Как осознать невротический конфликт техника

Невроз — это очень запутанная вещь. Существуют различные взгляды на природу, причины и развитие данной проблемы. Я хочу остановиться на исследовании Карен Хорни, которое считаю одним из самых глубоких и масштабных в данной области.

Говоря о неврозе, Карен Хорни выделяет три типа невротической личности:

1. Подчинённый "движение к людям".
2. Агрессивный "движение против людей".
3. Обособленный "движение от людей".

Каждый тип невротической личности имеет свои установки и особенности.

Сегодня мы поговорим о подчинённом типе невротической личности или установке "движение к людям".

У этого типа невротической личности основная потребность иметь рядом любящее существо, мужа, жену, друга, покровителя, который будет им руководить, возьмёт ответственность за него и решит его насущные проблемы, будет его оберегать и защищать, а также, при необходимости, будет виновным в его неудачах и провалах. Поэтому в отношениях у такого человека много бессознательного манипулирования и эксплуатации. Его отношения невротичны, потребности — неосознанные и компульсивные, при малейшей фрустрации его влечений невротик испытывает сильное огорчение, вне зависимости от его реального отношения к людям.

Этот тип воспринимает окружающих как более сильных и агрессивных (вне зависимости реальной ситуации), и поэтому именно в их любви он так нуждается.

Он нуждается в том, чтобы его поддерживали, любили, хотели, желали, ценили, помогали, защищали.

На первый взгляд, вполне естественные потребности для любого человека, разница только в том, что у невротика они носят бессознательный и компульсивный характер, а также невротик не понимает, что за всем этим стоит его сильная потребность в безопасности, а не в любви и одобрении.

Потребность в безопасности формирует характер невротика. Он становится уступчивым, послушным, удобным, старается прислушиваться к потребностям и ожиданиям других. Проявляет неэгоистичность, мягкость, ничего не требует, жертвует собой, только за то, чтобы его любили. Он скрывает сам от самого себя, что в глубине души все эти люди ему безразличны, он считает их эгоистами и лицемерами.

Он отдаёт всё другим, чтобы получить от них, то, что ему нужно. В результате часто приходит к разочарованию, т.к. другие не оправдывают его ожиданий.

Обман невротика подчинённого типа: свою потребность в любви он принимает за способность любить.

Обладают следующими установками по отношению к себе:

1. Невротик данного типа чувствует себя слабым и беспомощным существом. Его посыл к миру — "я маленький и требую любви и защиты". Эта беспомощность обоснована, т.к. борьба и соревнование у такого человека под запретом.
2. Он считает других более достойными, более способными, более талантливыми, чем он сам. Эта установка подкрепляется недостатком настойчивости и твёрдости, что действительно ослабляет его способности.
3. Установка оценивать себя через одобрение или неодобрение другими людьми. Самоуважение коррелирует в зависимости от оценки других. Любая критика его пугает, он готов прогнуться насколько потребуется, чтобы вернуть утерянное расположение другого человека.

Невротик этого типа подавляет свои агрессивные импульсы. Его паттерн поведения постоянно брать вину на себя. В соответствии с этим у него много внутренних запретов: быть требовательным, критичным, честолюбивым, властным, применять давление. Т.к. он сильно ориентирован на других, внутренние запреты не позволяют ему делать что-то для себя. Ему сложно наслаждаться жизнью в одиночестве. Еда, кино, музыка, природа приносят удовольствия только в компании с другими. Это очень сильно обедняет его жизнь и делает его зависимым от других.

При этом невротик боится открыто проявлять недовольство другими, ведь его самоуважение слишком зависит от мнения окружающих. Поэтому его агрессия часто проявляется в пассивном виде: игнорировании интересов других людей, бессознательном манипулировании и паразитическом существовании.

Что вытесняет этот невротический тип личности? Множество агрессивных влечений.

Основной конфликт невротика подчинённого типа: это конфликт между противоположными потребностями — желанием быть любимым и принятым и желанием власти, мести и силы.

Подавление своих агрессивных влечений может являться желанием быть "добрым" и уступчивым, а может быть попыткой отказа от тайной потребности самому эксплуатировать других.

Поэтому так важно исследовать обе стороны внутреннего конфликта (уступчивую и агрессивную), чтобы понять подлинную мотивацию влечений и установок. Это поможет разрешению его внутренних конфликтов, которые невротик переносит на все сферы своей жизни, особенно на отношения, тем самым разрушая их. Интеграция конфликтующих элементов личности даст такому человеку больше уверенности, внутренней стабильности, целостности и удовлетворения жизнью.

Психиатры, неврологи, физиологи и психологи видят невроз с разных сторон, и каждая при этом дополняет остальные. В этой статье я хочу рассказать про невроз как результат незавершенного выбора и неразрешенного внутриличностного конфликт.

У многих людей от одного только слова “выбор” уже начинается волнение, настолько это больная тема. Почему так трудно выбирать? А потому, что идеального решения нет, а неидеального не хочется. Идеальное – это когда стоит выбор между плюсом и минусом или хорошим и плохим. Хорошему – да, плохому – нет. Здесь по сути и выбора то нет. Выбор начинается либо между двумя минусами (между Сциллой и Харибдой), либо между двумя плюсами (Буриданов ослик). Да и тут кажется, что всё ясно, из минусов выбирай меньший, из плюсов больший, но! В том то вся и штука, что какой есть какой – неизвестно. Что слаще, хрен или редька? Не попробуешь – не узнаешь.

Например, что лучше: остаться в браке и терпеть нелюбимого, со скверным характером, но обеспечивающего всю семью мужа, или развестись и пойти работать самой, но на низкую зарплату? Или – кого выбрать, мужа или любовника, при том, что оба вроде как хороши?

Или это выбор между минусом и плюсом, каждый из которых содержит в себе и свою же противоположность. Например, после колледжа можно сразу устроиться на работу, получать среднюю зарплату, быть независимым от родителей и не напрягаться с институтом. Или все же поступить учиться дальше, терпеть родительскую опеку, контроль и финансовую зависимость, но через 5 лет иметь уже такую работу, которая позволит жить так, как захочется самому?

Все это про внешнюю сторону выбора. Но есть еще и внутренняя, психологическая, которая проявляет себя как внутриличностный конфликт. Это о необходимости сделать выбор не просто меж двумя возможностями (внешний уровень), а в пользу той или иной части личности (уровень внутренний, психологический).

Вот как это можно описать в терминах психоанализа Фрейда или трансактного анализа Берна. Части личности, меж которыми разворачивается конфликт, можно назвать “хочу” и “надо”. Фрейд их называл Оно (бессознательное) и Сверх-Я (совесть, мораль). Я или Эго, то есть Сознательное, для невротика только арена конфликта, а у человека здорового Эго способно этот конфликт разрешить. У Берна эти части называются Дитя и Родитель, в то время как Взрослый является по аналогии с Эго наблюдателем.
Оно (или Внутренний Ребенок) — это желания, стремления, фантазии, это наши биологические программы роста и развития, инстинкты самосохранения и размножения.

Сверх-Я (или Внутренний Родитель) — это совесть, общественная и семейная мораль, установки родителей и значимых людей. Большинство из них становятся нашими собственными. Мы им следуем без напоминаний и передаем детям. У каждого человека на протяжение жизни возникают “запретные желания” или “неприличные мысли и фантазии”, но далеко не все стремятся к их реализации. Кто-то легко от них отказывается, кто-то, несмотря на запреты, реализовывает без учета обстоятельств и интересов окружающих. Таких людей называют психопатами или антисоциальными личностями. Внутренние конфликты им чужды, но зато постоянно присутствуют внешние – с другими людьми и законом. А невротики живут с внутренним конфликтом между “хочу” и “нельзя”, и таких людей большинство.

Получается, что все мы в той или иной степени невротики. Это плата за цивилизацию и нашу включенность в социум, сохранение которого невозможно без ограничений и табу.
В данном контексте слово “невротик” употребляется не как клинический (медицинский), а как психоаналитический термин. Клинический невротик – это человек с симптомами невроза: навязчивостями, паническими атаками, фобиями и пр. Психоаналитический – это человек с высшими психологическими защитами, вполне личностно зрелый, усвоивший социальные нормы.

Кто-то способен сам найти выход из этого конфликта, и таких людей называют “здоровыми”. Т.е. по сути здоровы не те, кто никогда не испытывал невротических переживаний и внутриличностных конфликтов, а те, кто с ними справился при помощи психологических защит и у кого невротические переживания не приняли клиническую форму невроза.

Вот история женщины, страдавшей неврозом навязчивых состояний, здесь про то, как соотносятся между собой та ситуация выбора, в которую она попала (выбор между мужем и любовником) и ее внутриличностный конфликт. (Имя героини и узнаваемые обстоятельства изменены по её просьбе, а история рассказана с её разрешения.)

Нина, успешная бизнес вумен 42 лет, уже в течение двух с половиной лет испытывала душевный дискомфорт и нарушения сна, но за помощью обратилась только тогда, когда появились навязчивые движения в области лица. Она шмыгала носом и обкусывала губы. Это было заметно внешне, что только усиливало её напряжение и беспокойство, ведь она каждый день общалась с людьми.

Проблему она хотела решить как можно быстрее, поэтому была готова принимать любые лекарства и даже уже сопоставила между собой все плюсы и минусы психотропной терапии, проштудировав статьи в интернете. На прием она пришла “за рецептом”, настроенная на то, чтоб “стойко перенести все “побочки”, лишь бы это побыстрее прекратилось”.

Я предложила ей попробовать обойтись минимальным количеством лекарств и дать себе время вместе разобраться, что стоит за её дискомфортом и беспокойством. Вот что она рассказала о себе.
Она родилась в семье бывших партийных функционеров, которые оба после перестройки успешно занялись бизнесом. Отношения между родителями были прохладными, но до скандалов или открытого проявления недовольства никогда не доходило, за исключением единственного раза, но о разводе речь никогда не шла. Каждый жил сам по себе, благо загородный дом позволял каждому иметь свою территорию.

Нину и её старшую сестру Леру воспитывали строго. Отец был разочарован рождением дочерей, он всегда хотел иметь сына, поэтому к девочкам относился без поблажек. Обе они были приучены к дисциплине и здоровому образу жизни. Обе закончили финансовый вуз и даже вышли замуж почти одновременно. Но Лера вышла за однокурсника, будучи уже в положении, просто поставив родителей перед фактом, а Нина – за сына приятеля отца. Нельзя сказать, что это был брак по расчету или по принуждению, но и сильной любви тоже не было. Нина считала, что вполне достаточно того, что он хороший и порядочный.

Через пару лет сестра развелась с мужем после его измены, оставшись с маленьким ребенком на руках. Ей пришлось вернуться к родителям, сама она зарабатывать пока не могла, да и не стремилась. Мать приняла их даже не без удовольствия, она была рада возможности общаться с внучкой, а от дел почти отошла. А вот для отца это было ударом. Впервые родители тогда поругались, мать была на стороне Леры, отец кричал, что он все силы вкладывал в то, чтоб дать дочерям приличное образование, чтоб он мог спокойно умереть, чтоб все его усилия и заработанные деньги не пропали даром. Ситуация ему казалось дикой и верхом легкомыслия: выйти замуж за неизвестно кого, измены, разводы, отсутствие материальной базы.
После этого в родительской семье начался молчаливый раскол. Мать сблизилась с Лерой, а отец чувствовал себя одиноким. Нина поневоле приняла его сторону, стала чаще приезжать к нему. Отец взял ее и её мужа к себе в бизнес. Вот разве что детей у них не было. Отца это очень расстраивало, он хотел внука, наследника. Он стал сдавать по здоровью, любое волнение приводило к тяжелой аритмии, которую было трудно купировать.

А три года назад Нина влюбилась, у нее начался роман с разведенным мужчиной, и она стала говорить себе, что должна сделать выбор. Поначалу она подошла к вопросу рационально – сопоставляла положительные и отрицательные качества первого и второго, но так и не нашла решения. Плюсы и минусы были равны в обеих колонках, сколько бы она не проделывала эту процедуру. И вот тогда на помощь пришли навязчивости, отвлекли на себя всё внимание, и острая необходимость выбора между мужем и любовником отпала.

На терапии мы говорили о том, какие части личности конфликтовали внутри неё, и получилось вот что. На одной чаше весов была дочь, которая боялась расстроить отца, и жена, к которой муж относился с теплом, но дружеским. А на другой – её реализация себя как женщины. Она впервые поняла, что такое любовь, привязанность и сексуальное удовлетворение.

После того, как она осознала, между чем и чем (а не кем и кем) на самом деле шел ее выбор, навязчивости стали отступать. Через некоторое время она приняла решение о разводе. Это далось ей с большим трудом, но это был осознанный выбор. Было много волнения за отца и много неодобрения с его стороны. Муж же воспринял ее решение неожиданно спокойно, как оказалось, он и сам тяготился этим браком, но относил свои переживания на счет “кризиса среднего возраста”. Они остались в приятельских отношениях, могли общаться на тему бизнеса, бывший муж вскоре завёл отношения, но Нина второй раз замуж не вышла. Отношения, когда она с новым мужчиной стала жить вместе, не сложились. Всё это она переживала достаточно болезненно, но ни навязчивостей, ни сильной тревоги уже не отмечала. Как она потом сказала, это была обычная жизнь, с её проблемами и сложностями. Что до этого она жила как будто под колпаком, а тут вышла наружу.

Вылечившийся невротик – это не тот же самый здоровый человек, каким он был до невроза. Это человек, знающий о себе много больше, чем до заболевания и имеющий знание о том, как справляться в будущем с подобными ситуациями выбора.

О том, как лечить невроз, и поможет ли в этом поиск внутреннего конфликта

Как лечить невроз и какова его взаимосвязь с внутреннего конфликта

Многие специалисты, дающие рекомендации о том, как лечить невроз, считают, что невроз – это, по сути, внутренний конфликт, и для того, чтобы избавиться невроза, необходимо найти внутренний конфликт и убрать его. И действительно, в большинстве своем неврозы имеют в основе внутренний конфликт, но когда человек начинает самостоятельно искать внутренний конфликт, он существенно ухудшает свое состояние. Возникает тупиковая ситуация, в которой человеку, подверженному паническим атакам, тревожным расстройствам, агорафобии, вместо того чтобы дать четкие практические рекомендации, как лечить невроз и избавиться от этой проблемы, предлагают работать над его убеждениями, которые привели его к внутреннему конфликту. То есть, образно говоря, он хочет купить в магазине масло, а ему предлагают творог.

Во-первых, если человек не обращался к специалисту, а просто наслушался или начитался статей, которые рассказывают о том, как лечить невроз, и что его причиной является внутренний конфликт, он не понимает, не осознает, что это такое, так как не обладает профессиональными знаниями.

Во-вторых, большинство специалистов подтвердят, что проблема внутреннего конфликта заключается в том, что одна из конфликтующих сторон не осознается. То есть одна сторона вытесняется сознанием, а вторая сторона защищается. Получается, что человек самостоятельно найти этот конфликт просто не может. Для того, чтобы его найти и понять, как начать лечение невроза, человеку нужна помощь со стороны. Без этой квалифицированной помощи человек убежден, что внутренний конфликт – это некий гордиев узел, развязав который, он моментально поймет, как лечить невроз и связанные с ним панические атаки, тревожные состояния, фобии и т.п. Он начинает заниматься самокопанием и, вроде бы, находит проблему и даже решает ее. На короткое время ему становится легче, но затем проблема возвращается. Человек считает, что неверно определил свой внутренний конфликт и продолжает заниматься самоанализом, ухудшая свое состояние.

Человеку покажется, что паническая атака – это внутренний конфликт, и что, убрав внутренний конфликт, он избавится от панической атаки, но это неправда. Поэтому когда в когнитивной сфере начинается работа, специалисты, объясняя человеку, как лечить невроз, не говорят ему, что у него есть внутренний конфликт, чтобы он не начинал заниматься самокопанием. Человека плавно ведут через анализ его проблем в настоящем времени. Анализ каких-то напрягающих его зон в жизни и постепенно он избавляется от своей проблемы.

Внутренний конфликт – это борьба мотивов

После того как будут проработаны все аргументы, которые удерживали эту женщину с мужем, они не вынуждают ее оставаться с ним. То есть, теперь она понимает, что ее поведение целиком и полностью было запрограммировано искаженными целями. Соответственно, когда она с помощью специалиста проработала эти ложные убеждения, он может посмотреть на ситуацию здраво и принять решение: стоит ли ей оставаться с мужем или нет. Теперь она не боится остаться одна, потому что знает, что сможет себя содержать; она не боится, что ее осудят, потому что знает, что не осудят; она не боится быть виноватой. Теперь она смотрит на эту ситуацию здраво, не оправдывает себя и не пытается держаться за эти отношения из-за страха, чувства вины или стыда. Соответственно после этого она принимает решение, оставаться с мужем или нет.

Грамотному специалисту, знающему, как лечить невроз, необязательно говорить человеку, что у него внутренний конфликт. Он работает с ним над его убеждениями и эта работа приводит к тому, что внутренний конфликт убирается, но при этом человек этого не осознает. Это крайне важно понимать, потому что большинство людей неправильно интерпретирует понятие внутреннего конфликта, начитавшись книг по психологии о том, как лечить невроз.

Может быть, для специалистов они очень хороши, но человеку, не осведомленного в психотерапии, не понимающего, что происходит, чтение этих книг пользы не приносит. Гораздо полезнее и эффективнее, решая проблемы внутреннего конфликта, прорабатывать свои убеждения, напряжения, невротические эмоции с грамотным психотерапевтом. Постепенно решая эти проблемы, внутренний конфликт будет убираться автоматически за счет рационального и критического мышления.

Внутренний конфликт при неврастении и фобических неврозах

Подводя итоги, напомним основную мысль, которую раскрывает эта статья: людям, страдающим неврозом, неврастенией и различными фобическими расстройствами, не стоит самостоятельно искать внутренний конфликт. Это бесполезно, поскольку самоанализ без фундаментальных знаний в области психологии и психотерапии лишь усугубляет проблему. Для того чтобы понять, как лечить невроз, важно сконцентрироваться на проработке своих убеждений, эмоций, областей напряжения – и тогда внутренний конфликт разрешится автоматически, потому что когда человек избавится от искаженных целей и ложных убеждений, он сможет мыслить критически и рационально.

И давайте попробуем понять отличие здоровой лисы, от лисы в преневротическом состоянии и лисы с неврозом.

Лиса здоровая напрыгается, осознает, что достать не может. И самое важное – она признаётся себе в том, что сама виноград она не добудет. И она актуализирует копинги.

Если в её сознании появится мысль, что она не так уж хорошо прыгает, то она пойдёт запишется на секцию прыжков в высоту, будет тренироваться и когда научится прыгать с шестом, вернётся к винограду и достанет его.

То есть, у неё в голове будет держаться та самая цель, для чего ей понадобилось учиться прыгать.

Либо, она начнёт искать помощников. Жирафа позовёт, или там толпу зайцев, которые сделают живую пирамиду. Лиса вступает в договорные отношения с кем-то. Согласовывает место и время. Все вместе достают виноград, она делится долей (то есть готова отказаться от какой-то части винограда). Но это не главное. Главное − добыча винограда. Добывает, и все счастливы.

И чтобы с этим как-то справиться, лиса начинает как-то объяснять происходящее, но так, чтоб не пострадала её самооценка. И при этом можно было бы объяснить себе и другим, почему это дело выполнить невозможно.

А сделать это можно только ссылкой на несовершенство внешнего мира: виноград зелёный, и ест его всякий сброд.

В общем, объяснительная схема, направленная куда угодно, только не на себя.

И к винограду она больше не придёт. Потому что крайне смутно будет осознавать, что дело там не в винограде, а что-то не так с собой.

Так как лиса уже в ситуации с виноградом выбрала копинг обвинения окружающих ради спасения своей самооценки, то она будет теперь это делать по всей жизни в ситуациях беспомощности и при угрозе самооценки. Она станет контролировать других, потому что они не должны причинять ей боль, такую как причинил виноград. Она будет требовать идеальное исполнение всех её требований. Она станет обесценивать достижения других, искать изъяны в работе с нею у лисьего психолога (а к нему лиса попадёт не по своей воле, а потому что достала уже кого-то и её привели родственники), и самое главное, она будет радоваться когда у других хуже, чем у неё. И точно так же как зелёный виноград и ешьте его всякий сброд, она в психотерапии сформирует защитное поведение, что психолог зелёный, то есть не профессиональный, и только сброд к нему ходит. И больше к психологу не придёт, потому что у неё-то проблем нет, она не псих. Это другие психи.

Вот мы имеем пограничное расстройство.

Одновременно, во время прыжков, в зависимости от типа внутреннего конфликта, у неё формируется особое отношение к окружающим, которые якобы будут над ней смеяться (истерический тип конфликта), которые перестанут её любить и уважать (неврастенический тип конфликта) и она сформирует симптом страха окружающих.

Эта лиса придёт к лисьему психологу сама.

Можно быстро снять ей все её страхи? Можно. Даже без вытаскивания той ситуации с виноградом. Однако, она перестанет бояться леса, зверей, но к винограду больше не подойдёт никогда, и будет обходить его за километр, у неё может разовьётся стойкое отвращение к запаху винограда или вьющимся высоким растениям. и в другой раз она придёт к психологу с жалобой, что на запах винограда у неё тошнота, рвота, но с работой желудка у неё всё в порядке.

Коллеги, понятно, как происходит смещение симптома?

Если у лисы психастенический тип конфликта – то лисе придётся принимать решение доставать ей виноград или нет. С этого дерева или вон с того? Она начнёт поддакивать тем, кто за сбор винограда с дерева справа. Если подойдёт более авторитетный лис и скажет, что слева на дереве виноград лучше – лиса станет ругать виноград на правом дереве и превозносить уже левое дерево.

Лиса угодить готова всем. Она прыгает, прыгает, изматывается до истощения и очень тяжело заболевает. Потому что когда она болеет, ей не надо прыгать.

Болезнь станет сезонной. Как виноград собирать – так болеет. И это будет сезонная аллергия, кашель, насморк, обострение радикулита, боли в суставах (чтоб не прыгать). Про виноград уже все забудут и она тоже. А болезни останутся. Так возникнет психосоматика, сезонная депрессия.

Лиса станет обвинять весь мир в том, что довёл её до такого состояния. Что всем делает, делает, а благодарности ни от кого не дождёшься, что все на ней ездят и она делает не то, что хотела бы и т.д.

Она станет так болеть, чтоб всем стало стыдно. "Вот, смотрите, до чего вы меня довели!" И, кстати, лечиться она не будет. Умирать будет, а от вызова скорой откажется. В общем, станет отличным манипулятором на чувствах вины, стыда всех окружающих. Болезнь станет приносить бонусы.

В преневрозе такая лиса с психастеническим типом конфликта начинает откладывать сбор винограда: «Не горит же! Успею! Завтра точно собирать пойду". Станет заниматься чем угодно, только не сбором винограда, и забивать голову себе другим лисам разной информацией, чтобы они забыли, что ей поручено. Зачем ей это? Чтобы не делать выбор!

А вот если лиса прыгала, прыгала, поняла, что достать виноград не может и начала обвинять себя, что она никчёмная попрыгунья, что родилась она не такая как все нормальные лисы, что жизнь обделила её нормальным ростом, ногами, что она неудачница, что мама лучше б её не рожала, потому что недодала любви и ласки - пошла и изрезала себе лапы об зубья капканов, или наелась мухоморов − то это, скорее всего, личностное расстройство, или акцентуация, или аддикт, или кризисное состояние. Но это не невроз. Во многом зависит, что будет происходить дальше у этой лисы. Пойдет ли она снова за виноградом или нет.

Прямо серию статей можно выпустить: нарциссизм мартышки без очков, нигилизм кота Васьки, аутизм участников квартета, синдром Аспергера возителей воза, ну и наконец обсессивно-компульсивное расстройство премудрого пескаря.

А мне импонирует версия, что он солипсист, и отрицает вещественную природу Повара. Ведь сказано, что Васька не смотрит на Повара, а только слушает. Значит умышленно сужая спектр чувств, отвечающих за осознание Повара как объекта вещественного мира, Васька надеется аннигилировать объект раздражения.

Глубоко вы копнули)))

А у колобка что? Как он мог до такой жизни докатиться?

Что-то вроде шизофрении, заставляющей его воспринимать зверей как разумных существ и пытаться вести с ними диалог.

Кроме этого - мания величия, заставляющая рассказывать каждому встреченному зверю о всех своих достижениях, на взгляд стороннего человека - весьма сомнительных, и отягчающая все это деворафобия, впрочем, как выяснилось - не очень-то и беспочвенная.

А колобок не прост.

Спасибо, интеренет, я нашёл у себя новые симптомы

А почему бы вместо слова "копинг" не использовать слово "совладание"?

Бекоз оф ризонс

Шоу-у ми э ризон, э ризон ту тэйк оф э грэйп, ту ту, ту-ру ту-ту.

Была. Теперь боязно искать кого-то еще.

Просто и доходчиво, наглядно и поучительно. Басня нашего времени

В достаточной степени актуальна. Подписалась, на всякий)

А если у лисы все вперемешку? Как тогда ей быть-кому сдаваться и есть ли шанс прожить нормальную лисью жизнь,а не пропадать из-за винограда,который лисы-то и не едят

Уточнение: прыжки в высоту - это одна дисциплина, прыжки с шестом - другая.

Про психосоматику

В частности, он пишет о том, что все эмоции в своей структуре имеют определённый физиологический компонент — и это подтверждается многочисленными исследованиями психологов и психофизиологов — но если мы постоянно переживаем какую-то эмоцию, и не имеем возможности реализовать этот физиологический компонент, то происходит отделение эмоции от этих организмических реакций (вегетативных, по преимуществу).

Но! В динамике любого психосоматического заболевания выделяют две стадии: функциональная — это когда нарушается функция организма (то же самое повышение артериального давления), но каких-либо сопутствующих изменений нет; и структурная — когда нарушается не только работа органа, но и, в силу продолжительности функциональной стадии, происходит нарушение структуры органа или системы органов, продиктованное последствиями нарушения функции. И, в ситуации, когда заболевание уже структурно (например, не просто повышенное давление, но и имеются уже и изменения сердечно-сосудистой системы и других систем организма) обязательно наблюдаться у врача-специалиста (невролога, кардиолога, терапевта - в зависимости от заболевания). Это связано с тем, что, если психолог (или психотерапевт) поможет изменить эмоциональную реакцию, лучше адаптироваться к стрессовой ситуации и разрешить её, то со структурными изменениями уже не поможет справиться.

Чем больше человек осознает, какие бесконечно опасные конфликты разрушают личность, тем более настоятельной является потребность подлинного разрешения. Хорни считает, что существует только один путь: конфликты разрешаются только изменением тех внутренних условий личности, которые привели к их возникновению[5].

Так как каждый невроз представляет некоторую дезорганизацию характера личности, то задача терапии состоит в том, чтобы проанализировать структуру характера в целом, где можно ясно определить структуру индивидуальных отклонений и очертить контур работы. Если невроз является защитным сооружением, воздвигнутым вокруг базисного конфликта, то аналитическая работа может быть разделена на две части[4]:

1. Состоит в том, чтобы подробно исследовать все бессознательные попытки решить базисный конфликт, предпринятые пациентом, вместе с их воздействием на его личностную структуру в целом, под этим понимается изучение следствий господствующего аттитюда, его идеализированного образа, экстернализацию последнего и т.д.

2. Эта часть охватывает работу с самими конфликтами, что означает не только помощь в осознании их общей логики, но и помощь в понимании, как они конкретно действуют, то есть каким образом несовместимые влечения пациента и порожденные ими аттитюды сталкиваются друг с другом в конкретных обстоятельствах. То есть показать, как человек колеблется между противоположностями. Например, как он переходит от состояния сверхстрогости к сверхмягкости; или от состояния осуждения к всепрощению, или как он колеблется между самонадеянной претензией на обладание всеми правами и чувством, что он вообще не обладает никакими правами. Сюда также включается интерпретация всех возможных комбинаций и компромиссов, которые человек пытается установить. В итоге помощь пациенту состоит в том, что он должен осознать свои конфликты, их воздействие на личность.

Следует отметить, что структурные отличия личности одного пациента от личности другого слишком велики, чтобы применять какие-либо догматические предписания. Хорни отмечает, что в качестве руководящего принципа, следует знать, что проблемы не смогут решаться успешно до тех пор, пока не произошли конкретные изменения в аттитюдах пациента. Исходя из этого принципа, она указывает ряд мер, которые следует применять[4]:

1. Бесполезно открывать глаза пациенту на существование какого-либо существенного конфликта, пока тот склонен искать фантомы, обещающие ему спасение. Пациент должен сначала понять, что такие поиски бесплодны и вступают в противоречие с его жизнью.

2. Далее следует начинать обсуждать идеализированный образ клиента, анализировать определенные стороны этого образа на достаточно ранней стадии. Однако, здесь желательна осторожность, так как идеализированный образ представляет только часть того, что для пациента представляет реальность. Может быть, еще более важно то, что идеализированный образ есть тот единственный элемент, который гарантирует пациенту некоторый уровень самоуважения и удерживает его от того, чтобы утонуть в презрении к самому себе. Пациент должен получить некоторую меру реальной силы прежде, чем сможет нейтрализовать разрушительное воздействие своего образа.

Иногда сфера анализа в самом начале очень ограничена. Так происходит тогда, когда высокая степень экстернализации объединяется со строгой самоидеализацией (состоянием, несовместимым ни с какими недостатками). Если определенные симптомы свидетельствуют аналитику о таком состоянии пациента, то аналитик не сможет даже намекнуть на то, что источник проблем пациента находится в нем самом. На этом этапе анализируются отдельные стороны идеализированного образа, такие как чрезмерные требования, предъявляемые пациентом к самому себе.

3. Знакомство с динамикой структуры характера невротика также помогает аналитику более быстро и более точно улавливать, что именно пациент желает выразить в своих ассоциациях и, следовательно, с чем необходимо иметь дело в данный момент. Он исследует возможность доминирования у пациента того или иного аттитюда; и если находит дополнительное подтверждающее свидетельство, то попытается работать с этим аттитюдом во всех возможных направлениях.

Хорни отмечает, что в предложенных способах анализа оставляется достаточно места для интуиции аналитика и его чувствительности к тому, что происходит с пациентом. Тем не менее, из-за бесконечных индивидуальных отклонений в структуре характера личности психоаналитик может иногда следовать только методом проб и ошибок. Но здесь Хорни не имеют ввиду такие грубые ошибки, как приписывание мотивов, чуждых пациенту, или неспособность понять основные невротические влечения пациента, то есть подразумевает весьма распространенную ошибку предлагать аналитиком свои объяснения, которые пациент еще не готов ассимилировать.

На основании всего сказанного ясно, что нельзя решить проблему за один сеанс, к ней надо возвращаться снова и снова с разных позиций. Причина этого в том, что любой единичный аттитюд вырастает из множества источников и выполняет новые функции в процессе развития невроза.

Любой аттитюд или конфликт, выявляемый в процессе анализа, должен объясняться в его отношении к личности в целом. Именно такой подход был назван Хорни всесторонним анализом. Такой анализ включает следующие шаги: оказание помощи пациенту в осознании всех явных и скрытых проявлений данного конкретного влечения или конфликта, в признании их компульсивной природы, в достижении понимания как его субъективной ценности, так и его неблагоприятных последствий. Самый важный терапевтический шаг состоит в том, чтобы помочь пациенту увидеть обратную сторону медали: лишающие его всякой силы следствия его невротических влечений и конфликтов. Только тогда пациент действительно почувствует потребность изменения самого себя[4].

Описанные Хорни шаги обозначают только те существенные процессы, которые должны анализироваться всякий раз, когда конфликт становится видимым. Часто невозможно следовать в указанном порядке, поскольку проблема может оказаться недоступной для клиента даже тогда, когда она становится центром аналитической работы. Однако, каждая часть добросовестно проделанного анализа вызывает изменения в отношениях пациента к другим и самому себе, изменения, которые происходят независимо от той проблемы, с которой проводится всесторонняя работа.

Если бы мы взяли такие несхожие проблемы, как преувеличение роли сексуальных связей, убеждение, что реальность будет соответствовать чьим-либо желаниям, и сверхчувствительность к принуждению, то мы обнаружим, что их анализ изменяет личность пациента во многом одинаковым образом. Независимо от того, какие из перечисленных проблем анализировались, враждебность, безнадежность, страх и отчуждение от себя и других будут уменьшаться.

Хорни отмечает, что анализ не является единственным способом разрешения внутренних конфликтов. Сама жизнь вcе еще остается очень эффективным терапевтом. Опыт может оказаться достаточно значительным, чтобы вызвать личностные изменения. Это может быть вдохновляющий пример по-настоящему выдающейся личности, или обычная трагедия, которая, близко столкнув невротика с другими людьми, выводит его из изоляции эгоцентризма, или это может быть связь с личностями настолько близкими по духу, что манипулирование ими или избегание их не является необходимым. В других случаях последствия невротического поведения могут оказаться настолько сильными иди могут так часто повторяться, что они изменяют характер невротика и делают его менее боязливым и жестким[4].