В ганглиях мозга голожаберных моллюсков

Голожаберными называют большую группу морских брюхоногих моллюсков. Эти животные родственны обычным улиткам и слизням, но в то же время голожаберные моллюски обладают и рядом уникальных анатомических черт. По этой причине их выделяют в особый отряд, в котором насчитывается около тысячи видов.

Голожаберный моллюск большая армина (Armina major).

Общий принцип строения этих животных такой же как и у садовых улиток: основанием тела служит плоская нога-подошва, на переднем конце которой имеются стебельчатые выросты — одна пара несет на своих концах крохотные глазки, а вторая служит органом обоняния. Обонятельные выросты — ринофоры — сравнительно велики, причем они могут одновременно улавливать и запах, и вкус.

Это свойство называется хеморецепцией и используется моллюсками для передвижения, добывания пищи и защиты от врагов. Фактически, хеморецепция заменяет этим животным зрение, осязание и слух. А вот привычной для улиток раковины у этих беспозвоночных нет.

Тело трехлопастной цератосомы (Ceratosoma trilobatum) иллюстрирует сходство голожаберных моллюсков со слизнями.

По внутреннему устройству все голожаберные моллюски делятся на две группы: доридиды и эолидиды.

Одиночный пучок жабр свидетельствует о том, что этот голожаберный моллюск принадлежит к доридидам.

У голожаберных моллюсков из группы эолидид настоящих жабр нет, а их функцию выполняют особые жаберные выросты (папиллы), растущие густыми рядами на спине. Интересно, что печень у эти моллюсков разделена на доли, причем небольшие печеночные протоки заходят внутрь папилл. И анальное, и половое отверстия у этих моллюсков располагаются с правой стороны. К слову, все голожаберные моллюски являются гермафродитами и имеют одновременно мужские и женские половые органы.

Размеры голожаберных моллюсков колеблются от 1-2 до 60 см. Несмотря на внешнюю примитивность эти животные невероятно разнообразны.

На поверхности тела полярной корифеллы (Coryphella polaris) видны папиллы, пронизанные печеночными протоками темно-красного цвета. На конце каждого выроста видна белая капсула, в которой накапливаются стрекательные нити съеденных моллюском жертв.

У новозеландской тамбии Габриэлы (Tambja gabrielae) веретеновидная форма тела.

Во-первых форма их тела варьирует от вытянутой червеобразной до почти круглой.

Жабры немброты хохлатой (Nembrotha cristata) напоминают соцветия брокколи.

Во-вторых, верхняя сторона тела может быть идеально гладкой, бородавчатой, бугристой, гребнистой или складчатой.

А элизия кудрявая (Elysia crispata) похожа на листья салата.

В-третьих, окраска включает все мыслимые вариации цветов и рисунков. Голожаберные моллюски могут быть блеклыми: белыми, голубоватыми, коричневыми…

яркими: желтыми, красными, зелеными, синими…

причем у одного и того же животного цвет может меняться в зависимости от пищи, которую он съел. Объясняется это тем, что сквозь папиллы просвечивают частички корма, которыми заполнены печеночные протоки.

Насыщенную окраску папиллам огненной хермиссенды (Hermissenda crassicornis) придает содержимое печеночных протоков.

Рисунок тела редко бывает однотонным, чаще голожаберные моллюски покрыты эксцентричными полосками, пятнами, жилками, крапинками.

Все голожаберные моллюски являются исключительно морскими животными. Наибольшего разнообразия они достигают в тропических водах на сравнительно небольшой глубине. Однако есть среди них и такие, которые обитают в холодных полярных морях. Эти животные ведут одиночный образ жизни. Постоянных участков обитания у них нет, всю свою жизнь моллюски проводят в бесконечном движении в поисках корма. Правда, двигаются они очень медленно, поэтому далеко от места рождения не удаляются.

Сетчатый рисунок голожаберного моллюска хальгерды (Halgerda batangas) сочетается с гребневидными выступами на верхней поверхности тела.

Питаются голожаберные моллюски различными мелкими животными, но из-за своей невероятной медлительности они могут охотиться только на такие же малоподвижные организмы, как и они сами. Их добычей становятся колониальные и одиночные гидроиды, мшанки, губки, актинии, яйца других моллюсков, сидячие медузы. Отмечены случаи каннибализма. Интересно, что многие виды имеют очень узкую пищевую специализацию и охотятся только на животных определенной биологической группы. Обычно голожаберные моллюски находят свою добычу по запаху, наползают на нее сверху и просто соскребают мягкие ткани жертвы специальной теркой (радулой), расположенной в глотке.

Полярная корифелла взобралась на одиночный гидроид тубулярию и поедает ее щупальца.

У пятисантиметрового голожаберного моллюска онхидориса терка настолько крепкая, что он способен раскрошить известковые домики балянусов (морских желудей). Для сравнения, чтобы добиться такого результата, человеку необходимо усиленно поработать молотком.

Онхидорис (Onchidoris bilamellata) — вид сверху (сильно увеличено).

Голожаберный моллюск главк (Glaucus atlanticus) с расправленными жаберными выростами.

Некоторые жертвы этих животных (медузы, актинии) защищаются от нападения с помощью стрекательных клеток, выстреливающих ядовитыми нитями. Голожаберные моллюски научились обходить такую оборону и даже использовать ее в своих интересах. От стрекательных клеток их защищает толстый слой слизи. При попадании в пищеварительный тракт моллюска стрекательная клетка переваривается не полностью, самый опасный ее элемент, нить, остается целой и транспортируется через печеночные протоки в жаберные выросты. На конце каждой папиллы имеется крошечный мешочек с отверстием, вот в него и откладываются нити. Когда рыба пытается съесть моллюска, ее жалят стрекательные нити и она бросает свою добычу. У тех видов, которые лишены папилл, яд накапливается в кожной слизи.

Моллюск эолидия (Aeolidia papillosa) поедает актинию, которая в целях самозащиты сжалась в тугой комок и спрятала свои щупальца. На поверхности актинии видны белые стрекательные нити, которые она выбросила, пытаясь защититься от моллюска.

Помимо этого очень эффективного средства защиты у голожаберных моллюсков есть и другие. Яркая окраска великолепно маскирует этих животных на фоне кораллов, губок и прочих обрастаний. Для маскировки часто служит и форма тела, которая искусно имитирует тот субстрат, на котором данный вид встречается чаще всего.

Гроздевидные жабры этого крошечного голожаберного моллюска издалека напоминают веточки гидроидов, на которых он кормится.

В случае угрозы моллюски способны втягивать жабры и ринофоры, но даже при повреждении эти органы легко регенерируют. Некоторые виды в случае опасности могут плавать, правда, в толще воды моллюски передвигаются не очень быстро и на небольшие расстояния. Однако несмотря на все эти ухищрения некоторые рыбы и морские звезды все равно поедают голожаберных моллюсков, пренебрегая их ядовитостью.

На теле этого голожаберного моллюска видны следы укусов, вероятно, оставленные какой-то рыбой.

Определенного сезона размножения у голожаберных моллюсков нет. Особь, в теле которой созрели сперма и икра, по запаху находит такого же собрата.

Полярные корифеллы готовятся к спариванию.

Затем оба моллюска разворачиваются друг к другу правым боком и оплодотворяют друг друга.

Спаривание хромодорисов Лочи (Chromodoris lochi).

Яйца они откладывают в виде клейких шнуров или лент.

Яйца голожаберного моллюска дендронотуса (Dendronotus frondousus), уложенные в виде шнура.

Через некоторое время из них вылупляются вполне сформированные особи, отличающиеся от взрослых только крошечным размером. В этот период для них опасны взрослые сородичи, однако молодняк быстро растет и увеличивается в размерах.

Хозяйственного значения голожаберные моллюски не имеют, однако они играют важную роль в морских экосистемах и, несомненно, являются украшением природы.

Голожаберный моллюск мексихромис многобугорчатый (Mexichromis multituberculata) откладывает яйца. Лентовидная кладка видна под брюхом животного.

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов

Модельные объекты в нейробиологии: позвоночные

Автор

Круг объектов исследования современной нейробиологии огромен, однако далеко не все из них стали модельными для решения фундаментальных и прикладных задач, стоящих перед этой областью естественных наук. Наиболее традиционными модельными объектами нейробиологии долгие годы были представители позвоночных животных и прежде всего млекопитающих (крысы, мыши, кролики, собаки и кошки). Это в значительной степени связано со сходством организации их нервной системы с нервной системой человека. Удобство содержания в лабораторных условиях, плодовитость, быстрый рост, более детальная изученность их организации в целом сделали особенно крыс и мышей классическими модельными объектами для всестороннего изучения нервной системы высших животных, их поведения, механизмов памяти, последствий воздействия на нервную систему и сенсорные органы повреждающих факторов, механизмов функциональной и посттравматической репарации нервной системы, ее онтогенеза. Для максимально гуманного использования подопытных животных в научно-исследовательских работах в ряде стран были разработаны специальные рекомендации по содержанию животных, постановке с ними экспериментов, обезболиванию и наркотизации. Соблюдение этих рекомендаций в значительной степени стало контролироваться.

Постепенно с получением новых знаний о нервной системе представителей других групп позвоночных круг модельных объектов нейробиологии был расширен за счет введения в него представителей птиц, амфибий, рептилий и рыб. Это позволило дополнительно на примере более детального изучения отдельных видов выявить основные закономерности и особенности эволюционных преобразований нервной системы и сенсорных структур в разных таксономических группах позвоночных (см. раздел Животные).

Способность животных воспринимать мельчайшие изменения в окружающей среде с помощью своих органов чувств всегда вызывала пристальное внимание нейробиологов. Поскольку на человеке невозможно проводить полноценное изучение структурно-функциональной организации сенсорных систем, механизмов кодирования и обработки сенсорной информации, а также связи сенсорной периферии с высшими отделами мозга и формированием ими моторных команд, то все это стали успешно исследовать на представителях позвоночных животных. Благодаря этим работам были получены выдающиеся результаты в изучении молекулярных механизмов зрительной, обонятельной и вкусовой рецепции, физиологии интероцептивного анализатора, механизмов внутриклеточной сигнализации, вестибулярных функций и мн. др. Полученные данные легли в основу разработки теории передачи и восприятия изображений, моделирования обонятельной и зрительной функций с целью создания технических датчиков и т.п.

Содержание

Рекомендуемая литература

Врановые птицы как модельный объект для изучения нервной системы

Автор

Редактор

Врановые в настоящее время широко используются в качестве объекта для изучения высшей нервной деятельности, основ мышления и эволюции центральной нервной системы. Это направление исследований было заложено в работах Л.В. Крушинского (на Кафедре высшей нервной деятельности МГУ, г. Москва), в которых он впервые показал на ряде представителе млекопитающих и птиц, что у животных существуют элементы рассудочной деятельности. Изучение высшей нервной деятельности птиц, чьи способности превосходят хищных млекопитающих и достигают уровня приматов, позволяет понять истоки возникновения в эволюции позвоночных животных и человека мышления и сознания (Зорина, Полетаева, 2002; Зорина, Обозова, 2011).

В пределах класса птиц были обнаружены сходные с млекопитающими градации способности к экстраполяции – от полного её отсутствия у голубей до высокого её развития у врановых птиц. Для изучения способности птиц к логическому мышлению, использовали различные тесты: эксперименты с непрозрачной ширмой и кормушками, тест Ревеша–Крушинского, тест на способность животных к сравнению множеств и т.п.). Во всех этих тестах врановые показали результаты, сравнимые с приматами.

Результаты всех этих тестов позволили сделать вывод о том, что представители группы врановых способны улавливать логическую структуру задач (Багоцкая и др., 2010). Кроме того, в их сообществах выявлена чрезвычайно сложная социальная структура и общественное поведение (Баккал, 1997; Зорина и др., 1999). Результаты исследований свидетельствуют о наличии у них целого ряда высших когнитивных функций, в том числе и об их способности к счету, употреблению и даже изготовлению орудий труда (Багоцкая и др., 2013; Зорина, Салимов, 1989; Зорина, Обозова, 2011; Зорина, Полетаева, 2002; Hunt, 1996; Hunt, Gray, 2003). Например, Новокаледонский ворон Corvus moneduloides известен чрезвычайной изобретательностью при добывании пищи. Из растительных материалов он делает крюкообразные или штыкообразные приспособления, с помощью которых достаёт из-под коры личинок. Изготовленные орудия ворон может забирать с собой, пользуясь ими в дальнейшем. При изучении поведения животных и их социальной жизни используют обычно телевизионные камеры.

Интересно, что способность к рассудочной деятельности у птиц обеспечивается головным мозгом, существенно отличающимся по организации от мозга млекопитающих. Наиболее значимые различия выявлены в строении больших полушарий птиц и млекопитающих (Обухов, 1999, 2005). Все это позволяет использовать представителей врановых в качестве модельных объектов для изучения структурных основ, особенностей и общих закономерностей становления и развития в ходе эволюции животных и человека высшей нервной деятельности.

Рекомендуемая литература

Рыбы как модельный объект в нейробиологии, биологии развития и биотехнологии

Многие представители рыб являются незаменимыми модельными объектами для нейробиологических исследований. Рыбы являются крупнейшим классом позвоночных животных и той группой, которая дала начало наземным позвоночным животным, поэтому изучение их нервной системы имеет важное значение для понимания закономерностей эволюции нервной системы у позвоночных в целом. Кроме того, широкая адаптивная радиация среди современных рыб дает возможность исследовать влияние факторов среды на формирование вариантов в структуре разных отделов мозга, оценить уровень воздействия этих факторов на структурно-функциональные параметры нервных центров, их связь с развитием органов чувств. В связи с этими задачами для изучения в качестве модельных объектов отбираются виды рыб из различных филогенетических и экологических групп. В настоящее время для таких исследований используют представителей практически всех основных подклассов и отрядов рыб. Из Хрящевых рыб это в первую очередь акулы – катран Squalus acanthias L. и кошачья акула Scyliorhinus canicula L. Из Костных рыб – данио Danio rerio Hamilton 1822 и сазан Cyprinus carpio Linnaeus, 1758. Широко используют и ряд видов осетровых и лососевых рыб.

Интерес к исследованию центральной нервной системы рыб обусловлен также тем, что они являются удобным объектом для экспериментального исследования процессов постнатального нейрогенеза в нервной системе позвоночных животных. Показано, что в ряде отделов их головного мозга во взрослом состоянии присутствуют пролиферативные зоны, где обнаружены клетки так называемой радиальной глии. Эти клетки в настоящее время рассматриваются в качестве нейрональных предшественников не только в мозге рыб, но и в мозге млекопитающих животных и человека (см. подробнее раздел Постэмбриональное развитие позвоночных).

Использование рыб позволило разработать методические подходы для инструментального анализа структурных изменений в нервной ткани при нормальном развитии центральной нервной системы и при травме. Разработка новых технологий на основе изучения механизмов репарации мозга у различных животных и, в частности, рыб является инновационным подходом, благодаря которому могут быть по-новому оценены факторы, ограничивающие регенерационные возможности мозга млекопитающих и человека, а также найдены новые подходы к лечению повреждений мозга высших животных и человека.

Рыбы успешно используются также и в качестве модельных объектов для изучения воздействия повреждающих факторов окружающей среды на развитие мозга и сенсорные структуры. В первую очередь это относится к исследованиям последствий загрязнения природных водоемов продуктами нефтедобычи и нефтепеработки (мазут, бензин, дизельное топливо). В условиях интенсивного развития нефте- и газодобычи на морских шельфах, а также увеличения загрязнения внутренних водоемов продуктами нефтепереработки эта проблема становиться все более актуальной. Особенно это важно для сохранения видового разнообразия рыб, естественного и искусственного воспроизводства популяций ценных пород рыб (осетровых, лососевых). Полученные в таких исследованиях экспериментальные данные могут быть использованы в качестве тест-показателей степени влияния загрязняющих факторов среды на развитие организмов и стать основой для разработки ГОСТов на предельно-допустимые концентрации (ПДК) загрязняющих веществ для рыбоводческих целей.

Поперечный разрез через туловищный мозг стрекозы (А) и человека (В) со схемой нейрональных отношений (по Заварзину, 1950, с небольшими изменениями).

Синим цветом изображены двигательные (эфферентные) нейроны; красным – чувствительные волокна; коричневым – ассоциативные нейроны, связанные с двигательной областью; оранжевые и зеленые – собственный ассоциативный аппарат данной зоны (местные нейроны, фиолетовые – вторичные пути чувствительной области; Fa-передняя щель, sp-задняя септа; Dw и Vw – дорсальные и вентральные корешки, остальные обозначения относятся к разным типам клеток и волокнам)

Рекомендуемая литература

Модельные объекты нейробиологии: беспозвоночные животные

Автор

Относительно простые нервные системы многих беспозвоночных животных также оказались весьма эффективными моделями для всесторонних нейробиологических исследований. Этому в значительной степени способствовал открытый в начале прошлого века академиком А.А. Заварзиным принцип структурно-функционального параллелизма развития тканей многоклеточных организмов. Этот принцип стал одним из основополагающих в эволюционной морфологии и физиологи. В его основу легли полученные Заварзиным неоспоримые факты, свидетельствующие о наличии конвергентного сходства в строении функционально аналогичных систем у животных, далеко отстоящих друг от друга в филогенезе. Было показано, что за анатомически несхожими на первый взгляд оптическими центрами насекомых, головоногих моллюсков и позвоночных животных, а также туловищным мозгом позвоночных (спинной мозг) и членистоногих (брюшная нервная цепочка) стоит глубокая функциональная аналогия, проявляющаяся в цитоархитектонике и основных клеточных типах этих нервных структур. Заварзин установил, что спинной мозг и брюшная нервная цепочка демонстрируют сходство в своей нейрональной организации независимо от принадлежности изучаемой формы к тому или иному филогенетическому ряду животных, а только в зависимости от одинаковой высоты их развития, проявляющейся в определенном уровне их функциональных возможностей, что подчеркивает неразрывность в ходе эволюции формы и функции как двух сторон единого биологического процесса. В дальнейшем теория параллелизма академика А.А. Заварзина нашла свое широкое подтверждение не только на разных уровнях организации нервной системы и других функциональных систем многоклеточных организмов, но и на других уровнях живой материи.

Схемы нейрональных отношений в оптических путях разных по уровню организации и систематическому положению животных: А – насекомых по Заварзину, В – птиц по Рамон-и-Кахалу и С – каракатицы по Рамон-и-Кахалу (из Заварзина, 1950).

Синим обозначены нейроны первого оптического ганглия, красным – второго, зеленым – третьего; I, II, III – первый, второй и третьи оптические ганглии, oz – светочувствительные клетки глаз насекомого, a – слой палочек и колбочек в сетчатке птиц, rz – светочувствительные (ретинальные) клетки в глазу каракатицы, остальные обозначения относятся к разным типам нервных клеток их отросткам и связям

Все это сразу привлекло к гастроподам пристальное внимание широкого круга нейробиологов и наметило два основных направления в изучении их нервной системы: 1 – изучение свойств и механизмов функционирования нервной клетки и ее отдельных элементов и 2 – исследование морфо-функциональной организации нейрональных ансамблей и их звеньев, участвующих в осуществлении рефлекторных актов и основных форм поведения животных. К одним из первых работ по изучению морфологических и физиологических свойств отдельных нервных клеток мозга на примере идентифицированных нейронов центральной нервной системы гастропод относятся исследования висцерального (абдоминального) ганглия морского заднежаберного моллюска аплизии (Arvanitaki, Chalazonitis, 1955; Hyghes, Tauc, 1961 и др.), гигантских нейронов мозга нескольких видов голожаберных (Сахаров, 1965; Dorsett, 1967 и др.) и легочных моллюсков (Kerkut, Walker, 1974). Первые работы по изучению клеточных основ поведения на гастроподах были также предприняты на заднежаберных моллюсках и были связаны с клеточным анализом реакции уплывания от опасности или иначе комплекса фиксированных локомоторных действий у тритонии (Willows, 1971), организации некоторых простых висцеральных рефлексов и защитно-оборонительного поведения у аплизии, проявляющегося, например, в отдергивании сифона и выпускании чернильной жидкости (Кэндел, 1980; Шепперд, 1987 и др.).

Многочисленные исследования, проведенные к настоящему времени на нервной системе отдельных видов брюхоногих моллюсков и все возрастающее привлечение ее к решению широкого круга нейробиологических проблем, подтвердили перспективность и уникальность моллюсков как модельных объектов для выяснения фундаментальных свойств нервной системы. Благодаря исследованиям, проводимым на гастроподах, достигнуты большие успехи в изучении синаптических структур, нейротрансмиттеров и нейромодуляторов и их роли в интегрирующей и координирующей функции нервной системы (Сахаров, 1974, 1990; Дьяконова, 2012 и др.). С помощью гастропод получены принципиально новые данные по клеточным основам обучения и памяти (Кэндел, 1984; Балабан, Захаров, 1992; Гуйнудинова, Чекмарев, 1996 и др.). Составлены схемы организации и выявлен ряд механизмов функционирования нейрональных систем, обеспечивающих локомоцию (Аршавский и др., 1987; Frost, Kater, 1996), пищевое (Hurwitz, Susswein, 1996) и защитно-оборонительное поведение (Максимова, Балабан, 1983; Захаров, 1992), висцерокардиальные и респираторные рефлексы (Журавлев и др., 1994; Moroz, Winlow, 1992), а также принимающих участие в ряде половых актов (Кэндел, 1980) и многое другое.

На представителях легочных наземных улиток и слизней, обладающих хорошим обонянием, успешно изучают организацию и работу хемосенсорных систем и связанных с поступающей от них информацией нервных центров мозга (Chase 1986, 2002; Gelperin, Tank, 1990; Зайцева, 2016). Было показано, что степень развития тентакулярных обонятельных органов и всей обонятельной системы моллюсков связаны не только с филогенетическим положением и общим уровнем организации животного, но в значительной степени со средой его обитания и образом жизни, т.е. со степенью сложности и спецификой решаемых ими задач. В ходе эволюции выход на сушу и усложнение в связи с этим окружающей среды дали мощный толчок к прогрессивному развитию не только периферических, но и центральных отделов обонятельной системы у моллюсков. Это привело к неоднократному и независимому появлению в разных по уровню организации филогенетических группах брюхоногих, ведущих наземный образ жизни, сходной организации обонятельной системы, имеющей целый ряд общих черт с организацией обонятельных систем членистоногих и позвоночных животных и в частности появление, как у насекомых и позвоночных, обонятельных гломерул (Зайцева, 1989, 2000а, 2016; Zaitseva, 1991).

Полученные в ходе всех этих многочисленных исследований данные еще раз подтвердили универсальность многих свойств как отдельных нервных элементов, так и всей нервной системы в целом. Это отчетливо прослеживается, например в таких далеко отстоящих в филогенезе группах животных, которыми являются позвоночные, насекомые и брюхоногие и головоногие моллюски.

- Правда вся исчезла, исчезла в небытие тех мест, и может быть кусочков странной курицы, молчащей по вечерам, но я хотел бы сказать лишь про ерунду, а сказал не словами, а бормотанием, без слов и танцем выспырной кавалькады.
- ЛЮ..ОЛЬГА. ОЛЬГА.
- Мужичков усатых бормотаний…

(Являясь большим поклонником раннего творчества Светланы Басковой, я просто не мог не посетить места съемок тех фильмов, которые люто доставляют и почти спустя 20 лет после их выхода на не очень большой экран. Сегодня речь пойдет о дебютном фильме "Кокки - Бегущий доктор", снятом в 1998 году. Найденная в интернете информация очень помогла добраться до тех мест, где предположительно осенью 1998 года (?) и была снята эта картина. Выйдя из метро "Курская", я стал спускаться по улице Земляной Вал до появления на горизонте старого здания постройки начала 19 века, оно видно слева).

- ГДЕ ОЛЬГА.
- Как считаться на Руси, не смей и там…
- ГДЕ ОЛЬГА.
(Как только это здание окажется ровно напротив, надо повернуть направо. А вот и второй ориентир - сталинка, со стороны которой и снимали начальную сцену фильма. Согласно Викимапии, она построена в 1936 году).

- Память живёт, там нет места бормотанию…
- ОЛЬГА.
- Из-за слов пустых и грязных…
- ОЛЬГА.
- Грязных, великих.
- ОЛЬГА.
- . не всю помню.
(Повернув направо, заходим в переулок Обуха. Как оказалось, ранее он носил название Грузинский. Пройдя метров 30-40, надо посмотреть еще раз вправо и немного вверх. Там будет та самая табличка, свидительствующая о том, что искомое здание найдено. Раньше была друга табличка, висевшая на стене, теперь же ее наследница висит над входом).

- ОЛЬГА. ГДЕ МОЯ ОЛЬГА ИЗ ПЕРОВО, КОТОРУЮ Я ЛЮБЛЮ.
- Это…
(А вот и главное здание, через ограду которго перелезал С. Пахомов в начальных кадрах фильма. Теперь это поликлиника РАМН, НИИ Мозга немного пришлось подвинуться).

- ОЛЬГА – ЕДИНСТВЕННАЯ ЖЕНЩИНА, КОТОРУЮ Я ЛЮБИЛ.
- Что.
- ОЛЬГА ТЫ ГДЕ. ОЛЬГА.
(Здание немного облезло, но это не так печально, как разномастные стеклопакеты в его оконных проемах. А вот забор сильно изменился, по сравнению с 1998 годом он стал выще и мощнее, теперь перелезать через такой будет намного сложнее. Что поделать, в бывшем СССР и особенно в Москве обожают огораживаться.)

- Здесь, или когда всё темнеет, измочаливается до уровня пустоты моей мозговой функции, а слова такие, молчащие, но это ей бормотанием, славных дней, которые, которые. в жизни самой, молчащей, бегущие, куда…

(Парковка вдоль забора сильно ужалась в размерах, но все же сохранилась. Только если раньше на ней стояли Fiat Punto, совсем новая на тот момент Skoda Octavia, роскошный Jaguar XJS и аж два BMW 5 серии в кузове Е28 - был у нас в семье такой тоже, то теперь все пространство занято кредитопомойками. Хотя одна параллель все же есть: в фильме ближе к зданию стоял Dodge Neon, а на фото ближайшей машиной является Dodge Intrepid, который был весьма популярен в Грузии лет 10 назад, даже несмотря на прозвище "камбала" из-за распластанного внешнего вида)

- Не надо, я не вижу ваших глаз.
- Поднимите, пожалуйста, этот помидор.
- Я не вижу вашего носа, вашей шеи, мне это не важно, всё очень странно, всё бесконечно пугает меня!
- Поднимите, пожалуйста, поднимите, пожалуйста, этот помидор, поднимите, пожалуйста.
- Я не могу больше, мне нужно на работу. Где я! Что я! Это не важно!

(Под конец первой сцены хирург Евгений, он же Кокки в исполнении Пахомова бежит прочь из кадра в сторону Земляного Вала, передавив перед этим кучу помидоров и слив, принадлежавших женщине, в которую он влетел).

- Моя работа – это я, которая внутри меня!
- Что ж такое, что это, что это такое?!
- Вы испортили мой ужин.
- Это никак не относится к тому важному делу.
- Вы – хам! Вы – негодяй! Вы просто, вы – невежда! Вы, вы - слон, вы просто слон!
- . которым я занимаюсь. Вы мужчина или женщина? Вы человек или животное? Забирайте эту дрянь, этот чёрт, это мешает, это не молекулярный строй.

(А бежал он именно по этой стороне улицы. Кусок тротуара и зеленая ограда остались неизменными с тех пор!)

- Где я нахожусь? Я опаздываю! Моё дело страдает, учтите!
- Как вы посмели? Как вы смогли? Вы испортили мой ужин!
- Я очень нервен, когда дело касается состояния отделяющего меня от…(непонятно). Мне нужно работать!

(Судя по состоянию здания, сам НИИ Мозга не демонстрирует особых признаков жизни, что печально).

- …обнаружены в ганглиях мозга голожаберных моллюсков Д. А. Сахаровым на Беломорской станции, нашли гигантский, почти 1 миллион, миллиметр,
нейроны в окологлоточном ганглии глубоководного голожаберного моллюска Тритонии, нашли гигантские, почти 1 миллиметр нейроны в окологлоточном ганглии
глубоководного голожаберного моллюска Тритонии.

(А здание само очень красивое. Кстати, в то время, пока я ходил вокруг, за забором был стышен стук инструментов - не такой интенсивный, как в начале фильма, но все же).

- Пятнадцать часов подряд, но умоляю. Я буду визжать пятнадцать часов подряд, но умоляю, попросите своего начальника, своего шефа, руководителя лаборатории, человека, который заведует мышью и компьютером, помочь мне проникнуть в институт мозга, центральный государственный международный институт мозга, занимающийся проблемами мозга и мозговыми изменениями!

(Затем из ворот вышли двое рабочей наружности и зашли в само здание. Судя по всему, оно на ремонте, но сохранится ли его профиль по завершению оного?)

- Вы - человек, которого я должен был встретить сегодня! Вы - человек моей жизни!
- Я?
- И я вам сделаю операцию!
- Да нахера мне твоя операция?!
- Всё сходится. Все приметы. Все молекулярные таблицы сошлись в одну!

(Новый забор и старая ограда, все более чем символично).

- Обезвоженность меня. Без слова. Без слов.
- Нафига ты мне блять даёшь это, сука?! Стерва блять! Сучка ёбаная, проститутка!

(Так как зайти внутрь не получилось, то решаю идти дальше. Вот прощальный взгляд на здание поликлиники).

- Мы сделали точные чертежи того, что тебе надо. Найди, что ищешь, сделай, о чем мечтаешь! Найди смысл! Он рядом, он везде! Только протяни руку!
- АааАААААААААААААААААААААааааааааааа а!

Я знал много сказок про жизнь,
Я бродил в лесу и был счастлив,
Я увидел что-то и потерял покой.

Я уснуть уже не могу в тени деревьев.
Буду бегать и прыгать по зелёным лужайкам,
Упаду в лужу и заплачу от счастья,
Увижу небо и спою песню.

Я уснуть уже не могу в тени деревьев,
Выпью молоко, разведу руками,
Леди ангел, умой меня холодной водой.
Я спать не могу в тени деревьев.

- Я расскажу тебе сказку. Я расскажу тебе сказку. Я расскажу тебе сказку. Я расскажу тебе сказку. Я расскажу тебе сказку. Я расскажу тебе сказку.

(И еще прощальный взгляд на квартал исторической застройки начала и конца XIX-XX веков (у ХХ века только начало), а также островок российского артхауса 1990-х).

За поликлиникой обнаруживается немного обшарпанный корпус явно НИИ-шной формы. Интернет уверяет, что это НИФХИ им. Карпова.

Возле него - отряд боевых трактористов, которых я видел позже в Москве очень часто.

Иду дальше к бульварам. Мое внимание привлекают письмена дореволюционного стиля по левую сторону от меня.

Оказывается, что это тоже территория НИИ физиков и химиков.

Новые писания нашей эпохи куда более лаконичны.

А потом я вышел к Покровскому бульвару и уехал на трамвае.

На этом пока все, потом продолжим.

UPD. Тут ссылка на фотографии НИИ Мозга изнутри - как оказалось, он был заброшен очень доллгое время. А желающие ознакомиться с фильмом "Кокки - бегущий доктор" могут сделать это здесь.