В реанимацию от нервов

Из-за пандемии Covid-19 в отделения реанимации и интенсивной терапии по всему миру поступает гораздо больше пациентов, чем обычно. В реанимации за жизни пациентов борются с помощью сложных машин, которые помогают им дышать и выполнять другие простейшие функции, одновременно накачивая их организм лекарствами.

Проверенного средства от нового коронавируса пока не существует, поэтому основа любого лечения - обеспечивать организм кислородом, пока иммунная система борется с вирусом.

Однако, говорят эксперты, победа над вирусом - это только начало долгого процесса восстановления.

Путь, который приходится пройти пациенту, выписавшемуся из реанимации, сложен, и может отнимать годы жизни. Все это способно оставлять глубокие шрамы на психике.

После длительного пребывания в отделении реанимации пациентам часто нужна физиотерапия, чтобы заново научиться ходить, а иногда - и дышать.

У выписанного из реанимации пациента может развиться психоз, он может в течение долгого времени испытывать эффекты посттравматического стрессового расстройства (ПТСР).

И чем дольше больной находился в реанимации, тем больше времени ему нужно, чтобы снова стать самим собой.

"Когда человек попадает в реанимацию - это событие, который меняет всю жизнь. Это дорого обходится, даже если вы потом выздоравливаете", - говорит доктор Дэвид Хепберн, врач-консультант отделения интенсивной терапии в больнице Royal Gwent Hospital в Уэльсе.

"Когда наши пациенты приходят в себя, они так слабы, что часто не способны самостоятельно сесть. Многие из-за слабости не могут даже оторвать руки от постели", - рассказывает он.

Если в ходе лечения требовалась интубация или питание через трубку, то у пациентов могут возникнуть проблемы с речью и глотанием.

"У многих посттравматический стресс, проблемы из-за собственного внешнего вида и затруднения с умственной деятельностью", - говорит доктор Хепберн.

"Со временем им становится лучше, но процесс может растянуться на целый год, и требуется целая армия физиотерапевтов, тренеров по речи, психологов и медсестер, чтобы это ускорить", - говорит врач.

По его словам, время, проведенное в реанимации, может быть лишь верхушкой айсберга всех проблем со здоровьем, которые потребуют к себе внимания в долгосрочной перспективе.

"Несколько недель на аппарате ИВЛ - лишь маленький штрих в общей картине процесса", - заключает врач.

Психоз или делирий после реанимации - обычное явление. По некоторым оценкам, ему подвержено от четверти до трети всех пациентов, прошедших через палату интенсивной терапии.

Британский журналист Дэвид Аронович рассказал Би-би-си, как очнулся в реанимации после наркоза, когда лечился от воспаления легких в 2011 году.

"Если говорить просто - то я все больше и больше сходил с ума. Я испытывал слуховые галлюцинации. Мне казалось, что я слышу обрывки разговоров, которых я, конечно же, не мог слышать", - вспоминает он.

"Мне казалось, что со мной происходят вещи, которых на самом деле не было. Постепенно я пришел к выводу, что персонал больницы превратил меня в зомби. А потом - что они решили меня съесть".

"Так я провел три или четыре дня в самом безнадежном ужасе, который когда-либо испытывал", - добавляет Дэвид.

Позже он узнал, что многие люди, оказавшиеся в его положении, испытывают похожие эмоции. Этот феномен был отмечен у пациентов интенсивной терапии и описан медиками еще в 1960-х годах.

У исследователей много версий того, почему это происходит - последствия самой болезни, недостаток кислорода в мозге, побочные эффекты от наркоза и успокоительных препаратов, нарушения сна после прекращения приема седативных средств.

Аронович отмечает, что о "реанимационном психозе" до сих пор говорят очень мало: пациенты боятся, что если они расскажут про свои ощущения, их посчитают сумасшедшими.

Вне зависимости от того, насколько квалифицирован и опытен персонал отделений реанимации, это всегда место, полное стресса.

"Если представить всевозможные виды истязаний, которые используются при пытках, то в отделении интенсивной терапии вы обнаружите немалую их часть", - комментирует профессор кафедры реаниматологии Университетского колледжа Лондона Хью Монтгоммери в интервью газете Guardian.

Например, говорит он, пациентов часто раздевают догола и оставляют лежать у всех на виду.

Они постоянно слышат тревожные звуки, причем происходит это всегда неожиданно, их сон прерывают медицинские процедуры и уколы посреди ночи, они дезориентированы, им неуютно и страшно.

Неудивительно, что порой, возвращаясь домой, пациенты и даже члены их семьи часто страдают от ПТСР.

У них могут возникать проблемы со сном, они могут забыть, что вообще были в реанимации. Британская служба здравоохранения рекомендует родственникам пациентов начинать вести дневник их пребывания в реанимации, чтобы тем было легче постепенно осмыслить, что с ними произошло, после того как пойдут на поправку.

На физиологическом уровне, после того как в течение долгого времени основные функции организма выполняют машины, телу после пробуждения приходится осваивать эти навыки заново, мышцы слабеют и атрофируются.

По данным американского университета Джонса Хопкинса, каждый день, находясь в реанимационном отделении, пациент теряет от 3% до 11% мышечной силы, и этот эффект длится как минимум два года после выписки.

Многих пациентов с Covid-19 подключают к аппарату искусственной вентиляции легких.

Аппарат ИВЛ, в обиходе известный как "вентилятор", закачивает кислород в легкие больных и выкачивает из них углекислый газ, когда они не могут дышать сами.

Пациенты в состоянии глубокого наркоза получают кислород через трубку, присоединенную к маске, которая надевается на рот и нос. В некоторых случаях требуется интубация - трубку вставляют в трахею, делая надрез в области горла. Этот метод ведет к дополнительным осложнениям впоследствии.

Как правило, пациенты, попадающие в реанимацию в Англии, Уэльсе и Северной Ирландии, проводят там в среднем четыре-пять дней.

Однако по статистике на четвертое апреля, из 2249 пациентов по истечении этого срока выписаны были только 15%. Примерно столько же умерло, а остальные - около 1600 человек - оставались лежать в реанимации.

Но к статистике следует относиться осторожно, потому что показатели по лечению в разных странах очень разные.

В Британии, как недавно выяснилось, скончались 67% зараженных Covid-19 пациентов, подключенных к аппарату ИВЛ. В Китае, как показало местное исследование, выживают только 14% подключенных к "вентилятору".

61-летнего Хилтона Мюррей-Филипсона подключили к аппарату ИВЛ на пике болезни. Симптомы Covid-19 проявлялись у него в тяжелой форме.

Из-за кормления через трубку он потерял 15% веса. Покинув больницу, он заново учился ходить.

Хилтон шутит, что это был долгий процесс, который нужно было пройти крохотными шагами.

"В первый раз просидеть три часа в кресле вместо того, чтобы лежать навзничь и главным образом молить о жалости, это было фантастические ощущение", - поделился он в интервью Би-би-си.

Мюррей-Филипсон был пациентом больницы в Лестере. После того как его выписали, сотрудники больницы провожали его аплодисментами.

Он говорит, что благодарен медикам за подаренную ему вторую жизнь, и что он научился ценить вещи, которым раньше придавал мало значения.

"Щебет птиц, желтые нарциссы, голубое небо. Пока я лежал в больнице, я мечтал о тостах с джемом и других вещах, к которым мы относимся как к данности", - говорит он.

"Со временем мне начали давать жидкую еду, и - о, Боже - больничный картофельный суп! Я подумал, что смогу питаться только им одним до конца своих дней".

Основные принципы дыхательной реанимации сводятся к следующему: обеспечение свободной проходимости дыхательных путей для движения в них воздуха, создание адекватной искусственной вентиляции легких, поддержание соматических функций.

Свободное движение воздуха

Свободное движение воздуха в дыхательных путях достигается следующими мероприятиями: наложение трахеостомы и введение трахеотомической канюли, изоляция дыхательных путей от пищеварительного тракта путем герметизирующей манжеты, укрепленной на канюле, отсасывание секрета из верхних дыхательных путей и трахеобронхиального дерева с помощью аппаратов, создающих вакуум, промывание трахеобронхиального дерева при одновременном отсасывании для удаления аспирированных масс и патологического секрета (гноя, корок), постоянное увлажнение и согревание трахеобронхиального дерева для профилактики высыхания слизистой и образования язвенно-некротических трахеобронхитов, массаж и ритмическая компрессия грудной клетки, способствующих продвижению слизи в дыхательных путях; применение машин искусственного кашля, воспроизводящих механизм кашлевого рефлекса, положение дренажа для стекания слизи и гнойного секрета.

Показания к трахеостомии следующие: нарушение функции блуждающего, языкоглоточного, подъязычного нервов (расстройство глотания, речи, фонации, т. е. бульбарный или глоссофаринголарингеальный паралич), параличи и парезы дыхательных мышц (снижение жизненной емкости легких ниже 25% предполагаемой нормы), нарушение механизма кашлевого рефлекса, легочная патология; ателектазы, бронхопневмония, гнойные трахеобронхиты, изменение газового состава крови и кислотно-щелочного равновесия; газовый ацидоз (рСО₂ выше 46—50 мм рт. ст.), артериальная гипоксемия (рО₂ ниже 80—90 мм рт. ст., НЬО₂ ниже 90—91%). Каждый раз приходится индивидуально оценивать значимость каждого из перечисленных выше показаний. Совокупность всех симптомов является абсолютным показанием к наложению трахеостомы и срочному проведению всего комплекса дыхательной реанимации.

Создание адекватной легочной вентиляции

Основными показаниями для искусственной вентиляции легких (ИВЛ) являются: увеличение частоты дыхания вдвое по сравнению с нормальными цифрами; появление признаков пареза и паралича дыхательных мышц, падение жизненной емкости легких, снижение ее до 25% предполагаемой нормы, а при быстром прогрессировании параличей до 30—40%, увеличение содержания СО₂ в выдыхаемом воздухе более 4,5—5% у детей старшего возраста и взрослых, и 2,5—3% у детей от 3 до 5 лет, увеличение напряжения СО₂ (рСО₂) в артериальной крови более 46—50 мм рт. ст., падение степени насыщения крови кислородом до 90—91%, снижение напряжения кислорода (рО₂) менее 80—90 мм рт. ст. В настоящее время предложено большое количество аппаратов ИВЛ различных конструкций. Наибольшее распространение получили аппараты ИВЛ (РО-5, РО-6, респиратор Энгстрема, ДП-8) непосредственно подключающиеся к дыхательным путям через систему коннекторов к трахеостомической канюле.

Поддержание соматических функций

В процессе реанимации возникает различная патология внутренних органов: бронхо-легочная патология, инфекция мочевыводящих путей, тромбофлебиты, бронхо-эмболии легочной артерии, анемия, снижение массы больного, нарушение трофики слизистых оболочек и кожи. Первостепенное значение имеет создание рационального сбалансированного питания через зонд больным с параличом мышц глотки. Зондовое кормление проводится разнообразными витаминизированными питательными кашицами по 150—300 мл каждые 3—4 ч (2000—3000 кал в сутки), в зависимости от вида заболевания и возраста больного. Состав питательной кашицы для взрослого (около 3000 кал) следующий: 1 л овощного бульона, 500 мл молока, 100—50 г сливочного или растительного масла, 100 г сахарного песку, 40 г овсяной муки или толокна, 68 г яичного желтка. Кашица проваривается до гомогенной массы и хорошо проходит через зонд. Для выяснения переносимости в первые 1—3 дня кашица разводится водой (например, 10 мл кашицы и 10 мл воды). Витамины дают в каждое кормление. Перед введением пищи необходимо убедиться в отсутствии задержки пищи в желудке. В зависимости от количества задержанной пищи производят либо промывание желудка, либо пропускают очередное кормление. Институтом питания АМН СССР разработаны питательные смеси для зондового питания. В процессе реанимации обязателен частый контроль за массой больных путем использования кровати-весов. Подбор антибиотиков ведется в соответствии с чувствительностью к ним флоры из трахеи, бронхов, мочевых путей. Широко используется переливание крови, плазмы, искусственное питание с введением незаменимых аминокислот (10% аминозол состоит из 18 аминокислот, вводится вместе с 5% раствором глюкозы и содержит 305 кал в литре), липидов (интралипид 10—20% состоит из растительных жиров, 10% интралипид содержит 1100 кал в литре, 20% интралипид содержит 2000 кал в 1 литре). Полное парентеральное питание достигается введением 0,5—1 л 10% аминозола в комбинации 0,5—1 л интралипида 10 или 20% в течение суток. Для предупреждения пролежней применяют массажные матрацы, втирание мыла со спиртом в уязвимые для пролежней места. Пассивные движения в суставах парализованных конечностей, частые повороты больных. Эти процедуры предупреждают венозные стазы и улучшают приток крови к сердцу. Во время проведения искусственной вентиляции легких за каждым больным должен быть обеспечен индивидуальный уход медицинской сестры, владеющей техникой дыхательной реанимации.

Что происходит с человеком в отделении реанимации

Человек, который находится в реанимации, может быть в сознании, а может быть в коме, в том числе медикаментозной. При тяжелых черепно-мозговых травмах и повышении внутричерепного давления пациенту обычно дают барбитураты (то есть вводят в состояние барбитуровой комы), чтобы мозг находил ресурсы для восстановления — на пребывание в сознании требуется слишком много энергии.

Обычно в отделении реанимации пациенты лежат без одежды. Если человек в состоянии встать, то ему могут дать рубашку. «В реанимации к пациентам подключены системы жизнеобеспечения и следящая аппаратура (различные мониторы), — объясняет заведующая отделением реанимации и интенсивной терапии Европейского медицинского центра Елена Алещенко. — Для лекарств в один из центральных кровеносных сосудов устанавливается катетер. Если больной не очень тяжелый, то катетер устанавливается в периферическую вену (например, в вену руки. — Прим. ред.). Если требуется искусственная вентиляция легких, то в трахею устанавливается трубка, которую присоединяют через систему шлангов к аппарату. Для кормления в желудок заводится тонкая трубочка — зонд. В мочевой пузырь вводится катетер для мочи и учета ее количества. Пациента могут привязать к кровати специальными мягкими вязками, чтобы он не удалил при возбуждении катетеры и датчики.

Почему в реанимацию не пускают родственников

Почему присутствие родственников 24 часа в сутки невозможно даже в самых демократичных реанимациях? С утра в отделении активно проводят различные манипуляции, гигиенические процедуры. В это время присутствие постороннего человека крайне нежелательно. При обходе и при передаче смены родственники также не должны присутствовать: это как минимум нарушит медицинскую тайну. При реанимационных мероприятиях родственников просят выйти в любой стране мира.

Детей во взрослую реанимацию стараются не пускать ни у нас, ни за рубежом.

Что сделать, чтобы вас пустили в реанимацию

Когда есть объективные причины не пускать родственника в ОРИТ? Если вы откровенно болеете и можете заразить окружающих, если вы находитесь в состоянии алкогольного или наркотического опьянения — в этих случаях вас справедливо не пустят в отделение, как ни старайтесь.

Как понять, что все в порядке

«При редких болезнях только узкие специалисты знают, что какие-то препараты нельзя назначать, какие-то можно, но нужно контролировать такие-то показатели, поэтому иногда в консультантах на самом деле нуждаются сами реаниматологи, — объясняет Ольга Германенко. — Правда, к выбору специалиста нужно подходить внимательно, чтобы он не разговаривал свысока с местными врачами и не стал вас запугивать: ‚Вас здесь угробят. Тут такие неумехи‘.

‚Когда вы говорите лечащему врачу, что хотите получить второе мнение, зачастую это звучит примерно так: вы лечите неправильно, мы видим, что состояние ухудшается, поэтому мы хотим привести консультанта, который научит вас правильно лечить, — говорит психиатр, руководитель Клиники психиатрии и психотерапии Европейского медицинского центра Наталья Ривкина. — Лучше доносить такую мысль: для нас очень важно понимать все-все возможности, которые есть. Мы готовы использовать все наши ресурсы для того, чтобы помочь. Мы хотели бы вас попросить получить второе мнение. Мы знаем, что вы наш основной врач, у нас нет плана уходить в другое место. Но нам важно понимать, что мы делаем все, что необходимо. У нас есть идея, к кому мы хотели бы обратиться. Может быть, у вас есть другие предложения. Вот такой разговор может быть более комфортным для врача. Надо просто порепетировать, записать формулировки. Не нужно идти со страхом, что вы нарушаете какие-то правила. Получить второе мнение — это ваше право‘.

Как помочь

Спинальный хирург Алексей Кащеев предлагает также узнать у лечащего врача, будет ли полезно при текущем состоянии больного нанять индивидуальную сиделку.

Как вести себя в реанимации

Если вас пускают в реанимацию, важно помнить, что есть правила (в письменном виде или проговоренные врачом), и они созданы для того, чтобы врачи могли выполнять свою работу.

Даже в тех реанимациях, куда можно приходить хоть в верхней одежде, есть правило: обработать руки антисептиком перед посещением пациента. В других больницах (в том числе на Западе) могут попросить надеть бахилы, халат, не носить шерстяную одежду и не ходить с распущенными волосами. К слову, помните, что посещая отделение реанимации, вы подвергаете себя определенным рискам. В первую очередь риску инфицирования местными бактериями, устойчивыми ко многим антибиотикам.

Это, скорее всего, будет опасно для жизни вашего близкого.

Как разговаривать с врачом

За границей и в платных медицинских центрах вы сможете получить информацию по телефону: при оформлении бумаг вы утвердите для этого кодовое слово. В государственных больницах в редких случаях врачи могут давать свой мобильный.

«В ситуации, когда кто-то из близких в реанимации, особенно когда это связанно с внезапно развившемся заболеванием, родственники могут находиться в состоянии острой реакции на стресс. В этих состояниях люди
испытывают растерянность, сложности с концентрацией внимания, забывчивость — им трудно собраться, задать нужный вопрос, — объясняет Наталья Ривкина. — Но у врачей может просто физически не быть времени строить диалог с родственниками, у которых есть такие сложности. Я рекомендую членам семьи записывать вопросы в течение дня и таким образом готовиться к встрече с врачом.

Как не сойти с ума и поддержать близких

Очень часто в ситуациях, когда кто-то из родственников в реанимации, люди замыкаются и перестают делиться переживаниями. Они так стараются защитить друг друга, что в какой-то момент друг друга просто теряют. Люди должны говорить открыто. Это очень важный задел на будущее. Особая категория — это дети. К сожалению, очень часто от детей скрывают, что кто-то из родителей находится в реанимации. Такая ситуация очень плохо отражается на их будущем. Доказанный факт: чем позже дети узнают правду, тем выше риск тяжелых постстрессовых расстройств. Если мы хотим защитить ребенка, мы должны говорить с ним. Это должны делать близкие, а не психолог. Но лучше, чтобы они сначала получили профессиональную поддержку. Сообщать нужно в комфортной обстановке. Надо понимать, что дети 4–6 лет гораздо более адекватно относятся к вопросам смерти и умирания, чем взрослые люди. У них в это время есть достаточно четкая философия в отношении того, что такое смерть и умирание. Позднее на это накладывается много разных стигм и мифов, и мы уже по-другому начинаем к этому относиться. Есть еще проблема: взрослые стараются свои эмоции не показывать, а дети чувствуют и переживают этот опыт как отвержение.

Где искать информацию

Основную информацию на английском о том, что происходит в отделении реанимации, можно найти здесь: nlm.nih.gov, kidshealth.org, aacn.org

Чего ждать

После реанимации, как только отпадет необходимость в интенсивном наблюдении и пациент сможет самостоятельно дышать, его, скорее всего, переведут в обычное отделение. Если точно известно, что человек пожизненно нуждается в искусственной вентиляции легких (ИВЛ), но в целом помощи реаниматологов он не требует, его могут выписать домой с аппаратом ИВЛ. Купить его получится только за свой счет или за счет благотворителей (у государства денег нет).

По-хорошему, еще в реанимации с пациентом должен работать как минимум физический терапевт (не путать с физиотерапевтами, которые занимаются магнитотерапией, прогреваниями, лечением лазерами и проч.) и эрготерапевт (специалист, помогающий поддержать самостоятельность пациента в обычной жизни). После лечения в отделении реанимации определенно потребуется грамотная реабилитация.

Можно ли отказаться от реанимации

Если прекратить искусственное поддержание жизни (например, отключить аппарат искусственной вентиляции легких), человек умирает от болезни, а не от действий врача, идет естественный процесс умирания. Однако в российском законодательстве (ст. 45 323-ФЗ) это определяется как эвтаназия. Хотя во всем мире эвтаназией называют гораздо более активные действия для ускорения умирания.

Пневмония с осложнениями – то, к чему может привести коронавирусная инфекция COVID-19 . Пациентам с такой пневмонией требуется постоянное внимание врачей и сложные медицинские процедуры. Разбираемся, как устроена реанимация тяжелых больных, сколько времени может занять вентиляция легких и почему врачи не могут спасти всех.

Как развивается COVID-19

Коронавирусная инфекция - респираторное заболевание, которое поражает легкие, дыхательные пути и горло человека. Болезнь характеризуется жаром, слабостью, сухим кашлем. У некоторых инфицированных появляются мышечные боли и боли в горле, одышка, диарея и насморк. Есть и те, у кого заболевание протекает бессимптомно.

По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), в 80% случаев люди восстанавливаются без медицинской помощи, благодаря отдыху, большому количеству воды и жаропонижающим. Но у 14% пациентов инфекция добирается до нижних дыхательных путей и провоцирует пневмонию – воспаление легких.

У 5% людей пневмония осложняется острым респираторным дистресс-синдромом, то есть дыхательной недостаточностью. Легкие в таком состоянии заполняются жидкостью и теряют способность доставлять кислород в кровь. Это может привести к сепсису – воспалению и отказу внутренних органов, в том числе сердца. Чтобы этого не произошло, пациентов подключают к аппарату искусственной вентиляции легких (ИВЛ). Он берет на себя функции дыхательной системы.

В ВОЗ отмечают, что острые формы заболевания развиваются чаще у людей старшего возраста и пациентов с хроническими заболеваниями: высоким кровяным давлением, сердечно-сосудистыми заболеваниями и диабетом.

Как происходит реанимация?

Существует два вида аппаратов ИВЛ: неинвазивный и инвазивный. В первом случае на лицо больного накладывают маску, подключенную к внешнему резервуару с кислородом и системе подачи воздуха.

Если неинвазивный аппарат ИВЛ не помогает восстановить кислородный баланс, пациента интубируют. Для этого врач вводит в трахею больного трубку. Это можно делать через нос, рот и в некоторых случаях через трахеостому (полость в трахее, которую врач создает во время хирургической операции – прим. ред.) . Больному также вводят седативные препараты, которые расслабляют диафрагму и другие мышцы, участвующие в процессе дыхания.

Reuters

Пациент, подключенный к ИВЛ инвазивно, не может говорить, есть или пить. Его кормят через трубки. Чаще всего больных вводят в искусственную кому . В таком состоянии они могут провести несколько недель.

Что происходит, если ИВЛ не помогает?

За работой аппарата и состоянием больного следит медицинский персонал. В России, как правило, одна медсестра на двух-четырех пациентов и один врач на пять-шесть человек, в зависимости от загрузки реанимационного отделения. Специалисты определяют объемы подаваемого воздуха, процент содержания кислорода в нем и другие параметры. Настройки зависят от причины, по которой пациент оказался на ИВЛ. Они будут разными для больных с хроническими заболеваниями легких, мозговой травмой, сердечным приступом или коронавирусной инфекцией.

Реанимационное отделение больницы № 15 им. Филатова, Москва. РИА Новости/Кирилл Каллиников

Если ИВЛ не помогает, пациента подключают к прибору для экстракорпоральной оксигенации (ЭКМО). Он включает насос, который перекачивает кровь из сосудов человека в оксигенатор (газообменное устройство) и обратно, помогая насытить ее кислородом.

По словам эксперта, в случае коронавирусной инфекции методика применяется редко. Доля пациентов с COVID-19, которых подключают к ЭКМО, пока составляет менее доли процента .

Если у пациента остановилось сердце, ему проводят сердечно-легочную реанимацию. Она предполагает, помимо искусственного дыхания, непрямой массаж сердца. На это у докторов есть две минуты. Через три минуты кора головного мозга начинает разрушаться. Это происходит из-за отсутствия притока крови и кислородного голодания. После постепенно нарушается работа и других отделов мозга.

Повреждения могут привести к потере памяти (амнезии), мышечного контроля, нарушению речи, изменению личности, дезориентации во времени и пространстве. Чем дольше мозг находится без кислорода, тем сильнее и необратимее последствия. К десяти минутам кислородного голодания шансы на выживаемость больного минимальны.

Могут ли тяжелые пациенты восстановиться?

При других видах пневмонии вентиляция легких сопровождается медикаментозным лечением. Оно помогает побороть первопричину заболевания. Но в случае с коронавирусом ситуация сложнее.

В России, по словам Сергея Царенко, применяются различные противовирусные лекарства, в том числе от вируса иммунодефицита человека.

Большинство пациентов, оказавшихся на ИВЛ, умирают, уверяет французская новостная служба NPR. В Великобритании, согласно данным Национального центра аудита и исследований интенсивной терапии в Лондоне, из 98 пациентов, подключенных к ИВЛ, только 33 выписали живыми.

Китайские исследователи изучили кейсы 710 пациентов с COVID-19. Из 52 человек, оказавшихся в реанимации, 22 требовалась искусственная вентиляция легких. 19 человек, то есть 86%, умерли.

Выжившие, как обращают внимание в Washington Post, сталкиваются с психологическими и физическими проблемами. Даже спустя год многие из них страдают от посттравматического стрессового расстройства, депрессий, испытывают трудности в повседневных процедурах, таких как мытье или прием пищи.

Что говорят врачи

Низкая выживаемость тяжелых пациентов вызвала в США разговоры об отмене обязательной реанимации. По подсчетам Washington Post, она требует от 8 до 30 специалистов. И все они соприкасаются с выделениями пациента, в том числе из дыхательных путей.

Reuters

Это ставит под угрозу как врачей, так и менее тяжелых пациентов. Так как в больницах не хватает защитной одежды и масок, персонал может подхватить инфекцию и передать ее другим. В Китае за время пандемии заразилось более 3 тыс. медицинских сотрудников. В Испании около 14% зараженных также врачи (5,4 тыс. человек из 40 тыс.).

В Италии число инфицированных медицинских сотрудников уже превысило китайские показатели в два раза. В марте из-за увеличения количества пациентов и нехватки ИВЛ Итальянский колледж анестезии, анальгезии, реанимации и интенсивной терапии (SIAARTI) опубликовал новые руководства для врачей. Организация сравнила времена с военными и призвала обеспечить доступ к интенсивной терапии тем, у кого шансы на выживаемость выше. В эту группу не попали пожилые люди и пациенты с отягчающими заболеваниями.

В некоторых больницах Нью-Йорка уже вводят схожие правила. Но есть и те, кто придумал решение. Например, в Больнице Джорджа Вашингтона в Вашингтоне (George Washington University Hospital) накладывают пластиковые листы на пациентов, чтобы создать барьер для инфекции.

Российский врач анестезиолог-реаниматолог Сергей Царенко также советует врачам работать вахтовым методом по восемь часов, не снимая защиты. Он рекомендует пользоваться индивидуальной посудой, находиться в местах отдыха в масках. Это позволит ограничить распространение инфекции.

Больше материалов о коронавирусе читайте в нашем специальном разделе .

Врач-кардиолог напомнил, что Острый респираторный дистресс-синдром, который является основной причиной перевода пациентов с COVID-19 на искусственную вентиляцию легких, - это крайне тяжелое состояние (оно, кстати, вызывается не только коронавирусной инфекцией). Смертность при ОРДС высокая и достигает от 15 до 30 % во всем мире. И выживаемость, во многом, зависит от того, насколько вовремя и правильно проведена искусственная вентиляция легких.

- Бывает, что ИВЛ стараются начать раньше, чем это действительно необходимо, другие врачи ждут, пока пациенту не станет совсем плохо, - и то, и другое негативно влияет на результаты лечения, - пояснил Симон Мацкеплишвили. – Самое важное – правильно выбрать время начала искусственной вентиляции легких, и, безусловно, правильно ее провести. Большое значение имеет заболевание, вызвавшее ОРДС, а также и состояние пациента в целом. Если у пациента тяжелая дыхательная недостаточность развилась на фоне сепсиса или острого панкреатита, осложненного перитонитом или острой почечной недостаточностью, то он может умереть вовсе не от того, что ИВЛ не эффективна. Если же мы говорим про инфекционное заболевание преимущественно дыхательной системы, как в случае с COVID-19, то шансы перенести его и выйти без серьезных последствий, в том числе и отдаленных, очень высоки. В России , как я думаю, довольно современный парк аппаратов ИВЛ. У нас прекрасная российская школа врачей анестезиологов-реаниматологов. Это внушает большую надежду и оптимизм.

- Но все-таки случается и так, что ИВЛ не проходит для человека бесследно?

Но, безусловно, могут быть последствия и от самой неправильно проведенной вентиляции легких. Это может быть травма верхних дыхательных путей во время интубации трахеи или осложнения при несвоевременном переходе на трахеостомическую трубку, это могут быть серьезные повреждения легких. Если дыхательную смесь из аппарата подавать под неправильным давлением или с избыточным объемом – будет травма легких. Поэтому ИВЛ, как, впрочем, и все, что мы делаем, может вызвать неблагоприятные последствия при неправильном использовании.

Но надо понимать, что когда мы переводим пациента с ОРДС на ИВЛ, то речь идет о жизни и смерти. И в ситуации, когда наша первая и главная задача у такого пациента – спасти его от смерти, ИВЛ – это жизнеспасающая технология. Хотя, гораздо чаще мы применяем ИВЛ при плановых хирургических вмешательствах, выполняющихся под общей анестезией, когда она проводится в операционной в процессе проведения наркоза. Это делает хирургическое вмешательство более удобным для хирурга и безопасным для пациента. Потом еще какое-то время пациент продолжает оставаться на ИВЛ в отделении реанимации.

Именно поэтому, а не в качестве спасительной технологии при эпидемиях, аппараты ИВЛ есть в наличии во многих медицинских центрах. Сегодня искусственная вентиляция легких спасает много жизней, как я говорил, у нас в России довольно хороший парк этих машин, прекрасные врачи, так что это внушает мне уверенность в том, что ИВЛ будет сделана вовремя, и будет сделана правильно.

К сожалению, среди людей бытует мнение, что если человек попал на ИВЛ, то снять его с аппарата уже невозможно. Или появилась неверная информация, что при COVID-19 смертность при необходимости использования ИВЛ достигает 80 %. Это совсем не так! Искусственная вентиляция позволяет пациенту пережить критическое состояние, минимизировать его энергетические затраты, направить все силы организма на борьбу с инфекцией. Когда состояние легких улучшается и человек начинает самостоятельно дышать, аппарат ИВЛ переводится во вспомогательный режим, а затем и вовсе становится ненужным. Обычно некоторое время после этого пациент нуждается в наблюдении в обычной палате, а потом, выздоровевший, выписывается домой.

Медикам - аплодисменты!

Мир аплодирует медикам, которые, рискуя своей жизнью, спасают всех нас от пандемии коронавируса. Врачи и медсёстры, спасибо вам за ежедневный подвиг!