Звезды и немного нервно

Невымышленность для меня главный признак жанра. Жанровые ограничения, бросающие автору дополнительный творческий вызов, бывают как формальными (например, требование соблюсти формулу сонета или обеспечить неожиданность сюжетной развязки), так и тематическими (поведать о подвигах древнего богатыря или раскрытии преступления частным детективом). Так вот, по форме от виньетки ожидается краткость, а по содержанию – честность.

Оба требования, конечно, относительны. Краткость может колебаться – от модного ныне размера в 72 слова (в книге есть такие опыты) до нескольких страниц текста. Что же касается правдивости – установки на non-fiction, то она, как и всякое жанровое ограничение, не только не исключает авторской изобретательности, но, напротив, поощряет ее, направляя, однако, исключительно в сферу повествования. Если задача belles letters – натурализовать вымысел, то задача non-fiction – наоборот, новеллизировать протокол.

Дело, таким образом, в напряжении между верностью правде (того, как было или, во всяком случае, как я помню, как было) и свободой ее презентации. Врать, преувеличивать, придумывать события нельзя, но что рассказать, а что нет, какую повествовательную позу принять, что с чем смонтировать, – твое авторское право.

Реванш она берет в другом. Главную правду виньеток я полагаю в самой решимости написать их и написать так, как хочется. Авторский имидж служит не только формальным приемом, но и той кариатидой, которая подпирает, в конечном счете, все здание, сама же держится мышечным усилием реального автора.

Июль-август 2007 г., Москва

Во сне я летал и, проснувшись, рассказал тебе об этом. Рассказал, в общем, все как было, да и зачем врать? Ты поверила и только спросила:

– Как птица? На крыльях?

– Нет, – опять-таки честно сказал я. – На крыльях каждый может. Я без крыльев. Низко и недалеко, так метров по десять-пятнадцать, под гору – по переулку, идущему немного вниз, кажется, Еропкинскому, между Пречистенкой и Остоженкой. Но, как-никак, парил, – единственный встречный парень посмотрел на меня с завистью.

– А дальше пошел пешком, но вышел уже не на давнишнюю Остоженку, а на пустынное шоссе в горах, как бы в Калифорнии, около какого-то лыжного спуска. И проснулся.

Все так и было. Чего я не рассказал – это что было перед тем. Не рассказал, но вот пишу. Мне снилась… – теперь, при свете дня, я могу тебе сказать, кто, а пропечатывать, думаю, не стоит. Ничего особенного, мы встретились, она собиралась ко мне, а потом вдруг оказалось, что она на работе, занята, так что свидание отпадало. Это были ее типичные игры, и я ушел с тяжелым чувством, но на улице испытал невероятное облегчение. Я пошел быстрее, потом побежал вприпрыжку, начал понемногу взлетать и держаться в воздухе, может быть, всего в полуметре от земли, но все-таки. А дальше ты знаешь.

– С этим все, но пока осторожно выходил из сна, стараясь его не упустить, вспомнил, как тридцать с лишним лет назад, весной, только что поженившись, мы с Таней решили на недельку съездить в Крым, взяли с собой Юру и поехали.

– Понятия не имею. Просто вспомнилось. Был конец мая, облачно, море холодное, сначала мы по наводке знакомых остановились в Гурзуфе, но пляж показался странно тесным, мы перебрались в Ялту и там поселились в городе, в многоэтажном доме далеко от берега.

Вообще, все было не как всегда на юге. Сезон еще не начинался, было безлюдно, мы по-хемингуэевски перекочевывали из одного кафе в другое, в одном завтракали, в другом пили кофе, в третьем ели мороженое, и вдруг встретили знакомых филологов, но не сверстников, а старших коллег – Виктора Давыдовича Левина и Ефима Григорьевича Эткинда. Они понимающе присоединились к нашей фиесте, и час-полтора мы провели одной компанией.

Я раньше не видел их вместе, но они держались как добрые знакомые. Обоим было под шестьдесят, Левину (сейчас посмотрел) на три года больше, чем Эткинду. Оба были красивы, хотя по-разному, Виктор Давыдович – небольшого роста, лысоватый, очень изящный, я бы сказал, миниатюрный, а Эткинд, – высокий, немного косолапый, с головой на крепкой наклоненной вперед и вбок шее.

Эткинд был в Ялте один, а Левин с женой, которая появилась несколько позже, к концу совместного времяпровождения, и во время прогулки общаться с ней выпало Тане. Четверо мужчин шли впереди, обсуждая филологические темы, а Таня и Любовь Ильинична, решительного вида еврейская женщина с высокой черной прической и огромным носом, замыкали шествие, тоже оживленно беседуя, надо полагать, о чем-то более простом, женском.

А о чем шла речь у дам, вернее, что, не давая себя перебить, говорила Любовь Ильинична, мы узнали, как только остались втроем.

– В гостях я сразу иду в уборную. Там все видишь. Я считаю, что унитаз – лицо хозяйки! Лицо хозяйки – унитаз!!

Скачать книгу в формате:

fb2
epub
rtf
mobi
txt

Аннотация

Александр Константинович Жолковский

Звезды и немного нервно

Оба требования, конечно, относительны. Кратк.

Читаю
Хочу прочесть
В архив

110270
10
18

Читаю
Хочу прочесть
В архив

32202
1
0

Читаю
Хочу прочесть
В архив

46232
4
10

Ренсом Риггз Дом странных детей Сна нет, и смерти тоже нет. Те, кто как будто умер, живы. .

Читаю
Хочу прочесть
В архив

47539
6
5

Ольга Громыко Профессия: ведьма Профессия: ведьма СТАРМИНСКАЯ ШКОЛА ЧАРОДЕЕВ, ПИФИЙ И ТРАВНИ.

Читаю
Хочу прочесть
В архив

69434
22
30

Читаю
Хочу прочесть
В архив

34561
8
5

Моей матери и памяти моего отца .

Читатель! Мы искренне надеемся, что ты решил читать книгу "Звезды и немного нервно" Жолковский Александр Константинович по зову своего сердца. Созданные образы открывают целые вселенные невероятно сложные, внутри которых свои законы, идеалы, трагедии. Умелое и красочное иллюстрирование природы, мест событий часто завораживает своей непередаваемой красотой и очарованием. Развязка к удивлению оказалась неожиданной и оставила приятные ощущения в душе. Обращает на себя внимание то, насколько текст легко рифмуется с современностью и не имеет оттенков прошлого или будущего, ведь он актуален во все времена. Юмор подан не в случайных мелочах и не всегда на поверхности, а вызван внутренним эфирным ощущением и подчинен всему строю. Чувствуется определенная особенность, попытка выйти за рамки основной идеи и внести ту неповторимость, благодаря которой появляется желание вернуться к прочитанному. Обращают на себя внимание неординарные и необычные герои, эти персонажи заметно оживляют картину происходящего. С помощью описания событий с разных сторон, множества точек зрения, автор постепенно развивает сюжет, что в свою очередь увлекает читателя не позволяя скучать. Интригует именно та нить сюжета, которую хочется распутать и именно она в конце становится действительностью с неожиданным поворотом событий. Просматривается актуальная во все времена идея превосходства добра над злом, света над тьмой с очевидной победой первого и поражением второго. "Звезды и немного нервно" Жолковский Александр Константинович читать бесплатно онлайн приятно и увлекательно, все настолько гармонично, что хочется вернуться к нему еще раз.

Понравилось: 0
В библиотеках: 0

Читаю
Хочу прочесть
В архив

Когда Торвальду приходится вступить в брак ради мирного договора, он совсем не ожидает, что его вт.

Ответ пришел на следующий же день:

Какая милая виньетка

Но присмотрись построже – нет-ка

– А Ли так и давать отдельной строчкой? – спросил я по электронной почте.

– Так и давать, а вам, что, строчки жалко? – был ответ.

Действительно, если давать Ли в ней подвоха одной строкой, пропадет не только по-хлебниковски величественная интонация, но и перебой метра, и получится сплошной ямб, хоть и разностопный.

Мультимедийность тут состоит, конечно, в том, что в сборники стихов Дмитрия Александровича этот стишок (пока) не входит, существуя только в обложечном, прикладном, как бы настенном, жанре. Народный промысел?

Но воспользуемся этим примером, чтобы поговорить о затронутой философской теме.

…В общем, номиналистская ли, реалистская ли, но вполне основательная подлунная вечность у Дмитрия Александровича, по-моему, в запасе.

Работа актера над собой

Если подумать, ожидание – совершенно особый образ действий, состоящий в сохранении готовности отреагировать на предполагаемое будущее событие, но внешне не проявляющийся ни в чем определенном, поведение без свойств, вещь в себе. Впрочем, размышлял я не об этом, а, наоборот, о тех вполне конкретных ипостасях, в которых я выступал, приехав в Питер на большой пушкинский фестиваль-симпозиум 1999 года.

А в глухой гостиничный закуток меня привело амплуа поклонника прекрасного пола – намечалось свидание с дамой. Я караулил ее неподалеку от ее номера, куда она должна была вернуться по исполнении многообразных светских обязанностей, но, разумеется, хранил непринужденный вид джентльмена-интеллектуала, посиживающего себе в кресле без каких-либо дальних целей, и для поддержания этого вида как нельзя лучше подходила выжидательная погруженность в размышления о том о сем. Холл был тих и безлюден, и мое пребывание в нем осталось бы вообще незамеченным, если бы безлюдье не было нарушено появлением прелестной молодой поэтессы эротического направления, видимо, квартировавшей по соседству.

Пересекая холл, она выразительно повела бровью, мы раскланялись, и она прошла к себе. Через некоторое время она появилась снова, оглядела меня и холл со старательно разыгранным любопытством и проследовала в сторону выхода. Но вскоре повторила свой маневр и на обратном витке опять обвела холл демонстративно вопросительным взглядом. Хотя задерживать ее было не в моих интересах, я пошел ей навстречу – подал реплику, на которую она рассчитывала:

– Вам чего-то здесь не хватает?

– Зеркал. Без которых непонятно, что вы тут делаете.

– Неплохо, неплохо, но есть многое, друг Гораций, что и не снилось нашим мудрецам…

Театрально покачав головой, поэтесса удалилась уже окончательно.

Разумеется, описывая ее как поэтессу, я невольно смазываю ролевую картину. По гостинице она передвигалась в роли не столько эротической поэтессы, сколько просто женщины прелестной во всех отношениях, а наблюдения над моей личностью производила в качестве, так сказать, исследовательницы нравов. Мой нарциссизм она, видимо, раскусила раньше, специфических же мотивов моего присутствия в холле, распознание которых было затруднено сугубой ноуменальностью ожидания, она не прочла. Так что я мог поздравить себя с успехом маскировки, но радости почему-то не испытывал. Наверно, при всем желании прикрыть свое донжуанство, я не отказался бы быть немного в нем заподозренным. Это-то нарциссическое, в сущности, желание и почуяла наблюдательница. Почуяла, но точно не идентифицировала. Проявилось то ли ее несоответствие занимаемой должности эротической поэтессы, то ли мое – амплуа первого любовника, с годами требующему все более кропотливого вживания в образ.

Звезды и немного нервно читать книгу онлайн

Александр Константинович Жолковский

Звезды и немного нервно

Оба требования, конечно, относительны. Краткость может колебаться — от модного ныне размера в 72 слова (в книге есть такие опыты) до нескольких страниц текста. Что же касается правдивости — установки на non-fiction, то она, как и всякое жанровое ограничение, не только не исключает авторской изобретательности, но, напротив, поощряет ее, направляя, однако, исключительно в сферу повествования. Если задача belles letters — натурализовать вымысел, то задача non-fiction — наоборот, новеллизировать протокол.

Июль-август 2007 г., Москва

— Как птица? На крыльях?

— Нет, — опять-таки честно сказал я. — На крыльях каждый может. Я без крыльев. Низко и недалеко, так метров по десять-пятнадцать, под гору — по переулку, идущему немного вниз, кажется, Еропкинскому, между Пречистенкой и Остоженкой. Но, как-никак, парил, — единственный встречный парень посмотрел на меня с завистью.

— А дальше пошел пешком, но вышел уже не на давнишнюю Остоженку, а на пустынное шоссе в горах, как бы в Калифорнии, около какого-то лыжного спуска. И проснулся.

Все так и было. Чего я не рассказал — это что было перед тем. Не рассказал, но вот пишу. Мне снилась… — теперь, при свете дня, я могу тебе сказать, кто, а пропечатывать, думаю, не стоит. Ничего особенного, мы встретились, она собиралась ко мне, а потом вдруг оказалось, что она на работе, занята, так что свидание отпадало. Это были ее типичные игры, и я ушел с тяжелым чувством, но на улице испытал невероятное облегчение. Я пошел быстрее, потом побежал вприпрыжку, начал понемногу взлетать и держаться в воздухе, может быть, всего в полуметре от земли, но все-таки. А дальше ты знаешь.

— С этим все, но пока осторожно выходил из сна, стараясь его не упустить, вспомнил, как тридцать с лишним лет назад, весной, только что поженившись, мы с Таней решили на недельку съездить в Крым, взяли с собой Юру и поехали.

— Понятия не имею. Просто вспомнилось. Был конец мая, облачно, море холодное, сначала мы по наводке знакомых остановились в Гурзуфе, но пляж показался странно тесным, мы перебрались в Ялту и там поселились в городе, в многоэтажном доме далеко от берега.

Вообще, все было не как всегда на юге. Сезон еще не начинался, было безлюдно, мы по-хемингуэевски перекочевывали из одного кафе в другое, в одном завтракали, в другом пили кофе, в третьем ели мороженое, и вдруг встретили знакомых филологов, но не сверстников, а старших коллег — Виктора Давыдовича Левина и Ефима Григорьевича Эткинда. Они понимающе присоединились к нашей фиесте, и час-полтора мы провели одной компанией.

Я раньше не видел их вместе, но они держались как добрые знакомые. Обоим было под шестьдесят, Левину (сейчас посмотрел) на три года больше, чем Эткинду. Оба были красивы, хотя по-разному, Виктор Давыдович — небольшого роста, лысоватый, очень изящный, я бы сказал, миниатюрный, а Эткинд, — высокий, немного косолапый, с головой на крепкой наклоненной вперед и вбок шее.

04-10-2016 265 --> Алексей "Astarte Eel" Иринеев

За несколько необычным названием Немного Нервно вот уже 8 лет скрывается превосходная группа, которой удалось объединить в своём звучании барокко, фолк, неоклассику, рок и непередаваемую волшебную атмосферу, всегда отличавшую творчество менестрелей. Звучание коллектива и необыкновенная лирика в совокупности творят настоящие чудеса, приглашая слушателей за собой в чистый и светлый мир магии и волшебства. На счету у команды вот уже шесть полноформатных альбомов, сингл и превосходный ретроспективный сборник, а также тысячи выступлений практически во всех крупных городах нашей страны, а также за рубежом. Ну а прямо сейчас Немного Нервно представляют вниманию слушателей третью, предпоследнюю часть своей масштабной тетралогии “Сны о Земле”, в поддержку которой в данный момент коллектив играет сказочные тематические концерты. Душа, голос и основательница Немного Нервно Екатерина Гопенко ответила на множество моих самых насущных и неожиданных вопросов как и всегда – легко, непринуждённо, интересно и афористично. Приятного чтения!

- Здравствуйте, Екатерина! Немного Нервно давно стали очень заметным явлением на отечественной инди-сцене, но всё-таки давайте представим коллектив нашим читателям. Как бы Вы сами описали музыку своей команды?

Мы сами свою музыку зовём “дрим-фолк” - в плане звуковой составляющей, “музыка эскапизма” - в плане смысловой. Это создание того самого другого пространства и времени, в которое хочется ненадолго сбежать и отдохнуть от своих ежедневных забот. Это во всем – в музыке, в текстах, в эмоциональном и вербальном посыле, в костюмах, в декорациях. Звуковой и эмоциональный театр, одним словом.

- А если описать то, что делает Немного Нервно с помощью трёх слов, какие это будут слова?

- Немного Нервно можно назвать почти что синонимом яркой, но светлой, нежной и мечтательной музыки. Что Вас вдохновляет на такое доброе и искрящееся творчество и насколько сложно в нашем мире и в наше время нести свет, когда вокруг столько темноты?

Скажу честно: я не знаю. Иногда я думаю, что мои песни намного лучше меня самой. Я получаю их, как зашифрованные послания. Превращаю в тексты и музыку, пою. В них, действительно, есть что-то нежное и светлое. Я часто думаю, что во мне самой этого почти нет. Может, никогда и не было. А может – вышло в песни. Но мне от этого не тяжело. Напротив – так легко и правильно знать, что ты живешь не зря. Даже если раздаешь все лучшее, что в тебе есть.

- Когда я только я только-только открыл для себя творчество Немного Нервно, первой моей ассоциацией была такая: Enya + Мельница + неоклассика a la Caprice + Белая Гвардия + cardio-wave от Fleur + творчество менестрелей. Насколько Вы согласны с таким стилистическим определением?

Меня это никак не задевает, если вы об этом. Но, правда, и не льстит. Каждый нормальный музыкант хочет быть уникальным. Но для человеческого разума нормально искать в новых вещах сходства с уже известными. Это так и происходит: вначале нас сравнивают с Мельницей и Белой гвардией, а потом кого-то еще более нового – уже с нами. Это естественно.

- Что для Вас барокко и каким образом это направление сплетается в настоящее время с дрим-фолком Вашей группы Немного Нервно? Насколько такой синтез происходит сознательно и целенаправленно?

Не скажу, что это происходит совсем уж целенаправленно. Я верю, что внутри каждого музыканта звучит всего одна мелодия, которую он играет всю жизнь – меняя ритмы, тембры, ноты и вариации до неузнаваемости. Мы зовем это уникальным авторским стилем. А я думаю, что эта мелодия и есть душа музыканта. Её он и играет всю жизнь. А когда все вариации исчерпаны – самое время уходить, оставив одну единственную про запас – для себя. Потому как, исполнив эту последнюю вариацию, он освободит свою душу и станет музыкой… Просто у меня мелодия такая – вырываются барокковые трели и гармонии. Ничего не могу с этим поделать. Хотя, стараюсь.

- Как Вы сами сказали, Немного Нервно являются основателями стиля dream folk - “синтеза world music и звучания разных народных инструментов”. Быть может, у Вас уже есть последователи или просто дружественные коллективы, творчество которых Вам близко и в то же время подходит под определение “dream folk”?

Так сразу и не вспомнить. Да и, признаться, я такую музыку слушаю не часто – слишком часто ее играю. Из светлого и нежного могу назвать Суфяна Стивенса, Лизу Ханниган и Джонни Митчелл. Но это уже совершенно другая история.

- На альбоме “Inferno” Lacrimosa одна из самых красивых композиций – “No Blind Can See”, основной посыл которой состоит в том, что нельзя жить только снами и мечтами. А что думаете об этом Вы? Какое место занимают сны и мечты в Вашей жизни? Как Вам удаётся примирить свои мечты и серую действительность?

А мне их не приходятся примирять. Они живут в гармонии и друг друга дополняют. Сны и мечты делают мою жизнь проще и приятнее. Реальность дает пищу для новых снов и мечтаний. Вообще, я замечаю, что со мной происходит абсолютно все, о чем я мечтаю. Просто с отсрочкой в 3-5 лет. То есть, ровно в тот момент, когда я уже не очень всего этого хочу или вообще обо всем забыла.

Я чувствую волшебство, когда их пишу. Это процесс довольно странный. Одни песни я слышу во сне. Другие получаю вспышками – будто заархивированными файлами. Когда пишу третьи, у меня немеют и покалывают пальцы и губы. Четвертые приходят с волнами очень сильных и беспричинных эмоций – я могу лежать на полу и плакать или безудержно хохотать, когда они рождаются на свет. И в голове наступает звенящая пустота. Уверена, что хороший психиатр дал бы этому медицинское объяснение. Но я к психиатрам не хожу, потому считаю это волшебством.

- Сегодня Вы сказали, что музыка Немного Нервно это музыка эскапизма. В какой мир Вы приглашаете своих слушателей? Как и когда Вы сами открыли для себя этот мир?

Это мир, в котором все чисто и просто. Это у нас можно любить, но не очень, презирать, но сотрудничать, хотеть, но сдерживаться. Мы вязнем и гибнем в этих полутонах, смешанных красках и полуправдах – как мухи в меду. В том же нашем мире все чувства и действия просты. Любить – значит любить только этого, потерять – значит потерять навсегда, ждать – значит ждать верно, желать – значит желать без оглядки. Немного здорового упрощения, несколько вещей, названных своими именами, пара чистосердечных признаний внутри самого себя – вот и все волшебство.

- Что Вас больше всего радует и вдохновляет в этом волшебном мире, куда Вас приводит эскапизм?

Возможность приходить и уходить в любое время. Старая добрая свобода выбора: хочешь – участвуй в этом безобразии, хочешь – отложи на потом, хочешь – вообще проходи мимо. В наше время графиков и расписаний – невероятная роскошь.

- Было реализовано уже две части “Снов о Земле”, а сейчас вы представляете вниманию слушателей третью главу. Как Вы оцениваете проделанную работу? Что было определённо удачно, что, наоборот, вызывало диссонансы?

Скажу без ложной скромности: это лучшие “Сны” - в плане записи и музыкального исполнения. Наконец, мы работали со звукорежиссером, который прочувствовал, понял и сделал все практически так, как мы себе это представляли. А то и лучше. Имя ему – Антон Круглов, живет и работает он в Москве. Очень всем рекомендую.

- Почему после выхода второй части Немного Нервно слегка сменили курс и записали альбом “Необитаемый”, не относящийся к тетралогии?

А еще выпустили сборник “День Габриэля”. Ответ прост – потому что никто не может нам запретить этого. Накопилось песен на не менее концептуальный электрический альбом – выпустили его. Творим что хотим, словом.

- Какова основная идея, основное послание, которое объединяет три части “Снов о Земле” воедино? Насколько вообще Вы ставите перед собой цель передать слушателям какой-то особый “месседж”?

Каждая глава “Снов” немного отличается от остальных эмоциональной тональностью. Мы хотим провести слушателя сквозь 4 состояния написанного мира: ожидание чуда, начало пути, тихая радость, успокоение и замирание. Четыре – хорошая цифра. Полный цикл: переход дня и ночи, времена года, человеческий возраст – виток перед переходом в новое.

- Расскажите о новой, третьей части тетралогии. В чём Вы видите её главное отличие от других?

Это третья часть одноименной тетралогии. Основное настроение – благоденствие. Время – полдень. Возраст – зрелость. Пора – сбор урожая. В этом альбоме нам хотелось передать ощущение полноты жизни, насыщенности красок и переживаний. Не обошлось без приглашенных музыкантов. Виолончель, арфа, дзураз, гусли, наш собственный безумный смех, расческа и деревянные палочки, дятел, пакет из-под зефира – все это дополняет обычное звучание Немного Нервно.

- Что лично для Вас значит “тёплый полуденный дождь носить на руках”? И что вдохновило Вас на написание этого трека?

Я думаю, с этим вопросом вам стоит обратиться к автору. Он указан в альбоме и треке.

- Расскажите, пожалуйста, об истории создания песни “Ричард”. Какой королеве она посвящена и что Вас вдохновило на её написание?

"Ричард" - та редкая песня, которая была написана на основе реальных событий. Это история, которая отозвалась во мне чем-то глубоким и острым, как стрела, вошедшая под ребро. Королева Англии пишет письмо - прекрасная и мудрая, она 16 лет проведет в заточении. Ричард I, пока не её освободитель, пока не король - воюет в Святой Земле. Быть может, он не получал её писем. Быть может, просто хранит молчание. Дни холодны, а ночи долги. Королева царствует, но не правит. Алиенора Аквитанская пишет письмо своему сыну Ричарду Львиное Сердце. И ждет ответа.

- Автором обложки нового диска был Игорь Тоначёв, насколько его рисунок отражает Ваши пожелания и идеи и каким образом на картинке появились парящие дельфины?

Абсолютно точно отражает. МЫ хотели рисунок-паззл, который хотелось бы долго разглядывать – и мы его получили. Летающие дельфины тоже пришли из моих снов. Но это не страшно. Это не первое и не последнее, что оттуда пришло.

- Третья часть Снов о Земле получила название “Сон Океана О Тех, Кто Приходит Со Звезд, Чтобы Передать Берегам Имя Своей Безмятежности”. Кого Вы имели ввиду под “приходящими со звёзд” и почему этот сон снится именно океану?

А мы нарочно не даем имена героям своих альбомов. Потому что произнося имя того, кто пришел со звезд – ты обретаешь над ним власть. И что нам делать потом с этой властью?

- Что Вы можете сказать по поводу парадоксальной ситуации, которая складывается в случае с Немного Нервно, которой “ не улыбнулась удача ни с одним крупным российским фестивалем за 8 лет существования коллектива, но которая играет на фестивалях Лондона и Эдинбурга; группа, которую не услышишь на российских fm-радиостанциях, но которую приглашают на радио BBC, хотя поют они по-русски”. Состояние дел очень напоминает то, что было с Caprice и Fleur, которых издавал французский лейбл Prikosnovenie, но не издавали в России, как Вам кажется? И как Вы думаете, в чём причина?

Я знаю. И даже скрывать этого не стану. На российском музыкальном рынке все еще безраздельно властвуют деньги и связи. Если вдруг у тебя есть талант – значит, в тебя нужно просто вложить немножко меньше денег и связей. Если их нет – то талант твой всем до звезды. А в Британии все немного по-другому. Не стану скрывать – будь я менее веселым человеком, не подкрепляй свои пени ворохом баек – меня бы не звали в Британию так часто, да и на ВВС я бы не играла. Но уже приятно, что оценивают там не толщину кошелька моих родителей и не длину моих ног.

- Какую музыку обычно слушаете для себя в свободное время?

Слушаю много аудиокниг и совершенно разную музыку – в плане общего развития. В основном, на неизвестных языках – потому как слабый текст может испортить для меня самую прекрасную песню.

- Я так понимаю, что в этот раз тур в поддержку альбома является самым масштабным за всю историю Немного Нервно. Расскажите о том, как он проходит и что особенного Вы предлагаете своим слушателям на своих концертах?

Это не так. Были туры и масштабнее. В этот раз мы везем много интересностей на продажу, немного шоу, новые костюмы. Ну, и бодрых и веселых себя. Начался тур прекрасно – полные залы и светлые люди. Мне он уже очень нравится.

- Как выглядит трек-лист Ваших выступлений? Вы как-то учитывали симпатии и пожелания слушателей при его составлении? Как много новых песен звучат на концертах?

Пожелания мы стараемся учитывать в тот момент, когда люди кричат “бис” и бьются в экстазе, требуя конкретную песню. В остальное же время – играем по своему плану. Обычно, первое отделение целиком состоит из песен нового альбома, а второе – из старых и горячо любимых. Не помню, чтобы кто-то уходил с наших концертов неудовлетворенным услышанным.

- А какие песни, помимо “Истинного волшебства” больше всего любят сами участники группы и лично Вы? С каких треков Вы посоветовали бы начинать знакомство с Немного Нервно тому, кто только сейчас узнал о Вашей группе?

Я очень люблю песню “Габриэль”. Новые, свеженаписанные песни страшно люблю играть. Знаю, что скрипачка наша любит песню “Тяжко менi”, а флейтист – “Что будет после меня”. Слушать можно начинать с любой песни из сборника “День Габриэля”. Мы его для этих целей и выпустили. Упростили задачу отбора и селекции.

- Как публика принимает Ваш новый альбом? В каком городе Вас принимали в этот раз лучше всего?

Как сказал наш друг Саша на московском концерте “Что-то публика у вас слишком ласковая”. Не знаю, что с ними не так – но принимают везде очень хорошо – и нас, и альбом.

- Какое из выступлений в ходе нынешнего тура было самым интересным и запоминающимся и почему?

Концерт в Питере. Там получилось реализовать все – и подарки, и видеоряд, и декорации. Даже три стога сена на сцену притащили – для эффекта полного присутствия на сельском празднике. И у нас тоже было ощущение настоящего праздника.

- Вы можете рассказать какую-нибудь необычную, таинственную, волшебную или просто интересную историю, связанную с деятельностью группы?

Однажды у нас сломался туровый микроавтобус. И мы поехали дальше на поездах (ну а как). И вот наступил момент, когда мы играем концерт в Ульяновске, а в следующий город нам оттуда уехать нечем – ну не ходят туда поезда, самолеты и пароходы. Уехать можно только на машине – а машины у нас нет (нищие мы). И вдруг, после концерта к нам подходит парень. Он порядком пьян и сильно расстроен.

- Я только что из ЗАГСА, - говорит он

- Поздравляем, - говорим мы.

- Я развелся, - говорит он.

- Ммм, - нечленораздельно мычим мы.

- А ты на машине? – говорим мы.

Так мы и попали в труднодоступный город.

- Я знаю, что у Вашей группы даже есть свой дискуссионный клуб, где участники пьют чай и обсуждают различные вопросы. Расскажите, пожалуйста, подробнее о деятельности этого клуба и о том, как можно в него вступить.

Для этого нужно поздно ночью оказаться с нами всеми в одной комнате. Еще лучше – в одной постели (а все же знают, что мы как всякий шоу-балет, едим из одного корыта и спим на одних полатях). И когда наступит время спать – нужно задать животрепещущий вопрос. Например: “Если упасть лицом в тазик с желе – лицо влипнет или отскочит?”. Наблюдайте. Комментируйте. Вы великолепны.

- Вы говорили, что любите хорошее фэнтези. Расскажите, пожалуйста, какая из последних прочитанных Вами книг Вас наиболее впечатлила и порадовала?

Помню, что меня всегда сильно впечатляли книги Андре Нортон. И до сих пор впечатляют. Я нахожу хорошие их переводы и иногда с удовольствием читаю.

- Уже достаточно давно в социальной сети Вконтакте появилось сообщество, которое посвящено уже не группе, а лично Вам. Расскажите о том, что происходит в сообществе и о том, как оно было создано. Насколько сейчас Вы ощущаете себя культовой личностью?

Нет. Я как беговая лошадь, боюсь фотовспышек и излишнего внимания. Создала это сообщество не я. В какой-то момент мне просто передали бразды его правления. И я решила, что нашла достойное поле для экспериментов со своими веселыми историями.

- Чем занимается группа Немного Нервно и лично Вы в настоящее время? Какие мысли Вас занимают и как Ваше настроение?

Лично я сейчас занята привычным делом сижу в аэропорту и ем яблоко – жду самолета в далекую и таинственную страну и отвечаю на вопросы интервью. Я так всегда делаю. А группа в режиме “Сам себе музыкант” - готовится к следующему туру, я надеюсь

- Чего ожидать от группы в ближайшем будущем? Когда можно ждать последнюю, четвёртую часть “Снов о Земле”?

Я надеюсь, что через год. Вообще, мыслей уже на три альбома вперед. Нужно только взяться.

- И на последок несколько совсем коротких вопросов, на которые можно отвечать одним словом. что Вам ближе: Enya или Blackmore’s Night?

-Вино или чай?

-Эльфы или люди?

-Толкиен или Пратчетт?

- Средневековье или Ренессанс?

- Звёзды или сны?

- Фэнтези или Мифология?

- Квартирники или Оупен-Эйры?

- Лес или море?

- Что Вы хотели бы переделать или пожелать своим поклонникам и всем, кто поддерживает группу?

Я хочу сказать вам спасибо. Вы даже не подозреваете, сколько радости и сил вы нам приносите. И так же как мы меняем вас, вы меняете нас. Мы растем и учимся вместе, открываем новое и находим себя. Пусть все будут счастливы. Пусть все будет лучше. Пусть все будет.

- Спасибо за интервью, Екатерина! Удачи Вам и группе!

Читайте также: