Доктор романов по лечению дцп

Центр доктора Романова, что в Санкт-Петербурге, является одним из старейших реабилитационных центров для детей, диагноз которых детский церебральный паралич. Реабилитация ДЦП здесь является основным направлением, кроме того за помощью могут обратиться дети страдающие:

• нарушением опорно-двигательного аппарата;
• нарушением центральной или периферической нервной системы;
• пульмонологическими или неврологическими заболеваниями;
• дети больные бронхиальной астмой, или бронхолегочными отклонениями.

Место найдется и для детей, у которых обнаружили плоскостопие или искривление позвоночника.

Немного истории

В 1994 году доктор Геннадий Николаевич Романов вместе со своей коллегой доктором Галиной Анатольевной Сусловой запатентовали свой собственный способ реабилитации детей с заболеваниями периферической и центральной нервной системы. Одна из ступеней лечебного процесса — ортопедическая коррекция суставов, с помощью индивидуальных технических средств. В реабилитационном центре доктора Романова Г. Н. работает ортопедическая мастерская, которая с 2006 года и изготавливает все виды нужных изделий.

Особенностью центра является очень внимательное отношение к изготовлению ортопедических изделий и, как следствие, их высокая точность. Именно от точности и индивидуальности ортопедических изделий зависит успех реабилитационных мероприятий. При необходимости в центре Романова для каждого пациента индивидуально могут быть изготовлены:

• ортопедическая обувь
• ортопедическая стелька,
• голеностопный ортез,
• модульный ортопедический аппарат,
• ортопедический тренажер — Вертикализатор

И это далеко не весь список изделий мастерской реабилитационного центра.

Особенности центра

В центре Романова, отдают предпочтения не стандартным курсам лечения, а ищут и подбирают для каждого ребенка наиболее подходящие именно для него мероприятия, на которые организм ребенка откликнулся. В лечении используют элементы и восточной, и европейской медицины.

Главным ключом к успеху, по словам самого доктора Романова, является индивидуальность. Нет одинаковых детей. Все они имеют различную форму заболеваний и подобрав правильный комплекс мероприятий, реабилитологи центра добиваются успеха.

Основная задача центра – повысить уровень развития ребенка, и максимально приблизить его к уровню развития сверстников. Если ребенок не может сидеть, ходить, стоять, то поэтапный и правильный подбор мероприятий поможет ему научиться таким обыденным для нас вещам.

Исходя из индивидуального состояния каждого ребенка, уровня его заболевания рассчитывается период его реабилитации. Геннадий Николаевич Романов обязательно найдет время, и уделит внимание каждому ребенку. В центре работают грамотные специалисты, с большим багажом знаний. Реабилитационный центр располагает современной реабилитационной базой.

Реабилитация проводится множеством различных мероприятий, каждое из них эффективно. Рефлексотерапия, иглоукалывание, специальные тренажеры, массаж, лечебная физкультура, воздействие давлением, прогревание – это не полный список оказываемых процедур по улучшению состояния маленьких пациентов.

Реабилитационный центр Романова одновременно является благотворительным фондом. Поэтому реабилитация в нем частично бесплатна. Родители оплачивают лишь часть средств необходимых для реабилитации их ребенка, остальные оплачиваю благотворители.

Большое внимание в центре уделяется эмоциональной реабилитации и детей и их родителей, которые становятся участниками всевозможных конкурсов, уроков, выставок.

Основные методы реабилитации

Лечебный массаж – включает различные методики и способствует:

• улучшению состояния кровеносной системы и лимфатической;
• улучшению трофики тканей;
• стимуляции или торможению нервной системы.

Лечебная физкультура – метод, с помощью которого вырабатывается пространственное мышление, и появляется реакция. Все упражнения выполняются в игровой форме. Они помогают: воздействовать на функции внутренних органов; регулировать рост костной ткани. Для того что бы сделать процесс реабилитации беспрерывным и продолжать его в домашних условиях в центре проводится обучение родителей.

Рефлексотерапия – один из методов воздействия на нервную систему, включает в себя:

• иглоукалывание;
• прогревание;
• металлические пластины;
• полынные сигареты.

Виброакусическая остеорепарация – процедура, с помощью которой ускоряют рост трубчатых костей.

Подробнее о Центре и условиях реабилитации читайте в буклете, здесь же вы найдете контактные данные центра для записи на реабилитационный курс.

Руководитель Центра сосудистой патологии
Врач- детский хирург. Врач ультразвуковой диагностики. Интервенционный радиолог. Специалист по лазерному лечению.

Врач высшей категории.
Закончил в 1996 году РГМУ (Российский государственный медицинский университет). 1996-1999гг. — интернатура и ординатура по детской хирургии в РМАПО. В 2000 году — специализация по ультразвуковой диагностике. В 2013 специализация по лазерной детской хирургии.

В 2014 году стажировка в США в Laser & Skin Surgery Center of New York
С 2009 по 2018 г работал в ДГКБ святого Владимира, занимается вопросами диагностики и малоинвазивного хирургического лечения сосудистых образований у детей. Член Международной организации изучения сосудистых образований (ISSVA). Член Общества специалистов по опухолям головы и шеи.

Врач-педиатр Центра сосудистой патологии. Специалист по лазерному лечению.

Закончила в 2010. Ивановскую Государственную медицинскую академию, педиатрический факультет. 2010- 2011 гг клиническая интернатура по педиатрии на базе кафедры педиатрии ФППО ИГМА. 2012 г.- профессиональная переподготовка в Московском Государственном медико-стоматологическом университете, на базе городской клинической больницы № 52 специальность — врач нефролог.

В 2016 году специализация по лазерной медицине.

В 2018 стажировка в Германии в Университетской клинике в Галле
Контактный телефон 8-985-686-19-42

Специализация по лазерной хирургии в 2017 году.
В 2018 стажировка в Германии в Университетской клинике в Галле

Клинический и научный интерес: диагностика и лечение (консервативное и хирургическое) врожденных сосудистых аномалий у детей. Использование современных малоинвазивных (хирургических, медикаментозных, лучевых) методов лечения у детей с различной патологией.

Контактный телефон 8-985-686-21-58

Основное место работы: НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина НИИ Детской онкологии и гематологии.
Образование и профессиональная переподготовка

Выпускница лечебного факультета Российского государственного медицинского университета им. Н.И. Пирогова (2004). Лазерной косметологией занимается более 10 лет.

Неоднократно повышала квалификацию в центрах косметологии, посещала мастер-классы и обучающие семинары, принимала участие в работе круглых столов, стажировалась в ведущих клиниках пластической хирургии и косметологии.

О.В. Перепелкина применяет техники лазерной медицины (лазерный пилинг, лазерная шлифовка кожи, удаление доброкачественных новообразований и др.).

— Надо менять мировоззрение. ДЦП — это неизлечимое заболевание, его вылечить невозможно. Но можно и нужно научить ребенка и его родителей жить с этим недугом, — говорит Вера Змановская.

Вера Анатольевна — детский невролог, главный внештатный детский реабилитолог депздрава Тюменской области, главный специалист по детской реабилитации Минздрава РФ в Уральском федеральном округе.

Уже четвертый год под ее руководством в Тюмени происходит нечто необычное: государство строит правильную, передовую систему помощи детям с ДЦП на уровне региона. С выработкой маршрута длительной помощи каждому ребенку, с обучением родителей, с применением доказательных методов и даже с мобильным приложением, которое рассчитывает план врачебных действий в зависимости от степени и динамики нарушений у ребенка. Такого нет ни в Москве, ни в Петербурге. Для столиц это пока недостижимая мечта.

Реабилитация на доказательных принципах

— Вера Анатольевна, расскажите, что именно вы меняете в модели помощи детям с ДЦП в Тюмени?

— На протяжении последних 4-х лет мы пытаемся пропагандировать европейскую модель помощи детям с ДЦП. Моделей много — есть американская, есть австралийская. Но мы взяли за основу европейскую модель, перевели ее и пытаемся следовать принципам наблюдения за детьми с ДЦП.

Согласно этой модели, любая реабилитация ребенка с ДЦП должна основываться на четко-доказательных принципах. Это должны быть доказанные и эффективные методы лечения — Европа по-другому деньги тратить и не будет.

Эта модель показалась нам очень интересной. У всех детей, прежде чем брать их на реабилитацию, мы должны обязательно оценить реабилитационный потенциал. Потенциал ребенка сегодня великолепно оценивается. По той системе классификации, которая есть везде в мире, и которую мы очень тяжело, с трудом, но пытаемся понять в России.

— Что это за классификация?

— ДЦП имеет разные степени тяжести. Еще с 1997 года все европейские врачи следуют й системе классификации глобальных моторных функций. К сожалению, у нас в России она была принята официально только в 2014 году. Это очень серьезная шкала.

В этой классификации потенциал детей с ДЦП делится на V уровней моторных функций, и каждый уровень еще делится на возрастные периоды: 1,5-2 года; 2-4 года; 4-6 лет; 6-12 лет и 12-18 лет.

Европейская система классификации – потенциал детей с ДЦП делится на V уровней. Фото cerebralpalsy.org.au

По этой шкале мы можем определить уровень двигательных нарушений уже в полтора года. И когда мы выставляем уровень моторных функций, система классификации прописывает все этапы развития ребенка до 18 лет.

Движение развивается по своим закономерностям. Если ребенок имеет I уровень движения, поставленный в полтора года, он имеет шансы 100-процентного овладения самостоятельной ходьбой до 2-х лет. Если ребенку выставляется II уровень, то значит он имеет шанс самостоятельно пойти до 4-х лет.

Если у ребенка III-V уровень нарушения моторных функций, то такой ребенко самостоятельно не пойдет, но дети III уровня могут пойти с дополнительными средствами реабилитации, дети IV уровня смогут сидеть с поддержкой. V уровень — это только лежачие дети, которым подвластно только удержание головы.

Дети IV-V уровня везде в мире сегодня переведены в статус паллиативных больных. И, видя ребенка в 1,5-2 года, мы можем уже прогнозировать его реабилитационный потенциал и понимать, какие методы реабилитации можно применить. Если речь идет о детях IV-V уровня, то реабилитация тоже осуществляется, но по другим принципам.

На большой группе пациентов нащи канадские коллеги показали, что дети разных уровней движения достигают максимума своего двигательного развития в определенный срок. Например, I уровень — это хорошо ходячие дети, которые достигают потолка своего уровня движения приблизительно в 4,5-5 лет, как и здоровые дети. Может быть они неправильно ставят ногу, имеют какие-то проблемы с координацией, но это дети, которые будут бегать, прыгать, заниматься спортом.

Дети III-IV уровней движения достигают максимум своего развития уже в 3,5-4 года, и мы уже о какой-то активации движения или какой-то стимуляции опорно-двигательного аппарата даже не говорим, потому что закономерности нас ограничивают этим сроком. Дети V уровня движения достигают двигательного потолка к 2,5-3 годам.

Когда мы говорим о паллиативных детях, надо понимать, что основной принцип реабилитации для них — это накормить, чтобы они не голодали, чтобы в весе нормально прибавляли, и придать правильное положение телу в течение суток, чтобы предупредить образование вторичных осложнений. Вся реабилитация должна заключаться только в этом.

Формы ДЦП, в зависимости от затронутых областей мозга. Фото neurodoc.ru

Основное, что мы рекомендуем такому ребенку — это снять боль, снять спастику, мы рекомендуем хорошие технические средства и советуем хорошо наладить питание ребенка (при тяжелом ДЦП это проблема). Вы знаете, ситуация меняется сразу же в семье, потому что у ребенка улучшается настроение, он перестает болеть, он накормленный, он перестает ломаться, потому что мы предотвращаем привычные патологические переломы. И мама уже не желает каких-то перемещений по стране и по миру в поисках волшебной реабилитации, потому что она видит нормальное, хорошее качество жизни ребенка.

Мы пытаемся говорить об этой системе классификации с родителями, у нас есть школы для родителей, где мы очень подробно разъясняем ее. Конечно, не все хотят принять эту информацию, потому что где-то внутри у каждого родителя теплится надежда, что ребенок пойдет. И когда мы определяем уровень двигательного развития, и мама понимает, о чем идет речь, не каждая может сразу принять эту информацию. Но все-таки потом соглашаются. По крайне мере, у нас есть четко аргументированные, определенные слова о том, что этому ребенку показано и что может предотвратить осложнения, которые могут привести к мучениям и смерти ребенка.

— Вопрос, который, наверное, задает вам любая мама, узнавшая про диагноз ДЦП у своего ребенка, – можно ли это вылечить?

— Это неизлечимое пока заболевание. Если копнуть глубже, откуда вообще берется ДЦП? Это нарушение управления движением, в первую очередь, нарушение антигравитационной системы. Мы, живя на планете Земля, жить без этой системы не можем. Мы сопротивляемся силам гравитации. Есть целые этажи в нашем мозге, которые помогают намбороться с силами гравитации. Это средний мозг, подкорковые ядра, мозжечок, кора. Если все это цело, то связи работают качественно, тогда мы хорошо боремся с силами гравитации, все в норме. Но как только происходит какое-то поражение мозговых структур – из-за гипоксии, инфекции и проч., могут запуститься механизмы разрушения.

Вот у недоношенного ребенка образовалась лейкомаляция головного мозга, то есть, разрушение мозга вокруг желудочков — это белое вещество, та часть мозга, где идут пути, например, от коры головного мозга к двигательным нейронам, мышцам, и если этот путь атрофирован, разрушился или даже частично разрушился, то качественного выполнения этой функции уже быть не может. То есть ДЦП это не проблема мышц, это проблема мозга. Если в мозге мы видим серьезные структурные повреждения, то в первую очередь пострадает качество движения.

Реабилиационный центр должен научить родителей

— Родился ребенок, отличающийся от обычного. Как сделать так, чтобы мама не осталась один на один с проблемой? Она не знает, к кому ей обращаться. Как сделать так, чтобы она имела четкую схему действий?

— Я расскажу на опыте нашего региона. У нас один на один мама никогда не останется с этой проблемой, благодаря тому, что есть определенные административные, организационные шаги в работе нашего медицинского сообщества.

Например, рождается ребенок с проблемой, но как узнать, это ребенок будет с ДЦП или ребенок, просто у которого есть некоторые проблемы?

Раньше годовалого-полуторагодовалого возраста специалист не имеет права говорить о таком диагнозе, потому что есть определенный ресурс восстановления нервной ткани.

Мы даже не можем предположить, какой это будет уровень движения. Может и будет проблема, но какого уровня никто не может сказать.

Но есть группа риска: если ребенок родился недоношенным, или доношенным, но с меньшей массой тела, чем предполагалось, если ребенок перенес внутриутробно какую-то инфекцию, или он после родов перенес какую-то инфекцию, которая серьезно влияет на структуру мозга, например, менингит, это может быть и гемолитическая болезнь, по системе AB0, по резус-фактору.

Комиссия врачей центра, в том числе неврологов, определяет: есть проблема у ребенка или беспокоиться не надо. Порой мы сами не можем сразу сказать, будут ли дальше проблемы в каком-то объеме, поэтому эти дети приглашаются еще раз — месяца через три. Так что мы наблюдаем группу риска с рождения.

— А какова роль родителей в процессе реабилитации ребенка с ДЦП?

— Считается, что самое главное, на чем строится реабилитация ДЦП, это терапия движения. Понятно, что движение занимает в жизни очень важное место, а уж ребенок, который имеет двигательные проблемы, обязательно должен заниматься движением ежедневно.

Мы должны менять это мировоззрение. Специалист должен показать, как это делать, научить родителей, а родитель должен продолжать занятия. Когда у ребенок осваивает какое-то более совершенное движение, специалист дает новые задания. Для этого и существует реабилитационный центр, где специалист говорит родителям, что и как делать.

Секрет иппотерапии: в движении есть смысл

— Сегодня мы, в частности, развиваем иппотерапию. Никто не выздоровеет от этой терапии, но это — определенный тип стимуляции движения. Если ребенка даже с тяжелым уровнем ДЦП посадить в седло лошади или даже без седла посадить на лошадь, то за счет температурного воздействия (лошадь горячее человека), расслабляются мышцы, и ребенок может чувствовать себя лучше. Удержать себя на лошади всегда сложнее, чем просто лежать на кушетке, поэтому включаются механизмы антигравитации, это более шоковые включения, которых мы не можем добиться на гимнастике, ну и общение с животными – это позитив.

Даже если ребенок будет ездить 2 раза в неделю на иппотерапию, у него появится мотивация к движению, потому что без мотивации не существует движения.

Нет движения ради движения! Можно тысячу раз совершить разгибание локтевого сустава, ребенок никогда не поймет, для чего ему это надо. А если он будет тянуться за игрушкой или пытаться накормить себя, то есть двигаться ради чего-то, это обязательно будет иметь закрепление в голове, и иметь какое-то практическое значение.

— Всегда ли мамы выполняют ваши рекомендации? И как вы добиваетесь того, что мама вам доверяет, ведь это важно — доверять врачу.

— В первую очередь, человеческие взаимоотношения играют роль. Вот скажите, кому бы вы поверили? За что вы человека выбираете себе в друзья? Наверное, человек должен быть открытым, честным и правдивым, да?

Заходит пациент на прием, ты должен убедить человека в правильности того, что ты сказал. Это сложно сделать человеку, который не смотрит в глаза, которого интересуют только бумажки, и не интересует человек.

Если заносят ребенка с V уровнем, он лежит без движения, и врач начинает говорить о нем в третьем лице, тогда к нему не будет нормального отношения, как к врачу. И мы должны понимать, что ребенок может понимать, о чем говорят.

Это самое важное — расположить к себе. А если ты не знаешь имени матери, то говорить и обращаться к тебе вообще бесполезно.

У нас отношения с родителями выстраиваются как с очень хорошими друзьями. Они могут позвонить мне в любое время, я могу даже фамильярно где-то поговорить, процесс убеждения — как со своими детьми должен быть. Но что бы так делать, надо быть очень компетентным, очень грамотным в профессиональных вопросах.

Вы должны уметь честно сказать, что ребенок не пойдет из-за проблемы в тазобедренном суставе, и когда ваше мнение совпадет с тем, что мама прочитает в компетентных источниках, то это будет многого стоить.

Врачи: хорошие или плохие?

У нас в регионе у каждого врача есть мобильное приложение — шведская программа, в которую мы загружаем данные.

Например, ребенок IV уровня по системе глобальных функций, шеечно-диафизарный угол — 150 градусов, индекс миграции 35% и ему 8 лет, компьютер считает и выдает результат — ситуация стабильная. Можно поменять любое вводное, например, ввести другой возраст, результат сразу изменится, риск вывиха станет равен 30%. Программа сразу покажет, что надо делать с ребенком.

Поэтому мама в следующий раз, получив рекомендации, сделает все — распишет себе план дня и будет этим заниматься, четко следуя инструкциям врача. Но все это будет работать, когда есть доказательства, четко подкрепленное цифрами!

Дайте мне объединяющее звено

— Вы говорили о мультидисциплинарой команде, которая у вас работает с детьми, это — невролог, ортопед, реабилитолог, физиотерапевт, психиатр. А как вам удалось создать такую команду, которая работает вместе?

— На бумаге это все давно прописано. Но мы можем тысячу раз говорить, что мы — мультидисциплинарная команда и перечислять невролога, ортопеда и т.д., а они могут работать каждый сам по себе. Например, специалисты должны работать в одном месте — это очень важно, потому что если один работает в одном конце города, а другой – в другом, и эти люди не знакомы между собой, и они владеют разными методиками, то они никогда не договорятся.

Главная идея этого всего — специалисты должны договориться между собой, кто и что делает и на каком этапе.

Расскажу на примере, когда ребенок прооперирован по поводу ДЦП. Проводится тяжелейшая операция, одномоментное многоуровневое ортопедическое вмешательство, на трех уровнях рассекаются кости, удлиняются мышцы, ему одну ногу делают 6 часов, через две недели другую, потом ребенок должен пойти в реабилитацию. Как все надо организовать, чтобы все прошло правильно, и он в течении двух лет восстановил движение?

Чтобы попасть на операцию, у ребенка должен быть нормальный статус питания, потому что иначе ему никогда не восстановиться после операции, и он должен иметь нормальный респираторный статус, его должен обследовать педиатр, ортопед, эндокринолог, диетолог, гастроэнтеролог. Они могут каждый по-своему обследовать, но, если они не переговорят между собой, они не смогут решить, что приоритетом является белково-энергетическая недостаточность и ребенка прежде всего надо накормить, надо поставить ему гастростому. А значит надо связаться с хирургом, который эту гастростому поставит, и связаться с тем, кто ее должен купить, потому что она стоит денег и не все учреждения могут обеспечить ее, а через эту гастростому нужно вводить питание, которое стоит 1000 рублей в сутки. И чтобы найти эти деньги, надо связаться с благотворительными фондами.

Если специалисты между собой не договорились, то грош цена будет любой рекомендации. Должно быть какое-то организующее звено, наверное, это должно быть какое-то одно учреждение, которое объединит это все, и врач-куратор, который всех координирует.

Предположим, я — это объединяющее звено. Я вижу все рекомендации, которые дали специалисты. Я должна критически отнестись ко всем рекомендациям, и я понимаю, что на этом этапе реально найти деньги, сделать гастростому, найти питание, ребенка накормить, проследить его в течении полугода, и организовать ему поездку на оперативное лечение. Это — первый этап.

Ребенку сделали операцию, и он приезжает домой. Для того, чтобы ребенка вести в послеоперационном периоде, ему нужны ортезы. Для того, чтобы они появились, они должны быть прописаны в ИПР, потом надо простоять определенное время в очереди, и только потом получить. Порой может пройти от 6 до 12 месяцев, чтобы получить то, что тебе необходимо. Но если ребенок прооперирован, то через 6 недель ему снимают гипс, и нужен ортез, если его нет, все хирургические вмешательства сходят на нет.

Куратору, который объединяет эту мультидисциплинарную команду, нужно проработать этот маршрут. Для того, чтобы обмануть нашу медленную бюрократическую машину, мы должны узнать, что ребенок прооперирован, в этот же день. Мы даем родителю памятку, где прописано: если ваш ребенок прооперирован, то вы должны сегодня же позвонить диспетчеру в центр и сказать, что вам сделана операция.

Этот диспетчер должен принять информацию и передать ее в протезно-практическое предприятие, там уже знают об этом пациенте, какая-то квота должна быть для него оставлена. И вот ребенок приезжает к нам, ему надо уже снять гипс, и сделать слепок, чтобы сделать ортез, но ортез же за сутки не сделаешь, это делается минимум две недели. А за две недели уже можно все потерять. Поэтому снимается гипс, но только половина, делается заготовка — слепок с ноги, и снова надевается лангета, и две недели он еще живет в лангете, чтобы удержать эффект операции. И в этот момент все финансовые вопросы уже отработаны. Ровно через 4 недели он должен попасть к нам на комиссию.

Здесь опять включается наша команда. Потому что если мы все по разным кабинетам его посмотрим, то каждый решит, что надо, но этого будет недостаточно. Потому что каждый раз мы решаем индивидуально задачу — этот ребенок больше реагирует на боль, у этого проблема пролежней, например, у этого спица начала выходить, здесь надо медикаментозную коррекцию провести лучше, нерв, например, растянулся под гипсом и парализовался, его надо восстановить.

У нас в центре куратором обычно является невролог. Но это не обязательно даже должен быть невролог. Главное, чтобы это был неравнодушный человек, который должен объединить между собой людей или учреждения.

Вплоть до недавнего времени облегчить страдания таких детей можно было только с помощью лекарств, специальных упражнений, массажа и операции, которая лишь на время снимала проблемы. Сегодня детям с ДЦП в России стало доступно инновационное нейрохирургическое лечение, ставшее настоящим прорывом в этой некогда безнадёжной области.

Наш эксперт — руководитель отделения нейрохирургии Научно-исследовательского клинического института педиатрии имени академика Ю. Е. Вельтищева, доктор медицинских наук Дмитрий Зиненко.

Спастику долой!

Эту болезнь нельзя вылечить окончательно. Поражение головного мозга (обычно оно происходит при беременности или в родах), которое проявляется нарушениями, затрудниями речи, а иногда и интеллектуальными расстройствами, необратимо.

Исправить эту ситуацию помогают три вида нейрохирургических операций. Врачи либо имплантируют ребёнку с ДЦП баклофеновую помпу — устройство, в котором имеется резервуар с лекарством, тормозящим воздействие на патологические импульсы от спинного мозга, и микрочип, позволяющий подбирать индивидуально дозу препарата. Другой путь — провести так называемую селективную дорзальную ризотомию (пересечение части нер­вных корешков спинного мозга, передающих излишнюю импульсацию).

В отличие от взрослых, которым подобные операции проводят под местной анестезией, детей оперируют под наркозом. В зависимости от сложности нейрохирургическое вмешательство может длиться от часа (при установке баклофеновой помпы) до пяти часов.

Эффект наблюдается уже на следующий день: у детей уходят спастика, боли, проблемы с тазовыми органами. А после селективной дорзальной ризотомии через 1,5–2 года пациенты с ДЦП начинают самостоятельно ходить. Правда, чтобы научиться пользоваться новыми возможностями, юным пациентам нужна реабилитация.

Квота преткновения

На Западе такие операции делают уже более 20 лет. У нас — совсем недавно. Одним из первопроходцев стал Научно-исследовательский клинический институт педиатрии имени академика Ю. Е. Вельтищева. Здешние хирурги установили уже более 100 баклофеновых помп и провели более десятка операций по стимуляции глубинных структур головного мозга и селективной дорзальной ризотомии.

Врачи признаются: таких операций было бы гораздо больше, если бы на них выделялось больше квот. Всё упирается в дорогостоящие устройства, которые врачи получают в очень ограниченном количестве. Специалисты надеются, что со временем ситуация изменится к лучшему. Ведь эффект от таких операций с лихвой окупает все государственные расходы: дети меньше времени проводят в стационаре, меньше нуждаются в реабилитационной поддер­жке. А главное — улучшается качество их жизни. Что может быть важнее?

Рассмотрим на примере:

Если петуху отрубить голову в пределах абсолютно гладкой поверхности, о которою нельзя споткнуться, то животное будет бегать до тех пор, пока кровь не покинет мышцы, и они перестанут получать кислород для окислительно-восстановительных реакций внутри мышечной клетки.

Другой случай:

У червяка нет головного мозга, однако он двигается, так как он состоит из мышц.

Восстановление связей между нейронами в пораженном участке мозга происходит за 3 месяца. Если умерло несколько сот миллионов нейронов, то для мозга это незначительное количество, так как их триллионы. Не стоит забывать, что у нас два полушария. Если временно проблема наблюдается в одном полушарии, то второе мгновенно компенсирует проблемное. В головном мозге важно не столько какое количество нейронов, сколько как много связей они образуют - это память всего, в том числе и работы мышц. Нейроны посылают импульс - мышца сокращается или удлиняется. За одну секунду по одному нерву проходит 200 разных импульсов.

О специалисте: Савельев Сергей - доктор биологических наук, профессор, заведующий лабораторией развития нервной системы Института морфологии человека РАН. Сергей Вячеславович является авторитетным ученым, работы которого получают поддержку специалистов со всего мира.

Процесс растяжения и сокращения мышцы не пассивный. Чтобы мышца растянулась или сократилась, нужна энергия. Нейроны посылают импульс к митохондриям в мышце. Митохондрии при этом выделяют энергию для сокращения или растягивания. При детском церебральном параличе отек в мышечных клетках выдавил митохондрии из середины клетки к оболочке. Поэтому двигательные белки клетки не получают энергию для работы. Нервный импульс идет от головного мозга, а движений в мышцах нет.

Работа по методу Никонова позволяет устранить отек из мышечных клеток. Митохондрии возвращаются в центр клетки. Двигательные белки начинают получать энергию для работы. Движение мышц у детей с ДЦП восстанавливается.

Показатель отечности в мышцах: невозможность принять позы эмбриона, лягушки, сделать шпагат, вытянуть руки за голову с вытянутыми ногами.

Ученые, получившие Нобелевские премии, доказали, что отек внутри мышечных клеток сделал невозможным движение миозина и актина (двигательные белки). Головной мозг посылает импульс к мышцам, а те не могут сократиться или растянуться. Пример: вы открываете и закрываете дверь легко. Но если сама дверь или дверная рама отсыреет (набухнет), вы дверь никогда не закроете или не откроете. Если вы ее высушите (избавите от отека), то она придет в рабочее положение. Отек в мышечных клетках происходит на 6-9 недели внутриутробного развития, а не при родах. Плод, у которого сильнейший отек в мышечных клетках, рождается недоношенным ребенком.

Согласно определению Союза педиатров России, ДЦП – это группа стабильных нарушений развития моторики и поддержания позы, приводящим в результате к двигательным дефектам, обусловленным не прогрессирующим повреждением и/или аномалией развивающегося головного мозга у плода или новорожденного ребенка. Детский церебральный паралич является ведущей причиной детской инвалидности в мире и встречается с частотой в среднем 3,6 случаев на 1000 рожденных живыми новорожденных. При этом можно заметить четкую закономерность между недоношенностью ребенка и частотой возникновения детского церебрального паралича.

При массе тела новорожденного менее 1500 грамм частота возникновения заболевания возрастает до 15%. В случае с экстремально низкой массой тела ребенка – до 30%.

Риск возникновения ДЦП также повышается и при многоплодной беременности. Например, при двойне это порядка 1,5% (против 0,2 при одноплодной беременности). При тройне – 8%, а при четырехплодной беременности – 43%.

Сегодня термин “церебральный паралич”, применяемый врачами, не отражает всего спектра нарушений, наблюдающихся у детей при данной болезни, но он традиционно используется. Дело в том, что на данный момент альтернативного определения не предложено. Вместе с тем существует проблема диагностики ДЦП, так как схожая симптоматика сопровождается целым рядом генетический нарушений, которые требуют совсем иного лечения.

Детский церебральный паралич - техника массажа для лечения ДЦП

Методи Никонова заключается в восстановлении движений структурных белков мышечного волокна. Данный метод был разработан миологом Никоновым Н.Б. и успешно применяется исключительно им. В процессе лечения детского церебрального паралича массажем Николай Борисович не учит сидеть, ползать или ходить. Миолог с 30-летним опытом работы специальными воздействиями на мышцу при определенной фиксации восстанавливает движение актина и миозина. В результате спастика мышц исчезает!

Моя гимнастика, с помощью которой вы можете восстановить ребенка разного возраста с любой формой ДЦП, основана на личном опыте. Я прошел весь этот путь, в течение нескольких лет находясь рядом с больным ребенком. Чтобы полностью понять механизм лечения ДЦП и пройти путь от болезни к здоровью вместе с моим пациентом, я отказывал себе в нормальной жизни. Но результат того стоил. Теперь я точно знаю, что ребенка с любой стадией ДЦП можно вылечить. Конечно, я не могу провести годы жизни рядом с каждым из таких детей. Но я готов поделиться методикой. Готов объяснить вам, родители, чьим детям поставили этот страшный диагноз, как вернуть ребенка и всю вашу семью к нормальной жизни.

Моя методика открывает всем родителям возможность поставить на ноги своих детей, страдающих мышечной спастикой в любой форме. И это касается не только ДЦП!

Сейчас вы справедливо можете задать вопрос: “Почему Вы знаете способ вылечить ДЦП, а другие врачи не знают?”.

Я вам честно отвечу. Чтобы узнать о больных ДЦП столько, сколько знаю я, нужно посвятить этой работе много-много лет своей жизни. На долгие годы жизнь врача должна быть полностью положена на излечение маленьких пациентов. Видимо, до сих пор ни у кого, кроме меня, не хватило терпения.

Я искренне надеюсь, что мои наблюдения и выработанная мной методика помогут многим детям вновь обрести здоровье и радость жизни! По моему убеждению, только родители могут уделить своим детям должное количество внимания и обладают достаточной любовью и терпением, чтобы довести лечение до конца!

Это единственный метод в мировой практике реабилитации детей с ДЦП, который эффективен на всю оставшуюся жизнь ребенка!

Предоставляю видео, на котором видно, как я работаю со своими пациентами:

Представленное видео не является обучающим. Видео – это результат работы. Повторение техники процедур без обучения у доктора Никонова может привести к серьезным травмам.

Восстановление ДЦП: Вероника, педагог Богдана, рассказывает впечатление о процедуре:

При наличии вопросов, пожалуйста, пользуйтесь формой обратной связи.

Подводим итоги

ДЦП – это, в подавляющем большинстве случаев, тяжелое заболевание, связанное с нарушениями движения мышц во внутриутробном развитии. Причина развития детского церебрального паралича одна - белковый отек внутри мышечных волокон и между ними. Отек отодвигает митохондрии (электростанции, дающие энергию двигательным структурам клетки) к периферии, лишая двигательные белки клетки энергии. В результате мышечная клетка не повреждается, но двигаться не может.

Если говорить о прогнозе, касающегося самостоятельного правильного, как у здоровых людей, передвижения ребенка с ДЦП, то он благоприятный и не зависит от тяжести заболевания и развития интеллекта на момент начала занятий по методике Николая Борисовича.

Расскажу вам, как я излечил Егора с ДЦП

Родители Егора обратились ко мне с диагнозом: ДЦП, спастический тетрапарез. На тот момент Егору было 2 года и 2 месяца. Родители попросили меня вылечить ДЦП у Егора. Когда я пришел к мальчику, то он лежал совершенно неподвижно. Ручками двигал еле-еле, не мог даже удержать игрушку. Я объяснил родителям, что ребенок не двигается из-за того, что мышцы на спине, руках, ногах, в грудной клетке и на животе не растягиваются до нормы. Часть мышц, особенно на ягодицах и спине, формально есть, но они не участвуют в движении, так как вообще не могут растянуться. Эти мышцы постоянно находятся в напряженном (спастическом) состоянии.

Я занимался с Егором два раза в день по 60 минут. Занятия проходили ежедневно без праздников, без выходных и отпусков. Вынужденные пропуски были кратковременными. Я не проводил занятий только тогда, когда температура тела мальчика при вирусном заболевании была выше 37,5 С. Через год занятий гимнастикой Егор пошел самостоятельно. Но мы не остановились на достигнутом. Ведь родители хотели полностью восстановить здоровье малыша. Мы продолжали делать гимнастику.

Через пять лет занятий гимнастикой Егор стал ходить, как все здоровые дети. Состояние его мышц такое, что он легко бегает, лучше всех в школе плавает, делает шпагаты. На скакалке Егор легко может прыгать более пятисот раз без остановки (я больше пятисот устаю считать). Результат лечения ДЦП можно увидеть на видео.

В этой статье я хочу поделиться с вами важной информацией о природе и методике лечения ДЦП. И я думаю, после ее прочтения, вы уже не будете сомневаться в том, что ДЦП можно вылечить. Итак, детский церебральный паралич, на какой бы стадии в данный момент не было заболевание, происходит внутриутробно. Пока ребенок находится в жидкой среде, определить, парализован он или нет, очень трудно.

Поражение головного мозга ни внутриутробно, ни во время родов не происходит. Те изменения, которые имеются у некоторых детей с любой формой ДЦП: кисты, увеличение желудочков и т.д. не влияют на недвижимость мышц. И если провести такие же исследования у взрослых здоровых людей, то у каждого на результатах УЗИ будут изменения в головном мозге, и даже более серьезные. Однако ни один из них не страдает недвижимостью мышц.

Сбоя в работе головного мозга не происходит ни внутриутробно, ни во время рождения.

Мышечные клетки зародыша развиваются из мезодермы, а нервная система из эктодермы и развиваются не зависимо друг от друга. Развитие мышц начинается с синтеза миозина и актина на 5 неделе внутриутробного развития эмбриона. Именно в это время и образуется отек в мышцах, генетически переданный от родителей или родителей родителей. Случайная комбинация передачи отека вызывает разные формы ДЦП. Получается данный диагноз не относится к проблемам головного мозга. Отказаться от слова ДЦП врачи сразу не могут. Иначе им придется сознаться, что они вводили родителей детей с таким диагнозом в заблуждение и лечили нормально работающий головной мозг ядовитыми лекарствами вместо того, чтобы устранять отек из мышечных клеток. Врачи Всемирной организации здравоохранения решили постепенно отойти от названия детский церебральный паралич, поэтому предложили назвать проблемы с мышцами разными формами.

Чтобы понять, как происходит образование мышечного отека, посмотрите видео, которое сделали ученые Гарвардской медицинской школы с моими комментариями. Вы поймете, как образуется боль. Дети с разными формами ДЦП вынуждены не двигаться из-за болевых ощущений в мышцах. Не было бы боли в мышцах при движении, не было бы ни одной формы детского церебрального паралича. Все дети и взрослые ходили бы правильной походкой.