальным и не относящимся непосредственно к делу, однако это не так: Дело в том, что в литературе существуют различные взгляды на соотношение нервных процессов по каждому из свойств нервной системы, и мнения исследователей, сформулированные ими самими или вытекающие из приводимых ими результатов, в большинстве случаев можно расклассифицировать как раз согласно той схеме, которая была только что рассмотрена. Одни авторы представляют себе баланс как соотношение независимых переменных (тип связи А), из работ других вытекает мнение о взаимозависимости параметров в рамках баланса по типу Bi, т. е. по принципу положительной связи, наконец, третьи рассматривают уравновешенность как отрицательную связь переменных (соотношение по типу В2). При этом разные свойства нервной системы, судя по литературе, по-видимому, характеризуются, скорее, различными типами соотношений.

Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет

Все сказанное в совокупности заставляет настойчиво думать об использовании подобных индикаторов в качестве референтных показателей свойства подвижности нервных процессов. Кроме данных, полученных в свое время в павловской школе, на эту мысль наводят– и даже дают для нее прямые методические основания– некоторые работы последнего времени. Н.И.Чуприкова (1955) сообщила об обнаруженных ею индивидуальных особенностях движения возбудительного процесса в опытах с регистрацией времени реакции на световые раздражители, предъявляемые в различных пунктах поля зрения. Движение нервных процессов выражалось в укорочении времени реакции на периферии при иррадиации возбуждения и замедлении его при последующей концентрации возбудительного процесса, а различия между испытуемыми состояли в длительности общего цикла иррадиации и концентрации: у одних он занимал 8– 14 с, у других– 18– 24с.

В некоторых других работах, выполненных, кстати, на совершенно иной методической основе, феномен движения циклов возбуждения по коре выступил с достаточной отчетливостью.

В порядке обсуждения выдвинутой проблемы можно остановиться и на ряде других методических приемов, не столь прямо интерпретируемых с точки зрения скорости движения нервных процессов, но, вероятно, имеющих к этому индикатору существенное отношение. Так, в качестве гипотезы можно предположить, что именно скорость распространения нервных процессов по нейронным комплексам коры является одной из существенных детерминант той характеристики, которую можно обозначить как скорость центральной обработки информации и от которой, как можно полагать, не в последнюю очередь зависят скоростные параметры процесса принятия решений. Если это так, то тогда показатели подвижности может дать эксперимент, вскрывающий такие индивидуальные особенности процесса обработки информации, которые достоверно обусловлены влиянием центрального, кортикального звена.

Заслуживают также внимания методики, разработанные для определения подвижности А.Е.Хильченко (1958) (см. также: Т.А.Хлебутина, 1962) и Р.Л.Рабиновичем (1961). В этих методиках испытуемый осуществляет двигательную реакцию выбора при предъявлении двух типов раздражителей, следующих с различной частотой. Показателем подвижности является частота безошибочно (или с минимумом ошибок) воспроизведенного ритма. Не будучи в методическом отношении полностью безупречными, эти приемы, однако, также могут рассматриваться как индикаторы скорости центральной обработки информации и быстроты движения возбуждения, поскольку в основе воспроизведения ритма раздражителей, предъявляемых вразбивку для реакции выбора, в конечном счете, вероятно, лежит транскортикальный перевод эффективных возбуждений из одной функциональной системы пирамидных нейронов в другую.

Конечно, чтобы на основе столь разнородных данных, говорящих, по-видимому, о весьма различных проявлениях единой по своему нейрофизиологическому смыслу корковой функции движения нервного процесса, разработать надежный индикатор скорости этого движения, требуется много работы по выяснению содержания каждого из описанных выше и подлежащих еще разработке приемов и по согласованию их возможных толкований, не говоря уже о преодолении конкретных методических трудностей. Но сейчас важно заметить, что принципиально феномен движения нервных процессов по коре существует, что существуют (хотя и не всегда отмечаемые) индивидуальные различия в этой истинно скоростной нейрофизиологической характеристике и что, таким образом, принципиальных препятствий к разработке методики определения подвижности, учитывающей скорость движения процессов по коре больших полушарий, по-видимому, нет.

Конечно, изыскание методик определения подвижности, основан: ных на учете быстроты распространения возбуждения и торможения,– только один из возможных методических путей исследования этого свойства нервной системы, хотя мы и предполагаем, что этот показатель по своей внутренней сути, возможно, ближе других стоит к физиологическому содержанию понятия подвижности нервных процессов. Из критической оценки обычно применяемых индикаторов этого свойства, данной на предшествующих страницах, следует лишь, что они должны применяться таким образом, чтобы исключить сказывающееся в них влияние других свойств нервной системы, в особенности силы по отношению к возбуждению. Если это окажется возможным, то тогда сопоставление разнообразных индикаторов, освобожденных от побочных влияний и отражающих только собственно скоростные характеристики работы нервной системы, покажет степень родства этих индикаторов и поможет сделать окончательные заключения по проблеме единства различных проявлений подвижности и по вопросу о выборе референтных индикаторов этого одного из важнейших в психологическом аспекте свойств нервной системы.


Темперамент – скорость протекания нервных процессов, смена нервных процессов (возбуждения и торможения).

Скачать:

ВложениеРазмер
temperament.docx 19.73 КБ

Предварительный просмотр:

Темперамент. Особенности протекания нервных процессов у детей старшего дошкольного возраста

Темперамент – скорость протекания нервных процессов, смена нервных процессов (возбуждения и торможения).

Холерик - сильный тип нервной системы, у которого процессы возбуждения преобладают над процессами торможения.

Эти дети очень быстро попадают в разряд трудновоспитуемых и педагогически запущенных детей. Прежде всего они любят общаться, но односторонне: я говорю. Ты молчишь и слушаешь. Любит много двигаться. Все подвижные игры, игры – развлечения. Всегда старается быть лидером игры. Но через 7 – 8 минут она ему надоедает. Интерес длится у него 7 – 8 минут. В случае игры педагог должен помочь развиваться игре дальше.

Трудовая деятельность . Холерики любят трудиться, но никогда не доделывают до конца. Холерик должен трудиться под неусыпным надзором педагога. Любит стирать, потому что здесь постоянная смена деятельности.

Учебная деятельность . Развитие речи не для холерика. Они, как правило. Сидят по краям, не любят эти занятия из-за отсутствия динамики. К ним очень часто надо обращаться с вопросами. Надо предлагать раздать материал. Им мало одной физкультминутки. Их надо поднимать и говорить: проведи с Петей и Машей физкультминутку там, в сторонке. Более развит активный словарь. После 5 лет наступает тормоз в развитии. Математическое развитие холерику нравится , но их утомляют д/и математического содержания. Рисовать любит. Но ничего не дорисовывает до конца. Любит рисовать сюжеты. НО рисует 2-3 предмета, а дальше додумывает в голове. Не любит рисовать плохими карандашами. Им нужна хорошая линия. Только на хорошей бумаге. Любят книжки – раскраски. Но только с хорошей бумагой. Холерик всегда выбирает красный, желтый, зеленый, черный цвета.

Черный, красный – плохое настроение. Желтый, зеленый – хорошее.

МУЗО – очень любят петь, но всегда заканчивают пение криком. Педагоги не должны грубо обрывать такое пение. Им надо тихо говорить, просить и показывать пример. Слушать музыку не любит. Можно совмещать разные виды деятельности: рисование и слушание. Очень любит танцевать, но не умеет запомнить последовательность. Необходимы дополнительные занятия. Как быстро научится читать? Зависит от интеллекта. Если высокий, то быстро, но очень долго будет читать плохо, т.к. очень хочет быть первым.

Д.б всегда рядом, следить за его эмоциональным статусом: то очень весел, то грустный, злой, вредничает. Очень быстро переходит в разряд невротиков.

Как делать холерику замечания? Хитро. Необходимо воздействовать на чувства. Ты можешь не чистить свои зубы, но ведь тебя никто не полюбит, зубы твои выпадут.

Сангвиник – сильный уравновешенный тип н/с. Очень общительный человек, экстраверт, претендующий на лидерство, люди сами выбирают его. Находится в фокусе внимания; эмоциональны, эмоции в мягких тонах. Если вы решите поделиться переживаниями с ним, он лишь подыграет, но никогда не погрузится в ваши переживания. Выслушает вас лишь меланхолик. Не злопамятны, быстро отходчивы, дружелюбны.

Сангвиник – ребенок: очень развита фантазия, их рассказы не всегда следует принимать за действительность. Очень часто наговаривают на воспитателя, хитры (Хитренькие). Любят занятия по развитию речи. У них прекрасно развит активный словарь, болтливы. Очень легко приспосабливаются к действительности, быстро вырабатывают навыки, мелкая моторика развита очень хорошо. Любят подвижные игры, но особенно те, которые они предлагают сами, не хотят быть ведомыми, любят сюжетно-ролевые игры. Чтобы поддержать компанию часто выбирают второстепенные роли, но очень редко долго находятся в этой роли , т.к. дети сами выдвинут их на первостепенную роль. Настольно-печатные игры им не очень нравятся, рано их бросают. Эти игры можно предлагать им только за компанию. Бытовая деятельность часто удручает, исполнительностью они не отличаются. Необходимо привносить либо творческий, либо соревновательный элемент. Им нравится дежурство во время занятия, т.к. это очень значимая роль. В изодеятельности более раскрыты к сюжетному рисованию. Предметное рисование не любят, т. к. не включено воображение. Особенно нравится рисование по выбору, но все равно получится так, что он нарисует то, что надо. Сангвиники любят лепить из частей, а не из целого куска. Соединяют, как правило. Нестандартно, не очень любят пропорции, им более нравится видеть мир непропорциональным. Для аппликации им надо предлагать нестандартный материал: трава, шерсть, солома…

Не любят рисовать без фона, им нужна обязательно тонировка, дает импульс фантазии. Сангвинику необходимо давать ножницы рано, мышцы очень гибкие. Любят музыку и пение. Любят быть запевалой. В педагогике хорошо идти от принципа: ребенок – пример, а не взрослый – пример. (Макаренко: принцип параллельного действия). Очень хорошо в качестве примера ставить сангвиника. Сангвиник легко и быстро обучается. Если надо обучить группу детей, надо научить сангвиников, затем с помощью их научить других.

Сангвиники – это те дети, которые дадут импульс всем остальным детям в любом развитии! Их надо брать за образец.

Иногда сангвиников необходимо проверять на наличие вранья. Иногда из них вырастают люди, которые берут на себя огромные задачи, много обещают, но не могут их выполнить. Это характерно для сангвиников. Когда такая черта становится нормой поведения, очень неприятно.

Надо их вести к тому, чтобы они сделали то, что обещали. Если ты не выполнишь обязательство, то я то же не выполню свои.

Флегматик – сильный тип нервной системы, уравновешенный, инертный. Не всегда хорошо узнаваем. У него скептическое выражение лица, ему трудно угодить, понравиться (если ему человек не нравится, он ему не скажет). Очень целеустремлен и настойчив, задание выполняет до конца, если его не ограничивать во времени. Если он что-то не доделал до конца , и у него забирают недоделанную работу, то он сердится, может порвать работу. Он очень наблюдателен тогда, когда знает человека, человек имеет к нему отношение, если нет, то он бывает рассеян. Он очень скрупулезен при выполнении задания (А где тряпка? А где ее отжать?), все просчитывает до самого конца. Они все умеют, но очень медленно. Они любят наблюдения в природе, все, что с ней связано. Флегматики самые верные друзья, но если враги, то до смерти. Любят занятия по развитию речи, любят слушать, но не говорить. Думают долго, глубоко. Быстро разучивают стихи, относящиеся к природе и отношениям между людьми.

Математика не представляет интереса. Можно во время занятия предложить игру, способствующую развитию логического мышления.

Изо – не привлекает тогда, когда ограничено во времени.

МУЗО – Раздел слушания музыки нравится, а пение и солирование не для флегматикиов. При слушании музыки всегда представляют природу.

ФИЗО – не для флегматиков, особенно, когда вносится элемент соревнования. Они тогда тихо наблюдают. Флегматики всегда быстро запоминают последовательность движений. Читают медленно. Как правило, пишут правильно. Многие из них имеют врожденную грамотность. Развита мелкая моторика. Как правило, хорошие результаты в учебе, но если их не торопить. ( Флегматики предрасположены к тому, чтобы позлиться, но не вербально).

Игры – не любят Игротренинг, что-то представлять. Любят все игры, где можно играть одному или с близким другом. Флегматики играют в уме, наружу выносится минимум действий.

Меланхолик - слабый тип нервной системы, неуравновешенный. Всегда готов принять участие в любом начинании педагога, но участия не принимает: у него очень развиты тормозные процессы. Необходимо многократное повторение просьб и обязательно его похвалить. (Холерика хвалить не требуется, флегматик уверен в себе). Хвалить, используя психологический жест).

Для восприятия учебной деятельности меланхолик закрыт. Он может воспринимать только педагога-меланхолика (или педагогу придется подстраиваться).

ИЗО – меланхолики любят рисовать, имеют склонность к ИЗО, любимый вид – сюжетное рисование. Но время выполнения работы следует увеличить на 10-15 мин., и постоянно хвалить ребенка во время работы. Как правило, его самооценка занижена. Меланхолика не интересует судьба своей работы.

Математика – меланхолик закрыт для восприятия точных наук, т.к. быстро думать не умеет. С этим надо бороться любыми приемлемыми методами. Необходимо делать дополнительный перерыв или в занятия математикой включать, например, ИЗО.

ФИЗО – не любят, очень плохо запоминают последовательность движений. И из-за своей медлительности.

Развитие речи – очень хорошо развит пассивный словарь. Они не любят загадок, кроссвордов, слов-головоломок. Любят составление описательных рассказов, но воображение развито внутри (пассивно). Очень плохо запоминает стихи. И если запоминает, то рассказывает их по просьбе воспитателя где-нибудь в уголочке. Честно воспринимают собеседника, самые эмпатийные дети. Дружеские связи. Как правило неустойчивые. Но сам он старается дружить с меланхоликами, флегматиками, сангвиниками. С холериками общаться не могут. Меланхолик привязан к своим вещам. Ни в коем случае нельзя разлучать его с игрушками, просить дать поиграть с ними другим детям. Обязательно развивать мелкую моторику. Если предлагать игротренинг, то он д.б. очень мягким, меланхолик от него очень устает. Т.к. не может вести себя активно в детской среде.

По теме: методические разработки, презентации и конспекты

В последнее время актуальным является вопрос комплексной коррекционной работы по преодолению различных речевых нарушений у детей.Устранение речевых нарушений у детей требует комплексного подхода, поск.

Курсовая работа, которая поможет воспитателям в работе с детьми старшего дошкольного возраста по проблеме развития у них произвольной памяти.

Социально-личностное развитие детей выводится сегодня в ранг стратегических направлений обновления российского образования, в том числе дошкольного, и непосредственно связано не только с педагог.

Социально-личностное развитие детей выводится сегодня в ранг стратегических направлений обновления российского образования, в том числе дошкольного, и непосредственно связано не только с педагогикой, .

Проект:"Продуктивная деятельность, как особенность процесса социализации детей старшего дошкольного возраста".

Читайте также:

Пожалуйста, не занимайтесь самолечением!
При симпотмах заболевания - обратитесь к врачу.