Гул ветра так изнурял наши нервы

Собрание сочинений в восьми томах

Том 2. Черное море. Дым отечества

Приедается все, лишь тебе не дано примелькаться…

Ночной дождь висит над Севастополем непроницаемым дымом.

У лоции — большие поля. Они сделаны для того, чтобы шкиперы и капитаны могли записывать наблюдения над огнями маяков, приметами на берегах, туманами и зимними бурями.

На полях своей лоции я записывал все, что видел и узнал у Черного моря.

Даже мальчишки перестали верить моряцким басням а бутылках, залитых воском и выброшенных на песок прибоем. По словам престарелых пристанских сторожей, в этих бутылках всегда были заключены жгучие тайны. Они были написаны карандашом на листках, вырванных из судового журнала.

Но все-таки о бутылках я вспомнил недаром. Море подарило мне эти рассказы. Оно выбросило их к моему порогу, как выбрасывало когда-то бутылки вместе с солнечным блеском, красными водорослями и медузами.

Плавучий бакен-ревун кричит за Константиновским фортом. Его мотают буруны и хлещет ветер. Когда он тяжело подымается над волной, мокрый и разъяренный, он видит тонущие в неспокойной воде огни Севастополя. Тогда он мычит, как человек с завязанным ртом.

За окном ничего нет, кроме фонарей, сжимающихся в воде около крепостных утесов. Только встревоженная вода, стон ревуна и теплая осенняя ночь.

Я прислушиваюсь. Нет, не только они. Слышны тяжелые шаги по набережной и хриплый разговор рыбаков. Искры махорки прорезают плотную темноту.

Рядом со мной в комнате спит человек, — я слышу его дыхание и ласковые слова сквозь сон, — и вот книга о море, великих побережьях, о штилях и туманах наполняется людьми, смехом, спорами, борьбой и любовью. Только рядом с людьми приобретает смысл и значение все, что написано на дальнейших страницах.

Без людей нашего времени, полного побед и человеческой теплоты, нет прекрасного ни в цвете морей, ни в ветрах, ни в облаках, ни в полете птиц, — ни во всем, что называется жизнью.

Небесная азбука Морзе

Ураганам предшествуют мертвые штили и теплота.

Вода звенела, как бы падая в медный таз с головокружительной высоты.

Этот звук будил Гарта. Он вызывал представление о солнечных зайчиках и безоблачном небе.

Гарт поворачивал голову к окну, и предчувствие сбывалось: безветрие и бледная осень стояли над городом.

Город был похож на театральный макет, где с домов осыпалась позолота и только редкие ее пятна остались на розовой штукатурке оград.

Город был полон осеннего сверкания. По утрам оно качалось над бухтами голубым серебрящимся дымом. В полдень оно подымалось к зениту желтым огнем, а вечером, окрашенное золотом облаков, оно долго боролось с блеском сигнальных фонарей, зажженных на рейде.

Гарт бежал в Севастополь от промозглой московской осени. Он с содроганием вспоминал черные тучи, волокущие по крышам свое мокрое тряпье, и сумрачные залы библиотек.

Все это осталось позади.

Гарт был писателем. У своей фамилии Гартенберг он отбросил окончание, чтобы целиком слить себя со своими героями — бродягами и моряками, жившими в необыкновенных странах.

Если принять во внимание, что Гарт жил в Советском Союзе, то не только содержание его рассказов, но и внешность этого писателя не могла не вызвать недоумения.

Гарт ходил в черном просторном костюме, строгом и скучном, как у английского священника. Только порыжевшие швы и заплаты говорили о тягостных днях одиночества и нищеты.

Жизнь Гарта была бесконечно печальной и горестной жизнью бродяги и отщепенца.

Как ребенок зажимает в кармане единственную драгоценность — лодку, вырезанную из коры, или серебряную бумажку от конфеты, так Гарт прятал в себе веселый мир выдумок о несуществующей жизни. Ему казалось, что все вокруг враждебно этому миру. Чем насмешливее смотрели окружающие на выдумки Гарта, тем с большей, почти болезненной, любовью он охранял их от любопытства людей.

Гарт не понимал, что революция даст жизни веселое цветение и мудрость, о которых он так тосковал.

Гарт устал от прошлого, плохо сознавал настоящее, и, наконец, он не хотел ждать. Поэтому такая простая мысль никогда не приходила ему в голову.

Много времени спустя люди, близко наблюдавшие Гарта, начинали понимать доброту и талантливость этого заброшенного человека.

Весь тот день стрелы с куриными перьями на хвостах жужжали в желтом от известняка переулке. Ходить по переулку становилось опасно. Гарт нажил жестоких врагов — пронзительных хозяек с узлами бесцветных волос на затылке, проклинавших стрелы, мальчишку и писателя.

Ничто не распространяется так быстро среди детей, как слух о взрослом покровителе детских игр. Тогда дерзкие мысли о скучном характере родителей охватывают племя ребят.

Гарт был признан мальчишками своим негласным советником от Хрустальной бухты до Корабельной стороны и от Черной речки до Аполлоновой балки. Пожалуй, это событие было его первым столкновением с настоящей жизнью.

Несколько дней после этого он сидел в сухом саду и мастерил индейские луки для жадных и неспокойных ребят. Худые осы садились на тетиву и дрожали вместе с ней, разглядывая сутулую спину Гарта.

Гарт улыбался одними морщинами, сбегавшимися около воспаленных от чтения глаз.

В первые дни севастопольской жизни Гарт изучал топографию города.

Его радовала изорванность утесистых берегов, путаница глубоких бухт и повороты выветренных лестниц. Он подолгу рассматривал каменистые дворы, полные кошек, сухой листвы, платанов и голубоватых рыбачьих сетей. Его поражал причудливый план города, спрятанного в синий шар неба и моря.

Потом у себя в комнате Гарт рисовал карты выдуманных им приморских городов — Саванны и Кастля — и отмечал места, где должны были произойти события из еще не написанных рассказов.

Вода звенела, как бы падая в таз с головокружительной высоты, и разбудила Гарта. Это мылся за стеной его квартирный хозяин — веселый и вспыльчивый старик Юнге.

В каждом городе есть свои чудаки и сумасшедшие. Юнге считался севастопольским чудаком. Он заведовал службой погоды в порту. Старик гордился своей профессией. Он любил повторять, что дело метеоролога заключается в том, чтобы растолковывать дуракам простой язык природы.

Вопрос по русскому языку:

ПОМОГИТЕ РЕШИТЬ ПОЖАЛЛУЙСТО .

ЗАДАНИЕ . спишите вставляя пропущенные буквы . Выдилите грамматические основы . Укажите количество придаточных предложений . определите типы сложноподчененых предложений с несколькими придаточными по типам подченения 1) последовательное подчинение . 2) паралельное подчинение . 3) однородное подчинение .

текст .1 Радовало сознание , что до самого Батума не надо ничего делать , некуда торопится . 2 По виду огней я понял , что Зоя набрала большую высоту , и дог..дался , что мы будем брать КараДаг . 3 Я сказал слово ОБЫКНОВЕННО и понял , насколько оно не подходит к тому , что происходил.. с ним . 4 Тридцать лет назад я осмелился высказать мысль , что все ураганы одинаковые , где бы они н.. слуались . 5 Гул ветра так изнурял наши нервы , что мы вынуждены были укрыт..ся в каменном погробе , где хозяин хранил вино и пр..виант . 6 Нужно , чтобы город не угн..тало сознание , чтобы мы не м..рились с ним , как с необходимостью , чтобы мы не ненавидели его как нечто , что сокраща..т жизнь, а приходили в него , как в свой дом , полный друзей , книг и работы .

ПОЖАЛУЙСТО РЕБЯТА ПОМОГИТЕ СДЕЛАТЬ

.1 Радовало(сказуемое) сознание(подлежащее) , что до самого Батума не надо ничего делать(сказуемое) , некуда торопиться(сказуемое) . 2 По виду огней я(подлежащее) понял(сказуемое) , что Зоя(подлежащее) набрала(сказуемое) большую в

соту , и догадался(сказуемое) , что мы(подлежащее) будем брать(сказуемое) КараДаг . 3 Я(подлежащее) сказал(сказуемое) слово ОБЫКНОВЕННО и понял(сказуемое) , насколько оно(подлежащее) не подходит(сказуемое) к тому , что происходило(сказуемое) с ним . 4 Тридцать лет назад я(подлежащее) осмелился высказать(сказуемое) мысль , что все ураганы(подлежащее) одинаковые , где бы они(подлежащее) ни случались(сказуемое) . 5 Гул(подлежащее) ветра так изнурял(сказуемое) наши нервы , что мы(подлежащее) вынуждены были укрыться(сказуемое) в каменном погробе , где хозяин (подлежащее) хранил (сказуемое) вино и провиант . 6 Нужно , чтобы город не угнетало (сказуемое) сознание (подлежащее) , чтобы мы (подлежащее) не мирились (сказуемое) с ним , как с необходимостью , чтобы мы (подлежащее) не ненавидели (сказуемое) его как нечто , что (подлежащее) сокращает (сказуемое) жизнь, а приходили (сказуемое) в него , как в свой дом , полный друзей , книг и работы.

Это 1,2 задание (спишите вставляя пропущенные буквы . Выдилите грамматические основы .)

Чтобы добавить хороший ответ необходимо:

  • Отвечать достоверно на те вопросы, на которые знаете правильный ответ;
  • Писать подробно, чтобы ответ был исчерпывающий и не побуждал на дополнительные вопросы к нему;
  • Писать без грамматических, орфографических и пунктуационных ошибок.

Этого делать не стоит:

Не нашли подходящего ответа на вопрос или ответ отсутствует? Воспользуйтесь поиском по сайту, чтобы найти все ответы на похожие вопросы в разделе Русский язык.

Трудности с домашними заданиями? Не стесняйтесь попросить о помощи - смело задавайте вопросы!

Русский язык — один из восточнославянских языков, национальный язык русского народа.

ПОМОГИТЕ РЕШИТЬ ПОЖАЛЛУЙСТО .

ЗАДАНИЕ . спишите вставляя пропущенные буковкы . Выдилите грамматические базы . Укажите количество придаточных предложений . определите типы сложноподчененых предложений с несколькими придаточными по типам подченения 1) последовательное подчинение . 2) паралельное подчинение . 3) однородное повиновенье .

текст .1 Радовало сознание , что до самого Батума не надобно ничего делать , некуда спешит . 2 По виду огней я понял , что Зоя набрала большую вышину , и дог..дался , что мы будем брать КараДаг . 3 Я произнес слово Обычно и сообразил , как оно не подходит к тому , что происходил.. с ним . 4 Тридцать лет назад я осмелился высказать идея , что все ураганы схожие , где бы они н.. слуались . 5 Гул ветра так изнурял наши нервы , что мы вынуждены были укрыт..ся в каменном погробе , где хозяин хранил вино и пр..виант . 6 Нужно , чтоб город не угн..тало сознание , чтоб мы не м..рились с ним , как с необходимостью , чтобы мы не терпеть не могли его как нечто , что сокраща..т жизнь, а приходили в него , как в собственный дом , полный друзей , книг и работы .

ПОЖАЛУЙСТО РЕБЯТА ПОМОГИТЕ СДЕЛАТЬ

  • Кирилл
  • Русский язык 2018-12-16 08:43:42 1 1


вот тебе 2 ответа избирай любое

1 Веселило сознание, что до самого Батума не надобно ничего делать, некуда спешить . 2 По виду огней я понял, что Зоя набрала великую высоту, и догадался , что мы будем брать КараДаг . 3 Я сказал слово ОБЫКНОВЕННО и сообразил , как оно не подходит к тому ,что происходило с ним . 4 30 лет вспять я осмелился высказать идея , что все ураганы одинаковые , где бы они не приключались . 5 Рокот ветра так изнурял наши нервишки , что мы принуждены были укрыться в каменном погробе , где владелец хранил вино и провиант . 6 Необходимо , чтобы город не подавляло сознание , чтобы мы не примирялись с ним , как с необходимостью , чтоб мы не терпеть не могли его как нечто , что уменьшает жизнь, а прибывали в него , как в собственный дом , полный приятелей , книжек и работы .

1. Последовательное подчинение: предложения 3, 4, 5

2. Параллельное повиновение: 2

3. Однородное повиновение: 6

додумался, происходило,ни приключались, укрыться,провиант,угнетало, примирялись,уменьшает.

1.сознание веселило,не надо ничего делать(сказуемое),спешит.

2.я понял и додумался,зоя набрала вышину,мы будем брать.

3.я произнес и сообразил,не подходит(сказ.),что происходило.

4.я осмелился высказать,ураганы (одинаковые-сказ.),они не приключались.

5.рокот ветра изнурял,мы принуждены были укрыться,владелец хранил.

6. необходимо(сказ.),сознание не подавляло,мы не примирялись а прибывали,что сокращает.

все предложения придаточные.

1.придаточ определительное сознание какое? послед.подчин. если не ошиб.

2.придаточ.изъяснительное я сообразил что? и догадался о чём? послед.подчин.

3.придаточ.изъяснит. и сообразил что? к тому к чему? послед подчин

4.придаточ. определительное идея какую? придаточ обстоятельственное места схожие где? послед подчин.

5. придаточ обстоят вида деяния так как? придаточ обстоят места укрыться где?послед подчин.


  • 0
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5

Том 2. Черное море. Дым отечества читать книгу онлайн

Перелистывая метеорологические справочники, Гарт узнал о существовании грозового экватора и путях ураганов, о белых радугах и запахе юго-восточных ветров.

С упорством исследователя Гарт восстановил не только содержание письма, но и его историю. Письмо принадлежало офицеру английского флота Джона Элиоту. Оно было написано в Балаклаве, где стояла в 1854 году, во время Севастопольской кампании, английская эскадра.

В августе 1831 года, как, вам известно, великий ураган, разразившийся в Вест-Индии, захватил своим крылом и Европу. Горячий воздух вторгся в наши широты. На берегах Средиземного и Черного морей наступила резкая жара, закончившаяся ливнями и тяжелыми штормами.

Этот цветущий остров лежит в начале пути вест-индийских ураганов и потому испытывает их наиболее сокрушительную ярость.

В связи с пережитым ураганом я имею сделать вам несколько замечаний. Быть может, они рассеют покров ужаса и таинственности, который окружает в представлении людей гремящие и стремительные перемещения обширных воздушных масс.

Одиннадцатого августа, в полночь, ветер в Барбадосе усилился до степени шторма. Молнии блистали непрерывно со всех румбов горизонта. Гром сотрясал океан до самого дна.

Мы стали на мертвые якоря и приготовились встретить ураган. Он зарождался вблизи, в пучине неописуемо страшной и душной ночи.

В два часа ночи шторм перешел в ураган. К тому времени мне с большим трудом удалось съехать на берег, где я получил приют в доме престарелого полковника Нокса.

Гул ветра так изнурял наши нервы, что мы вынуждены были укрыться в каменном погребе, где полковник хранил вино и провиант. Едва мы сели за деревянный стол и зажгли свечи, как прибежал испуганный слуга и доложил, что верхняя часть дома обрушилась от ветра. Мы не слышали грохота обвала.

Из этого вы можете сделать заключение о чудовищном реве бури в эту ночь.

Я выбежал на улицу, но вынужден был лечь и крепко держаться за каменную тумбу.

Я видел в те минуты, когда мне удавалось открыть глаза, величественное зрелище падения многих метеоров. Я не забуду этого во всю жизнь, или я буду проклят до самой могилы.

Метеоры летели не наискось, как это бывает всегда, а низвергались отвесно, пылая темно-красным мутным огнем. Вблизи земли они загорались белым светом, похожим на горение магния. Метеоры имели цилиндрическую форму. Они были похожи на круглое стекло, каким жители Антильских островов прикрывают от ветра пламя свечей.

Временами рев ветра стихал и переходил в глухое мычание. Я пользовался этим, чтобы осмотреться. Мне это вполне удавалось, так как блистание молний продолжалось иногда по полминуты и дольше.

Мои попытки осмотреться вызывали в душе леденящий, ужас. То, что открывалось моему взору в свете молний, было почти непостижимо.

Я видел, как качались от ветра стены домов, как летели, подобно осенним листьям, кровли и падали каменные ограды.

Но самым ужасным было зрелище садов. Ураган сорвал с них листву, и деревья яростно свистели голыми ветвями, как у нас, в Шотландии, в студеную зиму.

Океан бил в берега с такой силой, что земля дрожала на большом расстоянии от полосы прибоя. Волны перелетали через утес в семьдесят футов высотой. Ветер уносил ливень соленых брызг внутрь страны на много миль.

Это, между прочим, причинило большие неприятности майору Лекоку. У него в Брайхт-холле, в его поместье, были славные пресные пруды с прекрасными подводными растениями и королевскими сазанами. Ветер принес в эти пруды столько воды из океана, что пруды засолились и рыба в них уснула.

Воздух во время урагана так густо насытился электричеством, что я был свидетелем, как у негра, привратника Кодрингтонской коллегии, искры сыпались из волос, будто из трубы паровой машины.

Многие из жителей города, боясь оставаться в разрушающихся домах, добежали до крепостных фортов и спрятались под тяжелыми пушками, укрепленными на колесных станках. Ветер сдвинул пушки с места и проволочил их на большое расстояние. Было искалечено много людей.

Страдали не только люди. После урагана берега острова покрылись множеством убитых и полумертвых морских птиц и рыб.

Тем, кто находился вдали от этой мучительной картины, невозможно составить себе представление о жестоких страданиях жителей Барбадоса.

Я хочу обратить ваше внимание на то обстоятельство, что при первом ударе урагана в домах с треском полетели внутрь все оконные рамы.

Объяснить это явление нетрудно. Всякий ветер, а тем более ураган, бывает вызван неравномерным нагреванием воздуха в разных областях земли.

Разогревшийся воздух жидок. Он образует пустоту. В нее яростно устремляются со всех сторон потоки более холодного, плотного воздуха.

Равновесие воздушных масс нарушается. Происходит великое возмущение атмосферы и стремительные ее перемещения.

Очевидно, ураган, обрушившийся на Барбадос, нес плотный воздух, тогда как в домах сохранился еще разреженный воздух, стоявший над островом перед ураганом.

Воздух урагана молниеносно всосался в дома и выдавил рамы и двери, как газ выдавливает пробки из бутылок французского шипучего вина.

Нет надобности объяснять даже школьникам, что ветры не могут дуть одновременно на пространстве всего земного шара.

Всегда существует граница между областью, охваченной ветром, и областью, где ветер отсутствует или дует ветер противоположного направления. Сходясь, эти бурные воздушные реки вызывают взаимное трение, и в этом месте образуются вихри или воздушные водовороты.

Быстро усиливаясь и подчиняясь законам, впервые указанным ученым Довэ и нашим соотечественником, господином Ридом, эти вихри превращаются в ураганы и тифоны. Они мчатся с ужасающей силой над океанами и материками, сметая все на своем пути.

Чрезвычайно любопытно, что ураганы под влиянием вращения Земли примерно на половине своего пути, как бы споткнувшись о невидимую преграду, поворачивают под прямым углом и медленно затихают на огромном расстоянии от места своего зарождения.

Многие факты из этого письма показались Гарту настолько интересными, что он решил прочесть перевод Юнге.

Гарт преодолел обычное смущение и постучал вечером в комнату метеоролога.

Юнге пил чай за столом, покрытым черной бархатной скатертью. На ней было множество рыжих пятен, говоривших о старости. Корки черствого хлеба валялись рядом с сухими лепестками желтых георгин. Цветы в вазах менялись только во время возвращений Зои. В остальное время они осыпались и наполняли комнату запахом гниющей воды и тления.

Гарт сдержанно осмотрелся. Комната очень подходила для любого из его рассказов.

Синие карты погоды на стенах были покрыты множеством стрелок, как бы пущенных армией веселых мальчишек. Стрелки показывали движение ветров над Европой.

Рядом с картами при свете лампы Гарт увидел несколько картин. Они изображали различные виды облаков.

Облака всегда привлекали Гарта. Он любил эти плавучие материки, пропитанные влагой. Он мог часами рассматривать средневековые города кучевых туч, воздвигнутые на границах стратосферы, и стаи перистых облаков — летучих рыб, заснувших в зеленоватом небе.

Но больше всего он любил грозовые тучи, затмевающие солнце. Трещины молний взрывались в дыму и темноте урагана. Гарт прислушивался. Ливни приближались в молчании. Вода не плескала у прибрежных утесов. Сухие травы стояли неподвижно, запутавшись в паутине. Только чайки метались с испуганным писком и искали в скалах забытые гнезда.

Юнге налил Гарту стакан крепкого чая. Гарт неохотно оторвался от картин и сел к столу.

Рядом с ним на полках поблескивали медью и стеклом метеорологические приборы.

Тогда как все было покрыто пылью и носило следы холостяцкой жизни, приборы были начищены до солнечного блеска.

Гарт мельком взглянул на барограф. Кривая шла вниз. Барометр падал. Гарт, вздохнув, подумал, что наступает конец сухим и солнечным дням.

Гарт улыбался одними морщинами, сбегавшимися около воспаленных от чтения глаз.

В первые дни севастопольской жизни Гарт изучал топографию города.

Его радовала изорванность утесистых берегов, путаница глубоких бухт и повороты выветренных лестниц. Он подолгу рассматривал каменистые дворы, полные кошек, сухой листвы, платанов и голубоватых рыбачьих сетей. Его поражал причудливый план города, спрятанного в синий шар неба и моря.

Потом у себя в комнате Гарт рисовал карты выдуманных им приморских городов — Саванны и Кастля — и отмечал места, где должны были произойти события из еще не написанных рассказов.

Вода звенела, как бы падая в таз с головокружительной высоты, и разбудила Гарта. Это мылся за стеной его квартирный хозяин — веселый и вспыльчивый старик Юнге.

В каждом городе есть свои чудаки и сумасшедшие. Юнге считался севастопольским чудаком. Он заведовал службой погоды в порту. Старик гордился своей профессией. Он любил повторять, что дело метеоролога заключается в том, чтобы растолковывать дуракам простой язык природы.

Гарт был рад, что поселился у этого шумного человека, дружившего с облаками и циклонами. Знание этих вещей было необходимо Гарту как писателю. А от старика можно было много узнать.

У Юнге была дочь Зоя — комсомолка и планеристка.

Гарт ни разу ее не видел. Зоя почти все время жила в Коктебеле, где в тот год в сентябре шли, как обычно, планерные состязания.

Старик, уходя из дому, оставлял Гарту ключ от своей библиотеки.

Сегодня, как уже несколько дней подряд, Гарт погрузился в рваное кожаное кресло времен Севастопольской обороны. Он читал, засыпал, просыпался и снова перечитывал книги. Пыль роилась в солнечном луче.

Гарт много курил. Сухой дым подымался к потолку, завиваясь медленными кольцами. Так движется над материками антициклон.

Перелистывая метеорологические справочники, Гарт узнал о существовании грозового экватора и путях ураганов, о белых радугах и запахе юго-восточных ветров.

С упорством исследователя Гарт восстановил не только содержание письма, но и его историю. Письмо принадлежало офицеру английского флота Джона Элиоту. Оно было написано в Балаклаве, где стояла в 1854 году, во время Севастопольской кампании, английская эскадра.

В августе 1831 года, как, вам известно, великий ураган, разразившийся в Вест-Индии, захватил своим крылом и Европу. Горячий воздух вторгся в наши широты. На берегах Средиземного и Черного морей наступила резкая жара, закончившаяся ливнями и тяжелыми штормами.

Этот цветущий остров лежит в начале пути вест-индийских ураганов и потому испытывает их наиболее сокрушительную ярость.

В связи с пережитым ураганом я имею сделать вам несколько замечаний. Быть может, они рассеют покров ужаса и таинственности, который окружает в представлении людей гремящие и стремительные перемещения обширных воздушных масс.

Одиннадцатого августа, в полночь, ветер в Барбадосе усилился до степени шторма. Молнии блистали непрерывно со всех румбов горизонта. Гром сотрясал океан до самого дна.

Мы стали на мертвые якоря и приготовились встретить ураган. Он зарождался вблизи, в пучине неописуемо страшной и душной ночи.

В два часа ночи шторм перешел в ураган. К тому времени мне с большим трудом удалось съехать на берег, где я получил приют в доме престарелого полковника Нокса.

Гул ветра так изнурял наши нервы, что мы вынуждены были укрыться в каменном погребе, где полковник хранил вино и провиант. Едва мы сели за деревянный стол и зажгли свечи, как прибежал испуганный слуга и доложил, что верхняя часть дома обрушилась от ветра. Мы не слышали грохота обвала.

Из этого вы можете сделать заключение о чудовищном реве бури в эту ночь.

Я выбежал на улицу, но вынужден был лечь и крепко держаться за каменную тумбу.

Я видел в те минуты, когда мне удавалось открыть глаза, величественное зрелище падения многих метеоров. Я не забуду этого во всю жизнь, или я буду проклят до самой могилы.

Метеоры летели не наискось, как это бывает всегда, а низвергались отвесно, пылая темно-красным мутным огнем. Вблизи земли они загорались белым светом, похожим на горение магния. Метеоры имели цилиндрическую форму. Они были похожи на круглое стекло, каким жители Антильских островов прикрывают от ветра пламя свечей.

Временами рев ветра стихал и переходил в глухое мычание. Я пользовался этим, чтобы осмотреться. Мне это вполне удавалось, так как блистание молний продолжалось иногда по полминуты и дольше.

Мои попытки осмотреться вызывали в душе леденящий, ужас. То, что открывалось моему взору в свете молний, было почти непостижимо.

Я видел, как качались от ветра стены домов, как летели, подобно осенним листьям, кровли и падали каменные ограды.

Но самым ужасным было зрелище садов. Ураган сорвал с них листву, и деревья яростно свистели голыми ветвями, как у нас, в Шотландии, в студеную зиму.

Океан бил в берега с такой силой, что земля дрожала на большом расстоянии от полосы прибоя. Волны перелетали через утес в семьдесят футов высотой. Ветер уносил ливень соленых брызг внутрь страны на много миль.

Это, между прочим, причинило большие неприятности майору Лекоку. У него в Брайхт-холле, в его поместье, были славные пресные пруды с прекрасными подводными растениями и королевскими сазанами. Ветер принес в эти пруды столько воды из океана, что пруды засолились и рыба в них уснула.

Воздух во время урагана так густо насытился электричеством, что я был свидетелем, как у негра, привратника Кодрингтонской коллегии, искры сыпались из волос, будто из трубы паровой машины.

Многие из жителей города, боясь оставаться в разрушающихся домах, добежали до крепостных фортов и спрятались под тяжелыми пушками, укрепленными на колесных станках. Ветер сдвинул пушки с места и проволочил их на большое расстояние. Было искалечено много людей.

Ты горишь в ночных лесах.
Чей бессмертный взор, любя,
Создал страшного тебя?

В небесах иль средь зыбей
Вспыхнул блеск твоих очей?
Как дерзал он так парить?
Кто посмел огонь схватить?

Кто скрутил и для чего
Нервы сердца твоего?
Чьею страшною рукой
Ты был выкован - такой?

Чей был молот, цепи чьи,
Чтоб скрепить мечты твои?
Кто взметнул твой быстрый взмах,
Ухватил смертельный страх?

В тот великий час, когда
Воззвала к звезде звезда,
В час, как небо все зажглось
Влажным блеском звездных слез, -

Он, создание любя,
Улыбнулся ль на тебя?
Тот же ль он тебя создал,
Кто рожденье агнцу дал?

Перевод К. Бальмонта
(В кн.: Из мировой поэзии. Берлин, 1921.)

Тигр, о тигр, светло горящий
В глубине полночной чащи,
Кем задуман огневой
Соразмерный образ твой?

В небесах или глубинах
Тлел огонь очей звериных?
Где таился он века?
Чья нашла его рука?

Что за мастер, полный силы,
Свил твои тугие жилы
И почувствовал меж рук
Сердца первый тяжкий звук?

Что за горн пред ним пылал?
Что за млат тебя ковал?
Кто впервые сжал клещами
Гневный мозг, метавший пламя?

А когда весь купол звездный
Оросился влагой слезной, -
Улыбнулся ль наконец
Делу рук своих творец?

Неужели та же сила,
Та же мощная ладонь
И ягненка сотворила,
И тебя, ночной огонь?

Тигр, о тигр, светло горящий
В глубине полночной чащи!
Чьей бессмертною рукой
Создан грозный образ твой?

Перевод С. Маршака
(В кн.: Вильям Блейк в переводах С.Маршака. М., 1965.)

Тигр, о тигр! кровавый сполох,
Быстрый блеск в полночных долах,
Устрашительная стать,
Кто посмел тебя создать?

В преисподней иль в эдеме
Некто в царской диадеме
Огнь в очах твоих зажег?
Как он вытерпел ожог?

Кто качнул рукою властной
Сердца маятник ужасный
И, услышав грозный стук,
Не убрал смятенных рук?

Кто хребет крепил и прочил?
В кузне кто тебя ворочал?
В чьих клещах твой мозг пылал?
Чьею злобой закипал?

А когда ты в ночь умчался,
Неужели улыбался
Твой создатель - возлюбя
И ягненка, и - тебя?

Тигр, о тигр! кровавый сполох,
Быстрый блеск в полночных долах,
Устрашительная стать, -
Кто велел тебе восстать?

Перевод В. Топорова
(В кн.: Уильям Блейк. Стихи. М., 1982.)

Тигр, о Тигр, в кромешный мрак
Огненный вперивший зрак!
Кто сумел тебя создать?
Кто сумел от тьмы отъять?

Из пучины иль с небес
Вырван огнь твоих очес?
Кто к огню простер крыла?
Чья десница унесла?

Кто узлом железных жил
Твое сердце напружил?
Кто слыхал, как дик и яр
Первый бешеный удар?

Кто ужасный млат вздымал?
Кто в клещах твой мозг сжимал?
А когда сошел на нет
Предрассветный звездный свет -

Неужели был он рад,
Встретив твой зловещий взгляд?
Неужели это был
Тот, кто Агнца сотворил?

Тигр, о Тигр, в кромешный мрак
Огненный вперивший зрак!
Кто посмел тебя создать?
Кто посмел от тьмы отъять?

Перевод С. Степанова

(В кн.: Уильям Блейк. Песни Невинности
и Опыта. СПб. 1993.)

Тигр, горящий в кущах ночи,
Чьи тебя прозрели очи?
Кто явил на свет черты
Этой страшной красоты?

В бездне или средь небес -
Плоти где свершен замес?
Где рождался грозный рев?
Где таился мрак зрачков?

Кто огонь в тебя вложил?
Кто сплетал канаты жил?
Слышал сердца мощный гул?
Плоть твою ломал и гнул?

Кто твой мозг надменный плавил?
Кто восстать тебя заставил?
Кто, неведомый уму,
Отпустил тебя во тьму?

И в ответ на твой оскал
Чей бессмертный взор сиял?
Светлый, словно херувим,
Агнец тоже создан им?

Тигр, горящий в кущах ночи,
Чьи тебя прозрели очи?
Кто явил на свет черты
Этой страшной красоты?

Перевод Т.Стамовой (1996)

Тигр, о тигр, ночной кошмар,
Затаенный в чаще жар!
Кто дерзнул тебе придать
Ужасающую стать?

Кто раздул в полночный час
Уголья бездумных глаз?
Кто, спокойствие храня,
Вынимал их из огня?

Кто распутал вен клубок,
Направляя крови ток?
Кто взлелеял сердца стук
В колыбели грубых рук?

Кто сжимал, презревши страх,
Гневный мозг в стальных клещах?
Кто из горна вынимал
Плоти яростный металл?

А когда блеснул рассвет,
Улыбнулся или нет
Он творенью своему,
Прежде чем уйти во тьму?

Кто он, пастырь тайных сил?
Неужели агнец был
Порожденьем тех же чар?
Тигр, о тигр, ночной кошмар?!

Перевод М. Калинина (1996)

Перевод: c Коновалов Олег Владимирович

Тигр, тигр, слепящий свет,
Ты во мрак лесов одет,
Кто, бессмертною рукой
Создал страшный облик твой?

В небесах или в аду
Бился в дьявольском бреду,
Пламенел твой жуткий взгляд, -
Кто открыл смертельный яд?

Что за воля, чье искусство
Нервы выпряли и чувства?
Кто создал и для чего
Ярость сердца твоего?

Молот чей на наковальне
Отковал твои желанья?
Цепи чьи стянули тело,
Что так билось и ревело?

А когда ты мчался в ночь
От проклятой кузни прочь,
Кто, не ведая тревоги,
Улыбался на пороге,
Сотворив и возлюбя
И ягненка, и тебя.

Тигр, тигр, слепящий свет,
Ты во мрак лесов одет.
Чьей безумною мечтой
Создан страшный облик твой?


ТИГР, ТИГР!
Перевел: Вадим Жмудь

Тигр, Тигр, яркий глаз,

Что во тьме пугает нас,

Кто, бессмертною рукой

Создал страшный облик твой?

Кто раздул в полночный час
Уголь этих жарких глаз?
Этот пламенный рубин -

Жар небес он иль глубин?

Что за мастер, полный сил,

Свил сплетенья этих жил?

Кто, услышав сердца стук,
Не прервал работы рук?

Кто и чем тебя ковал?

В чем он мозг твой выплавлял?

Что за сила в тех тисках,

Что сдержали вой и страх?

Труд окончив, наконец,

Улыбнулся ль твой Отец?

Тот же самый ли Творец

Создал тигра и овец?

Тигр, Тигр, яркий глаз,

Что во тьме пугает нас,

Кто, бессмертною рукой

Создал страшный облик твой?

Другие статьи в литературном дневнике:

  • 30.05.2014. Вильям Блейк. Тигр, тигр, жгучий страх,
  • 25.05.2014. Геном русской души
  • 19.05.2014. Цитаты великого Фридриха Ницше о любви
  • 18.05.2014. Заговори
  • 14.05.2014. Рассказ о мировой любви
  • 13.05.2014. Уходите вовремя
  • 12.05.2014. Притча о Женщине
  • 10.05.2014. Держась за воздух
  • 09.05.2014. Не исчезай во мне ты навек,
  • 08.05.2014. Счастливой нет любви
  • 07.05.2014. Анри Барбюс. Нежность
  • 06.05.2014. Родной тот, с кем ты можешь говорить часами,
  • 05.05.2014. Когда я начал любить себя,
  • 04.05.2014. Рабиндранат Тагор
  • 03.05.2014. Г. Шенгели
  • 01.05.2014. Мудрому каждый встречный - Учитель

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Читайте также:

Пожалуйста, не занимайтесь самолечением!
При симпотмах заболевания - обратитесь к врачу.