Учение о неврозах в клинической психологии

психология для всех и каждого

Главная
О нас
- История
- Команда
Новости
- Сайт
- Пресса
Дети
- Стихи детей
- Рассказы детей
- Рисунки детей
Студенты
- Лекции
  - Позитивная психотерапия
  - Психодиагностика
  - Психология семейных отношений
  - Перинатальная психология
  - Психосоматика
  - Патопсихология
  - Нейропсихология детского возраста
  - Нейропсихология
  - Анатомия и физиология детского организма
- Рефераты
  - Психология
- Курсовые
  - Психология
- Билеты
  - Общая психология
  - Клиническая психология
  - Педагогическая психология
  - Философия
  - Психодиагностика
- Дипломы
  - Психология
- Аспирантура
  - Лекции
    - История науки
  - Билеты
    - Общая психология
    - Философия
- Статьи
Взрослые
- Родителям
  - До рождения
  - Дети от 0 до 1 года
  - Дети от 1 до 3 лет
  - Дети от 3 до 7 лет
  - Дети от 7 до 11 лет
  - Дети от 11 до 14 лет
  - Дети от 14 до 18 лет
  - Для всех
- Калейдоскоп
Ссылки
Поиск

Невроз – психогенное, функциональное, личностное расстройство, которое проявляется преимущественно эмоциональными нарушениями, нарушениями поведения и нарушениями нейровегетативной регуляции внутренних органов.

Невроз – это следствие неразрешимого внутриличностного мотивационного конфликта при недостаточной эффективности механизмов психологической защиты.

Причины неврозов кроются в самых разнообразных психотравмирующих ситуациях, в остром или хроническом эмоциональном стрессе. И в зависимости от предрасполагающего фона болезнь может проявляться различными симптомами.

Каждый из них возникает у людей с определенным типом ВНД, при конкретных ошибках в их воспитании и типичных неблагоприятных жизненных ситуациях.

Проблемы и подходы в изучении

Следует отметить, что поиски патологоанатомического субстрата неврозов до настоящего времени существенных результатов не принесли, хотя сторонники анатомического направления полагают, что достижения в области молекулярной биологии и генетики позволяют уверенно отрицать существование функциональных болезней и находить морфологические субстраты, адекватные любому нарушению функций.

Сторонники психологического направления наиболее многочисленны. Уже во второй половине 19 в. основой для возникновения у человека неврозов, в частности истерии, считали его повышенную внушаемость и самовнушаемость. Поэтому главным методом лечения невротических состояний предлагался гипноз.

Всеми представителями психологического направления признается, что в этиопатогенезе неврозов ведущими являются психологические факторы.

При всех формах неврозов у больного сохраняется критическое отношение к болезни.

Для невроза характерны следующие особенности:

1) патологические нарушения являются обратимыми независимо от длительности;

2) психогенное происхождение;

3) наличие эмоционально-аффективных и соматовеге-тативных нарушений.

В основе выделения различных форм неврозов лежат разные признаки.

1. Этиологический (вина, фрустрация, агрессия и т. д.).

2. Ситуационный и реактивный.

3. Информационный (недостаток или избыток информации).

4. Конституционный и реактивный по генетическому фактору.

5. По признакам профессии.

6. По событиям в жизни общества.

В настоящее время выделяют три основные формы неврозов:

Выделяют три стадии данного заболевания:

1) нарушение активного торможения (проявляется в виде раздражительности и возбудимости);

2) лабильность возбудительных процессов (раздражительная слабость);

3) преобладание слабости, истощаемости, вялости, апатии, пониженного настроения, сонливости и т. д.

Слабость при неврастении выражается в постоянном чувстве усталости. При этом у больного возникает ощущение, как будто он совершал физическую работу, появляются жалобы на головную боль, учащенное сердцебиение, боли в животе, расстройства половой сферы и т. п.

Считается, что неврастенией чаще страдают люди, занимающие руководящие должности, так как на работе они пребывают в постоянном напряжении.

6. Психогенные неврозы.

Психогенез истинных неврозов никоим образом не означает, что соответствующие неврозы, как это довольно часто полагают, обусловлены психической травмой или психологическим конфликтом. Всё это вряд ли когда-либо бывает конечной и подлинной причиной подобных заболеваний. То, насколько велик вред, наносимый человеку душевными травмами и тягостными переживаниями и насколько они выбивают человека из колеи, целиком зависит от самого человека, от структуры его характера, а не от переживаний как таковых.

Ещё основатель индивидуальной психологии Альфред Адлер имел обыкновение говорить: "Опыт творит человека", - подразумевая, тем самым, что этот опыт зависит от самого человека, от того, позволяет ли он обстоятельствам влиять на себя и в какой мере.

Далеко не каждый конфликт обязательно бывает патогенным и приводит к психическому заболеванию. Вообще нужно ещё доказать, что вскрытый конфликт является патогенным, ибо только тогда можно считать соответствующее заболевание психогенным.

В нашем отделении имел место случай, который где-либо в другом месте (при проведении наркоанализа) потребовал бы многих месяцев обследования и лечения, и в итоге был бы сделан вывод о наличии психогенного заболевания вследствие конфликта между супругами. Ещё было бы непременно высказано утверждение, что конфликт этот неустраним. В действительности речь шла, как у нас было вскоре установлено, не о психогенном, а просто о функциональном заболевании, а именно о том, что мы у себя называем псевдоневрозом. После нескольких инъекций дигидроэрготамина пациентка почувствовала себя абсолютно нормально, так что она, в конце концов, после полного выздоровления сумела преодолеть и свой семейный конфликт во всех его аспектах. Этот конфликт неоспоримо имел место, но он не был патогенным, и поэтому заболевание нашей пациентки нельзя считать психогенным. Если бы все семейные конфликты были патогенными сами по себе, то примерно 90 процентов состоящих в браке давно бы уже превратилось в невротиков.

Против патогенности большинства конфликтов свидетельствует и их распространённость. Относительно психических травм Клоос утверждает, что, "проявив некоторую находчивость и искусство толкования, их можно обнаружить в жизни каждого человека". Я считаю, что здесь даже не нужно особой находчивости. Чтобы проверить это утверждение для самого себя, я провёл соответствующее исследование, поручив своей сотруднице проанализировать из картотеки нашего психотерапевтического амбулаторного отделения десять историй болезни на предмет того, какие конфликты, проблемы и психические травмы там зафиксированы в анамнезе. Получилось 20 конфликтов и т. п., затем они были разделены на категории, а затем был выбран также случайный ряд из 10 больных нашего неврологического стационара, у которых не было никаких жалоб, заслуживающих названия психологических Эти случаи подверглись такому же изучению, то есть у этих соматических больных были обнаружены те же самые проблемы и т. п. Причём численный результат равнялся 51. Эти люди, не страдающие неврозами, пережили даже больше психических травм и т. п., но оказались способны, если воспользоваться выражением Шпеера (Speer), их "переработать". Учитывая всё это, не приходится удивляться, что каждое соматическое заболевание обязательно имеет своим следствием кучу проблем. Подобные и не менее тяжёлые переживания в одной группе стали причиной душевных расстройств, а в другой - нет. Таким образом, эти расстройства обусловлены не переживаниями, не окружающей обстановкой, а каждым отдельным человеком и его отношением к тому, что приходится пережить.

Нет никакого смысла заниматься профилактикой неврозов, надеясь предохранить людей от этого душевного заболевания, избавив их от всех конфликтов и устранив с их пути все трудности. Напротив, было бы уместно и целесообразно людей заранее, так сказать, душевно закалить. Особенно было бы неправильно переоценивать душевную нагрузку, обусловленную проблемами в их патогенном значении, ибо из практики давно известен тот факт, что ситуации крайней нужды и кризиса сопровождаются уменьшением количества невротических заболеваний, и в жизни многих людей достаточно часто бывает так, что нагрузка в виде серьёзных требований действует на душу оздоровляюще. Я обычно сравниваю это с тем фактом, что ветхое здание может держаться и опираться на то, чем оно забито. И наоборот, бывает так, что ситуации резкого избавления от напряжения, скажем, освобождения от длительного и тягостного психологического давления представляют опасность с точки зрения психогигиены. Вспомним, например, о ситуации освобождения из плена. Очень многие люди пережили подлинный душевный кризис сразу после освобождения, тогда как во время плена, вынужденно испытывая внешнее и внутреннее давление, они были в состоянии проявлять свои лучшие качества и выдерживать тяжелейшие физические и моральные нагрузки. Однако, как только давление ослабевает, особенно если это происходит внезапно, неожиданное исчезновение давления подвергает человека опасности. Это в какой-то степени напоминает кессонную болезнь, опасное для жизни заболевание, которое развивается вследствие резкого снижения внешнего давления, например, в случае, если водолаз слишком быстро поднялся с глубины.

Мы сами, и позже другие исследователи 111 Шульте (W. Schulte) смогли показать, что, по крайней мере, внезапное исчезновение нагрузки может быть не менее патогенным, чем сама нагрузка, то есть стресс.

111 "Момент исчезновения нагрузки после предшествующей перегрузки является благоприятным для возникновения и манифестации вегетативных нарушений и не только их, причём при известных обстоятельствах, даже более богатым на такие события, чем период действия самой нагрузки". Пфланц (М. Pflanz) и фон Юкскюль (Т. von Uexkul) "He только так называемые нагрузки, но и их прямая противоположность, то есть внезапное разрешение психологически тягостных и физически напряженных ситуаций, может привести к нарушениям, которые проявляются в соматическом. Иногда исчезновение нагрузки бывает не менее значимым, чем избыточная нагрузка. Антипатогенное действие оказывает наличие цели, которая держит силы и желания человека в напряжении. Антипатогенное действие оказывает постановка цели, формулировка задачи. Энергетического подхода недостаточно. Понятие бессмысленности лучше объясняет эти взаимосвязи".

Наследственная отягощённость в большей степени имеет отношение к этиологии невротических заболеваний, чем психологическая нагрузка, и представители школы Кречмеров не устают твердить, что все комплексы проявляют свою патогенность на соответствующей конституциональной почве. С полным правом Эрнст Кречмер указывает на то, что именно конституция играет решающую роль в том, станет ли некоторый комплекс патогенным или нет, и что нередко сама конституция "создаёт собственные конфликты", причём не в последнюю очередь, как сумел показать Вольфганг Кречмер, в результате "потенцирующего влияния конституциональных взаимодействий внутри семьи". По мнению других авторов, неврозы развиваются на основе психопатической личности. Одним словом, оказывается, что даже подлинные, так называемые психогенные, неврозы не являются всецело психогенными.

Всё это должно бы удержать нас от слишком буквального признания психогенеза даже этой категории (не психосоматических, функциональных или реактивных) невротических в узком смысле слова, то есть психогенных, заболеваний. Эту оговорку позиции по поводу этиологии не следует принимать как оскорбление или повод для возмущения, поскольку мы из неё не собираемся делать выводов о каких-то фатальных последствиях. Скорее, мы считаем, что всегда возможна своего рода психологическая ортопедия. Ибо даже там, где мы сами склонны перед лицом "психогенного" заболевания, и в этом смысле перед лицом невроза констатировать психопатически-конституциональную основу, мы никогда не говорим, что там не остаётся места для нашего психотерапевтического вмешательства.

И даже более того. Именно тогда, когда мы констатируем наличие судьбоносного ядра психопатической конституции, например, при ананкастической психопатии как таковой, как определяющей судьбу, именно тогда мы корригируем ошибочный настрой на эту судьбу и уже тем добиваемся терапевтического успеха, что сводим заболевание до неизбежного минимума. Однако в отношении неврозов навязчивых состояний мы знаем, в какой степени тщетная борьба пациента против симптома делает этот симптом ещё более мучительным, если не она-то и фиксирует этот симптом вообще.

Психопатически-конституциональная основа неврозов может быть компенсирована педагогическими и терапевтическими средствами. Поскольку сами неврозы, вероятно, являются ничем иным, как "проявлением декомпенсации" - декомпенсации "конституциональной недостаточности" (Эрнст Кречмер). При известных обстоятельствах речь может идти о том, чтобы средствами логотерапии сформировать у больного ту прочную духовную опору, в которой обычный здоровый человек нуждается в меньшей степени, а психологически неустойчивый - в большей, как раз ввиду необходимости компенсации этой неустойчивости. Один раз в жизни каждый психопат оказывается на распутье, когда он должен принять решение между предрасположенностью, с одной стороны, и её реализацией в собственно психопатию, с другой. До принятия этого решения его, собственно говоря, ещё нельзя назвать психопатом. То, что ещё только будет его психопатией, из чего она может (но не обязательно) развиться, хорошо было бы назвать "психолабильностью" в противоположность психопатии.

После такой оговорки по поводу этиологии, по поводу reservatio mentalis в отношении психогенеза психогенных неврозов в данном узком смысле слова обратимся к случаям из клинической практики.

Мария. страдает ситуационно обусловленными тиками. Всякий раз, когда ей, как киноактрисе, приходится фотографироваться, она непроизвольно начинает качать головой. Она совершает эти движения, несмотря ни на что, сопротивляется этому и всё-таки двигается. Фактически её тики представляют собой - в смысле "символической репрезентации" (Е. Штраус) - жест несогласия. Но кому она его адресует? Наркоанализ не дал никакого результата, но на следующий день во время приёма пациентка неожиданно вспомнила (безо всякого наркоанализа) о том, что впервые тик появился, когда во время фотографирования присутствовал коллега, с которым она в предшествующую ночь изменила своему супругу. В конце концов, ей пришло в голову, что в самый первый раз тик, должно быть, появился, когда во время фотографирования напротив неё стояла мать; при последующем расспросе пациентка вспомнила: "Отец сказал: "Мария, иди ко мне на колени". Мать сказала: "Оставайся сидеть". Отец сказал: "Встань и поцелуй меня!" Мать сказала: "Нет, оставайся сидеть". С разных сторон "оставайся сидеть" и "подойди сюда" - я слышу это всю свою жизнь, так было всегда. Уже ребёнком я так делала, в школе и дома, или топала ногой". Можно предположить, что не будь пациентка киноактрисой, а манекенщицей, которая должна демонстрировать нейлоновые чулки, у неё был бы тик в виде топания ногой. В совокупности анализ дал следующее: фотограф, рядом с которым стояла мать, заместил мать в смысле образа матери, тогда как актёр, который во время фотографирования стоял рядом с пациенткой, в этом противопоставлении матери или образу матери занял место отца, то есть принял образ отца. В непринуждённом разговоре пациентка подтвердила, что коллега напомнил ей отца. То, что фотограф репрезентирует мать или, по крайней мере, ту инстанцию, которая запрещает сесть на колени к отцу или будущему заместителю его образа, позволяет понять, почему реакцией именно на его функцию стал тик и почему впервые это случилось как раз в тот момент, когда рядом с пациенткой оказался образ отца, замкнув таким образом полярное силовое поле между образами отца и матери. Данное стечение обстоятельств оказалось патогенным, поскольку совпало с реальным конфликтным материалом из детства. На вопрос о супруге пациентка ответила, что он её безмерно тиранизирует.

Иго, которое тик был призван сбросить, - это ещё и брак. Однако, даже в этом случае страх ожидания сыграл свою роль, ибо, как добавляет пациентка, после того первого случая она не только с каждым разом всё сильнее ожидала возвращения тика, но и боялась его. Терапия была направлена на то, чтобы вместо освобождения от скрытой злости, обиды и т. п. в виде тиков, сделать возможной разрядку при помощи терапевтической комбинации, состоящей из чего-то, похожего на просматривание диафильма и логотерапии, или, как это предложил Бетц (Betz), назвав "логотерапией в символах". В этом смысле пациентке было рекомендовано в рамках релаксационных упражнений заместить свой неосознанный протест осознанным решением, которое нужно было сформулировать и принять его, на основе её личной ответственности и ответственности перед ребёнком, который для неё "превыше всего". Само собой разумеется, релаксационные упражнения использовались и в том смысле, что они играют не последнюю роль при лечении тиков.

Мы использовали также классическое толкование снов на основании того метода свободных ассоциаций, который ввёл в науку Фрейд. Правда, при помощи этого метода мы поднимали до уровня осознания и ответственности не только неосознанные инстинкты, но и неосознанную духовность. В снах, этих подлинных произведениях бессознательного, появляются как элементы инстинктивного бессознательного, так и элементы духовного бессознательного. И если мы для того, чтобы их понять, используем тот же самый метод, при помощи которого Фрейд прослеживал только инстинктивное бессознательное, то мы сможем на этом пути прийти совсем к другой цели - к открытию духовного бессознательного - и сказать о психоанализе: мы шли вместе, но бились врозь. В отношении эмпирического состава духовного бессознательного мы руководствуемся большим достижением психоанализа - целесообразностью, но требуем этой целесообразности не только со стороны анализируемого, но и со стороны аналитика. Мы требуем не только безусловной честности (в том, что касается продуцируемых идей) от исследуемого объекта, но и той безусловной непредвзятости от исследующего субъекта, которая не позволит ему закрыть глаза при виде содержаний, обусловленных неосознанной духовностью.

Психоанализ прекрасно разглядел, что может дать конфликт отдельных стремлений в человеке. Освящённое психоанализом учение об объяснимости так называемых оговорок, описок и других ошибок показало, как могут проявляться конфликты стремлений в рамках так называемой "Психопатологии повседневности". По этому поводу хочется привести несколько казуистических примеров.

1. Коллега, говоря о психиатрических больницах, о которых однажды зашла речь в связи с эвтаназией, сказал: "Там пациентов убивают по-человечески - убирают в заведение. ".

2. Один коллега, выступая за предупреждение беременности, многократно оговаривается и использует вместо этого слово, означающее предупреждение судьбы.

3. Коллега, настаивая на необходимости народной инициативы, которая была бы направлена против абортов, оговаривается и произносит: "Если даже это не подвигнет депутатов государственного совета к изменению позиции, мы организуем народные роды".

Случай с Марией. был истолкован психоаналитически, поскольку удалось выявить причину тиков. В следующих примерах можно в толковании соединить причины и следствия, поэтому к ним мы подошли с точки зрения индивидуальной психологии.

Лео X. утверждает, что является гомосексуалистом, но в действительности бисексуален. Причины: в 17-летнем возрасте его совратил солдат-гомосексуалист. С 17 лет юноша был влюблён в девочку и испытывал в её присутствии половое возбуждение, вёл себя в сексуальном отношении нормально, хотя имеет место eiaculatio praecox. Впоследствии наблюдаются гомосексуальные реакции и фантазии, например, случайные поллюции. Финал: как только пациента спросили прямо, испытывает ли он страх перед браком или принуждают ли его к браку, он ответил: "Да, я должен жениться на одной, которая нравится матери и годится для хозяйства, и не могу жениться на той, которая нравится мне".

Роза С., три года назад пациентка потеряла сознание (АД в тот момент было 110) и испытала сильное сердцебиение. Жалуется на головные боли, парестезии и ощущение, как будто сердце останавливается. Как видно, складывается кардиоваскулярная и ангионевротическая или вазовегетативная картина, в которой к вегетативному компоненту присоединяется эндокринный: уже два года, как у пациентки начался климакс. Оба компонента дают функциональную сторону невроза страха, которым пациентка страдает, и реактивная сторона которого проявляется в страхе ожидания, свойственном пациентке по поводу того, что она "может снова потерять сознание", то есть в коллапсофобии, которой пациентка реагировала на первичный страх, сконцентрировавшийся вокруг коллапса, как вокруг "центра конденсации". Вследствие этого сформировался вторичный страх, представляющий собой, скорее, не собственно страх, а боязнь. В ответ на возникновение фобии муж пациентки, с которым у неё прежде были конфликты, изменил свой образ жизни и стал "самым честным мужчиной"; и в этом заключается третья, психогенная сторона данного случая, то есть сторона, связанная с "вторичным мотивом болезни" (Фрейд), являющимся вторичным постольку, поскольку он лишь фиксирует первичное заболевание, тогда как "приспособление" (Адлер) в некотором первичном смысле было патогенным 112 . Представим себе область феноменологии психогенных неврозов, ограниченной эллипсом, тогда страх и навязчивость представляют собой как бы два фокуса этого эллипса. И являются, так сказать, двумя клиническими протофеноменами. И это неслучайно, ибо страху и навязчивости соответствуют две базовых возможности человеческого бытия -"страх" и "долг" (чувство долга играет в психологии неврозов навязчивых состояний очень большую роль). Но онтологические условия проявления этих двух возможностей, тех самых, из которых возникают страх и долг, суть свобода человека и его ответственность. Только то существо, которое свободно, может испытывать страх . Как сказал Кьеркегор: "Страх - это головокружение от свободы". И только то существо, которое несёт ответственность, может испытывать чувство долга. Отсюда следует, что существо, облагодетельствованное в своём бытии свободой и ответственностью, приговорено жить в страхе и обязанностях 113 . Само собой разумеется, страх и долг играют определенную роль и при психозах. Ну, например, если в случаях эндогенной депрессии, в настоящее время в противоположность прежнему чувству страха преобладает чувство долга, то можно сказать: долг принадлежит к роду, который не делает то, что должен, а страх принадлежит к роду, который не знает, что должен.

112 Наряду с уже отмеченным, можно найти указание на вероятно приспособительный характер страха перед улицей в Библии, а именно в "Притчах" (22,13): "Ленивец говорит: "лев на улице! посреди площади убьют меня!" При библейских условиях жизни Ленивец боится, оправдывая страх перед открытым пространством, само собой разумеется, не коллапса, инфаркта и инсульта, а львов, тигров и гиен.

113 "Ответственность в бытии" - это сущность человеческой экзистенции" (В. Франкл "Философия и психотерапия. Об основах экзистенциального анализа", Schweiz. med. Wschr. 69, 707, 1939). И здесь логотерапию снова упрекают и обвиняют в том, что она утверждает и подчёркивает то же самое, что и индивидуальная психология, то есть ответственность человека, но это означает только двойную путаницу. Во-первых, ответственность пациента-невротика за свой симптом (в смысле приспособления по Альфреду Адлеру), и, во-вторых, ответственность в бытии человека как такового, не больного и не за симптом, аза своё бытие в целом. Конечно, последнее предполагает также и ответственность больного человека, но не за свою болезнь, а за своё отношение к этой болезни.

Невроз- (от греч. neuron жила, волокно, нерв + суффикс оз, означающий "болезнь") - обратимое расстройство психической деятельности, обусловленное воздействием психотравмирующих факторов и протекающее с осознанием больным факта своего заболевания и без нарушений отражения реального мира.

Невроз (в его классическом понимании) - это нервно-психическое расстройство, вызванное психотравмирующими обстоятельствами, связанными с нарушением важных для человека взаимоотношений с его окружением.

Невротический срыв в принципе возможен у любого человека, однако его характер и форма зависят от многих причин. С одной стороны, формирование невроза зависит от индивидуальных особенностей человека, его наследственности, возможности приспособиться к внешним условиям, уровня образования, профессиональной принадлежности, уровня культуры, ранее перенесенных заболеваний. С другой стороны - от характера психической травмы, которая может быть как одномоментной (например, внезапная смерть близкого человека), так и выражаться длительной ситуацией (конфликтная обстановка на работе или в семье). В первую очередь необходимо отметить, что это обратимые расстройства, они не связаны с выраженными психическими нарушениями - психозами и нарушениями нервной системы или внутренних органов. Хотя внешние проявления неврозов и напоминают признаки различных заболеваний, да и длятся неврозы часто годами.

Ряд психиатров оспаривает фрейдистскую концепцию неврозов, пытаясь доказать, что истоки невроза – поведенческие, сродни дурной привычке, которую можно преодолеть, прибегнув к методам поведенческой терапии. Предпринимаются и попытки объяснить развитие неврозов в терминах когнитивных (т.е. основанных на психологии познавательных процессов) или биологических моделей, а также моделей социального научения.

Самый важный симптом невроза – тревога. Тревога – состояние хронического страха, предчувствий страшного несчастья, наполняющих жизнь больных. Приступы острой тревоги могут возникать внезапно и бывают столь интенсивны, что сопровождаются сильнейшей паникой и ощущением ужаса.

Специалисты обычно выделяют три основные формы неврозов: неврастению, истерический невроз и невроз навязчивых состояний. По международной классификации выделяются невротическая депрессия, фобический и ипохондрический неврозы, невроз страха и другие, обычно связанные с фобиями.

Неврастения выражается в состоянии повышенной возбудимости и раздражительности при быстрой истощаемости и утомляемости. На начальном этапе неврастении человек становится раздражительным, плохо переносит эмоциональные и физические нагрузки: появляется плаксивость и обидчивость, недовольство собой; при попытке заставить себя что-то делать появляется масса жалоб на плохое самочувствие, разбитость, слабость. Больные плохо переносят яркий свет, резкий шум, громкую речь, перепады температуры. Умственная деятельность затрудняется постоянной головной болью, пульсацией или шумом в голове, из-за чего невозможно сосредоточить внимание. Обычно наблюдается учащенное сердцебиение, повышенная потливость, нарушается сон: днем - сонливость, а ночью - бессонница. Чаще всего больные начинают обращать внимание на деятельность своих органов (как бьется сердце, работает желудок, дышат легкие) и на неприятные ощущения, с тревогой думая об опасных болезнях.

В большинстве случаев неврастения заканчивается благоприятным исходом. Иногда достаточно разрешить ситуацию, вызвавшую эмоциональное напряжение, и предоставить больному хороший отдых, и больной быстро выздоравливает. В редких случаях требуется довольно длительное лечение.

Истерический невроз проявляется функциональными соматическими, неврологическими и психическими нарушениями.

Эти расстройства возникают в связи с самовнушением больного, поэтому симптомы истерии могут напоминать проявления самых различных болезней (истерию называют еще "великой симулянткой").

Наиболее яркими симптомами являются истерические судороги, которые, к счастью, встречаются довольно редко. Могут также появляться припадки в виде различных кризов (гипертонических, сердечных), приступов удушья, дрожи в теле, длительных рыданий, которые возникают на публике и в таком месте, где больной не может нанести себе повреждения (больной не падает где попало, а выбирает предварительно место, чтобы не удариться). Больные всегда подчеркивают тяжесть своего заболевания, говорят о страшных страданиях, невыносимых болях, неповторимых и неописуемых симптомах. Как правило, они не тяготятся своим "тяжелым" состоянием. Наоборот, болезнь является защитной реакцией на конфликтную ситуацию: "Меня нельзя уволить с работы, так как я тяжело болею". Истерические расстройства могут быть кратковременными или длительными, иногда принимают волнообразный характер с частыми обострениями.

При неврозе навязчивых состояний непроизвольно возникают страхи, мысли, движения, воспринимаемые больными как болезненные, с которыми они пытаются бороться, но избавиться не могут. Наиболее часто встречаются навязчивые страхи - фобии. Под влиянием психической травмы возникает сначала вегетативная реакция в виде неприятных ощущений в сердце, животе, сопровождающихся чувством сильной тревоги.

Если человеку, например, стало плохо в метро, то при повторении такой ситуации формируется страх, который постоянно преследует больного, особенно сильно проявляясь именно в метро. Таким образом может возникнуть навязчивый страх смерти, страх заболеть тяжелыми болезнями (инфаркт миокарда, рак, сифилис, СПИД). Эти больные предпринимают специальные меры предосторожности: избегают метро и другие виды транспорта. Страхи могут касаться также и высоты, темноты, закрытых и открытых пространств. Может появиться страх переходить улицу, боязнь эскалатора, острых предметов. Нередко возникают навязчивые влечения: желание сделать недозволенное, противоречащее воспитанию и общественному порядку.

Невроз навязчивых состояний, в отличие от других неврозов, характеризуется затяжным течением, особенно у лиц, склонных к тревожности, мнительности, нерешительности, застенчивости.

Депрессивный невроз (депрессия) - состояние, при котором пониженное настроение сочетается с функциональными нарушениями. Депрессия чаще всего возникает у лиц прямолинейных, бескомпромиссных, с обостренным чувством долга. Это состояние сопровождается повышенной плаксивостью. При появлении депрессии люди по утрам просыпаются с трудом, в состоянии вялости и разбитости. Такие люди могут трезво смотреть на прошлое, а также достаточно оптимистично думают о будущем. В отличие от других видов депрессии подавленное состояние не влечет за собой снижения активности или инициативы и уж тем более мыслей о самоубийстве. Возможным исходом является лишь плохое настроение или полный уход в работу, учебу.

Ипохондрический невроз выражается в необоснованно повышенном внимании к своему здоровью и убежденности в наличии неизлечимой болезни. Эта форма обычно рождается из других неврозов, чаще всего из различных фобий. У таких больных иногда выделяются определенные функциональные нарушения, но они не соответствуют тяжести предполагаемой болезни. Мысли о болезни становятся основными, а хождение по больницам - способом существования.

Другие подходы к изучению невротич-х растройств.

Зигмунд Фрейд за свою длительную практику выявил достаточно много видов неврозов, вот самые известные среди них: Самым коварным и слабо поддающимся лечению неврозом был назван “Нарциссизм”. “Нарциссизм” – это любовь к себе и это нормально в определённой мере. Скорее это просто необходимо, если у личности не присутствует доля самолюбия, то, по сути дела, нет и личности. Боле того, опираясь на “Нормальный нарциссизм”, Фрейд вводит такое понятие, как “Эго-идеал”, т.е. любовь человека к себе такому, каким он хотел бы быть, следовательно, формирует цель, к которой стремиться личность. Но всякое хорошее, если его слишком много, может обратиться в отрицательное. Если Либидо сильно увлекается любовью к себе, то отвращается от мира и направляется на самого себя, и это приводит к психозам, таким, как: шизофрения, глубокая депрессия, паранойяльные галлюцинации, мания величия и д.р. – всё это нарцисстические психотические образования. Лечить данные психозы трудно даже при современном развитии психоанализа.

"Меланхолия" является одним из страшных неврозов, означает постоянное чувство вины. Но это чувство “в нормальном соотношении” не является чрезмерным и не гнетёт его постоянно, что происходит у невротиков, страдающих меланхолией. Потеря близкого, вследствие чего часто возникают подобные неврозы, где сознательное горе, в бессознательном базируется на чувстве ненависти, так как ненависть в сознание не может быть принята, то бессознательное, не имея выхода, направляет ненависть на самого себя. Бессознательные эмоции выходят в сознательное в искажённом виде, поэтому чувство ненависти трансформируется в чувство вины, отчего человек впадает в депрессию и в наказание самому себе начинает вести свою жизнь как умерший или же выполнять все его прихоти, которые он требовал при жизни.

Гуманистическая психология. Идеи Адлера о важности социального контекста увели психоанализ от изучения индивидуальных факторов развития (связанных прежде всего с ранним детством) в направлении социокультурного объяснения личности. Американский психиатр К.Хорни утверждала, что именно культура ответственна за возникновение неврозов. Другой американский психиатр Х.Салливан считал, что не только неврозы, но и психозы имеют происхождение в социуме. Основоположник гуманистической психологии Э.Фромм утверждал, что человек обладает особыми потребностями, которые отсутствуют у животных и которые должны быть удовлетворены, чтобы человек был душевно здоров.

Гуманистическая психология настаивает прежде всего на важности самоактуализации (т.е. удовлетворения присущей индивиду потребности в выявлении и развитии собственно человеческих личностных черт) как условия становления личности.

Подход поведенческой терапии.

Поведенческая терапия /behavior therapy/ (от греч. theraрeia – лечение) — поведенческая терапия, будучи видом специфического научения, опирается на принципы классического и оперантного обусловливания, при учете данных социальной психологии и психологии развития. В дальнейшем принципы поведенческой терапии разрабатывались Х. Айзенком, Дж. Вольпе, А. Бандурой и др. Невротическое поведение рассматривает как выученное поведение. Невротическое поведение является псевдоадаптивным. В качестве причин невротического поведения рассматриваются симптомы как проявления бессознательных комплексов — симптомы трактуются как неадаптивные условные реакции. Механизмом развития симптома выступает вытеснение — симптом основан на неправильном научении. Вариативность симптоматики связана с символикой вытеснения — связана с индивидуальным особенностями обусловливания, вегетативной лабильности, а также случайными условиями окружающей среды. Центральным элементом исцеления выступает толкование (симптомов, снов, действий) — толкование не существенно, если оно само не выступает как невротическое действие пациента. Считается, что исцеление симптома ведет к образованию новых — исцеление симптома ведет к существенным улучшениям, т.к. на этой основе происходит также угашение вегетативных и двигательных рефлексов. Для успешного психотерапевтического процесса важен „перенос“ — связи с личностью терапевта могут выступать дополнительным благоприятным фактором, но они не являются принципиальными.

Лечение. Пациентами с эмоциональными нарушениями и личностными проблемами, а также с другими невротическими расстройствами нередко помогает психотерапия (психологическое лечение). Ее цель – сделать эмоционально неуравновешенного человека более счастливой, зрелой и стабильной личностью. Наиболее интенсивная форма психотерапии – психоанализ, использующий такие специальные приемы, как метод свободных ассоциаций, анализ сновидений, интерпретация фантазий и т.п.

Другой психотерапевтический подход – групповая терапия. Пациентов объединяют в небольшие терапевтические группы, лидирующую роль в которых играет психотерапевт. Между терапевтом и группой, а также между отдельными членами группы быстро возникают динамические взаимоотношения. Различные психодинамические факторы (идентификация, сопротивление, враждебность, соперничество, механизмы избегания) выходят в процессе взаимодействия на поверхность и могут быть выявлены, объяснены и в конце концов преодолены.

Относительно недавно разработанный метод лечения – поведенческая терапия, основанная на выработке определенных условных рефлексов; ее успех часто зависит от способности больного достигать полной физической релаксации (расслабления). Для устранения нежелательных действий или привычек поведенческая терапия иногда использует негативные санкции (например, электрошок).

Читайте также:

Учение о неврозах в клинической психологии

Похожие главы из других книг:

6. Психогенные неврозы.