У меня дцп но это не приговор

ДЦП - НЕ ПРИГОВОР!
Этот материал я нашла в интернете. Это не моя статья - В.П.

Вы все, наверное, слышали, что нервные клетки не восстанавливаются.
Уж, как минимум, понятно, что не восстановится целая отсутствующая часть мозга, которой просто нет физически. Если у ребенка мозг на МРТ выглядит так, словно внутри его разорвалась граната, то шансов нет.

Так я думал еще месяц назад.

“Мозг растет от использования” - громко провозгласил на всю аудиторию Дуглас Доман. Сын того самого Глена Домана, по чьим карточкам учат говорить и читать маленьких детей многие мамы. “Мозг растет от использования” - поторил он. “Если бы мы имели возможность сказать вам лишь одну фразу и ничего больше, мы бы повторяли только это. Мы бы бежали за вашим такси и кричали это вслед. Мозг растет от использования”.

Что это значит?
Что мозг - растет.
Восстанавливается физически.
Буквально.
И все, что нужно - это использовать поврежденные участки. Снова и снова стимулировать нейроны мозга.
И все.
Да, это целая система. Да, это несколько лет работы. Несколько лет по много часов в день. Но это - работает.

Я пишу все это в благодарность всем вам за ваши молитвы, поддержку, сочувствие и понимание.

И я пишу это всем тем, кому нужна такая помощь, как моей дочери.

Оказывается, детки с повреждениями мозга, те, у кого тяжелейшая форма ДЦП, парализованные, слепые (если только целы сами глаза), глухие - все они имеют шанс быть полностью здоровыми. Полностью.

Я бы не писал этого, если бы не познакомился с девочкой Ребеккой, которая еще в 4 года была парализована, как моя Иланка. А в свои 9 она ходит, читает, видит, слышит, все понимает… Кстати, все понимает и читает она на четырех языках. Испанском, французском, английском и итальянском…
Да, она еще лечится. У нее не все в порядке с походкой.
И она все еще не говорит.
Ребекка быстро тыкает крошечным пальчиком в таблицу с алфавитом и ее мама едва успевает “переводить” сказанное дочкой. “Мне нравится эта книга, она о таких детках, как я” - говорит Ребека. “Я желаю этим людям, чтобы их дети выздоровели и научились читать”. Или просто “Похлопайте мне”. Ей очень нравится, когда ей хлопают…
Ребекке еще многое предстоит… Походка, речь…Научиться контролировать свои, совсем еще детские, эмоции… Но Ребекка больше не слепоглухонемая парализованная девочка. Она больше не неизлечима.

Собственно, это главное, что с нами случилось: Илана больше не неизлечима.

Полгода разные врачи сочувственно говорили мне, что для моей дочки было бы лучше умереть. Всем было бы лучше. Потому что ее ничего не ждет. Она даже не будет осознавать себя. Это лишь тело с парой рефлексов.

Да чтоб его! Я чуть было не поверил!

Меня останавливал лишь ее пронзительный взгляд. Слишком пронизывающий для тела с рефлексами. Она будто кричала мне оттуда, из своего неуправляемого тельца, что она там жива.

Парадокс в том, что это простая, понятная и совершенно не таинственная техника, основанная на знаниях о человеческом мозге, которые накопил институт.

Лечением занимаются родители. Институт - лишь направляет, раз в полгода обследуя ребенка. Целый ряд методик развития каждого из участков мозга отнимает несколько часов в день. Несколько - это часов шесть-десять. Но это дает результат.
Иногда его приходится ждать много лет. Как в случае с Ребеккой. За почти пять лет она все еще в середине пути.
У кого-то год. В Японии полностью порализованнная слепая девочка уже спустя год принесла представителям института, приехавшим в ее страну, специальную жилетку, которую ей пошили, чтобы она не заваливалась на бок, учась ползать. То есть, год назад эта девочка еще не умела даже просто лежать на животе: конвулисии заставляли ее перекатываться на бок. А год спустя принесла свой жилет, держа на вытянутых руках. Она шла своими ножками и смотрела своими глазами…

Я мог бы написать еще много страниц. О мальчике, которому приставляли фонарик виску и светилась вся голова… О другом, у которого одно полушарие мозга пришлось удалить, а он все равно выздоровел… О парне, которому в 20 лет поставили диагноз идиотия, а сейчас он автор 4 опубликованных книг… Но это все - чужие истории. А мы сейчас должны написать нашу…

Нам нужны волонтеры.
Каждый день нам нужно два человека. Всегда, в любой день.
Потому что для некоторых занятий с Иланкой нужно одновременно присутствие четверых взрослых.
Дома есть Светка и ее мама.
В общем, кто может - пишите, сколько вы можете и в какие дни. Мы составим некое расписание… Очень важно сознать некую одну команду, потому что обучать постоянно мы не успеем.

Было бы здорово, если бы пришли не просто те, кто хочет помочь.
А те, кто загорится идеей сделать то, что всем кажется невозможным - подарить жизнь маленькой девочке, которая пока лишь своим пронзительным вглядом доказывает этому миру, что она - вовсе не тело с рефлексами.
Она - Илана.
Тоненькое деревце, способное прорасти сквозь бетон и асфальт.
Капелька жизни, подаренная Богом.

Километры в обмен на помощь

Иван Бакаидов с ДЦП призвал своих подписчиков переводить благотворительным организациям столько рублей, сколько он сможет проехать на велосипеде. Интересно? Читаем далее!

Валерий Гамбарашвили: ДЦП не помеха

18-летний Валерий из Волгограда: освоил вокал, побеждает в музыкальных конкурсах, любит компьютеры и учится на программиста. И это несмотря на ДЦП.

Артур Кинжабаев — пауэрлифтер с ДЦП

Артур Кинжабаев из Челябинска — тренер по пауэрлифтингу. Поставленный некогда страшный диагноз — детский церебральный паралич — не помешал ему в полной мере реализовать себя в спорте.

Артем Холаровский: Предела нет

Это обычная история необычного человека. Артем Холаровский: студент, спортсмен, пишет стихи и сочиняет музыку. Об этом человеке мы и расскажем.

Дмитрий Комбаров перевел 200 тысяч девочке с ДЦП

При лечении ДЦП требуется большая сила воли, терпение и немало денег. Приятно слышать, когда люди помогают тем, кто попал в беду. Так и Дмитрий Комбаров помог девочке с ДЦП.

Войта-терапия применяется в Башкирии

Есть интересный метод лечения ДЦП — войта-терапия. Его считают очень эффективным и популярным направлением реабилитации детей с диагнозом ДЦП. И его стали применять в Башкирии.

В Ингушетии хотят открыть школу иппотерапии

В столице Ингушетии, городе Магасе, предложили создать школу иппотерапии для лечения детей с церебральным параличом.

Лечение ДЦП с помощью игровой приставки?

Интересная новость пришла из Самары. Детей с ДЦП будут лечить с помощью игровой приставки. И уже закупили 15 комплексов для реабилитации.

Исполнилась мечта 21-летней лыжницы с ДЦП

В новогодние праздники исполнилась мечта Евгении Ивановой из Миасса. Евгения обожает лыжи и у нее была заветная мечта. Какая? Сейчас расскажем!

23-летний житель Смоленской области, Артём Щербаков, страдающий ДЦП, коллекционирует фотографии автографов знаменитостей.

Хабиб Нурмагомедов поможет ребенку с ДЦП

Чемпион UFC в легком весе Хабиб Нурмагомедов исполнит желания троих детей, в том числе и одного мальчика, страдающего ДЦП.

Девушку с ДЦП не пустили в ночной клуб

В Астане охранники отказались пускать девушку с ДЦП в ночной клуб, считая что она пьяна и высмеивая её…

Хоккеисты СКА исполнили желание ребенка с ДЦП

Хоккеисты СКА подарили болельщику коляску для детей с диагнозом ДЦП. Подробности читайте далее.

В Одинцово есть школа по по следж‐хоккею для детей-инвалидов

Мало кто знает, но в подмосковном Одинцово есть школа по следж-хоккею, в которой могут заниматься люди с ограниченными возможностями.

Курсы дошкольной подготовки для детей ДЦП

Беседа с заведующим детским отделением медицинского центра Марфо-Мариинской обители Еленой Семеновой

– Елена Владимировна, какую именно помощь оказывают детям с детским церебральным параличом (ДЦП) в вашем центре? И все ли дети с этим заболеванием могут ею воспользоваться?

– Мы занимаемся, прежде всего, комплексной реабилитацией детей с ДЦП. К сожалению, у нас не стационар, то есть каждый день ребенка надо привозить и увозить, что не очень-то легко для родителей и родственников, да и не у всех есть возможности для этого.

Мы работаем по двум программам. Одна из них финансируется Департаментом социальной защиты города Москвы. Требования к тем больным, которые могут получать помощь по этой программе, довольно жесткие: возраст от 1,5 до 25 лет, диагноз ДЦП – обязательно, инвалидность по этому диагнозу и отсутствие оговоренных противопоказаний типа эпилепсии, соматических заболеваний и проч. И обязательно прописка в Москве. Если ребенок всем этим требованиям соответствует, то департамент оплачивает его реабилитацию у нас.

– А если не соответствует?

– Если ребенок по каким-то параметрам департамента не соответствует, но родители очень хотят водить ребенка к нам на реабилитацию, то мы берем его на благотворительной основе – это вторая программа. Средства на нее собираются специально. Это дети с нервно-мышечными заболеваниями без диагноза ДЦП; дети, живущие за пределами МКАД. Например, лечение и реабилитацию больных из Химок или Мытищ Москва не оплачивает, а ведь там тоже проживают дети-инвалиды. Но мы таких детей принимаем – как я уже сказала, по второй, благотворительной программе.

– Сколько детей может принять ваш центр?

– Ресурсы нашего центра – число специалистов, количество помещений, пропускная способность центра – рассчитаны на 400 детей: 250 детей в год по программе Департамента соцзащиты Москвы и 150 – по благотворительной. Но чтобы мы могли принять детей на благотворительной основе, нам нужно сначала собрать соответствующие средства.

– Марфо-Мариинская обитель всегда получает необходимые пожертвования?

– В обитель периодически перечисляются пожертвования, и на эти средства мы набираем детей. Вот в декабре взяли 27 детишек – как раз на благотворительной основе.

– Что входит в программу по реабилитации больных с ДЦП?

– Это около 3–4 часов занятий: ОФК, занятия с психологом, с логопедом, на компьютерных тренажерах, если ребенок может. Есть кабинет для развития моторики рук. Есть физиотерапия и кабинет социальной адаптации.

– И каковы результаты, можете сказать?

А бывают и более тяжелые случаи, когда ребенок лежачий и совершенно не может никакие произвольные движения совершать. Для мамы проблема даже напоить его, потому что он не может проглотить жидкость – она попадает ему в легкие, у него пневмония за пневмонией, он обезвожен. В этом случае результатом реабилитации будет умение правильно глотать: логопед на занятиях наладил ему глоточный рефлекс, смыкание глоточной щели. Теперь кормление занимает у мамы не полтора часа, а 15 минут, и она не круглосуточно занята кормлением и поением ребенка, а какое-то рациональное время. И ребенок порозовел, он не сухой, как пергаментная бумага; он лежит и улыбается и вообще хоть взгляд может зафиксировать. Это тоже результат реабилитации.

Есть и иные программы, для тех, у кого состояние средней тяжести. Когда ребенка надо научить, например, садиться из положения лежа. Мы это можем сделать за 20 дней. Или научить вставать со стула, брать ходунки и дойти до туалета; там эти ходунки оставить и сесть на унитаз.

– Таких больных надо учить вставать и садиться?

Мы занимаемся конкретными задачами, актуальными для конкретного ребенка: кого-то учим ходить, а кого-то – глотать

– Да. Потому что они посаженные – сидят, поставленные – стоят, но переходов из одного положения в другое совершить не могут – это сложный локомоторный акт, которому надо научить в деталях. Научить буквально: сейчас ты берешься за поручень правой рукой, выпрямляешь ее в локте, встаешь на ноги… И это надо раз за разом отрабатывать, закреплять, чтобы ребенок смог это сделать самостоятельно. Научить этому очень важно.

Как видите, мы занимаемся конкретными задачами, актуальными для конкретного ребенка.

– А как вообще живут люди с ДЦП?

– Зависит от тяжести заболевания. Но детский церебральный паралич – не приговор. У нас в кабинете социальной адаптации работает педагог с диагнозом ДЦП – прекрасная молодая девушка. У нее высшее образование. Есть любимая работа, семья, дети – двое, здоровые.

– Есть ли какие-то критерии, по которым вы отбираете специалистов для работы в вашем центре?

Ни в коем случае мы не можем относиться к детям-инвалидам как к людям второго сорта

– Во-первых, у нас работают профессионалы. Это основной критерий. С нашими детьми можно работать, только имея специальные профессиональные навыки. Конечно же, должно быть правильное мировоззрение, потому что ни в коем случае мы не можем относиться к этим детям как к людям второго сорта.

– Это должны быть верующие, православные люди?

– Это должны быть, прежде всего, профессионалы!

– В православной среде распространено мнение, что болезни детей посылаются за какие-то прегрешения родителей. Это наказание, например, за аборты. Конечно, родителям с сознанием своей вины за болезнь ребенка жить очень тяжело. Что вы говорите таким родителям?

– Мы на духовные темы беседы не проводим.

– Но вы ведь как-то помогаете родителям? Они же, вероятно, жалуются вам?

– А какое именно другое отношение? Больше развита помощь, поддержка?

– Во-первых, за рубежом все-таки нет социальной изоляции инвалидов. Они изначально полноценные члены общества. Здоровые люди растут в благоприятной для больных среде – это очень важно. Потому что они с детства привыкают к тому, что есть вот такие люди с ограничениями каких-то возможностей, но это такие же люди, как и ты сам.

А у нас резервации. Всегда у нас дети-инвалиды учились отдельно, находились где-то отдельно. И взрослые инвалиды возможности не имели в обществе присутствовать. Потому что у нас среда к этому не располагает, элементарно из дома, из квартиры не можешь выйти на инвалидной коляске.

Выверты российской инклюзии

– Многие приводят такой аргумент, защищая раздельное обучение больных и здоровых детей: если инвалидов поместить в обычный класс, то другие дети будут отставать в учебе.

У нас инклюзия понимается так: запихнуть больного ребенка в обычный класс и никаких специальных условий ему не предоставить

– Всё надо продумывать, конечно. Не каждый ребенок-инвалид сможет учиться в общеобразовательном классе. Может понадобиться помощь специального педагога. За границей, если ребенок инклюзирован в общеобразовательный класс, к нему обязательно приставлен тьютор, который работает с ним индивидуально. Например, после занятий прорабатывает с ним учебную тему, так что во время урока учитель не отвлекается на этого ребенка, и при этом ребенок все необходимые ему знания в итоге получает. Но важно, что он присутствует в классе, но ни он не мешает ведению урока, ни ему не мешают другие дети. А у нас инклюзия почему-то понимается так: просто запихнуть больного ребенка в обычный класс, никаких специальных условий ему не предоставить. А это не работает.

– При ДЦП у 30% детей интеллект сохранен, у 30% – снижен и у 40% – умственная отсталость. Вот если есть снижение интеллекта, то ребенок нуждается в специальном обучении с помощью коррекционных педагогов, дефектологов. Сейчас у нас в стране, к сожалению, закрылись все дефектологические факультеты, готовившие таких специалистов. Потому что якобы у нас инклюзия, теперь обычный педагог должен уметь обучать всех детей. Но по факту это невозможно. Этому учителю, когда он получал свое педагогическое образование, никто специальных знаний, как обучать ребенка с интеллектуальной недостаточностью, не давал. А это особые профессиональные знания и навыки. Им прежде учились пять лет в институте. Теперь никто этому не учит, а от учителя требуют, чтобы он это знал и умел.

– А в советские времена было по-другому?

У нас очень сильная дефектологическая школа. Но сейчас все факультеты дефектологии упразднили

– У нас очень сильная дефектологическая школа! Потрясающие дефектологи! Были очень хорошие дефектологические факультеты, которые готовили высококвалифицированных специалистов. И в них есть очень большая потребность. Ведь в помощи дефектолога нуждаются не только вот эти 40% детей с ДЦП, есть и другие заболевания: умственная отсталость, задержка умственного психического развития. Этим детям тоже нужна специальная помощь при обучении. В нашем центре работают специалисты-логопеды, которые еще вот это дефектологическое образование получили. Они знают, как с такими детьми работать, чтобы они научились всему, что им в жизни необходимо. А это специальные методики.

– В обычной школе такой ребенок эти знания не получит?

А ведь если даже дети интеллектуально сохранны, но с двигательным дефектом, у них всё равно какие-то сложности могут быть. Например, у детей с двигательными дефектами проблемы с пространственным восприятием. Значит, будут проблемы с математикой. И это нельзя назвать умственной отсталостью, это такое локальное дефицитарное развитие. Во всем другом он достаточно успешен. Но математика – это ведь главный предмет в школе! По нему обязательный ЕГЭ сдают. И учителя настаивают, чтобы мать забрала ребенка из обычной школы, потому что он испортит им показатели по ЕГЭ. Бред такой… А ведь этот ребенок имеет все шансы поступить даже в высшее учебное заведение, возможно на того же самого социального педагога.

И даже если ребенок-инвалид не может ходить и передвигается в электрокресле или в кресле с сервоприводом, он может быть вполне социально адаптирован, может какую-то специальность получить, может работать, может быть полноценным членом общества, налоги платить… Он не будет иждивенцем на шее общества, если вложить в него изначально чуть больше.

– Вы говорили о мамах детей-инвалидов. А папы занимаются со своими больными ребятишками? Папы-то есть у них?

– Не у всех, к сожалению. Папы вообще не так стрессоустойчивы, как мамы, они достаточно часто уходят из семьи, когда рождается больной ребенок. Не готова вам процент назвать, но достаточно часто папы нет. Но есть и очень добросовестные, прекрасные папы. А ведь чисто физически очень тяжело с больным ребенком: перекладывать из коляски или в коляску, поднимать… Даже саму коляску куда-то занести. Не хочу сказать, что мы вообще у нас пап не видим. Приходят папы и помогают. Может, у пап нет такого чувства вины, как у мам. Мамы больше такие тревожные, папы воспринимают ребенка таким, какой он есть.

Социальные проекты Марфо-Мариинской обители остро нуждаются в помощи. Поддержать их можно здесь.

Можно также сделать пожертвование на счет Марфо-Мариинской обители:

Если Вы представитель бизнеса и хотите оказать поддержку от лица компании или обсудить другие варианты помощи, свяжитесь, пожалуйста, по телефону:

Наверняка каждому россиянину доводилось видеть людей, которые передвигаются с большим трудом: их тело странно подергивается, а ноги, словно не слушаясь, цепляются друг за друга. Как правило, причиной такой странной походки является болезнь — детский церебральный паралич (ДЦП).

Проблема ДЦП сегодня весьма актуальна для нашей страны. Как отмечают российские специалисты, в последние 15 лет у нас наблюдается тенденция к увеличению количества пациентов с этим недугом. Так, если в 1992 г. показатель заболеваемости был равен 0,17 случая на 1000 человек, то сегодня в разных регионах он составляет от 2,5 до 8 случаев. Надо сказать, большинство родителей, чьим детям поставлен диагноз "ДЦП", воспринимают это как катастрофу. Они начинают думать, что их ребенок никогда не сможет стать полноценным членом общества. Однако, как утверждают эксперты, при грамотном лечении детского церебрального паралича вполне возможно достигнуть значительного улучшения состояния ребенка.

Еще не родился, но уже заболел

Сначала определимся с тем, что такое детский церебральный паралич. Как рассказала нам заведующая детским психоневрологическим отделением клиники нервных болезней Московской медицинской академии имени И.М. Сеченова, кандидат медицинских наук Елизавета Роговина, в России под термином ДЦП подразумевают "группы непрогрессирующих двигательных расстройств. Эти расстройства возникают в результате недоразвития мозга и его повреждения на различных этапах онтогенеза (развития) и характеризуются неспособностью сохранять нормальную позу и выполнять произвольные движения". (Двигательные нарушения могут сочетаться с изменениями психики, речи, слуха, зрения, судорожными припадками, нарушениями чувствительности.)

Иными словами, детский церебральный паралич — это заболевание, связанное с повреждением головного мозга (в основном тех его участков, которые контролируют мышечный тонус и движения). Оно формируется у ребенка нередко еще тогда, когда он находится в самом, казалось бы, надежном месте — материнской утробе. Кроме того, малыш может получить его во время родов, а также в течение первых трех месяцев.

Существует немало факторов риска развития ДЦП, основные из них можно условно разделить на три группы: дородовые, родовые и послеродовые.

Итак, в дородовый период мозг ребенка может пострадать, если будущая мать имеет хронические заболевания, такие, например, как ожирение, анемию, сахарный диабет. Также велика вероятность возникновения патологических процессов, если женщина в период беременности употребляет алкоголь, наркотики, принимает сильнодействующие лекарства, трудится на вредном производстве.

Кроме того, болезнь может быть обусловлена критическим в плане репродуктивности возрастом женщины (в группе риска — представительницы слабого пола младше 18 и старше 40 лет), внутриутробными инфекциями, несовместимостью матери и плода по группе крови.

В момент появления маленького человека на свет факторами риска заболевания являются трудные роды — преждевременные, затяжные либо, наоборот, слишком быстрые. А уже после рождения, в течение первых месяцев, детский церебральный паралич может возникнуть как следствие травм и тяжелых болезней, например менингита и сепсиса.

Стоит отметить, что специалисты, перечисляя причины ДЦП, нередко употребляют термин "полиэтиологичность". Это означает, что болезнь, как правило, обусловлена воздействием не одного, а нескольких факторов, при этом зачастую сложно определить, каких именно. Однако считается, что главенствующую роль играют те, что могут действовать в дородовый период.

Таким образом, чем благоприятнее фон внутриутробного развития, тем больше шансов, что ребенок родится здоровым, даже если его движение по родовым путям будет не вполне благополучным. Его организм сможет справиться с временными трудностями. В случае, когда мозг младенца пострадал уже в материнском чреве, тяжелые роды только усугубят его состояние. Тогда велика вероятность, что позже в его медицинской карте появится запись о том, что он болен детским церебральным параличом.

Как проявляется ДЦП

Как отмечают специалисты, до настоящего времени отсутствует общепринятая единая классификация детского церебрального паралича. В России принята классификация, предложенная доктором К.Семеновой.

Согласно ей, выделяются следующие формы этого заболевания:

• Двойная (или спастическая) гемиплегия. При данной форме либо в одинаковой степени нарушены функции верхних и нижних конечностей, либо в основном поражены верхние.
• Спастическая диплегия. В этом случае поражаются ноги. При попытке больного встать они перекрещиваются в виде ножниц, человек при этом стремится перенести тяжесть тела на носки.
• Гиперкинетическая форма. Характеризуется наличием непроизвольных, неконтролируемых движений, которые подразделяются на виды: хорей (быстрые, похожие на танцевальные), атетоз (медленные, червеобразные), хореатетоз (комбинация хорея и атетоза).
• Атонически-астатическая форма. Ее отличают размашистые движения конечностей, при которых нарушается равновесие. При этом может наблюдаться тремор — дрожание рук.
• Гемипаретическая форма. Отличается тяжелым нарушением основных функций одной верхней и одной нижней конечности с правой или левой стороны.

История вопроса

Детский церебральный паралич, как и многие другие сложные недуги, — болезнь с почтенным возрастом. Ее описание, как утверждают историки, встречается еще в трудах Гиппократа.

Основоположником глубокого изучения проблемы ДЦП принято считать британского хирурга-ортопеда XIX века Джона Литтля, определившего ряд факторов этого заболевания (поэтому в клинической практике до сих пор наряду с официальным названием иногда используют термин "болезнь Литтля").

Известный австрийский ученый Зигмунд Фрейд в самом начале своей карьеры занимался вопросами детского церебрального паралича. Он описал целый ряд форм заболевания, выделил типы церебральных параличей, которые легли в основу всех последующих классификаций.

ДЦП можно пресечь в самом начале

Необходимо заметить, что младенцу с явными признаками поражения центральной нервной системы (некоторыми отклонениями, заторможенностью в развитии) диагноз "ДЦП" не ставят в течение года после рождения. По словам Елизаветы Роговиной, в таких случаях состояние ребенка рассматривается в рамках перинатальной энцефалопатии — внутриутробного поражения нервной системы. При условии, что на раннем этапе будет назначено адекватное лечение и родители малыша станут выполнять все предписания врачей, после нескольких месяцев возможно значительное улучшение состояния, в ряде случаев — нормализация работы двигательной системы. Естественно, после этого диагноз "ДЦП" становится неактуальным, поскольку это заболевание характеризуется в первую очередь нарушениями движения.

Как утверждают эксперты, такой прогресс реален, поскольку поражение мозга носит не прогрессирующий характер. К тому же мозг ребенка обладает большими резервами и способностью к адаптации, и не исключено, что его другие, непострадавшие участки возьмут на себя функции поврежденных. Если же по истечении года у малыша остается стойкий, осложненный судорогами двигательный дефект и другие нарушения (при том, что он проходил полный курс лечения), тогда специалисты констатируют факт ДЦП.

Родителям важно знать, что перинатальная энцефалопатия не проходит сама. Так что если при наличии отклонений никаких реабилитационных мероприятий не проводилось, то вероятность формирования паралича может быть равна почти 100 процентам. До достижения ребенком трех лет врачи обычно определяют форму заболевания.

Клинические проявления ДЦП могут быть и очень незначительными, и весьма выраженными (это зависит от масштабов повреждения мозга).

В первую очередь у больных наблюдается патологический мышечный тонус: мышцы могут быть либо очень тугими (спастичными), либо чрезмерно расслабленными (гипотоническими). Из-за повышения мышечного тонуса конечности могут находиться в непривычном, неудобном положении. Так, напряженность мышц ног может привести к их перекрещиванию, при котором они станут похожими на ножницы.

Естественно, патологический тонус отражается на характере движения человека. У больных ДЦП движения обычно резкие, внезапные, могут быть неконтролируемыми или бесцельными.

Людям, страдающим этим заболеванием, как правило, сложно управлять также мышцами языка, губ, горла. Поэтому у них возникают проблемы с речью — она очень заторможенная, невнятная.

При ДЦП у ребенка с самого начала жизни могут наблюдаться частичная потеря слуха (может не откликаться на некоторые звуки), а также проблемы со зрением (три четверти больных детей имеют косоглазие, при этом страдают близорукостью), эпилептические припадки.

Некоторые дети, страдающие детским церебральным параличом, отстают от сверстников в умственном развитии. Это обусловлено не только локальным поражением мозга, но и нарушением формирования и взаимодействия двигательной, вестибулярной и других систем организма, а также зрения и слуха.

Профилактика и лечение ДЦП у детей

Детский церебральный паралич — действительно тяжелое заболевание, и поэтому каждая женщина, решившая стать матерью, обязана, по мнению специалистов, принять все меры для того, чтобы уберечь своего ребенка от этой беды.

В период беременности следует соблюдать все предписания врача, правильно питаться, позабыть обо всех вредных привычках. Если вынашивание ребенка проходило нелегко, с тяжелыми токсикозами, а роды были непростыми (преждевременными, затяжными и т.д.), то женщине следует особенно тщательно наблюдать за ребенком, выявляя, нет ли признаков формирования детского церебрального паралича. Есть ряд симптомов, которые являются веским поводом для обращения к врачу: слишком высокий или, напротив, чересчур низкий мышечный тонус, специфический перекрест ног, чрезмерная (в виде резких вздрагиваний и хаотичных движений) реакция на световые и звуковые раздражители, неустойчивость эмоциональной сферы (частый плач, беспокойство), плохая восприимчивость посторонних людей.

Очень важно проконсультироваться с хорошим специалистом — детским неврологом. Если доктор в ответ на ваше беспокойство отреагировал лишь словами, что все это пройдет у ребенка с возрастом, то он, скорее всего, не тот, кто вам нужен. Стоит обратиться в специализированное медицинское учреждение, к высококвалифицированному добросовестному врачу. Он проведет необходимое обследование, по результатам которого назначит лечение, включающее в себя медикаментозную терапию, сеансы массажа и лечебной физкультуры. Не забывайте, что на первом году жизни ребенку не ставится неутешительный диагноз, поскольку указанные меры способны решить проблему отклонений.

Если же ваши труды не увенчались успехом и после 12-15 месяцев врачи говорят о том, что у вашего ребенка детский церебральный паралич, то и это не повод для отчаяния. Конечно, добиться значительного улучшения состояния непросто: нужно, чтобы ребенок постоянно был под наблюдением врачей, лечился по возможности в специализированных центрах, но все это, как правило, бывает не напрасно. Как заявляют многие специалисты, родители, которые не жалеют в борьбе за здоровье своего ребенка ни сил, ни времени, ни средств, способны добиться потрясающих результатов. В клинической практике нередки случаи, когда дети, которым скептики предрекали инвалидность, становились полноценными членами общества: получали образование, создавали семьи и рожали здоровых детей.

По медицинским вопросам обязательно предварительно проконсультируйтесь с врачом