Кто лежал в больнице с нервами

Скандально известный продюсер Бари Алибасов попал в психиатрическую клинику - оказалось, что у него нестабильное состояние на фоне приема лекарственных препаратов. Сын Бари Каримовича очередные проблемы со здоровьем отца подтвердил. В беседе с РЕН ТВ он отметил, что врачи диагностировали у Алибасова-старшего корсаковский психоз. Как пояснил сын продюсера, данный диагноз появляется на фоне злоупотребления спиртным. Такое заболевание связано с расстройством памяти, также вероятна частичная амнезия, параличи и атрофия мышц, отмечается снижение интеллекта.

Впрочем, как говорила героиня Натальи Крачковской, "и тебя вылечат". Ведь Бари Алибасов - далеко не первая звезда, угодившая в психиатрическую больницу. Знаменитости, обращавшиеся к врачам, чтобы подлечить нервы, - в материале РЕН ТВ.

Рэпер Джиган и его супруга, инста-дива Оксана Самойлова начало 2020 года провели в Майами. Оба супруга побывали в местных клиниках: пока Оксана рожала артисту четвертого ребенка, сам он угодил в рехаб.

"Я в психушке", - радостно заявил рэпер в Instagram, позируя на видео с побритыми бровями. Многие также стали зрителями неадекватных прямых эфиров Джигана, в которых он пел песни и сообщал, что идет есть о***** хавчик (вкусную еду - нецензурно).

Месяц в больнице Seaside Palm Beach, где лечат от наркотической и алкогольной зависимости, к слову, стоит 5,4 миллиона рублей. Супруги собирались расставаться после выходок рэпера, но передумали - так и не развелись.

Еще один представитель русского рэпа, лечившийся в психиатрических больницах, — рэпер Гуф. СМИ известно по крайней мере о 8 случаях обращения к специалистам. И это если не считать попыток музыканта избавиться от наркотической зависимости.

"У меня маниакально-депрессивный психоз и вялотекущая шизофрения", - сообщил он в интервью Ксении Собчак.

Когда у рэпера случаются приступы, он каждый раз ввязывается в скандалы, за которые потом приходится извиняться.

Поп-король российской эстрады известен своим взрывным характером. Однако в 2010 году он превзошел сам себя: репетируя на сцене перед музыкальной премией, он накинулся на режиссера церемонии Марину, оскорбил ее и начал избивать. Как оказалось потом, причиной агрессии артиста стал светящий ему в лицо прожектор.

Известен и эпизод с Филиппом Бедросовичем на одной из пресс-конференций, когда его взбесила розовая кофта одной из журналисток.

В итоге артист был вынужден пройти реабилитацию в израильской клинике. Он покаялся в приступах гнева, беспамятстве и извинялся перед пострадавшими.

Певица Лолита Милявская всегда откровенно рассказывала о своих проблемах. Так, артистка не раз признавалась в том, что употребляла запрещенные препараты, пыталась худеть с помощью таблеток.

Не стесняясь, она рассказывала и о своих мужьях. Одним из них был шоумен и продюсер Александр Цекало. Именно после развода с ним певица угодила в лечебницу.

Реабилитация пошла Лолите на пользу. После Цекало она вышла замуж еще два раза и, несмотря на болезненность последнего развода - с молодым теннисистом Дмитрием Ивановым - она оправилась.

Андрей Данилко, воплотивший на сцене образ Верки Сердючки, оказался в психиатрической клинике в Австрии после скандала на "Евровидении". Тогда СМИ обвинили артиста в ненависти к России из-за того, что в его конкурсной песне была строчка "Лаша тумбай", которая созвучна фразе "Раша, гудбай!".

Фанатам Сердючки из России страшно не понравились слова песни, что сильно расстроило артиста. Он впал в депрессию и сильно похудел.

Некоторые психиатрические болезни могут потребовать госпитализации в психиатрический стационар. Частная психиатрическая клиника тут предпочтительнее.

Во-первых, о том, что Вы лечились никто не узнает, т.е получение психиатрической и психотерапевтической помощи абсолютно анонимно. Никто не потребует с вас паспорта и указания места жительства. Во-вторых, Вас не поставят на диспансерное наблюдение и не потребуют регулярного посещения врача. В третьих, частая психиатрическая больница имеет комфортные условия пребывания, приближенные к домашним.

И, наконец, качество психиатрической помощи у частнопрактикующих психиатров обычно выше, чем государственной психиатрической больнице: Вам будут назначены лекарственные препараты последнего поколения,

Вы пройдете консультации всех смежных специалистов для уточнения заболевания и сопутствующих болезней, Вам будут предложены самые современные методики лечения психических болезней, Вы сможете пройти курс психотерапии еще находясь в стационаре.

Какие психические заболевания требуют госпитализации в психиатрическую больницу?

Любой из психиатрических диагнозов в период острого состояния может быть основанием для стационарного лечение в психиатрической клинике. Это может быть то банальный невроз или нарушение пищевого поведения, так и эндогенные психозы, связанные с органической патологией головного мозга, эпилепсией и шизофренией.

Однако лечение и подход в каждом случае будет совершенно разным. При поступлении в психиатрическую больницу, независимо от формы собственности, необходимым условием является заполнение письменного согласия на лечение.

Наиболее частыми психическими диагнозами, требующими госпитализации, являются: психозы при шизофрении, эпилепсия с нарушениями поведения, некоторые формы депрессии, нарушения пищевого поведения (анорексия), расстройства личности с агрессией, органические расстройства, деменция любого генеза с нарушением обслуживания или психозом, биполярное аффективное расстройство в период обострения маниакальной стадии, все виды наркотической зависимости в острой стадии, неврозы с выраженным астеническим синдромом.

Правильнее здесь говорить именно о состояниях, требующих стационарной психиатрической помощи. Показаниями для госпитализации являются следующие психические состояния:

острое психическое состояние: тяжело протекающие психическое заболевание или психоз – обострение хронической болезни. Например, тяжело протекающая депрессия, психоз при шизофрении и т.д.;
Люди, представляющие опасность для себя или окружающих. Например, психомоторное возбуждение, агрессия, бред и галлюцинации, депрессивные состояния с суицидальными мыслями или попытками, маниакальное состояния и другие;
Для проведение экспертизы: для получения инвалидности, военной или судебной экспертизы.

Есть угроза или непосредственная опасность деяний больного для него самого или окружающих.
Если психическое нарушение обуславливает его неспособность самостоятельно удовлетворять свои жизненные потребности.
Если оставление лица без психиатрической помощи может нанести вред его здоровью вследствие его психического состояния.

Выпиской из психиатрической больницы служит полное выздоровление больного, либо значительное улучшение его состояние или отсутствие угрозы для себя и окружающих — для людей с хроническими психическими заболеваниями. В таком случае пациент направляется на амбулаторное долечивание.

Здравствуйте, брат неоднократно по суду и без лежит в психиатрической больнице. Врач не ставит никакого диагноза. Прав ли врач.

Рабочий диагноз должет быть установлен в день поступления.
Основной диагноз устанавливается в зависимости от тяжести состояния. Это может затянуться на месяц и более.

Какие психические заболевания требуют госпитализации в психиатрическую больницу?

острое психическое состояние: тяжело протекающие психическое заболевание или психоз – обострение хронической болезни. Например, тяжело протекающая депрессия, психоз при шизофрении и т.д.;
Люди, представляющие опасность для себя или окружающих. Например, психомоторное возбуждение, агрессия, бред и галлюцинации, депрессивные состояния с суицидальными мыслями или попытками, маниакальное состояния и другие;
Для проведение экспертизы: для получения инвалидности, военной или судебной экспертизы.

Есть угроза или непосредственная опасность деяний больного для него самого или окружающих.
Если психическое нарушение обуславливает его неспособность самостоятельно удовлетворять свои жизненные потребности.
Если оставление лица без психиатрической помощи может нанести вред его здоровью вследствие его психического состояния.

В ноябре 2016 года Артём из Казани оказался на грани: его мама умерла от инсульта, он пережил финансовый крах и полгода не мог прийти в себя. После затяжной депрессии и мыслей о самоубийстве молодой человек решил обратиться за помощью к частному психотерапевту.

Ему назначили курс антидепрессантов. Таблетки не вернули желания жить. Не хотелось ни учиться, ни служить в армии. Молодой человек забрал документы из вуза и автоматически лишился отсрочки от призыва. Бегать от военкомата два года, пока не исполнится 27, он считал глупой авантюрой. Решение пришло само собой — признаться приёмная комиссии в проблемах со здоровьем. О том, куда привёл его этот выбор, он рассказал Knife.

Для подтверждения диагноза требовалось лечь в психиатрическую больницу. Врач в военкомате обнадёжил — это самое безопасное место в мире. Но добровольно сдаться туда оказалось не так просто. Две недели Артём уговаривал себя и едва не сбежал, когда наконец решился прийти. Атмосфера была соответствующая — как в фильмах.

По двору прогуливались люди, похожие на тени живых. От волнения у молодого человека поднялась температура и его отправили домой- брали только больных с психическими недугами. История повторилась дважды.

— Я добросовестно лечился, но организм слишком переживал из-за предстоящего приключения. В итоге, приняв двойную дозу аспирина, через неделю я все же выдержал градусник-тест. Параллельно со мной оформляли прием девушки, которая была явно не в себе и пела гимн РФ. Моя одежда и наушники отправились по описи на склад, документы и телефон взяла с собой медсестра, которая меня сопровождала. Переодевшись в принесенную из дома удобную одежду, я становлюсь пациентом мужского отделения, — рассказывает Артем.

Каждый день в лечебнице похож на предыдущий. Всё подчиняется строгому расписанию. Подъём в 6 утра. не хочешь вставать — заставят. Дальше умывание. В туалете для пациентов нет кабинок или хотя бы перегородок — просто три дырки в полу, две раковины и два душа. всё это рассчитано на 60 пациентов. Если хорошо попросить, можно попасть в туалет для персонала.

Впереди сутки в четырёх стенах. Единственная возможность вырваться из заточения — пятнадцатиминутная уборка территории. Эта привилегия доступна не всем. пускают только военкомовских.

— Работы там на пять минут, а когда сидишь сутки в четырех стенах, радуешься самой малой возможности выйти и подышать полной грудью. На уборку выводят только тех, кто лежит по направлению из военкомата: боятся, что больные могут сбежать, такие случаи были. Призывнику сбегать незачем, потерпеть две недели — и все, — рассказывает Артем

— Переводят нас перед каждым приемом пищи, кроме ужина, и каждый раз мы почти час сидим в компании потерянных и неадекватных людей. Впрочем, большинство — безобидны. Лекарства так бьют по ним, что бедняги не то что буянить, ходить нормально не могут. Эксцессы случаются, но в основном местный контингент только мотает нервы персоналу, — делится молодой человек.

Всё остальное время больные спят, смотрят телевизор и бесцельно слоняются по коридорам. Призывников забирают на обследования, чтобы подтвердить поставленный диагноз.

— Обследования для призывника — это посещение 5 и более врачей, программа составляется все индивидуально. Аналогично определяется и срок пребывания в больнице, он зависит от диагноза, с подозрением на который тебя направил военкомат.Нас водят к психологам, мы проходим тесты на внимание, реакцию, отвечаем на вопросы о своем эмоциональном состоянии и сексуальных предпочтениях. Нам просвечивают рентгеном черепа и проверяют рефлексы. В принципе делается все, чтобы получить достоверный вывод о возможности доверить человеку автомат. Никто не хочет потом быть виноватым в том, чтобы на службе кто-то из нас выбросился из окна или начал расстреливать сослуживцев, — рассказывает Артем.

В 22.00 отбой. Все пациенты ложатся спать в независимости от желания. Первое время Артёму было сложно привыкнуть к этому. В городе совсем другой ритм жизни. Втянулся только на второй неделе. В палатах нет дверей, пациенты всегда находятся на виду. Впрочем, в пристальном надсмотре большинство из них не нуждается. Как утверждает Артём, они относительно адекватны.

Призывникам повезло — их не лечат, только обследуют. Остальным таблетки выдают несколько раз в день. От них у многих путается речь и трясутся руки. Артёму становится не по себе от их вида. Нормально пообщаться можно только с призывниками. Спасла местная библиотека — кроме чтения в больнице нечем занять себя.

— Призывников только обследуют, лечение нам не положено. Как объясняют, нас специально держат определенное время в такой атмосфере, чтобы посмотреть, как мы поведем себя в стрессовой ситуации.

Призывники держатся вместе — только между собой можно нормально поговорить, а бредовые истории других пациентов, в конце концов, надоедают. Также меня спасали книги: в отделении оказалась неплохая библиотека, хотя физическое состояние книг оставляло желать лучшего.

На 12-й день своего пребывания в больнице Артём дождался комиссии. Его вызвали в кабинет заведующего и спросили, хочет ли он служить.

— Естественно, помня о том, в каком состоянии я был на гражданке, отвечаю, что нет, так как боюсь не справиться с собой в армии. Но все не так просто. Врачи отмечают, что я держался слишком спокойно для своего диагноза, что можно объяснить как выздоровлением, так и эффектом от антидепрессантов, которые я принимал перед больницей. Поэтому по мне нельзя дать однозначное заключение. Вместе с тем отправлять в армию тоже нельзя, так как были обращения к психотерапевту. Принимают соломоново решение: меня ставят на наблюдение по месту жительства сроком на один год. Я обязан ходить к участковому психиатру и отчитываться о своем состоянии. На этот год мне дадут отсрочку от призыва. Что же, могло быть и хуже.

Артём выходит из больницы со сладким чувством свободы. Он наслаждается вещами, которые раньше казались обыденными.

Больные строгого режима

15.09.2014 в 18:38, просмотров: 252645

Даже у преступников есть надежда на нормальную жизнь после отбытия наказания. А у психических больных — практически нет. Вытащить их из цепких лап отечественной психиатрии может только чудо. И такие чудеса случаются, но крайне редко.

Для начала стоит, пожалуй, пояснить, что такое ПНИ. Это самый настоящий режимный объект (хотя юридически таковым не является): бетонный забор, строжайший пропускной режим. Обитатели интерната могут встречаться со своими посетителями (друзьями и родственниками) только в специальной крошечной комнатке для свиданий и под присмотром персонала. Будет свидание или нет — решает только лечащий врач-психиатр. Выход за территорию учреждения осуществляется тоже строго по разрешению администрации психинтерната. Есть специальный карцер для провинившихся. Все как в тюрьме? Причем в тюрьме с пожизненным содержанием.

Однако на деле все оказалось совсем не так. Вместо обучения специальности Олесю заочно, без ее ведома, в нарушение всех правил, через суд признали недееспособной. О том, что она теперь абсолютно бесправная, девушка узнала вообще только через несколько месяцев, когда попросила администрацию помочь ей устроиться на работу. Ей ответили, что это невозможно — с таким штампом в паспорте на работу не берут.

Но Олесе очень повезло. Ее молодой человек Михаил не оставил подругу в беде. Он обратился в Гражданскую комиссию по правам человека. Там тут же взялись помочь.

— Как выяснилось из материалов дела, — рассказывает президент Гражданской комиссии по правам человека Татьяна Мальчикова, — девушка была лишена дееспособности 8 августа 2013 года Коломенским городском судом в течение десяти минут. Ни о самом процессе, ни о судебном заседании Олеся ничего не знала, что полностью нарушает постановление Конституционного суда, согласно которому человек, в отношении которого рассматривается подобное дело, должен присутствовать на процессе, приводить доказательства в свою защиту и так далее. Более того, психиатрическая экспертиза, лежащая в основе судебного решения, проводилась также в ее отсутствие. То есть психиатры написали экспертное заключение о том, что Олеся не может понимать значение своих действий и руководить ими, даже не видя ее саму, не задав ей ни единого вопроса. Они рассматривали лишь бумаги, которые были в ее деле.

К сожалению, случай Олеси Б. вполне типичный для российской действительности. И мало кому удается выбраться из психушки.

Вот, например, данные за 2012 год: в Московской области районными судами было рассмотрено 2147 дел о недобровольной госпитализации в психиатрическую больницу, по 2132 из которых было вынесено положительное решение. При этом апелляцию в вышестоящие инстанции подали только четыре человека. И все четыре решения были оставлены в силе. Кроме того, за 2012 год районными судами Подмосковья было рассмотрено 884 дела о лишении граждан дееспособности, по 849 из которых суд согласился с доводами врачей и принял положительное решение. При этом в апелляционном порядке было рассмотрено всего лишь 9 дел, по одному из которых решение было отменено.

Попасть в психбольницу может любой

— А как должно быть по закону?

— По закону вас обязаны спросить, хотите ли вы, чтобы вас осмотрел врач-психиатр. И вы можете сказать — нет, не хочу. Затем человек, которому вы лично чем-то мешаете, или органы опеки и попечительства, психбольницы или ПНИ (если речь об одиноких стариках или выпускниках детских домов) должны в суде убедить всех, что вы непременно нуждаетесь в осмотре психиатром. Вы же имеете полное право возражать, приводить свои доводы и т.д. И если служители Фемиды все же вынесут решение не в вашу пользу, то только тогда придется пойти на психиатрическое освидетельствование.

Дееспособность — это ключевое слово для всех, кто так или иначе столкнулся с психиатрией. Говоря по-простому — это право на свою жизнь, ответственность за свои решения, за свои поступки, за свою собственность. Лиши кого-то дееспособности — и его жизнь больше не принадлежит ему. Теперь она в руках другого человека — опекуна. Это полезно для тех, кто действительно потерял связь с реальностью, нуждаются в защите, часто от себя самого. Но нередко этот путь используют в корыстных целях.

— Бывает, дети лишают дееспособности своих престарелых родителей. Иногда этим грешат и органы социальной службы — одинокие старики вообще в этом смысле самая опасная категория. Да и сами врачи порой не брезгуют поучаствовать в отъеме собственности своих подопечных. Благодаря нашим действиям, например, удалось привлечь к уголовной ответственности аж четырех психиатров из Екатеринбурга. Все четверо трудились в одном интернате и сначала лишали своих подопечных дееспособности, а потом и жилья. Слава богу, в том случае справедливость восторжествовала. Но сколько еще подобных неизвестных драм и трагедий! Я часто бываю в ПНИ и вижу там много пенсионеров. Многие из них даже и не подозревают, что, переступив порог интерната, они уже никогда не окажутся у себя дома.

Лидия Ивановна Валакирева вместе с дочерью была прописана в трехкомнатной квартире в самом центре Москвы, в знаменитых переулках Арбата. Дочь вышла замуж и переехала к мужу. И уговорила мать сдать квартиру. Она объяснила это просто — и матери прибавка к пенсии, и ее молодой семье материальная опора. Дочь сняла для Лидии Ивановны скромную квартирку в Московской области, причем платила за нее пенсионерка из своего кармана. Через некоторое время ей стало не хватать денег, да к тому же она очень скучала в чужом, незнакомом городе. В итоге она решила все-таки перебраться жить обратно в свою квартиру. Дочь была страшно недовольна, однако пенсионерка настояла на своем.

В апреле 2009 года решение суда о признании Валакиревой недееспособной было отменено судом как незаконное. Дело в том, что вступило в силу постановление Конституционного суда РФ о том, что на всех психиатрических делах в зале суда должны присутствовать те, в отношении кого рассматривается дело. Но несмотря на это Лидию Ивановну продолжали держать в психоневрологическом интернате, применять к ней психиатрическое лечение и даже не сообщили женщине, что она в принципе может быть абсолютно свободна и хоть завтра идти домой. Ни ей самой, ни ее подругам, которые как могли бились за судьбу Лидии Ивановны, это было неизвестно.

Лишь через два года знакомым Валакиревой все же удалось оспорить ее недееспособность в суде. Каково же было удивление адвоката, когда ему дали ознакомиться с делом и он увидел, что его подзащитная продолжает находиться в ПНИ столько лет безосновательно. При этом Лидию Ивановну привезли на заседание в сопровождении персонала психоневрологического интерната, как настоящую душевнобольную.

Подруги Лидии Ивановны тут же забрали ее домой. Женщина не могла поверить своему счастью. Она даже отказалась ехать в ПНИ забирать свои скромные пожитки. Более того, дабы больше никогда не видеть психиатров, она отказалась подавать иск на врачей о незаконном удержании.

Живет пенсионерка в общежитии, устроилась на работу вахтером.

Два часа на разрушение жизни

В среднем на одну психиатрическую экспертизу (если она вообще проводится) затрачивается 2 часа 19 минут. В этот временной отрезок решаются судьбы. Иногда эти решения приводят к изоляции людей на долгие годы. Поражают региональные различия в судебно-психиатрических заключениях. Например, в одних субъектах РФ среди всех испытуемых вменяемыми признаются 8–9%, в других — до 75%. Шизофрениками объявляются в одних регионах менее 2% обследуемых, в других — до 80%. Да сами врачи в частных беседах признают, что оценка психоэмоционального состояния — дело крайне необъективное.

С разрешения женщины мы публикуем это письмо.

«Мой сын Петр (1976 года рождения) впервые попал в психиатрическую больницу в 1997 году. В 1994 году у него была сильная травма головы, из-за чего иногда возникали головные боли, однако признаков сумасшествия у Пети не было.

Какое-то время его лечил терапевт от головных болей. Безрезультатно. Невролог направил сына к психиатру. Так он и попал в психбольницу. Ему тут же выписали психотропные, такие как азалептин, галоперидол, аминазин и т.д. Через какое-то время после приема этих препаратов появились признаки сумасшествия: он стал слышать какие-то голоса, стал неудержим эмоционально, взрывался по поводу и без. Мне говорили — потерпите, все пройдет.

И из года в год повышали дозу. Но легче не становилось. Мой сын перестал быть похожим на человека и превратился в какого-то зомби. Несколько раз Петя пытался покончить жизнь самоубийством. Выбрасывался из окна квартиры на четвертом этаже, после чего был весь переломан.

Очень долго можно рассказывать, в кого превратили за 17 лет психиатрического лечения эти псевдоврачи моего сына. До того как он начал принимать психотропные препараты, Петя был хороший, жизнерадостный, полезный для общества человек. Он встречался с девушкой, учился в институте.

На сегодняшний день большую часть времени он проводит в психиатрической больнице. Что уж там за лечение, я не знаю. Я простая женщина, всю жизнь работаю на заводе у нас в Саратове, вырастила его одна и в психиатрии ничего не понимаю. Может, так надо, что иногда моего сына в этой больнице заковывают в наручники. Он так мне объясняет ужасные ссадины и опухшие от гематом запястья. Кормят там ужасно, гулять на улицу не выпускают. Некоторые больные проводят в палате по полгода, ни разу не выходя даже в коридор.

Бывали случаи, когда на теле сына было много синяков. Он рассказывал, что это после того, как санитары связывали его, якобы для успокоения.

СПРАВКА "МК"

Ежегодно в одной только Московской области через психиатрические стационары проходит около 3000 человек. Всего же по всей России более 400 психиатрических интернатов.

Заголовок в газете: Больные строгого режима
Опубликован в газете "Московский комсомолец" №26625 от 16 сентября 2014

Обычно невралгические боли являются достаточно распространенным заболеванием: каждый невролог в поликлинике обязательно сталкивается с такими пациентами в своей повседневной работе, почти ежедневно. Большинство таких пациентов лечатся амбулаторно. Но, несмотря на большую частоту встречаемости, и отсутствию непосредственной угрозу жизни в подавляющем большинстве случаев, иногда требуется госпитализация в неврологический стационар с получением больничного листа.

Показания к госпитализации

Существуют две большие группы пациентов, госпитализация которых носит принципиально различный характер:

неотложные состояния, причиной которых является резкая боль, ухудшение качества жизни, бессонница, или неэффективность лекарственной терапии, сохранение симптоматики, выраженная болезненность при движении и резкое ограничение активности пациента, при которых диагноз невралгии очевиден.

Место локализации люмбаго

О порядках и сроках помещения в стационар

Иногда в течение первых суток госпитализации пациентам с невралгическими болями проводят внутривенную инфузию кортикостероидными гормонами, чаще всего, дексаметазона. Гормоны оказывают наибольший противовоспалительный эффект из всех известных препаратов, поэтому, как правило, пациент сразу же чувствует облегчение.

Ампулы дексаметазона

Но гормоны небезопасны для введения, так как имеют ряд побочных эффектов, особенно при длительном, системном эффекте: бронхоспазм, повышение внутричерепного давления. Поэтому их введение должно проводиться в стационаре.

Второй распространенный случай – стойкая и выраженная невралгия тройничного нерва. Боли при этом настолько сильные, что напоминают сверление зубов без наркоза и обезболивания, причем боли разлиты по всей половине лица. Иногда пациенты сами понимают, по многолетнему опыту, что нужна госпитализация, звонят своему лечащему врачу стационара, телефон которого всегда при себе, и договариваются. Часто, после первичного купирования болевого синдрома при этом заболевании требуется плановая госпитализация в отделение нейрохирургии для проведения оперативного лечения.

Третий случай – это невралгия, протекающая на фоне пузырьковых высыпаний по ходу нервных стволов – герпетическая невралгия или постгерпетическая невралгия. Следует отметить важное обстоятельство: речь идет не о классической, постгерпетической невралгии, при которой резкая боль существует долгие годы. В случае решения вопроса о госпитализации имеется в виду свежий случай, когда имеется клиническая картина опоясывающего герпеса (или по другому опоясывающий лишай).

На фото – опоясывающий герпес

При этом невралгические боли могут быть не слишком выражены. Госпитализация при этом требуется при резком повышении температуры, появлении других очаговых неврологических симптомов, и проводится не в неврологическое отделение, а в боксированное отделение нейроинфекций, в инфекционный стационар.

Причиной является не только высокая заразность элементов сыпи для людей, которые не болели ветряной оспой, но и возможность развития серьезных осложнений, имеющих высокую летальность. Речь, прежде всего, идет о герпетическом энцефалите – остром воспалительном заболевании головного мозга, имеющем вирусную природу. Кроме того, прогрессирующий герпес может поражать глаза, что в итоге может привести к значительному снижению зрения и даже к полной слепоте.

В профильном отделении проводится тщательное обследование, берутся необходимые анализы, затем первоначальный диагноз снимается, и пациент, после консультации невролога либо переводится в неврологическое отделение, либо выписывается домой, где лечится амбулаторно по месту жительства.

Подобная ситуация несколько напрягает руководство здравоохранения, так как из-за неверной диагностики на догоспитальном этапе хирургическая койка занята непрофильным больным, что в итоге, снижает все показатели. Но с точки зрения пациента – лучше с невралгией попасть в инфарктное отделение, чем с инфарктом сидеть в поликлинике в очереди к неврологу.

Единственное категорическое требование – до осмотра врача, или вызова скорой помощи категорически запрещается прием обезболивающих препаратов в виде самолечения .

Читайте также: