Необучаемый ребенок с дцп

От диагноза дочери – до мастерской для подростков-инвалидов

Переехав в Москву для лечения дочери с диагнозом ДЦП, Андрей и Екатерина Тевкины не только начали водить Варю на занятия в Центр лечебной педагогики, но и сами развивались как специалисты, помогающие особым детям. Екатерина стала детским физиотерапевтом, а Андрей основал мастерскую, в которой сегодня могут работать и зарабатывать подростки с инвалидностью.

Личная инициатива порядочных людей

— Центр лечебной педагогики — это одна из первых в России организаций, которая занималась людьми с особенностями в развитии, такими как аутизм, генетические, психиатрические заболевания, — рассказывает Андрей Тевкин. — Раньше, еще лет тридцать назад, эти люди сразу вычеркивались из жизни. Но постепенно родителей перестали принуждать к тому, чтобы отдать больного ребенка. Дети стали оставаться в семьях и, значит, нуждались в квалифицированных услугах.

Ну и лет двадцать пять назад в Москве появилась группа специалистов, которые создали этот Центр лечебной педагогики. Это была абсолютно личная инициатива порядочных людей. Этот центр и по сей день уникален, сюда огромные очереди и на первичный прием, и на занятия.

Запрос на такие услуги очень велик. Центр и тысячной, стотысячной доли этих проблем не решает. Если бы сейчас на улицы Москвы вышли все люди с инвалидностью, в городе начался бы коллапс. Их очень много, но они все сидят по домам.

— Что делает центр? Чем он от отличается от системы?

Вот Центр лечебной педагогики — это одна из редких организаций, где такой маршрут составляют: что будет дальше, какая помощь нужна конкретно этому человеку. Не ста тысячам инвалидов, а лично вот этому человеку что нужно, чтобы он мог жить, учиться, работать.

Ведь до сих пор менталитет большинства не изменился. Отношение к инвалидам такое: они необучаемы, не могут жить самостоятельно. И между тем, что действительно нужно этим людям, и тем, что они получают, в нашей стране огромный разрыв — лет, наверное, в пятьдесят, если сравнивать с ситуацией по всей планете.

Андрей стал водить Варю в центр на занятия. Занимались с ребенком серьезно, по нескольку часов. Все это время деятельный папа разговаривал с другими родителями, специалистами и думал. Наконец, надумал простейшую вещь: а не начать ли заниматься с детьми самому? Успехи в рекламном деле, конечно, неплохо кормили семью, но никакой радости лично Андрею не приносили. Ну не такой он человек! А вот возиться с детьми — это было его.

Мастерская для особых детей

И тогда Андрей в маленькой комнатке при центре организовал крошечную столярную мастерскую для старших детей. В столярном деле сам Андрей поначалу не понимал ровно ничего. Но с его практической хваткой это было поправимо. Надо было сделать главное — продумать и понять, какие операции могут выполнять именно эти дети? Какие изделия они могут изготавливать? Где и кому эти изделия могут пригодиться? Речь шла о реальной работе, за которую эти почти взрослые дети могли бы получать реальные деньги.

По большому счету, Андрей чуть ли не один из первых в стране попытался решить вопрос об интеграции ребят-инвалидов в нормальный социум с его взрослыми проблемами, работой, ответственностью, деньгами.

Постепенно большая рекламная работа отошла на второй план. Дети и мастерская, которая стремительно пошла в рост, заняли почти все время и полностью поглотили внимание Андрея. Это заметно сократило финансовые возможности семьи, зато сильно увеличило время занятости папы. Но тут на помощь снова пришла жена Катя.

Бухгалтер по образованию, Катя почти никогда не работала по специальности. Когда родилась Варя, Катя с головой ушла в проблемы детского здоровья, но быстро ощутила нехватку профессионального образования и пошла учиться. На фоне борьбы за Варино будущее, учебы, подработок и забот о семье как-то незаметно родилась Анечка, а потом Гаврюша. К этому моменту Катерина уже была известным детским физиотерапевтом, умевшим работать с самыми тяжелыми случаями.

Этот рецепт удивительно эффективен. Сейчас в Москве им пользуется около тридцати подростков и молодых людей с особенностями в развитии. На базе своего опыта Тевкины создают не только благополучную семейную историю, но и потихоньку ломают системные стереотипы, собирая небольшую, но сплоченную армию последователей.

Необучаемых нет

— Если человеку каждый день рассказывать, что он инвалид и ни на что не способен, он сам начнет воспринимать это как единственно возможное для себя состояние, — объясняет Андрей. — И вот это самое ужасное. У человека меняется отношение к себе, человек перестает быть человеком.

— То есть все эти люди обучаемы?

Андрей поднимает на меня внимательные глаза и смотрит строго.

— Они все обучаемы, необучаемых нет. Это тот самый мерзкий бред подонков, о котором я говорил. Если человек жив, его можно обучить всему, что нужно для жизни в социуме.

В тот самый момент, когда Андрей поднимается к самой высокой ноте своего монолога, распахивается дверь мастерской и на пороге появляется длинноволосая, сияющая очаровательной улыбкой девчушка со скрипичным футляром за спиной.

— Привет, — девчушка живо обегает столы, здороваясь со всей честной компанией, и стремительно оказывается непосредственно под папиной бородой. — А у меня английский закончился.

— Как это прекрасно! — голосом мировой мудрости отзывается папа. — Познакомьтесь, вот наша Анечка, — это уже мне. — Анечка, солнышко, напомни, пожалуйста, сколько тебе лет?

— Одиннадцать, — бодро рапортует Анечка. — Варе шестнадцать, Антоше двадцать один, а Гаврюше пять.

И Анечка исчезает так же стремительно, как и появилась. Ничего важного, просто забежала к папе на минуту между занятиями.

— А как себя чувствует Варя? — осторожно спрашиваю я, боясь задеть больное.

— Варька-то? — поднимает густые брови Андрей. — Да что ей сделается? Хохочет, учится, отличница, куча друзей.

Включить у детей с инвалидностью радость жизни и желание добиваться успеха. Включить человечность у всех остальных. Выключить агрессию. Этот волшебный тумблер — инклюзия; она так и переводится — включение. В образовании — это включение в систему обучения всех детей, вне зависимости от их особенностей. Когда в одном классе обучаются дети с аутизмом, ДЦП, другими диагнозами и обычные.

— Надя, у кого-то из твоих родных инвалидность? Часто причиной активной общественной деятельности служат личные мотивы.

— С родными всё в порядке, но личные мотивы есть. Импульсом для меня стали два фактора. Первый — история одной семьи.

В конце 2010 года в Центр диагностики и консультирования № 7, где я начала работать психологом, за помощью обратилась Надежда с дочкой Катей. Мама — красноярка, она по семейным обстоятельствам перебралась на юг России, а недавно вернулась. У дочери — множественные нарушения развития, но в Краснодаре это не мешало ей ходить в детский сад. И в Красноярске мама первым делом отправилась в Главное управление образования, чтобы получить для дочери образовательный маршрут. На комиссии ей сказали: ваш ребёнок необучаем, сдайте его в интернат.

Ошеломлённая Надя пришла ко мне. Мы с коллегой, логопедом Светланой Васильевной, стали заниматься с Катей индивидуально. Для меня это был первый опыт работы с настолько непростым ребёнком. Но динамика была яркой, через четыре месяца Катя уже демонстрировала прогресс в мелкой моторике: лепила, конструировала, понимала картинный материал. А тем временем вовсю работало сарафанное радио, и к нам стали обращаться другие родители с такими же детками. Запросив статистику, мы выяснили, что их в Красноярском крае порядка пяти тысяч. Пять тысяч детей, лишённых права на образование, гарантированного 43-й статьёй Конституции РФ.

Чиновники ссылались на медицинские показания. Причём такие вердикты выносились и детям, для обучения которых просто не создали условий. Например, если у ребёнка нарушение двигательных функций, то его брали в ортопедический сад, но если при этом ещё и нарушения интеллекта, то возникали трудности.

— Тогда — только специнтернат? Что с ними происходило там?

— Может, и есть интернаты, где созданы комфортные условия для детей, но я о таких не слышала. Зато периодически вспоминаю историю одной мамы, которая отдала сына в интернат, поскольку её убедили, что чем раньше он там окажется, тем проще адаптируется. Через неделю, когда ей разрешили его навестить, она вместо ребёнка увидела овощ. У мальчика вообще исчезли реакции на происходящее вокруг.

В общем, когда мы ситуацию в крае увидели в целом, пришли в ужас.

— И что предприняли?

Мы продолжаем этот проект, и интересно, что высокий уровень родительской компетентности показывают сельские отдалённые территории. Среди победителей нет красноярцев, все они из районов: Таймырского Долгано-Ненецкого, Богучанского, Енисейского.

— А второй проект — как раз группа кратковременного пребывания?

— Да, основной его идеей стало доказать, что каждый ребёнок может учиться, главное — создать условия для обучения и социализации. Оба проекта губернатор одобрил.

Но осталась проблема с детскими садами, поскольку коррекционных садиков в Красноярске немного, очереди туда дикие. Тогда мы предложили инклюзию: наши дети ведь тоже дети, и они имеют право на самый обычный садик. Так пусть они и попадают в соответствии с общей очередью в самые обычные сады и развиваются вместе со всеми. Честно говоря, внутренне мы были готовы к отказу и даже продумывали обращение в прокуратуру, чтобы защитить конституционные права детей. Но нам пошли навстречу.

Первым результатом стало появление в обычных детсадах города групп кратковременного пребывания, куда могли, наконец, приходить дети с инвалидностью.

Немногие тогда понимали, что такое инклюзия, и мы взяли на себя просветительскую функцию: рассказывали, проводили обучающие семинары, привозили самых крутых экспертов.

Потом мы выиграли конкурс инновационных услуг администрации края с проектом по апробации модели дошкольного образования. Мы стали дружить с детским садом № 16, куда как раз пришли двое наших детей. В этом садике, кстати, и без нас предпринимали попытки организовывать инклюзивные события, например совместные праздники, работали с педагогами и родителями. Мы же выстроили систему инклюзивного образования.

— В чём её особенности?

— Многие думают, что инклюзия — это просто оставить ребёнка-инвалида со здоровыми детьми. Это не так, конечно. Инклюзия — это кропотливая работа по включению ребёнка в образовательный процесс. В заключении ПМПК у каждого ребёнка указано, какие условия для него должны быть созданы. Потом в детсаду или в школе формируется команда: воспитатель, психолог, логопед, музыкальный работник, преподаватель лечебной физкультуры и т.д. Команда совместно пишет адаптированную образовательную программу под этого ребёнка.

— А чем заняты группа или класс, пока педагог занимается с особенным ребёнком?

— Важно, чтобы всем — и ребёнку, и одноклассникам, и учителю — было комфортно, и никто не тянул одеяло внимания на себя. А в отношении наших детей — тут всё индивидуально.

Например, есть дети с ДЦП и сохранным интеллектом, они учатся по стандартной программе вместе со всеми, но с ними часто есть сопровождающий, который помогает подняться или переместиться в пространстве. Если у ребёнка, например, плохо работают руки, то диктанты он пишет, набирая на компьютере.

А ребёнок с нарушением интеллекта может приходить, скажем, два раза в неделю, чтобы вместе с классом заниматься физкультурой, пением, хореографией, а остальные знания получает в рамках индивидуальных занятий.

Или есть вариант, когда ребёнок с повышенными потребностями находится вместе со всеми в классе, но включается в общий процесс по мере доступности материала и целесообразности. Например, наш инклюзивный ребёнок умеет считать до пяти, поэтому, пока на занятии (уроке) идут операции в этом числовом диапазоне, он работает с классом, если дальше — уже со своим тьютором.

В общем мера включения проектируется индивидуально, исходя из возможностей ребёнка.

— Откуда взять такое количество тьюторов?

— Уже третий год их готовят в Красноярском педуниверситете. Наша мама Надя, с которой всё началось, сейчас как раз заканчивает обучение по этой специальности. Сопровождающим ребёнка могут быть и родные, но чтобы называться тьютором, надо иметь педагогическое образование.

— Как ты думаешь, какие новые профессии могут появиться с развитием инклюзивного образования?

— Уже появляются координаторы инклюзии — образовательные менеджеры, выстраивающие учебный процесс для каждого ребёнка. Наверное, скоро появятся специалисты по АВА-терапии (поведенческой терапии) для детей с расстройствами аутистического спектра.

Для детей с ограниченными возможностями — это нейропсихологи. Раньше они традиционно выполняли диагностическую работу, выясняя, какие функции и области мозга у человека пострадали (в результате травмы, болезни). Сегодня в их работе появилось ещё одно направление — коррекционное, когда на основе того же анализа выстраивают методы работы, чтобы помочь развиваться детям. Выполняя простые упражнения, понимая, как они влияют, например, на связи между полушариями или на развитие коры, можно достичь хороших результатов.

Здесь же специалисты по моторной коррекции, знающие, как правильно работать с телом, движениями, чтобы воздействовать на мозг, стимулировать тоническую регуляцию, научиться лучше чувствовать своё тело, управлять им и т.д.

Далее — эрготерапевты, помогающие людям достичь их максимального уровня функционирования и независимости во всех аспектах жизни; физические терапевты — специалисты по развитию движений…

— Вокруг тяжёлых заболеваний сложилась своя мифология. С какими заблуждениями вы чаще всего сталкиваетесь?

— Мы проводили исследование, организовали несколько фокус-групп и получили интересный срез мифов, бытующих в обществе. Один из самых распространённых — инклюзивный ребёнок научит моего дурному, и мой тоже станет хуже разговаривать, двигаться и т.д. Это невозможно.

Там много всего: и страхи, что ДЦП, синдром Дауна или онкология могут быть заразны. И уверенность, что такие заболевания возможны только у маргиналов. И убеждённость, что люди с особенностями должны жить в каком-то своём отдельном мирке и не расстраивать обычных людей своим видом.

У нас ни одно поколение не имеет опыта общения с детьми с повышенными потребностями. Люди просто не знают, как реагировать, отводят глаза, а у кого воспитание похуже — тычут пальцами. Чем больше будет опыта инклюзивного общения, тем быстрее исчезнут барьеры.

— Но большинство этих детей всё-таки не станут полноценными членами общества?

— Аутисту Биллу ГЕЙТСУ диагноз не помешал создать Microsoft. Для Пабло ПИНЕДА синдром Дауна не стал препятствием, чтобы получить высшее образование, сняться в кино и преподавать в университете. Их можно назвать полноценными членами общества?

Чем раньше выставлен верный диагноз, и с ребёнком начали заниматься, тем выше вероятность, что он вырастет счастливым и успешным. Из нашей практики пример: переживали, как наш Никитка из инклюзивного детского сада пойдёт в школу. После трёх недель в первом классе коррекционной школы ему предложили перейти сразу во второй. Для общества этот прыжок через класс как минимум экономия бюджетных средств.

Да, большинство из них не станут великими естествоиспытателями, но освоят рабочие профессии. И будут классно выполнять свои обязанности и получать удовольствие от того, что они делают. При этом не ждать помощи от государства, а обеспечивать себя. Знакомый выпускник коррекционной школы, который работает сборщиком окон, получает больше бывшей учительницы.

— Что здоровым детям даёт присутствие инклюзивного ребёнка?

— Такой ребёнок меняет систему отношений в классе. У детей уходит категоричность мышления, склонность к сегрегации. Видя ребёнка с повышенными потребностями, они учатся обращать внимание на сильные стороны. Учатся милосердию, осваивают новые способы коммуникации, понимают, когда человеку нужна помощь. В нашем садике гости сразу отмечают, что дети другие.

Например, у Ильи ДЦП, и ему тяжело самому снимать и надевать обувь. Поэтому, зная, что сегодня будет Илюша, дети у окошка караулят, когда он приедет в своей коляске, и бегут ему помогать. У девочки Леры не очень хорошо функционируют руки, и всегда рядом есть кто-то из детей, готовый ей помочь. И это интерес к равному. Они вместе играют, прикалываются, занимаются… Ушло разделение. Это очень важно.

— А с родителями здоровых детей как вы работаете?

— Рассказываем, как инклюзия изменит их детей, какие качества появятся у них: доброта, эмпатия, ответственность, умение общаться вербально и невербально и т.д. Детская писательница Даша МОСУНОВА после того, как побывала в нашем инклюзивном лагере со своими четырьмя здоровыми ребятишками, сказала, что это лучшая школа человечности для детей. В Канаде уже выросло поколение людей, учившихся в инклюзивных школах. Поэтому у них даже вопроса не возникает, почему везде должны быть пандусы.

— У вас есть своя история с пандусом…

— Это уже не история, это песня. Началось всё с идеи создать первый в нашем регионе инклюзивный творческий центр, где разные дети вместе могли бы лепить из глины, играть в театральных постановках, заниматься йогой и т.д. Администрация выделила нам помещение в льготную аренду, на проведение ремонта мы выиграли грант РУСАЛа. И тут случился пандус. Оказалось, что мы не имеем права его установить без согласия жильцов. Причём помещение автономно и выходит на другую сторону дома, где нет подъездов, на пустырь. Но пандус должен соприкасаться с землей, а это — общедомовая собственность. То есть нужно согласие не менее 67% жильцов.

Мы попробовали действовать по закону: инициировали собрание, пришли воодушевленные, всей командой: мамы, представители администрации, даже наш подрядчик Матвей. И не успели ничего сказать, как на нас начали кричать: оказалось, что мы тут не нужны, и пандус нам поставить не дадут. Часть не хотят видеть инвалидов, чтобы не расстраиваться. Бабушка одна уверена, что дети заразные. Ну, и другие стереотипы, собранные в одном месте.

Ситуация забавна ещё и тем, что тут противоречат друг другу два закона: о защите прав инвалидов и Жилищный кодекс. Согласно Международной конвенции о правах инвалидов, которую Россия ратифицировала, на обустройство пандуса не нужно согласие и подписи, но у нас пока превыше всего Жилищный кодекс.

— И что делать?

— Пока я вижу три пути: убедить жильцов; построить пандус незаконно (но тогда его могут снести); добиваться изменений в законодательстве. Нужная нам поправка с 2012 года лежит в Госдуме, мы добились, что в октябре её рассмотрят.

— Как вам это удалось?

— Официальными методами: обращались в Общественную палату, я писала сенатору Андрею КЛИШАСУ, он направил меня к мужу Дианы ГУРЦКОЙ в Совете Федерации, сама Диана писала в Следственный комитет, вместе писали нашему мэру… Но и работать с жильцами продолжаем, пытаемся их переубедить.

— Ты по образованию психолог?

— Да, в 2003 году окончила наш педуниверситет. А в 2010-м получила второе образование — МВА (Master of Business Administration) — управленческие компетенции очень помогают в работе.

— А первое почему психология?

Вот, кстати, ты спрашивала, почему я начала работать с инклюзивными детьми: второй фактор — это глубинные личные причины. Я заикаюсь. Эта особенность позволила в детстве получить свой инклюзивный опыт, который не был приятным.

— Тебя дразнили?

— Но сейчас ты преподаёшь?

— Да, отдельные спецкурсы. В педуниверситет пригласили два года назад. И в аспирантуру мне тоже предложили поступить, в Москве. Но теперь не чувствую острой необходимости в этом.

— Во-первых, в Красноярске появилось положение о развитии инклюзивного образования, не во всех регионах России такое есть. Для города это огромный шаг. Действуют 44 пилотные площадки, всем им мы оказываем поддержку, недавно получили грант на создание ресурсного центра.

— Столько всего сделано… У тебя, наверное, крылья за спиной за эти пять лет выросли.

— И что ты делаешь в таких случаях?

— Посидела, пострадала, порефлексировала — и дальше работать. За мной же мамы с детьми, и за нас эту работу никто не сделает. А потом, даже негативная ситуация даёт опыт. Поставили бы мы сразу пандус — и не было бы общественного резонанса, и поправка в Госдуме ещё неизвестно, сколько пролежала бы.

Часто уже до рождения ребенка родители начинают мечтать, кем он станет. Когда годы спустя выясняется, что ребенок страдает необучаемостью и не сможет многого добиться в жизни, это становится для них тяжелым ударом.

Одни родители винят себя, другие отказываются признавать проблему и возлагают ответственность на школу и учителей. Однако причины необучаемости на самом деле неизвестны.

Подобное поведение родителей вполне понятно. В конце концов, именно оно заставляет их искать способы помочь своему ребенку.

Распространенность заболевания

По некоторым данным, количество необучаемых детей составляет около 5% от общего числа школьников.

Определение

Необучаемость – это широкое понятие, которое применяется к детям с разными проблемами: кто-то не может овладеть чтением, письменной или устной речью, счетом, логикой, кто-то не может управлять своим поведением. На экзаменах и контрольных такие дети показывают нестабильные, непредсказуемые результаты. У них бывают нарушения восприятия и внимания, двигательные проблемы и отклонения в поведении. Необучаемые дети часто импульсивны и сталкиваются с трудностями в общении.

Причины

Большую роль играет наследственность. Исследования показали, что если родители страдали необучаемостью, те же трудности часто встречаются и у детей. Однако нередко необучаемые дети рождаются в семьях, где раньше подобных проблем не было.

Определенную роль играют и внешние факторы. Необучаемость у ребенка может быть связана с употреблением женщиной наркотиков и алкоголя во время беременности. Ее развитию способствуют отравление свинцом, плохое питание и малый вес ребенка при рождении.

Для установления причин расстройства нужны дальнейшие исследования. Однако уже сегодня известно, что необучаемые дети часто отличаются острым умом, лидерскими качествами, спортивными, музыкальными, художественными талантами. Чем раньше будет выявлена необучаемость, тем больше вероятность, что ребенок справится с трудностями, которые ожидают его и после школы.

Главные признаки

Родители – первые и лучшие учителя своих детей, и именно они чаще всего обнаруживают признаки необучаемости. Точного набора симптомов нет, но на некоторые особенности следует обратить внимание.

В дошкольном возрасте

• Ребенок начинает говорить позже других детей
• Нуждается в помощи логопеда
• Очень медленно набирает словарный запас, с трудом находит нужное слово
• С трудом запоминает буквы, цифры, цвета, дни недели
• Легко отвлекается, не может сосредоточиться и следовать указаниям воспитателя
• Плохо владеет тонкой моторикой

В детском саду и подготовительных классах школы

• С трудом понимает связь между буквами и звуками
• Часто путает простые слова
• Делает грубые ошибки при письме и чтении; переставляет буквы в словах
• Путает порядки в числах (последовательность цифр) и математические знаки
• С трудом запоминает факты и осваивает новые навыки
• Неловко держит ручку или карандаш
• Часто ведет себя импульсивно, не умеет планировать свои действия
• Испытывает трудности с определением времени
• Страдает плохой координацией движений, часто попадает в неприятные ситуации

В начальной школе

• С трудом читает и отказывается читать вслух
• С трудом понимает словесное содержание математических задач
• Плохо пишет, неуклюже пользуется карандашом
• Затрудняется с выделением суффиксов, приставок, корней и других частей слова
• Плохо запоминает материал
• С трудом заводит друзей
• Имеет низкую самооценку
• Получает самые плохие отметки за контрольные работ и на экзаменах

В средней школе

• По-прежнему плохо пишет
• Не может выделить основную мысль в тексте и сделать резюме
• Плохо запоминает
• Выполняет задания очень медленно и либо не обращает внимание на детали, либо, напротив, застревает на них
• Плохо воспринимает изменения и с трудом к ним приспосабливается
• Избегает всего, что связано с чтением и письмом
• Не способен овладеть абстрактным материалом
• Неправильно понимают прочитанное

Обследование детей с признаками необучаемости

Если учителя или родители подозревают, что ребенок страдает необучаемостью, сначала нужно подтвердить эту оценку. Для этого есть особые медико-педагогические комиссии. Инициатором обследования могут выступить врачи, родители, воспитатели или учителя. Однако в любом случае необходимо согласие родителей.

Способов тестирования ребенка очень много. Все зависит от возраста и симптомов. На первое заседание комиссии приглашают вместе с ребенком родителей. В этот момент все члены семьи, как правило, напуганы и растеряны. Лучше заранее подготовиться к встрече и записать вопросы, которые хотелось бы обсудить. Не бойтесь уточнять смысл ответов, если специалисты используют непонятные термины.

Видов нарушений, связанных с необучаемостью, очень много. Соответственно, для диагностики используются разные методы. Комплексное обследование начинается с медицинского осмотра, чтобы исключить расстройства зрения или слуха. Затем подключаются другие специалисты. Обычно в обследование входят:

• Беседа с ребенком и наблюдение за его поведением
• Изучение истории болезни
• Беседа с родителями (сведения, полученные от родителей, самые важные, поскольку они знают ребенка с рождения и могут дать важную информацию о его развитии)
• Психологическое тестирование, обычно его проводит психолог или психоневролог
• Изучение карты психолого-педагогических наблюдений (оценка уровня социализации)
• Оценка речевого развития, заключение логопеда
• Оценка развития тонкой моторики и чувственного восприятия
• Оценка развития крупной моторики, мышечного тонуса и координации движений

Обследование направлено на то, чтобы выявить сильные и слабые стороны ребенка и понять, что он может усвоить и где у него возникают трудности. Полученная информация будет решающей при выборе оптимальных условий для его дальнейшего обучения.

План развития при необучаемости

На заключительном заседании медико-педагогической комиссии каждый специалист выносит свое заключение и предлагает меры по коррекции симптомов необучаемости. Родители присутствуют на заседании и активно участвуют в этом процессе.

Необучаемые дети зачастую считают себя тупыми или ленивыми. Разрабатывая программу помощи таким ребятам, нужно обращать внимание на их сильные стороны и таланты. Необходимо объяснить ребенку, что необучаемость не означает, что он не способен учиться, просто его надо учить по-другому, чем остальных детей.

Лучше всего, когда коррекционные классы существуют в обычной школе. В этом случае у ребенка не возникает ощущения отчужденности от сверстников. Однако иногда оптимальным является перевод в специальную школу.

Родитель – лучший защитник интересов своего ребенка, а для этого нужно быть хорошо информированным, Чаще встречайтесь с учителями и другими специалистами. Обсуждайте успехи ребенка. Родители имеют право знакомиться с любыми документами, касающимися их сына или дочери. Коррекционное обучение регулируется законами, которые вам нужно обязательно изучить.

Ниже перечислены наиболее часто встречающиеся проявления необучаемости.

Синдром дефицита внимания и/или гиперактивности. Это неврологическое заболевание, которое начинается в раннем детстве и подчас сохраняется и во взрослом возрасте. Выражается в неспособности контролировать свое поведение и поступки. Диагноз ставит врач-невролог.

Нарушение языковых навыков. Обучение языку связано с двумя способностями: понимать сказанное или прочитанное и уметь выражать свои мысли устно или письменно. Если у ребенка проблема с выражением своих мыслей, то это становится заметно, когда он начинает говорить. Проблемы с пониманием не столь очевидны. У детей могут быть также трудности с абстрактным мышлением или подбором подходящих слов. Если вы предполагаете, что у ребенка проблема именно с языковыми навыками, это можно уточнить с помощью специальных тестов.

Трудности с чтением. Дети могут столкнуться с трудностями при понимании, анализе и пересказе текста. Общий термин, который применяется для обозначения этих проблем, – дислексия. Коррекционные мероприятия подбираются индивидуально. Такие дети часто сталкиваются также с трудностями при счете, письме и т. п.

Очевидно, что необучаемые дети чувствуют себя ущербными. Повысить их самооценку – важная задача, стоящая перед учителями и родителями.

Не зацикливайтесь на неполноценности ребенка, лучше подчеркивайте и развивайте его сильные стороны. Помогите ему найти интересное увлечение. Занятия музыкой, рисованием, посещение театрального кружка, спортивной секции и другие групповые занятия дадут ребенку шанс проявить себя.

Знайте свои права. Будьте в курсе новостей, связанных с коррекционным обучением. Объединитесь с другими родителями, которые могут оказать вам помощь и поддержку. И самое главное – не сдавайтесь. Исследования проблемы продолжаются, и это дает родителям и детям надежду на лучшее.